Инженер и дела

Глава 25 Тишина…

В воскресенье мы уже просто отдыхали. И не до музыки нам было, ни до сочинительства. Больше гуляли с детьми и смотрели телевизор, так и домашними делами пришлось заняться. Всё-таки всю неделю толком дома не сидели. Не только я, но и остальные.

Вот и проморгали мы погодные изменения. В первую неделю января температура всё колебалась около нуля, но вдруг она опустилась и до десяти-пятнадцати градусов ниже нуля, особенно по ночам, и продержалась всю неделю. Вроде, уже начало потихонечку и теплеть, но вернуться в слякоть нам не хотелось.

И разные новости проморали. Немного, конечно, слышали, но, раз записывались, пропускали всё мимо ушей. Оказалось, что уже неделю и в прессе, и даже по телевидению осуждали Солженицина. У меня Инга выразила, было, недоумение насчёт травли писателя. Но тут я, хоть мне и приходилось притворяться, что вообще не знаком с «Архипелагом ГУЛАГом», спокойно объяснил и ей, и девочкам, от греха подальше, из-за чего весь сыр-бор:

— Знаете, милые, в чём тут дело? Может, в книге много данных о прошлых временах, и нехороших, но, похоже, этот Солженицын много чего там преувеличил и тем самым стал клеветать на нашу страну. А на Западе тут же решили использовать её для подрывной деятельности против нашей страны. Если мы будем за Солженицина, значит, мы тоже поддержим эту клевету. Но мы граждане СССР и ничего против не имеем. Значит, нам тут лучше помолчать. Но лично мне эта книга и сам автор сильно не нравятся. Если кто спросит, прямо скажу об этом. А так, его судить надо. Вот пусть суд и решает, виновен он или нет!

— Да, Слава, ты полностью прав. — Тут Инга сразу же сделала строгое внушение своим сёстрам. — Девочки, если кто к вам вдруг пристанет с такими расспросами, скажете, что книга, хоть и не читали, нам не нравится. И ещё больше сам автор. А почему, так я так сказала и вам велела. — Тут обе девочки хихикнули, но согласно кинули. Свою старшую сестру они любили и сильно уважали. Хотя, теперь слушались и меня, особенно Инесса. — А лучше говорите, что ещё не взрослые и в таких вещах не разбираетесь. Но, если будут настаивать, говорите, что его судить надо. Как решит суд, так и будет.

Вот так мы и разобрались с вопросом насчёт Солженицина. А из мировых новостей нас заинтересовали лишь сообщения о начале отвода войск Израиля и Египта друг от друга. Ну, повоевали, и хватит. К тому же, арабы вообще не вояки. И чего наши там вмешалась? Скоро Садат нас вообще далеко пошлёт! Кинет, короче…

Хотя, мы больше фильмы стали смотреть. Немного посмеялись при просмотре «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и увлеклись страданиями настоящего комсомольца Паши Корчагина. Но начало «Как закалялась сталь» мы уже пропустили.

Раз приближался конец месяца, то на работе стало неспокойно. И так в нашем отделе некоторые товарищи еле-еле справлялись со своими обязанностями. У меня самого полно было работы с новыми материалами, так и потребовали срочно пошевелиться. Начальству посудомойка понравилась, и надо было выпустить пробную партию для городского общепита. По договорённости меж начальниками. Конечно, сверх плана. А в городе столовых полно. Так и рестораны имеются, и там тоже посуду мыть надо, и лучше автоматически.

Ничего, за неделю отдел ТНП вполне справился с заданием. А далее надо было налаживать постоянное производство машины. Но это ещё не скоро. Тут и кучу разных бумаг надо составить, и планы согласовать, и производственную базу подыскать, а то и новый цех построить. Хотя, скорее, передадут на другие предприятия.

Но пока посудомойка у нас останется. Вот разным начальникам она приглянулась, конечно, для дома. А что, вполне удобная вещь получилась. Я и сам сразу же выписал и себе, и тёще, и тёте. И немного запчастей добрал. Потом просьбы друзей пойдут. Поэтому даже без окончательного решения сверху пробные партии будут выпущены. Хотя бы для насыщения запросов местного начальства.

Нет, мне сверхурочно не надо было работать. Успевал и так. Мы удачно решили проблему и с Ингой, точнее, её работой. Всё-таки двое детей, и присмотр за ними нужен. И жене разрешили заниматься переводами дома. Просто надо было вовремя их сдавать. Хотя, мы и ранее отдельные заказы выполняли и ничего не сорвали. Несмотря на произошедшие ссоры, я всегда старался помогать жене. Хоть какая, но своя. Нельзя было оставлять её без помощи. Так у меня и скорость перевода был больше, и качество лучше. Не зря же бедный попаданец. Так у меня и способности явно повысились. Ещё и физически сильнее стал. Мог только так постоять за себя.

А так, у нас с Ингой всё хорошо было. У неё и здоровье в норму пришло, и нашим детям год исполнилось. И домой я, несмотря на конец месяца, вовремя являлся. Вот, «Большую перемену» все вместе с удовольствием посмотрели. В общем, жизнь наладилась.

А в понедельник, в день рождения детей, вечером мы собрали их крёстных. Так как наша квартира четырёхкомнатная, то удобнее было собираться у нас. Правда, Алина и Семён не пришли. Как нам позвонил вчера счастливый отец, у них в субботу родилась дочь. Роды прошли нормально, и сама мать, и её крошка чувствовали себя хорошо. И наша семья дружно решила через четыре дня поехать на их выписку. И людям приятно будет, и сами прогуляемся.

Вот Валера с Ларисой пришли. Их сыну Васюте исполнилось уже два месяца, и малыш чувствовал себя хорошо. Мы приготовили для него детскую одежду и прочее бельё, а счастливым родителям — уже электромясорубку. Прикупил по случаю на работе. Оказалось, у них её не было. Просто негде купить в торговле.

И Света с Геной охотно отозвались на наше приглашение. У них пока было всё спокойно. Беременность Светы протекала хорошо. Хотя, пока лишь пять с половиной месяцев. Она и пополнилась немного, и по-прежнему выглядела элегантно. Разве что осторожнее и медленнее двигалась. Но это и понятно.

И нам всем было интересно поговорить с Савелием и его женой Ольгой. Конечно, больше с главой семьи. После записей прежнего состава «Ласкового мая» уже прошло больше двух недель. Песни, переданные по радио в исполнении мальчиков и девочек оттуда, произвели большой фурор в городе. Особенно радиослушателям полюбились «Прощальный вальс» и «Песенка мамонтёнка». Хотя, и другие три песни. Так и песни в исполнении взрослых, записанные вместе с музыкантами из ансамбля, стали в городе популярными. И, конечно, на заводе разразился очередной скандал. Особенно рвал и метал комитет комсомола. Их ведь поставили перед фактом. Кому такое понравится? Вот партийный комитет тут просто отстранился. Чего ему разбирать такие мелочные вопросы?

Тем не менее, «провинившиеся» мальчики и девочки дружно заявили, что уходят из ВИА. Их наставники промолчали, но сообщили, что в следующем месяце, после подбора новых руководителя и музыкантов, тоже намерены покинуть ансамбль. И тут всё же не на работе, два месяца терпеть не надо. Конечно, комитет комсомола тут выглядел довольно блекло. С одной стороны, большой и громкий успех, с другой — грозил полный развал ВИА. Мальчики и девочки из прежнего состава уже ушли, и до следующего концерта в самом начале февраля осталась пять дней. Он, конечно, состоится, потому что было кому выступать, но будет уже не таким ярким, как ранее.

Как ни странно, ко мне пока так никто и не придрался. Это же я, получается, их записал и мог подговорить мальчиков и девочек. Но, с другой стороны, все знали, что моего вмешательства не было.

— Знаешь, Слава, я недавно беседовал с некоторыми членами парткома завода, и они попросили меня остаться. Но уже не хочется. Подустал немного. Вот найдётся замена, то месяц-другой с ребятами отдохнём, а там видно будет. Так и школьникам учиться надо. У них конец года приближается. И не все хотят музыкантами стать. Мальчики вообще пожелали стать инженерами. А так, ты, конечно, здорово нас поднял. Не думал, что так получится.

— Ладно, Савелий, не переживай. Не твоя вина, что помешали. Ты и твои школьники уже легенда. Все их успех повторить захотят. Ты можешь и другой ансамбль создать. Вот разберусь с делами, ещё другие песни напишу. Но это уже ближе к лету.

Видно было, что мои слова пришлись Ольге по вкусу. А что тут говорить? «Ласковый май» — уже история, хоть и недавняя. И его руководитель, тем более, первый, тоже. Может, в рамках Ленинграда, но, скорее, и всего Советского Союза. Песни и без телевидения, и радио распространятся по всей стране.

А так, и популярность «Синей птицы» взлетела ещё выше. Что ни песня из последней записи — шедевр! О нашей семье, конечно, особый разговор, но ансамбль, дав пять концертов при полных залах в разных местах Ленинграда, в начале прошлой недели уехал в Москву. Пригласили. Пока Костя и Фёдор мне не звонили. Может, уже выступили, может, готовились? И, скорее, их ждали гастроли по Советскому Союзу? Репертуар достойный, интерес имеется, только выступай. И у них тоже работа, и план имеется.

И у нашей семьи популярность сильно взлетела. За прошедшую неделю нам позвонили много знакомых и выразили восторг от музыки, переданной по радио. И тут Инга была вне конкуренции. Её «Angel of Love» мгновенно стала супер, ну, да, сильно популярной в городе. Так и «Шербурские зонтики» получились не хуже. И так мировой шедевр. Может, где-то начальники и скандалили за допуск песен на иностранных языках в эфир, но до нас пока ничего не доносилось. Так и Ипполит Валерьянович ничего такого не сообщил. И его никто не трогал. Хотя, он работал согласно заданию и лишь обеспечил и самому радио популярность. Маэстро к нам звонил, но лишь выразил благодарность. Они и сами с тётей Светланой, так и моя тёща теперь сильно популярны.

А так, посидели мы хорошо. И пообщались вволю. Уже близко сблизились. Все разные, но молодые и полны надежд на лучшее будущее. И у всех уже дети. Нашим Никите и Наташе достались куча подарков. Они лишь довольно переходили из одних рук в другие. Явно понравилось, так мы им столько внимания не оказывали и не качали. А тут всего вволю досталось. И мы с Ингой в ответ неплохо отдарились, так у нас и возможностей больше.

В новогодних заботах я не заметил, как мгновенно пролетел январь. Так и в последнее время никуда не ходил и с друзьями не встречался, но, ладно хоть, часто созванивался. Но, вообще-то, был просто сильно занят. А так, моя Инга пару раз навещала родителей, и даже вместе с детьми. Теперь я за них не боялся, был уверен, что моя жена всегда вернётся домой. Она и возвращалась.

А конец месяца на заводе всегда напряжённый, оттого мне не до встреч и развлечений было. План мой отдел смог выполнить, что от меня требовалось по новым материалам, я успешно сдал. Так и сами стали были выплавлены, и пока шла их проверка. Тут уже забота других служб. И в отделе ТНП было нормально, хоть и суетливо. Тем более, там намечалось очередное расширение. Надо было строить очередной, хоть небольшой цех для производства новинок. Заодно сверху неожиданно, пусть и с запозданием, пришли задания о передаче необходимой документации и отправке нужных специалистов на разные предприятия в стране. Мои бытовые приборы собирались производить и в других местах. Хотя, меня самого трогать и отправить в командировки не решились.

Честно говоря, мне самому вообще никуда не хотелось. Зачем? Мне и рядом с Ингой было хорошо. Мы фактически именно сейчас зажили полноценной семейной жизнью. У нас начался, наверное, настоящий «медовый» месяц! Такой страсти меж нами ещё не было! Так и привязанность жены явно повернулась в мою сторону. Её уже никак не «замыкало». Хотя, нет, как бы и был случай. Инга спросонья призналась, что ей хорошо со мной и даже назвала меня во сне любимым. Я сам такого не ожидал! Но, похоже, она нисколько не притворялась? По крайней мере, других знакомых Слав у неё не было. И, конечно, я был на седьмом небе от счастья!

Вот в первый же день февраля на работе стало намного свободней. Можно было отвлечься и на другие дела. Хотя, работы у меня хватало. Тут и Саша Крутин сам попросился ко мне на тайную встречу. Явно что-то нарыл. Мы с ним после работы встретились, но, опять же, не открыто, а как бы пересеклись по пути. Я даже осторожно, чтобы никто не подумал, что делаю это, проверился, но никакой слежки за собой не обнаружил.

— Ох, Слава, знаешь, сложно стало работать. Тут ещё нежданно, после ареста этого проклятого первого секретаря Ставропольского крайкома, напряжённость с КГБ добавилась. Не знаю, что это было, но, по слухам, ещё и завербованным французами оказался. Взяли его, конечно, за разные махинации в крае. Там же Кавказ, и курорты, и многие лица из южных республик были замешаны. Ох, что там сейчас творится⁈ Весь юг трясут! Хотя, говорят, и КГБ сильно роет, и наши тоже. Может, и друг друга подсидеть хотят?

Эти новости меня порадовали. Пусть трясут. Это хорошо, что раньше взялись. Но, вообще-то, особых успехов наверняка не будет. Так, немного успокоят, и всё. А потом по новой начнётся.

— А мы тут с Ингой, Саша, вообще ничего не знаем. Тем более, и «голоса» не слушаем. Вообще никогда не слушали. Так, на работе слухи случайно перехатываю, или кто позвонит и, если есть желание, расскажет последние новости и слухи, и всё.

— Тебе, Слава, лучше и не слушать. Всё-таки под подозрениями ходишь. Вот, спели вы с Ингой песни на английском и французском, так сразу же некоторые у нас прямо так и заявили, что ты любитель Запада. Хотя, песни хорошие, многим понравились.

— Ты же знаешь, Саша, я не любитель Запада. Мне там себе лишь популярность обеспечить надо. Скажем, у меня вторая работа такая. Я не знаю, сколько наша страна на моей музыке заработала, но, думаю, много. И, если честно, это же престиж для страны!

Конечно, много, скорее, счёт уже шёл на десятки миллионов долларов. Хотя, и на моём счету уже скопилось чуть больше двухсот тысяч рублей, и явно больше от переводов за валютные контракты. И поток только рос. Уже и из ВААПа начали переводить.

— Да, много. Я слышал у себя, что уже перевалило и за сорок миллионов долларов. Ребята меж собой обсуждали, есть польза от твоих иностранных песен или нет. — Тут мой друг слегка вздохнул. Конечно, ему обидно, и обоснованно. Пашешь, пашешь, а на песнях, оказывается, намного больше можно заработать. — И популярность у тебя большая и растёт. И всей вашей семьи. С другой стороны, и правильно делаешь, Слава. В КГБ всё равно на тебя зуб точат. Просто у них сейчас из-за Солженицина большие проблемы. Слух пошёл, что они там хотели ему даже побег за границу устроить, но наш министр не дал. Наша милицейская бригада его и арестовала. Нашли какие-то прежние прегрешения. И комитетчики, на удивление, вмешиваться не стали. По слухам, он тоже являлся их «стукачом», но вышел из-под контроля. Теперь этого писателя судить будут, в том числе, конечно, и за антисоветчину. И, да, КГБ пока не до тебя. Тут у нас самих, в Ленинграде, новые дела образовались.

М-да, новые дела — это всегда новые перетряски важных лиц и связанных с ними преступников. И я уже примерно догадываюсь, что будет. Ну, дай бог, чтобы они меня не затронули!

— Мне этого писателя, Саша, не жаль. Да, сложные времена были, но он сейчас ярым антисоветчиком стал и на пользу Запада работает. В общем, продался. Пусть судят. Мне он неинтересен. Кстати, я тут тоже некоторые вещи написал и ещё перед Новым годом в ВААП на регистрацию отправил, но пока ответа нет. Может, на почте потеряли? Бывает же. Похоже, придётся самому в Москву съездить. И в Венгрию воспоминания своего отца его боевому другу, генералу Саблину, отправил, но тоже ответа не получил.

— Я думаю, Слава, задержали твои работы. Скорее, они пока в Ленинградском управлении КГБ. Изучают, явно компромат на тебя ищут. Так что, жди пока. Может, позже сами же отправят или вообще потеряют? Но, думаю, что у тебя там всё чисто.

Я согласно кивнул. Конечно, чисто. Я же не Солженицын, а попаданец, и, хоть и не Терминатор, послан не разрушать, а спасать СССР. А ещё Сару Коннор, э, Ингу Лацис и наших с ней детей…