Инженер и дела

Глава 29 Дел непроворот…

В понедельник у меня началась обычная рабочая неделя. Но уже с утра в отделе посматривали на меня удивлённо. Первой не выдержала Лена Ковалёва. Слышал, что вместо балагура Костика, которому «шили» валютные махинации, пусть и в мелких размерах, она уже нашла другого кавалера, хоть и из рабочих. А женщине что надо? Не именно инженер-технолог, а просто крепкое мужское плечо!

— Слава, говорят, ты как бы вернулся в «Май»? Будто уже Ивана Тимофеевича по нашему радио передавали?

Хотя, чего мне скромничать?

— Нет, Елена Николаевна, не вернулся. Это Эстрадный оркестр решил взять шефство над нашим ВИА, так и готовился к новому концерту, вот и записали Ивана Тимофеевича. Я ему давно обещал, но не сдержал слово. А сейчас как раз и получилось.

Тут уже включился Егор Нилович:

— Умеешь ты, Слава, удивить! После этой «Песни о тишине» Ивана Тимофеевича всегда будут помнить. Хотя, фронтовик. Уважил старика. И мне очень понравился «Юра»! Ты бы сделал всем нам билеты на концерт оркестра? А то ведь не достанем!

Тут я прямо при всех позвонил главному дирижёру оркестра и попросил забить для нашего отдела билеты на субботний концерт. Сам я не имел такой возможности, а он мог. И весь отдел, как услышал его твёрдое обещание, довольно загудел.

— Ну, вот, Слава, можешь же! — продолжил начальник бюро. — И, вообще, и твои жена и её сёстры красиво спели, и ты сам тоже. Жаль, что твои песни на иностранных языках запретили исполнять на концертах «Мая». Этот Мобузский вместе с Савицким нам чуть оба ВИА не закрыли и сбежали. В субботу «Ласковый май» свой концерт еле вытянул. Пока очень слабо. Вот на следующий концерт «Мая» народ точно повалит. Ты-то сам там будешь?

Я честно сознался, что нет, и сообщил, что буду выступать вместе с оркестром в «Октябрьском». Но добавил, что Инга и её сёстры приглашены уже на концерт «Мая». И они там точно будут. Вот такое разъединение семьи получилось. Как в песне, дан приказ ему на запад, ей — в другую сторону. Хотя, наоборот, мне на восток, а им — на запад. И уходили сознательные комсомольцы тоже на войну, просто идеологическую с западным культурным влиянием.

Хотя, далее у меня на работе вся неделя прошла спокойно. И отдел не лихорадило, так как к нам были срочно переведены два технолога, до этого работавших в разных цехах. Кстати, Борис Тимошин закончил в прошлом году мой Горный институт, и, хоть особо и не общались, мы друг друга знали. Он ещё родился и вырос под Киришами, и недавно женился на подруге детства Анне. И в армии служил танкистом, так что, имел неплохое представление о военной технике. Вот Юрий Петрикин был моложе его года на три, закончил наш университет, но в армии не служил. И, главное, он был из «блатной», номенклатурной семьи. Это явно Егор Нилович под кого-то прогнулся. Ну, ему план выполнять, а не мне…

Так как Ингу и её сестёр Иван Тимофеевич уговорил выступить на субботнем концерте, то во вторник и четверг мы всем семейством, конечно, уже вечером, посетили репетиции ансамбля. Пока почти все номера состояли из песен членов Союза композиторов. Так и нельзя было резко переходить на новый репертуар. Женя просто вынудил половину первого состава покинуть ВИА, и сейчас мало кто мог исполнить прежние песни и музыку. Семён и Тарас, хоть и старались, не могли их все вытянуть на хорошем уровне. Но теперь добавились и новые песни. Помимо тех, что были недавно записаны, вернули и «мои» гитарные композиции, как «Путь домой» и «Золушку». Леонид Кулагин и Роза Коротич захотели исполнить «Там за туманами» и «Горит рябиновая гроздь». Они и ранее их пели. Ещё и Инге добавили «Кубики», а девочкам — «Снежинку» и «Эх, три белых коня». Эти песни после новогоднего фильма были очень популярны. Нам было что представить, но для этого надо было готовить целый концерт.

Так что, жизнь у нас как бы вернулось в прежнее русло. Ирма с Инессой ещё закончили «Гостью из будущего», и я тут же отдал её Софье Петровне на правку и печать. Хорошая вещь получилась! Одну копию повести девочки сразу же отнесли родителям. Хоть и мы с Ингой им помогали, но всё же это была их работа! Само собой, ещё копию, так и свои черновики, я на время припрятал в надёжном месте. Хотя, вроде, ничего опасаться не приходилось, но мало ли что! Не знаю, как так получилось, но нежданно нашлась и моя военная повесть. Пришли ответы и из ВААП, и Николая Тимофеевича. Они, хоть и с сильным запозданием, получили рукописи. Явно помогло вмешательство Самсона. Комбат отца был в восхищении и сообщил, что напечатает повесть уже по своим каналам. Так ведь она и о его героический молодости! В предисловии я прямо назвал его имя. Да, настоящим батяня-комбатом был — берёг и личный состав, и боевые задачи успешно выполнял, и об их добром имени заботился. Это же он представил отца Вячеслава, конечно, и за дело, к Званию Героя Советского Союза. Так и сам был достоин, но, похоже, не срослось. Но зато в повести о его подвигах было написано! Пусть люди знают!

Сам я на репетиции Эстрадного оркестра отлучился только в пятницу, и в субботу ушёл из дома пораньше. Хотя, и вся моя семья тоже. Такого ещё не бывало. Мы никогда не выступали порознь. Ну, больше не будем. Это тут оркестр меня как автора припахал. Им ещё и мой «Minimoog» сильно приглянулся. Хотя, и сам как исполнитель. Кто лучше меня знает «свою» музыку?

Наш концерт был назначен на три часа. В семь вечера должно было состояться уже небольшое торжественное собрание и большой концерт в честь Дня Советской Армии, но составленный из музыки советских композиторов. Выступали самые именитые исполнители. Конечно, меня туда никто не приглашал. Так я и не входил в круг деятелей искусства, приглашаемый на такие важные мероприятия. Вот Эстрадный оркестр должен был показать пару номеров, но не «моих» сочинений. Хотя, пусть выступает. Вообще-то, я и не деятель, так и не особо рвусь пред очи высокого начальства…

Зал в «Октябрьском» был полон. Слышал, что все билеты были распроданы заранее. Вовремя я свой отдел сосватал. Пришли люди самого разного положения, похоже, и разные начальники. Хотя, самых важных лиц явно никого не было. Сразу бы сообщили.

Да, концерт получился интересным. И он у Эстрадного оркестра пока оказался единственным таким, где исполнялась лишь музыка одной направленности. Да, одна сплошная «космическая» музыка. Сам не ожидал, что её у меня столько скопилось. Хотя, четыре композиции, что были сданы напрямую в ВААП, в концерт не были включены. Я уже знал из слухов, понятно, основанных на передачах «голосов», что они с большим успехом исполнялись на Западе. Надо же, запродало их агентство туда, и без меня. Ну, тоже не страшно — и за авторство будет капать, так и разные отчисления всё равно положены, и даже в валюте… И никто меня и далее не тронет.

А номеров для концерта и так хватало. Из прежних композиций два принадлежали «Зодиаку», целых восемь — «Спейсу». А ещё, пусть не совсем то, «The Final Countdown», «Magic Symphony», «Полёт на Меркурий», «Fantasy» и «Магнетик в скрипке». Ничего страшного, они тоже почти в тему! Вся «моя» музыка была исполнена по очереди, как эти произведения были мной выпущены в свет, и, без сомнения, блестяще. Да, Эстрадный оркестр стал не хуже оркестра Поля Мориа! Зал «Октябрьского» сотрясали сплошные аплодисменты. Хотя, я и сам за синтезатором не оплошал. Уже большой опыт набрал.

И зал практически взорвался, как мы исполнили «Траву у дома». Пришлось нам выйти и на «бис». Публика слегка успокоилась лишь после пары композиций «Зодиака». Они были поспокойнее. Но зал ещё похлеще взорвался после «Воскрешения». Стояло сплошное «браво!». Да, я сам не ожидал такого успеха. Пришлось исполнить композицию ещё раз! Но и в другом СССР тоже любили «Спейс». И Николаю нравилась «космическая» музыка. И последним оркестр исполнил «Юру», хотя, лишь с объявлением названия. И, как только стихли последние аккорды, в зале раздался шквал аплодисментов! Нас и сейчас вызвали на «бис», и никак нельзя было без повторения. Тут и Вахтанг Георгиевич торжественно объявил, что последняя композиция была посвящена именно Юрию Гагарину. На что сразу же последовали аплодисменты. Это имя для всех советских людей было свято! Хотя, и от названия, и нашей с Эмилем подпевки было всё ясно. Просто мы сначала слегка побоялись реакции зала. А он оказался весьма положительным!

Конечно, исполнили. Да, зал заполнил гром аплодисментов. Но за всех пришлось отдуваться главному дирижёру. Хотя, это же его триумф! По моей просьбе он не назвал меня ни в качестве автора, ни исполнителя песни, ни клавишника. Кстати, и Ипполит Валерьянович выступал в качестве гитариста. Вообще, никого из музыкантов не назвали. Просто Эстрадный оркестр и его главный дирижёр.

А после я, уже за сценой, бочком-бочком, тихо направился к запасному выходу. Ну, пусть теперь оркестранты отдуваются. Их работа. Жаль, что ни Инга, ни Ирма с Инессой не присутствовали на концерте. И их родители тоже. Они все сегодня дружно отправились в Дом культуры имени Гиза. Но это не последний концерт оркестра. Как раз завтра, в воскресенье, и посмотрят на меня.

Но уйти мне не дали. Кто-то из администрации концертного зала преградил мне путь и волнующимся голосом сообщил, что меня хотели бы видеть важные гости из Москвы. А кто там присутствовал на концерте, я, если честно, не успел поинтересоваться. Надо было подготовить свой синтезатор, так и разные мелочи слегка помешали, потому не до важных гостей было. Хотя, они сами меня нашли.

Когда нас администратор зала ввёл в небольшой банкетный зал с роскошно накрытым столом, то я увидел мужчину лет под сорок в цивильном костюме, но как бы красующегося под военного, и рядом с ним молодящуюся женщину уже за сорок. И её внешность никак не оставляла сомнений, кто это могла быть. Память у меня хорошая, так и сейчас всё чётко выдала. Конечно, меня захотела видеть сама Галина Леонидовна Брежнева! А мужчина мог быть только её мужем Юрием Михайловичем Чурбановым. Не знаю, чего их сейчас в Ленинград занесло? Хотя, похоже, просто «культурный вояж» Галины Леонидовны. Явно приехала слегка потусоваться уже в нашем городе и нарвалась на необычный концерт. Хотя, слышал, уже от Вахтанга Георгиевича, что она и в Москве не раз почтила оркестр своими визитами. А что, тоже ведь звёзды мировой музыки.

— А Вы, молодой человек, значит, тот самый Репнин и будете? Надо же, и хороший композитор, и изобретатель! Вот, Юра, какую прелестную музыку мы слушали! Это «Воскрешение» чудесно! Без слов мировой уровень! А ведь и тот чайник, что стоит у нас на кухне, это его изобретение!

Дочь дорогого Ильича пристально вгляделась в меня. Хотя, вполне благожелательным взглядом. Если честно, несчастная женщина. Не нашла себя, вот и завершила жизнь печально. Тут и мужчина внимательно прошёлся по мне.

— Да, Вячеслав, концерт был очень интересным! Смотрелся на одном дыхании! Мы восхищены твоей музыкой!

Хотя, всегда приятно слышать тёплые слова в свой адрес. Но меня, хоть и было интересно познакомиться с такими людьми, чуть «колбасило». Тут резонно возникал вопрос, что может последовать после этого знакомства. Или я под колпаком, или важные любители «космической» музыки просто слегка захотели познакомиться с её автором? Может, совместили и то, и другое?

— Э, приятно, Галина Леонидовна, слышать похвальные слова в свой адрес! — Тут я поспешил перевести разговор на другую тему. — Но меня всё же больше привлекает изобретательство. Сейчас век научно-технического прогресса. Новые инструменты, новая музыка… И новая бытовая техника… И именно за НТП будущее, и мне тоже хочется внести в него свой скромный вклад. Но я решил изобретать и потому, что хотел облегчить быт своей жены.

Вообще-то, общие и пустые слова. Хотя, почему бы слегка не поднять свой имидж? Так ведь и ради Инги тоже старался…

В ответ дочь дорогого Ильича звонко рассмеялась:

— Ну, это, Вячеслав, как раз и похвально! Вот, Юра, смотри, как должны поступать настоящие мужчины!

Тут разговор включился и сам Чурбанов:

— Э, слышал я про Ваши изобретения, Вячеслав. Да, хорошие вещи. Особенно чемоданы и сумки на колёсиках. Не ожидал! — И тут любитель узбекских халатов задал неожиданный вопрос. — Вячеслав, это не с Вами была какая-то странная история с валютой? Нельзя ли узнать подробности? Разобраться надо. Вы не думайте ничего такого. Уж наверняка знаете, где я работаю.

Я согласно кивнул. Конечно, знал. Пока, вроде, лишь полковник и замполит внутренних войск, а впереди ждали головокружительные карьера и падение. Было… Может, уже всё по-другому пойдёт?

Да, опять придётся ворошить старое. Инга меня не поймёт! К счастью, её нет рядом. Удачно получилось. Что делать, не могу я предать забвению преступные дела некоторых типов, тем более, имеющих отношение к КГБ. И плевать на разные подписки! Я же не на тайной государственной службе и нисколько не собираюсь выгораживать нарушителей советских законов, прикрывающих свои преступные делишки секретностью. Конечно, рассказал Чурбанову вкратце и историю с подбросом валюты, и о своих, точнее, наших с Ингой печальных отношениях с её Пашей. В связи с этим, немного затронул и преступные дела в городе.

— И, что, у этого бывшего дипломата было и больше двадцати тысяч долларов? — удивилась дочка дорогого Ильича.

Но я скрывать подробности не стал. Хоть подонок уже и сидит, но пусть ему продлят срок ещё больше! А то выйдет сильно досрочно за хорошее поведение, и хлопот не оберёшься!

— Да, Галина Леонидовна, и в разных валютах. А ещё, как показали его друзья в Калинине, у него с собой было пятнадцать тысяч рублей и дорогие ювелирные украшения, как бы стоившие и больше. Как бы хотел похвастаться ими, как ни печально, перед моей женой и склонить её на свою сторону. И, к счастью, у него ничего не получилось. Но в первый раз его всё равно отпустили. Посчитали, что мало доказательств. А во второй раз он собирался покушаться уже на меня. Хорошо, что всё сорвалось. А так, сейчас у нас с женой прекрасные отношения. Она всё же полюбила меня.

Нехорошо, вот, пускаться в такие откровения, но, что делать, кому надо, и так всё знают. С другой стороны, тут моя жизнь, и надо её тоже прожить достойно, и в любви!

— А тебе, Вячеслав, сколько собирались подбросить?

Видно было, что моя история дочь дорогого Ильича тронула.

— Около пятисот долларов, Галина Леонидовна, тоже в разных валютах. Сначала этот внештатник признался, что уже подбросил, а потом отказался от своих показаний. Точно не знаю, но как будто теперь сам сотрудник КГБ, его куратор, как бы вообще пропал, чуть ли не удрал за границу, а вот внештатника уже приняли на службу.

— Так мало? Но ты, Вячеслав, сейчас явно зарабатываешь огромные суммы. Так, наверняка, ещё и в валюте?

Я как бы удивился на странный вопрос, но ответил спокойно. Меня просто так впросак не взять.

— У нас с Ингой, Галина Леонидовна, валюты вообще нет, и мы её не брали и им не интересовались. Хотя, просто незачем! У нас секретные подписки, и нас никто за границу не пустит. За разным импортным шмотьём мы не гонимся. А бытовая техника у нас своя, и она и получше будет, чем выпускают за границей.

Тут уже Юрий Михайлович сам поспешил внести ясность для своей супруги. Ну, он наверняка много чего про меня успел разузнать.

— В общем, дорогая, Вячеслав и Инга причастны и к работам на военном производстве. А это, сама понимаешь, секретность.

А так, да, мы слегка и довольно тепло пообщались. Но на праздничный концерт, возможно, и небольшой банкет с ними и разной тусовкой, уже начавшейся собираться, я всё же не остался. Отговорился тем, что надо ехать в Дом культуры за женой и детьми. Хотя, так и было. Хотел и концерт «Мая» посмотреть, оценить, как там у него с уровнем, но теперь точно не получится. Да, неплохо было бы заиметь важные связи, но не хотелось связываться со всякой шушерой. Затянет, а потом не вырвемся, так и семью могу потерять. И мне опасно оказываться на виду у верхушки. Хотя, и так уже сильно засветился. Дай бог, чтобы пронесло…