Кай

19

Давая обещание Йенни, Кай и не догадывался, как быстро нарушит его. Уже на следующий день вечером случилось непредвиденное – младший брат Петтера пропал в лесу, и все мужчины в городе отправлялись на его поиски.

В тот злополучный вечер снега тонули в оранжево-багровом закате, оттого тень гор выглядела еще мрачнее. Кай стоял у окна, наблюдая за быстро опутывающим все мраком, когда в его дверь дважды постучали. Кай не мог игнорировать всеобщие поиски. Многие жители знали, что он отлично ориентируется в лесу, не боясь бродить там в одиночку, поэтому в этот раз о нем вспомнили как никогда быстро.

Кай не боялся идти, скорее разрывался между обещанием, данным Йенни, чужими ожиданиями и желанием помочь. Эджилл был лишь подростком. А люди, которые пусть и редко, но пропадали в Малервеге, зачастую обратно не возвращались.

Даже Герда попыталась пойти с отцом, но была остановлена безапелляционным отказом матери, говорящей о том, что это мужское дело и нечего юной девушке соваться в лес ночью. Не дай бог еще и сама потеряется.

Слушая их споры, уже стоя одетым на пороге их дома, Кай размышлял о своем походе в лес. Не принесет ли его участие больше вреда, чем пользы? Альвы не всегда нападали на Кая, скорее это происходило волнами – каждую новую их попытку завладеть осколком разделяло время. Но последние разы были особенно настойчивыми, а он ничего не мог сделать, кроме как в случае опасности обратиться в бегство.

Почти ничего… Только мысли об этом вызывали у него головную боль.

Йенни не знала. Никто ничего не ведал. Разве что Сеятель догадывался и, возможно, именно поэтому проявлял к Каю интерес. То, что Кай искренне ненавидел, презирал и в то же время боялся, уже не раз спасало его жизнь…

Отогнав прочь путаные мысли, Кай молча принял из рук Герды уже зажженную лампу.

Вместе с господином Хаконом они вышли на улицу, все небо – луна и звезды – было плотно затянуто облаками, а лес, начинавшийся сбоку от соляной горы, нависал над Хальштаттом и светился на окраине десятками огней. И несмотря на пламя, Малервег выглядел словно бедствие, готовое вот-вот обрушиться на своих жертв.

Огни все еще стекались к его краю – каждый мужчина, вышедший на поиски в этот вечер, сжимал в руке лампу. Идти до леса было недалеко. По дороге господин Хакон успел рассказать, что младший брат Петтера вышел проверить силки. Он делал это десятки раз, но сегодня не вернулся.

Эджиллу было около четырнадцати. И на первый взгляд он сильно отличался от старшего брата. Он каждый раз добродушно здоровался с Каем – правда, только когда Петтер не видел, боясь вызвать его гнев. В остальных случаях Эджилл прятался в тени брата, кидая на Кая извиняющиеся взгляды.

Кай издалека заметил Петтера. Тот стоял едва ли не в самом центре толпы собравшихся – пришло несколько десятков мужчин. В итоге было решено разбиться на группы в зависимости от того, насколько хорошо ориентировались в Малервеге. Успевшая опуститься на землю ночь была темна и холодна – в любое время мог пойти снег.

«Йенни могла бы помочь…» – подумал Кай, глядя на широкие спины идущих впереди. Его уже почти не удивляло, что он все больше полагался на нее. Он мог представить, как ее раздражает его просьба, но в итоге они все равно отправляются в Малервег вдвоем. Ведь Йенни злилась так часто… Она и от самой себя приходила в ярость. Клубок сплошных противоречий…

– Вот одни из его силков, осторожно, – вдруг раздался голос Петтера. Он указывал на петлю без добычи, свисающую с ветки невысоко над землей.

– Не топчите, – сказал господин Хакон, приседая на корточки и протягивая фонарь, чтобы осмотреть снег.

Взгляд Кая устремился к земле у ближайших деревьев – он заметил следы, стоило наткнуться на силок. И даже не будь света фонаря, они бы все равно не укрылись от его взора. Эти следы явно принадлежали подростку – они были слишком маленькими для взрослого человека.

– Он проверил эту ловушку и, не найдя ничего, пошел дальше, – сказал господин Хакон.

– Побежал, – поправил его Кай. – У того дерева он сорвался на бег.

– Да? Острый у тебя взгляд.

Петтер тем временем стремительно приблизился к указанному месту, освещая участок снега фонарем. Если ранее следы были четкие, то теперь верхний слой снега у края оказался сдернут – идущий торопился и перестал высоко поднимать ноги при ходьбе.

Волчий вой прокатился по лесу, заставив господина Хакона поправить ружье на плече. Полный ужаса взгляд заметался по темным елям. Волки редко наведывались в эти края, и сейчас, внезапно услышав их вой, каждый, должно быть, предположил самое страшное.

– Давайте скорее, – поторопил их господин Хакон, идя по следу. К этому моменту они остались втроем: господин Хакон, Кай и Петтер. Кай бы предпочел, чтобы место последнего занял Йон. Но он ушел прочесывать лес с другой группой.

Кай чувствовал, как стучит его сердце.

«Духи природы живы, существуют каждое мгновение. Но люди разучились их слышать», – однажды сказала Йенни, а Кай вспомнил тех существ в озере, которых увидел за несколько дней до того, как зима окончательно завладела их краем.

Воспоминание заставило его остановиться, а сердцебиение точно замедлиться. Дыхание Кая стало звучать так громко, словно никаких иных звуков в мире не осталось. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда вновь распахнул, то снег стал ярче, по белой глади то и дело прокатывалась волна перламутрового сияния, и над самой землей, словно Млечный Путь на небе, путеводной нитью висел искрящий льдинками туман. И вел он в противоположную от оставленных на снегу следов сторону.

Кай направился к месту развилки, склонился, рассматривая снег, не потревоженный живым существом. Провел ладонью, не касаясь, а после, почувствовав напряжение на кончиках пальцев, надавил. Тонкий слой покрова провалился, являя след от обуви. Колдовство, не иначе.

Кай сглотнул. До этого момента он даже не понимал, что именно искал, какое-то смутное чувство вело его. Он посмотрел вслед удаляющимся фигурам. Господин Хакон и Петтер были далеко, и свет их фонарей уже не сиял столь ярко.

Поднеся к лицу свою лампу и подняв стеклянный колпак, Кай задул огонь, погружаясь в холодную зимнюю ночь. Он пошел дальше, шагнул в ледяное облако, мерно заколыхавшееся у ног. Совсем скоро Кай больше не мог различить огни фонарей в руках тех, кто вышел этим поздним вечером на поиски. Вокруг повисла глухая тишина, пока вдруг он словно не пересек некую границу. Раздался едва различимый треск. Он напоминал звук, что был слышен перед тем, как юноша провалился под лед на озере той зимой. Вечер, когда он едва не расстался с жизнью…

Кай расслышал крики.

Тонкий голос звал на помощь. Эхо разлеталось по древнему лесу и, слегка искаженное, повторялось вновь, словно сам Малервег глумился над мольбами о помощи. Голос, без сомнения, принадлежал Эджиллу.

Кай побежал. Снег оглушительно скрипел под ногами, ветер свистел в ушах. Он почувствовал, как его легкие начали гореть. Когда стволы елей словно расступились, он оказался на снежной поляне, где росло лишь одно покосившееся дерево, на тонкой ветке которого висел Эджилл. Он держался из последних сил, ноги молотили в воздухе, а внизу, прямо под ним, Кай увидел волка.

– Вот черт, – прошептал он, осознавая страшную истину: он так сильно беспокоился об альвах, что не думал о простых хищниках. Кай был беззащитен – ружье осталось у господина Хакона. Волки крайне редко забредали в их края, поэтому жители Хальштатта потеряли осторожность.

– Кай! – Чудом узнал его в этой тьме Эджилл и, хныча, срывающимся голосом прокричал: – Спаси меня! Помоги!

Зверь повернул морду. Кай только теперь заметил, что глаза волка светились в ночи! Кай вздрогнул – он различил раскатистый рык в своей голове. Звук эхом отражался в сознании.

– Эджилл, я уведу его за собой, – крикнул он, не двигаясь. Кай знал: сделай хоть шаг, и волк нападет. На самом деле он не испытывал той уверенности, что звучала в его голосе. Он успел понять: волк не был обычным.

– Кай! – повторился крик.

– Найди брата! Он рядом!

Волк развернулся к нему всем корпусом. Он не шел ни в какое сравнение с теми духами, которые прислуживали Йенни, уступая им в росте и наверняка в силе. Ведь у слуг Ледяной Девы глаза пылали, словно огни фонарей. К тому же была одна хорошая новость – тело этого существа состояло из плоти и крови.

Кай хотел закричать, сделать что угодно, чтобы привлечь внимание хищника к себе. Все его тело словно задеревенело от напряжения. Дыхание стало прерывистым и таким громким и тяжелым, будто он сам превратился в зверя.

«Видим… видим, что ты скрываешь. Отдай. Иначе мы обглодаем твои косточки одну за другой. Отдай его, и мы тебя пощадим», – этот голос был полон рычания и бульканья. Слова словно прорывались через слой воды, прежде чем достичь разума Кая.

Он побежал, больше не тратя время попусту. Вязнув в снегу, направлялся обратно в гущу леса, взглядом судорожно цепляясь за деревья. Ему не скрыться, но, может, хватит ловкости, чтобы, как и Эджилл, забраться на одно из могучих деревьев.

Он не останавливался, ощущая, как тело вмиг потяжелело. Ветви били по лицу. Кай оглянулся и различил серый силуэт среди деревьев. И это придало ему сил. Он издал злобный рык. Кай не позволит себя убить и не сдастся. В этот раз некому его спасать – значит, он спасет себя сам.

А в следующую секунду перед ним выскочил человек, и все окончательно пошло под откос.

– Черт… ты чего?.. – Петтер лежал на земле, кряхтя и потирая плечо.

– Ружье! Где ружье?! – вскочил Кай, кинувшись к нему. Времени совсем не оставалось.

– Чего? Какое… твою мать! – выругался парень.

Кай понял, что у Петтера ружья нет. Он и не помнил, было ли при нем оружие, когда они вошли в лес.

Взгляд Кая наткнулся на широкую толстую ветку. Он схватил ее за несколько секунд до того, как волк прыгнул. От веса звериной туши Кай рухнул на землю. Зубы вгрызлись в ветку. Кай чувствовал силу мощных челюстей, противостоящих ему. Глаза волка по-прежнему светились, но из-под шерсти выплыл светлый огонек – альв зимы.

Ветка переломилась в руках Кая. Больше не осталось ничего для защиты.

Кай слышал крик Петтера, он звал на помощь и, кажется, искал что-то, что сгодилось бы в качестве оружия. Но, как назло, снег накрыл толстым слоем землю. Вокруг была лишь белизна и темные силуэты деревьев, вздымавшихся к небу.

Рык резанул уши, и Кай инстинктивно закрыл лицо. Зверь рванулся, теперь вместо дерева впиваясь в его руку. Треск разрываемой ткани, гортанный рык, морда с сияющими глазами и… звон, срывающийся на высокий, режущий уши скрежет.

Зверь со скулежом отскочил прочь.

В этот раз голос, прозвучавший в голове Кая, мало напоминал человеческий, но все же суть оставалась ясна. Волк кричал от боли. Что-то случилось с его зубами.

Кай, убрав руки, смотрел на него, не в силах отвести взора. Раздался выстрел – оглушительный, сотрясший с еловых ветвей пушистый снег, что закружил, словно падая с грузных облаков над головой. А в следующую секунду Кай схватился за локоть, подавляя вскрик. Что-то будто вгрызалось в его плоть.

«Тот альв…» –понял он, прежде чем холод растекся по венам, а после все прекратилось. Боль никуда не делась, но она не становилась сильнее.

Отец Герды промахнулся. Господин Хакон выбежал из-за деревьев, вновь заряжая ружье и делая еще один выстрел.

«Попал», – осознал Кай. Он не видел этого, но почувствовал, как вспыхнуло напоследок и погасло сознание зверя. Его дух растворился, рассеялся в окружающем мире, став одновременно всем и ничем. Кай до сих пор мало понимал, с чем именно столкнулся.

– Эджилл, ты как? – Петтер ощупывал брата, который стоял, пытаясь быть храбрым. Он выглядел бледным, а глаза до сих пор лихорадочно блестели от пережитого. Убедившись, что Эджилл в порядке, Петтер бросился к Каю.

Кай никогда не ожидал, что человек, превративший его детство в настоящий ад, будет так о нем печься. Он упал рядом на колени и осторожно потянулся к его руке, пальто на которой превратилось в лоскуты. Но она как раз не пострадала, боль пульсировала в другой.

– Надо осмотреть.

– Кай, ты в порядке? – Господин Хакон тоже оказался рядом.

– Волк покусал его! Он так вцепился, надо остановить кро… – Петтер замолчал на полуслове, его руки так и замерли – одна держала локоть Кая, другой он аккуратно сжимал кусок разорванного рукава, который прикрывал рану.

Кай понял, почему он остановился: крови не было и в помине. Кроме его одежды, ничего не пострадало, и под тканью была лишь невредимая чистая кожа. Если бы не разорванный рукав, можно было подумать, что на него и вовсе никто не нападал.

– Как… Как же… Я ведь видел… – повторял Петтер, едва двигая губами, и, уже не опасаясь навредить, сильнее сжал его руку.

– Повезло, – произнес господин Хакон, и на его лице расцвело радостное облегчение. – Тебе просто чертовски повезло! В рубашке родился, ей-богу!

Петтер, не слушая отца Герды, все еще смотрел на руку Кая. В конце концов тот потерял терпение и вырвался из его лап. У него не было ни сил, ни желания возиться с Петтером. Теперь былая вражда не имела значения, и Кай уж точно не собирался вспоминать о ней, когда ему остались считаные дни.

– Петтер, кончай уже. Пойдемте, надо успокоить остальных, пока никто не потерялся и тоже не натолкнулся на волков, – вставая, проговорил господин Хакон, его взгляд уже устремился туда, где среди деревьев лежало тело волка.

Он направился к нему под звук хрустящего снега и шелеста крыльев птицы, пролетевшей где-то рядом.

– Я видел, как он вцепился в тебя. После такого нельзя остаться невредимым, – процедил Петтер, которого за рукав тянул брат. Эджилл просил поспешить за господином Хаконом. Ему было страшно оставаться.

– Честно, мне абсолютно плевать, что ты видел. Я цел – и этого достаточно.

– Ладно. Главное, что никто не пострадал, – в итоге бросил Петтер, поддаваясь на уговоры брата.

Кай покосился на свою руку. От укуса такой силы любой другой бы остался без конечности. Но он… Волк не смог прокусить его руку, она вдруг оказалась настолько твердой, что зверь едва не сломал челюсть.

– Вообще, почему ты отделился? – обратился к нему господин Хакон, пока они выбирались из леса.

– Я… потерялся, – выдавил самое глупое оправдание Кай. – Пошел вас искать и наткнулся на Эджилла.

– А потом? – спросил Петтер. Эджилл шел рядом, не отставая ни на шаг от брата. Это было непросто, но Эджилл не жаловался. Он долгое время провел на том дереве и поэтому еле передвигал ноги.

– Волк бросился за Каем… Он отвлек зверя от меня, – немного оживился Эджилл. – Ты не испугался?

Кай прижимал к себе руку. Она совсем не болела, только слегка немела и ее покалывало. А еще будто вовсе не ощущала мороза, несмотря на разорванную ткань рукава. Словно Йенни вновь поцеловала его, одарив силой.

– Кай!

Он встрепенулся. Слишком задумался и просто забыл ответить.

– Испугался, – сухо признался он, отстраненно продолжая: – Я не мог не испугаться, ведь все боятся умереть.

В этот миг Кай думал о Йенни. О последних днях ее человеческой жизни, если быть честным. Одно дело – умереть внезапно, а совершенно другое – заблаговременно знать об этом и ожидать свою гибель. Теперь он проходил через нечто подобное. Но все же судьба Йенни виделась ему тяжелее – родные не предавали Кая. Им дорожили, а он сам шагал навстречу судьбе.

Кай и раньше чувствовал горечь, но сейчас испытал что-то глубокое, не поддающееся объяснению. Испытания этой ночи заставили его еще больше задуматься о своей судьбе.

– А почему вы разделились? – чтобы отвлечься от своих мыслей, спросил Кай, ему показалось странным, что господин Хакон и Петтер оказались порознь.

– Он услышал, как Эджилл звал тебя, и бросился, как оголтелый, в лес. Я уже стар, чтобы поспевать за молодыми, – бросил господин Хакон и нагнулся над трупом волка.

Алая влага успела растечься по снегу, наполовину растопив его. Кровь зловеще блестела в свете фонаря, отливая бордово-золотым, словно драгоценность. Глаза, сверкавшие голубым, сейчас полнились лишь пустотой.

– Давно не видел волков в наших краях, – признал господин Хакон. Пробормотав безмолвную молитву, он качнул головой.

– Что могло его привести? – поинтересовался Кай.

– Черт знает. Голод? Нынче дичи в наших лесах достаточно. Но волки не охотятся в одиночку.

«Только не этот. Этот был другим».

Кая не отпускали остекленевшие глаза. Это существо скрыло свою жертву, убрав следы и, возможно… заглушив звуки? Каю вспомнился треск, после которого тишина исчезла, и он услышал Эджилла. Магия оказалась похожа на мыльный пузырь, который, не выдержав вмешательства, лопнул. Будь на месте Кая обычный человек, то брата Петтера бы не нашли. Его бы посчитали пропавшим без вести в лесу Малервег, как и людей до него.

Петтер склонился над зверем, заслоняя морду собой.

– Не стоит задерживаться, – вновь поторопил их господин Хакон, поднимая взор к тяжелым облакам. – Холодает. Не ровен час, метель начнется.

Они направились к высокому камню, темнеющему у двухвековых елей, – месту сбора у края леса, оговоренному ранее.

Потребовалось время, чтобы все поисковые группы вернулись. Господин Хакон наказал Петтеру вести брата домой, а Каю отправиться вместе с ними.

Вот так втроем они шли к домам, встречающим их огнем газовых фонарей в конце улицы, ведущей в город. Их зажигали редко, в основном в праздники, с бережностью относясь к керосину, который приходилось доставлять сюда из Линца.

Первым делом Кай выхватил взглядом фигуру Герды, которая расхаживала туда-сюда, чтобы успокоиться и не кинуться в чащу Малервега. Кай прекрасно понимал, какие мысли царили в ее голове.

Там же находилось несколько соседских женщин и мама Петтера и Эджилла. Она, завидев сыновей, бросилась к ним, обнимая младшего, причитая и плача. Эджилл уверял ее, что он в порядке, и пытался выпутаться из объятий, стыдливо оглядываясь.

Кай отвел взгляд.

– Что с твоей рукой? – спросила Герда, воззрившись на разорванный рукав.

– Ничего, я в порядке. Расскажу чуть попозже. – Кай чувствовал себя смертельно усталым и не испытывал никакого желания отвечать на, без сомнения, возникшие вопросы. Кай увидел обиду на лице Герды. Она смотрела на него оскорбленно. – Герда… – Он хотел объясниться, постараться исправить ситуацию.

– Кай! – окликнул его Петтер.

Он обернулся к тому, кто не давал ему житья все детство. Петтер протягивал ему руку, словно предлагая перемирие. Кай неуверенно протянул свою в ответ. Его пальцы сжали так крепко, что кости затрещали.

– Спасибо, что спас моего брата.

– Думаю, ты бы сделал то же самое, – отозвался Кай, пусть и не был уверен в своих словах. Петтер вдруг шагнул к нему вплотную. Ушей Кая достиг едва различимый многозначительный шепот:

– Я все видел… – Все тело Кая напряглось, он вскинул острый взгляд, в голове пронеслось множество мыслей. Что странно, он совсем не вспомнил о ситуации в лесу, а подумал о Йенни. Неужели Петтер увидел ее и, самое главное, понял,кто она? – Волк сломал зуб о твою руку. Это из-за тебя. Я точно знаю.

Петтер отстранился, бросая на него брезгливый взгляд, прежде чем отвернуться и уйти к своей семье.

– Что он сказал? – спросила Герда, на время забыв о своей обиде.

Кай прикрыл глаза.

– Поблагодарил за спасение брата, – прозвучала очередная полуправда. – Герда, день был тяжелым. И я замерз. Пойдем домой, – сказал он и, не дожидаясь, побрел по улице.