Капитали$т. Часть 6. 1992

Глава 15

Разборки по поводу того, кому отойдет та или иная собственность, начались раньше, чем началась приватизация. Все были в предвкушении аукционов, готовились и нервничали. В основном, конечно, работал железный принцип — кто на чем сидит, тот это и имеет. Хозяином магазина чаще всего становился директор магазина, иногда непосредственно, а иногда в лице «трудового коллектива», который выступал основным собственником, но представлял его все тот же директор. Часто бывало так, что на один объект находилось несколько желающих. Конечно, эти желающие знали о существовании друг друга и, мягко говоря, недолюбливали друг друга. На особо привлекательные объекты желающих находилось очень много. И результат — разборки с привлечением криминальных крыш вплоть до заказных убийств.

Конечно, директор крупнейшего городского универмага «Дом одежды» не был рад тому, что его родной универмаг забирает в аренду фирма «Астра». И директор «Дома быта» тоже не был счастлив этой перспективе. Оба этих джентльмена с удовольствием сбежали бы из государственной собственности в коллективную — учредили бы акционерное общество, а потом и в частную — скупив акции у продавцов и технического персонала. Только ресурс у этих директоров был меньше, чем у нас. Через Бориса Борисовича оба этих предприятия были выведены из списков «на приватизацию» и областная власть просто продала с аукциона право на их аренду. Такая практика была довольно широко распространена в самом начале перехода на рыночные рельсы. И опять же, несчастные директора с удовольствием купили бы это право, только кто же им даст?

Незадолго до подачи документов на аукцион оба предприятия посетила делегация — до полусотни спортивных парней угрожающего вида во главе с Матвеем. Директорам было сделано предложение, отказаться от которого они никак не могли — сидеть тихо, на аукцион не лезть и тогда, может быть, получить небольшую компенсацию от нового арендатора. В результате, Матвей через подставного коммерсанта стал фактическим владельцем «Дома быта», а мы — «Дома одежды». Приобретение было основательно обмыто — мы закатили банкет, где собрали «отцов города» во главе с Борисом Борисовичем. А после банкета была еще одна встреча, в более узком кругу… Присутствовали я, Серега, Матвей и Миша Афганец.

Я выступил с речью. Очень прочувствованной и страстной, выпитое на банкете шампанское способствовало. Речь была посвящена будущему. В высшей степени светлому будущему. Перспективы! Они открываются фантастические. Мы можем всё! Так почему же между нами недопонимание и чуть ли ни конфликты?

— Вот! — сказал я в конце речи, швырнув на стол папку с бумагами. — Списки на приватизацию, господа! Это то, что мы почти гарантированно можем получить в ближайший год! Больше пятидесяти объектов! Читайте.

Господа читали. Кажется, моя речь произвела впечатление на всех. Первым подал голос Матвей.

— Знаешь, Леха, я не особо в этом шарю… Обувная фабрика, пятьдесят один процент… Знаю я эту фабрику, говнище редкое выпускают. И воруют от уборщицы до директора.

— Нормально все там, — ответил Серега. — Я в курсе, уже итальянцы приезжали насчет совместного предприятия. Они продуманные, итальянцы, знают, что у нас рынок пустой.

— Швейная фабрика… — продолжал читать Матвей. — Пятьдесят один процент. Чего, тоже итальянцы хотят в партнеры?

— Швейная фабрика, скорее всего, загнется, — сказал я. — Так ее и за копейки можно забрать. Тысяч за пятьдесят «зелени». Лет через семь-восемь «лимон» будет стоить, место-то какое! Под что угодно можно.

— Холодильный комбинат… — продолжил Матвей. — Стоящее дело, что ли?

— За него еще с мясокомбинатом пободаться нужно будет, — сказал я. — Если выиграем, то вечный источник дохода гарантирован! Прикинь, Матвей, не нужно будет со стволами и битами за бабками гоняться, сами принесут и спасибо скажут!

— Мы и не гоняемся с битами, — сказал Матвей важно. — Нам сами приносят! А если вопрос стоит — пободаться, то базара нет, пободаемся! Тут как раз биты и пригодятся.

Миша Афганец отхлебнул вискаря из стакана.

— Список внушительный, — сказал он. — Как будем дерибанить, Алексей? Тут много всего, как вкусного, так и не очень…

— По справедливости, — сказал я. — На троих. Нам, то есть «Астре», вам — «Красному маку» и Матвею. Сначала один выбирает, потом второй, а потом третий. Справедливо?

— Даже более чем, — усмехнулся Афганец. — Я думаю, что будет справедливо, если вы будете выбирать первыми. И не по одному объекту за раз, а хотя бы по три. Если ваш партнер, конечно, не возражает. — Аффганец с иронической улыбкой кивнул в сторону Матвея.

— Не возражает, — ответил Матвей мрачно, — для меня вообще вся эта экономика — темный лес.

— Да ладно! — Серега хлопнул Матвея по спине. — Не скромничай! С рынками ты управляешься успешно.

Матвей махнул рукой.

— Че там с ними управляться, с рынками? Базар, он и в Африке базар. А здесь заводы-пароходы…

— Справишься! — уверенно сказал Серега и обратился ко мне: — А что забирает себе многоуважаемый господин вице-губернатор? Есть информация?

— Информация есть, — кивнул я. — У многоуважаемого губа не дура. Хочет фармацевтический завод и аптечную сеть. Не себе, конечно, племяннику.

— Нормально, — согласился Серега. — На хлебушек хватит.

— Теперь по поводу азеров, — сказал я, пристально глядя на Матвея. — Сильная диаспора нам в городе не нужна. Я считаю, что, получив столько коммерческой недвижимости, они существенно усилятся. Получат большие деньги, а значит — возможность влиять на процессы. Думаю, что им вполне достаточно будет овощехранилища и пары-тройки магазинов. Рынки и так под ними почти полностью. Слишком жирно получается.

— Все верно, — согласился Серега.

Миша Афганец просто молча кивнул.

— Ладно, — сказал Матвей. — Пусть так. Если еще чего-то захотят выкупить, то пусть участвуют на общих основаниях. Без нашей помощи.

— Годится, — согласился я.

— Миша, — повернулся я к Афганцу, — у тебя есть какие-нибудь вопросы?

— Нет, — ответил он. — Вопросов нет. В свою очередь я снимаю претензии на торговые точки, которые хотел выкупить с покойным Вайсманом. Не наш профиль, да и вообще…

Матвей, кажется, доволен. Серега тоже поощрительно улыбается.

— Значит, все в порядке? — задаю я вопрос. Он риторический. Порядок, конечно, весьма условный. Кажется, сейчас по-другому и быть не может.

Матвей и Серега уехали, остались мы с Мишей Афганцем.

— Миша, — спросил я, — кто все же убил Давида Семеновича? Я думаю, что ты знаешь.

— Ты слишком заморачиваешься прошлым, — философски ответил Миша. — Прошлого уже нет, Алексей. Есть настоящее, нужно двигаться дальше. Признаюсь, что сразу после того, как его грохнули, я подозревал твоего партнера. Матвея. Ну и его южных кентов, конечно.

— А потом? — спросил я с нажимом.

— А потом узнал кое-чего, — неохотно ответил Миша. — На сто процентов, сам понимаешь, сказать не могу. Могу на девяносто. Корейцы его оформили.

— Корейцы⁈ — удивился я.

— Ну да. Они же тоже претендуют на овощное хозяйство. Вайсман им был как кость в горле.

Корейская группировка действительно существовала. Корейцы занимались тем, что арендовали у колхозов землю и технику и выращивали овощи. Капуста, картошка, морковь и прочее. Звучит вполне безобидно, если бы не методы… Так, корейцы активно использовали рабскую силу — бомжей, алкоголиков и прочих маргиналов, которых находили в том числе и с помощью милиции. Корейская «овощная мафия» не была особо на слуху, поскольку на лидерство в городе не претендовала, но бизнес свой защищала любыми средствами, в том числе и крайними. Славились они своей закрытостью и сплоченностью, а еще — традиционной враждой с азербайджанской диаспорой. Многочисленные и тоже неплохо организованные азера контролировали большую часть торговли овощами и конкурентам были не рады…

— Ты уверен? — спросил я.

Миша развел руками.

— Говорю же, процентов на девяносто. Не больше.

— Почему же не ответил? Вайсман же твой партнер.

— Я тебя умоляю, Алексей, — поморщился Миша. — Вайсман это уже прошлое. Я же говорю, его уже нет. Нужно в будущее смотреть.

— И что там в будущем?

Миша задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— В будущем… В будущем уважаемые господа из солнечного Азербайджана немного повоюют с корейской группировкой. Я потому свои претензии и снял, пусть ребята друг с другом разбираются, а мы поглядим. За право обладания государственной собственностью — всеми этими овощными магазинами. Я считаю, пусть повоюют. А чего? Азера усиливаются. Оно нам нужно, сильная группировка в городе? Да еще и прикрываемая твоим партнером.

— Миша, — сказал я, — ты со мной играешь в какие-то игры. Это плохо, я считаю.

Миша посмотрел мне в глаза. Глаза у него были уставшие.

— Какие игры, Алексей? Я забочусь о том, чтобы самому не сдохнуть. И потом, я же не ясновидящий. Говорю же, в самом начале, когда Вайсмана грохнули, я на полном серьезе подозревал азеров. Потом только сориентировался. Вообще, мое мнение такое — если азера будут брать верх, то в этом конфликте нужно будет поддержать корейцев. Они точно ни на что крупное претендовать не будут. Получат свои овощные магазины и будут счастливы. А вот азера — вопрос. Зря твой компаньон с ними крутит, совсем зря…

— Это ладно, — сказал я. — Это потом. Вообще, не наше дело, пусть менты разбираются. Ты мне вот что скажи, почему ты попытался подставить Матвея в теме с наркотой?

— Я? — удивился Миша. — Ничего подобного! Ни единого слова об этом я не сказал, вспомни!

— Не делай мне мозги, Миша, — сказал я, начиная раздражаться. — Ты мне лично показал, как пацаны Матвея встречают груз азеров. Естественно, я подумал, что речь о наркоте.

— Ну, дружище, — усмехнулся Миша, — я же не знаю, кто чего подумал. Разговор был о том, что вокзал — наша территория, как договорились. А Матвей на этой нашей территории свои дела мутит, нас в курс не ставит. Так тоже не делают.

— Красавец, — усмехнулся я. — Миша, ты Макиавелли читал?

— Где уж, куда уж, — вздохнул Афганец. — Из образования у меня технарь строительный. Промышленно-гражданское строительство. Где уж…

— Раз уж пошла такая пьянка… — сказал я. — Давай уже все точки над «и». Что там по наркоте? У меня такое ощущение, что ты в курсе.

— Твою интуицию уважаю, — кивнул Миша. — Знаешь, Алексей, я иногда думаю, что ты реальный псих. А иногда, что гений. Фильм смотрел с Абдуловым?

— Фильмец так себе, — сказал я.

— Нормальный фильмец! — возразил Миша. — Вот я смотрю на этот твой список — фабрики-автобазы… И думаю — это же сумасшедшим нужно быть, чтобы с таким хозяйством управиться! И потом, мы же заметными станем. Сейчас нас как бы нет, понимаешь? Ну контролируем руководство на химкомбинате. Ну, сахарный завод наш по сути. Водочный вы таким же макаром контролируете… Из тени. А если все это купить официально, то… Из тени придется вылезать. Леша, я не хочу из тени, я привык! Мне там хорошо, спокойно!

— Вопрос был о наркоте, — напомнил я.

— Да далась тебе эта наркота, — с досадой сказал Афганец. — Наркота это быстрые бабки. Это рынок, который за год растет вдвое. Да и, в сущности, какая разница, чем торговать? Компьютерами, сахаром, наркотой. Главное — навар.

— Я так не считаю, — сказал я.

— Я уже понял, — кивнул Миша. — Я не ожидал, что вы туда сами полезете. Зря, Леш. Могло плохо закончиться. Грохнули бы вас там на точке…

— Не грохнули же, — усмехнулся я. — Кстати, кто такой Артем?

— Да забудь, — махнул рукой Миша. — Считай, что нет его. И бизнеса этого тоже считай нет. Хочешь мое мнение?

— Говори, — сказал я.

— Зря. Не мы, так другие. «Крестного отца» читал, наверное?

— Читал, — подтвердил я. — И фильм смотрел…

— Ну вот. Сколько дон Корлеоне не отмазывался, все равно в это говно пришлось вступить. Ты вспомни книгу, ему же все обосновали! Все подвели по уму! Если не мы заработаем, то заработает кто-то другой. Получит большие бабки и возможность влиять на процессы. По сути, мы добровольно отдаем поляну хрен знает кому. Своими руками отдаем большие бабки другим людям.

— Не мы, а ты, — поправил я Мишу. — Извини, но я с таким бизнесом ничего общего иметь не хочу. И тебе не советую, кстати. Если мы планируем какую-то дальнейшую совместную…

— Всё-всё! — развел руками Миша. — Всё понял. У тебя, кстати, опять неправильное впечатление. Ты, наверное, думаешь, что я этой темой занимаюсь, правда?

— Разве нет? — спросил я, испытующе глядя на Мишу.

— И не то, чтобы да, и не то, чтобы нет, — пропел Миша. — Пришел ко мне с полгода назад человечек. Артем этот самый. Кстати, тоже афганец бывший. И дал расклад. Была у него возможность тянуть отраву из Средней Азии. Там копейки стоит, почти даром, а здесь — хорошие бабки. Перспективы нарисовал радужные, в долю позвал. Ну, я ему немного рынок зачистил… И так по мелочам помог. И завертелось…

Тоже мне, Гейзенберг хренов, подумал я. По большому счету, отношения с Мишей нужно было рубить. Так или иначе. Слишком много интриг за спиной.

— Как бы ты поступил на моем месте? — спросил я. — А, Миша? Скажи, что думаешь?

— Грохнул бы, — без тени сомнения ответил Миша. — Без базара! А может и нет. Хрен его знает… Впереди большие дела, а «спортики» Матвея хороши погромы на рынках устраивать, для тонкой работы не годятся. А мои парни — годятся.

— Всё в цвет, — согласился я.

— Ствол-то есть? — поинтересовался Миша.

— А как же⁈ — Я вытащил «ТТшник» из барсетки и положил на стол.

Миша усмехнулся.

— Мне больше «Глок» нравится. Но это тоже неплохая машинка.

— Не буду я в тебя стрелять, — сказал я угрюмо. — Я не мясник. Я вижу, что у нас есть неразрешимые противоречия. По-разному мы на бизнес смотрим, Миша! Вот скажи, нахрена тебе эта возня с наркотой? С Вайсманом? Тебе мало денег? Ты сколько получил с химкомбината за последние полгода?

Афганец рассмеялся — беззаботно и весело, словно я спросил его о чем-то очень забавном.

— Дохрена получил! — воскликнул он. — И с сахарного завода капает. И с остальных тем! Только знаешь… Как будто я на дороге нашел эти бабки. Понимаешь?

— Адреналина тебе не хватает, — с укором сказал я.

— Точняк! — подтвердил Миша. — Последнее время чувствую себя каким-то чиновником. Вовремя прихожу на работу, подписываю бумаги, с людьми переговоры веду. Ну скучно же!

Я тяжело вздохнул.

— А наркотой торговать веселее?

— Наркотой — веселее, — с неподдельной грустью в голосе признался Афганец.

— Ну-ну, — покивал я. — Смотри, Миша, какой расклад получается. Сейчас мы друг другу нужны. Согласен?

— Сто процентов, — согласился Афганец все также грустно.

— До конца девяносто третьего работаем вместе. Адреналин гарантирую. Цистерны! Полсотни предприятий, ты думаешь, никто за них пободаться не захочет?

— Захотят, — отозвался Миша. — Люди глупые и жадные.

— Именно. До конца девяносто третьего работаем. А в девяносто четвертом — вернемся к этому разговору.

— Ты серьезно? — Миша смотрел на меня с удивлением. — Ты меня удивил, Алексей. Неужели считаешь, что мы до девяносто четвертого дотянем⁈ Ну ты оптимист! Я сам дальше, чем на неделю и не загадываю… А ты куда махнул!

— Короче, — сказал я терпеливо, — ты согласен или нет? До девяносто четвертого никаких конфликтов, никаких лишних движений, работаем на результат, а не на адреналин!

— Договорились, — сказал Миша. Тон его сменился на серьезный и какой-то обреченный.

— С Матвеем постарайтесь не пересекаться.

— Он меня ненавидит, — скорбно сказал Афганец. — И я его понимаю. Так хорошо все было… Самая большая банда, «синих» зашугали, все темы работают… А тут мы нарисовались. Конечно, обидно. Я на него зла не держу, не подумай.

— Завалил бы безо всякого зла?

— Ага… — Миша кивнул. — Он живет только потому, что твой компаньон, Алексей. И друг, вроде бы? И до девяносто четвертого мы этот вопрос не поднимаем.

— Уговор? — я вопросительно посмотрел на Афганца.

— Уговор, — кивнул он.

Уговор был торжественно скреплен рукопожатием.