Капитан космического флота

Глава 11

Встречать проверяющих пришлось старшему помощнику и ещё нескольким офицерам, я предпочёл остаться на своём посту. Но зато я мог наблюдать по камерам, как пятеро человек в скафандрах проходят внутрь корабля, а старший лейтенант Лаптева докладывает им по форме. Наверное, стоило встретить их лично.

Шлемы снимать наши гости почему-то не стали, и я не видел их лиц, только звёзды на погонах. Подполковник, два капитана, лейтенант и прапорщик, звания у них были как у наземных сил, а не флотских. Делегация не того уровня, чтобы встречать их с фанфарами.

Подполковник с лейтенантом отправились ко мне на мостик, остальные гости отправились исследовать корабль в сопровождении Лаптевой. Очень скоро в дверь постучали. Я встал, поправил китель, фуражку, гадая, с чего начнётся разговор, а потом отправил сигнал на открытие двери.

— Господин полковник, малый эсминец «Гремящий» занимается боевым патрулированием, командир корабля старший лейтенант Мясников, — исполнив воинское приветствие, доложил я.

— Вольно, — прогудел голос из-под шлема.

Подполковник нажал на кнопку, бронированное тёмное стекло отъехало в сторону, открывая его лицо. Я с удивлением узнал Игнатова, знакомого мне по службе на U-681. Повысили, стало быть. В прошлую нашу встречу он был майором.

Моё удивление от него не укрылось, Игнатов усмехнулся.

— Да, Мясников, да. Знаете, я нисколько не удивился, когда вновь увидел вашу фамилию в материалах дела, — сказал он.

— В этот раз, надеюсь, я прохожу свидетелем, — мрачно пошутил я.

Воспоминания о бесконечных допросах всё ещё были свежи в моей памяти.

— Пока что да, — без тени улыбки сказал Игнатов.

— Ну, в этот раз у меня есть железобетонные доказательства. Чёрный ящик мы сняли и расшифровали, — сказал я.

— Разберёмся, — сказал подполковник Игнатов. — А «Гремящий» и впрямь похорошел.

— Стараемся, — скромно произнёс я.

— Давайте документацию, господин старший лейтенант, — сказал он.

У меня уже всё было готово. Я отправил ему свежие версии файлов, он, спросив разрешения, уселся на свободное место. Командирская рубка, конечно, не слишком хорошо подходит для таких проверок, можно было бы подобрать место поудобнее, но так подполковник оставался под моим присмотром.

Я вернулся на своё место, принялся вновь наблюдать за происходящим в системе. В присутствии Игнатова я чувствовал себя немного неловко, но подполковник сидел и изучал наши журналы, никак не отсвечивая, и я быстро привык. Игнатов читал через нейроимплант, периодически хмыкая каким-то собственным мыслям.

Интересовал проверяющих, очевидно, «Лев Империи» и «Трибун». И наша роль в тех событиях. Содержимое чёрного ящика «Трибуна» я тоже сбросил Игнатову для ознакомления.

— И всё же вы атаковали имперский корабль, не имея на то оснований, — протянул подполковник Игнатов.

— Как выяснилось потом, не зря, — сказал я, но проверяющий остался мрачен.

— Ну-ну… — хмыкнул Игнатов.

Его тон мне не понравился, но уточнять я не стал. Он снова погрузился в изучение документов.

Вообще стоило ожидать, что этот инцидент привлечёт внимание с самых верхов, всё-таки графская яхта это не какой-нибудь ржавый грузовичок.

— Разрешите вопрос, господин полковник? — спросил я.

— Смотря какой, — хмыкнул Игнатов.

— Почему в новостях вообще ничего об этом нет? — спросил я.

Подполковник перевёл взгляд на меня, посмотрел пристально.

— А что вы хотели узнать из новостей? — ответил он вопросом на вопрос.

— Хоть что-нибудь, — пожал я плечами.

— Позицию официальных властей? Её нет, — сказал Игнатов. — Граф Оршанский официально убыл в отпуск. Неофициально… Вы и сами знаете. Его должность не предполагает публичности. Да и известие о том, что какие-то террористы уничтожили корабль дворянина термоядерным взрывом, знаете ли, не добавит стабильности нашему обществу.

— Но расследование ведётся, — сказал я.

— Конечно, — сказал Игнатов. — Подобные дела всегда делаются в тишине. И с вас мы тоже возьмём подписку о неразглашении.

— Сомневаюсь, что это были обычные террористы, — сказал я. — Связь они глушили не хуже специального транспорта РЭБ.

— У кого есть деньги, у того есть и технологии, — задумчиво произнёс Игнатов.

Своими подозрениями подполковник со мной не делился, но я видел эту ситуацию так: полномочный инспектор министерства финансов летел с проверкой в Зардоб, и кто-то высокопоставленный не хотел, чтобы инспектор до Зардоба добрался. У многих дворян имелись свои собственные службы безопасности, по оснащению сопоставимые с частными армиями, и я не видел ничего удивительного в том, что «Трибун» располагал термоядерными боеприпасами.

— А по К-663 тоже вы следствие ведёте? — спросил я.

— Нет, — отрезал Игнатов.

Ясно, придётся ждать ещё одну следственную группу. Хотя по этому вопросу расспрашивать будут скорее капитана Жилина.

Игнатов ознакомился со всеми материалами от начала и до конца, внимательно посмотрел на меня. Ну, сейчас начнётся.

— Так почему, говорите, вы отправились «Льва Империи» встречать? — спросил он.

Началось.

— Я вам этого не говорил. В документах всё должно быть указано, по устной просьбе графа Димитриевского, — сказал я.

— Да, точно, — протянул Игнатов. — По устной просьбе… Запись разговора, надеюсь, сохранилась?

Я засомневался. Вот это стоит уточнить у наших связистов. Я вызвал дежурного через интерком, лейтенант Каргин ответил в ту же секунду, без промедления.

— Дима… Меня тут спрашивают про записи переговоров со станцией, — сказал я. — У нас остались?

— Были на резервной машине… Которую с парнями с «Беспощадного» чинили, — ответил начсвязи.

— Глянь, пожалуйста, — попросил я.

— Так нету, как бахнуло тогда с вашим ящиком, так и всё, — сказал Каргин.

— По-онял, — протянул я.

Не самая приятная новость.

— Как неловко получилось, — хмыкнул подполковник Игнатов, слышавший весь разговор.

— Значит, вам придётся поверить мне на слово, — хмуро сказал я.

— Ваше слово… Против слова губернатора, графа. Потомственного дворянина, — процедил Игнатов.

Я почувствовал, как внутри снова всё сжалось. Кто я такой против Димитриевского? Обычный старлей, сапог, даже не дворянин, мелкая сошка. И хотя перед законом мы с губернатором формально равны, у меня не было никаких иллюзий на этот счёт. Будут топить.

Но я не думал, что это будет происходить через наших же военных, пусть даже через контрразведку и службу внутренних расследований. Всё-таки непохоже, что Игнатов на его стороне.

— Разрешите личный вопрос, господин полковник? — спросил я, собравшись с мыслями.

— Насколько личный? — хмыкнул тот.

— Вы же не из пацифистов? — спросил я.

Игнатов усмехнулся.

— А что, похож? С утра вроде не был, — сказал он. — И, между нами, я тоже не в восторге от действий нашего МИДа. Туранцы должны ответить за всё.

Судя по всему, говорил он вполне искренне. А значит, явно не связан с Димитриевским, который только и рад лобызаться в дёсны с султаном.

— Это радует, — сказал я. — Потому что губернатор терпеть не может военных и всё, что с ними связано.

— Куда солдата не целуй… — пробормотал Игнатов. — Я понимаю, к чему вы клоните и что пытаетесь донести. Мы разберёмся. С губернатором я ещё пообщаюсь лично, даю вам слово.

Не уверен, что из этого будет толк.

— Очень рад, — кисло произнёс я. — Я ведь пока не арестован?

— Нет, нет, — сказал Игнатов. — Поверьте, если бы мы летели арестовывать вас, то прибыли бы совсем другим составом и на другом корабле. Или сделали бы проще, приказав через штаб явиться самостоятельно. И вы бы явились.

— Ну да… — вздохнул я.

— Продолжайте службу, господин старший лейтенант, ваши навыки и умения нужны здесь, в Зардобе, — сказал он.

— Так здесь ничего не происходит, — фыркнул я.

— Разве? — усмехнулся подполковник. — Или это не здесь взорвали корабль имперского чиновника? Постарайтесь, чтобы такое больше не повторилось.

— Будто у меня есть выбор, — сказал я. — Или сюда летит ещё одна проверка?

— Я вам этого не говорил, — сказал Игнатов с таким видом, будто именно это сейчас и сделал.

— Даже если бы сказали, я бы не понял, — усмехнулся я. — Куда мне, сапогу, до этих интриг.

— Напрасно вы на себя наговариваете, старлей. Не будь вы командиром эсминца, я бы даже подумал переманить вас на нашу службу, — произнёс Игнатов. — Но вы не согласитесь, раз уж доросли до собственного корабля.

То ли льстит, то ли насмехается. Я так и не понял точно.

Игнатов закончил с проверкой документации и скопировал всё на свои носители, его допуск секретности позволял это делать, связался со своими подчинёнными. Те, по всей видимости, занимались допросами младших офицеров и простых операторов, и тоже не нашли ничего крамольного.

— По результатам расследования вам сообщат, господин старший лейтенант, — произнёс Игнатов, собираясь уходить. — Можете не провожать, у вас вахта.

Проверяющие покинули корабль. К нашему карантину они отнеслись наплевательски, хотя в медблок всё же поостереглись заходить. Предварительно по результатам проверки говорить они ничего не стали, но я с облегчением выдохнул, когда шлюз закрылся за их спинами, а корабль плавно отстыковался от «Гремящего».

Подобные проверки на флоте не редкость, но чаще, конечно, прилетают вышестоящие начальники с инспекцией, а не служба внутренних расследований. И заканчивается проверка обычно банкетом и пьянкой, а не сухим напоминанием ждать результатов в ближайшее время.

Больше за время моего дежурства ничего интересного не произошло, Зардоб оставался всё таким же унылым местом, несмотря на всю свою оживлённость и многолюдность. Транспортники сновали туда-сюда, корабли стыковались к орбитальной станции, челноки гоняли на поверхность планеты и обратно. Всё шло своим чередом независимо от того, был здесь «Гремящий» или нет.

Зато скоро меня вызвала старший мичман Фидлер, которая закончила с исследованиями.

Выслушивать её доклад через корабельную связь я не стал, пошёл в медблок лично. Карантин — дело деликатное и тонкое.

На этот раз Елена Вольдемаровна надела белый халатик поверх формы, а не защитный костюм, и одно только это могло свидетельствовать об успешном финале её исследований.

— Чем порадуете, госпожа старший мичман? — с порога спросил я.

— Карантин можно снимать, — не отрываясь от планшета, сказала она. — На станции был распылён синтетический нейротоксин, судя по всему. «Гремящему» ничего не угрожает.

— Славно, — выдохнул я. — Очень хорошо.

Вот только снятие карантина означало, что половина команды в ближайшее воскресенье побежит на станцию проматывать своё жалование. Не осуждаю, сам бы с удовольствием провёл время вне корабля, но не в Зардобе. Зардобскую орбитальную станцию я бы предпочёл избегать. Во избежание неприятных эксцессов. По крайней мере, пока не прояснилась ситуация с проверкой.

— Может, стоит продлить его ещё ненадолго? — спросил я.

— Зачем? Никакой опасности нет, — сказала начмед. — А люди и так уже недовольны.

— Да, я в курсе… — пробормотал я.

Крапивин мне об этом уже докладывал. Ничего критичного, конечно, бунтовать пока никто и не думал, но недовольны были уже многие, и офицеры, и нижние чины. Долгое пребывание в космосе, среди одних и тех же людей, отрезанными от цивилизации и остального мира, неизбежно сводило с ума даже самых крепких и стойких. Поэтому деваться было некуда.

— Ну, если вы, Елена Вольдемаровна, считаете необходимым снять карантин, то я доверюсь вашему решению, — сказал я.

Филигранно переложил ответственность. Учусь быть руководителем.

— Да, считаю необходимым, — оторвавшись от планшета и посмотрев прямо мне в лицо, произнесла она.

Собственно, кто я такой, чтобы спорить с уважаемой женщиной. С врачами вообще ссориться нежелательно.

— Значит, снимаем, — сказал я.

Думаю, Заварзин и его бойцы уже притомились сидеть взаперти. Хотя это можно было сказать вообще про всю команду эсминца.

Карантин отменили официальным приказом в тот же день, уведомление автоматически отправилось всем офицерам. Нижним чинам объявили об этом их непосредственные командиры. Экипаж не то чтоб ликовал, но определённый подъём боевого духа чувствовался. Скоро меня завалят просьбами о посещении станции.

Первая просьба не заставила себя долго ждать, лейтенант Козлов, наш артиллерист, постучал в дверь каюты номер один как раз в тот момент, когда я готовился отходить ко сну. Появись он хотя бы на десять минут позже, я бы послал его лесом, но пока я не лёг, можно было и выслушать его, так что я открыл ему дверь. Приглашать внутрь, однако, не стал, встретил на пороге.

— Господин старший лейтенант? Разрешите убыть на станцию? — с трудом скрывая возбуждение в голосе, произнёс Козлов.

— С какой целью? — хмыкнул я.

Он замялся. Хотя мне и не требовался точный ответ, я и без этого знал, для чего все так желают попасть наконец на станцию. Пройтись по кабакам, а затем двинуть по бабам. Я, честно говоря, и сам бы с удовольствием присоединился, но мне уже не позволял статус.

— Подождите немного, не гонять же челнок ради вас одного, — сказал я, сдерживая зевоту. — Завтра отправитесь.

— Завтра я заступаю на дежурство, — сказал Козлов.

Вот почему так спешил.

— Значит, после дежурства отправитесь, — пожал я плечами.

— Есть, так точно… — буркнул лейтенант раздражённо. — Разрешите идти?

— Идите, — сказал я.

Явно затаил обиду, тут к гадалке не ходи. Но гонять челнок посреди ночи ради одного лейтенанта для того, чтобы он мог выпить, сидя за столиком или барной стойкой, а не затаившись в какой-нибудь каптёрке.

Я немного поразмыслил, стоя на пороге каюты, и вызвал к себе лейтенанта Крапивина. Замполит явился почти сразу же, по первому зову. Немного помятый, но в целом бодрый.

— Лейтенант, — поприветствовал я его.

— Господин старший лейтенант, лейтенант Крапивин по вашему приказанию прибыл, — отрапортовал он.

— Карантин сняли, в курсе, да? — сказал я.

— Так точно, — сказал молодой замполит.

— Завтра к вечеру подготовьте списки желающих убыть на станцию, группами по двадцать человек, составьте график, — сказал я.

— Есть, — сказал он.

— График дежурств возьмёте у Лаптевой, пляшите от него. Первым челноком отправятся те, кто заслужил поощрение, последним, соответственно, ну вы поняли, — добавил я.

— Понял… — кивнул замполит.

— И ещё… Станцию воспринимать как вражескую территорию. Зардоб хоть и считается имперской системой, населён, кхм, туранцами наполовину или более, — добавил я.

— Понял, учту, — сказал Крапивин.

— Вопросы? — спросил я.

— А можно… Разрешите и мне на станцию? — спросил он.

— Как график составите, так и полетите, не вижу проблемы, — пожал я плечами. — Чем скорее будет готов, тем быстрее полетит первый челнок.

— Понял, спасибо! — воскликнул Крапивин. — Разрешите приступать?

Голос его был полон энтузиазма. Похоже, будет всю ночь сидеть с документами, лишь бы закончить поскорее. Я его понимал.

— Приступайте, — кивнул я. — Доброй ночи, лейтенант.

Сияющий, как золотая медаль, замполит ушёл, а я закрыл наконец каюту и скинул китель. Повесил на плечики, раскрыл шкаф, где, кроме нескольких комплектов повседневной формы висела ещё и парадная. Мне тоже хотелось выйти в свет, отдохнуть вдали от гудения двигателей и мерцания ламп. Желательно на поверхности какой-нибудь планеты-рая, на тёплом курорте. Мечтать не вредно, как говорится. В доступе была только орбитальная станция Зардоб, и лететь туда мне пока противопоказано. Димитриевский-Крейц непременно воспользуется такой возможностью. Он ничего не забыл. Я, впрочем, тоже.