Кинноте. Золотая Бабочка. Пробуждение

Глава 16 НОВЫЙ ПУТЬ

Бункер располагался в заброшенной технической секции, глубоко под жилыми уровнями станции. Тусклый свет голографических экранов отражался от металлических стен, создавая причудливую игру теней. Здесь, вдали от любопытных глаз, мы создали свой маленький центр.

Бункер ожил с появлением первых сообщений от разведчиков.

Система мгновенно обработала входящие данные:

[Входящий сигнал: Танака]

[Шифрованный канал]

[Приоритет: высокий]

«Обнаружено подозрительное движение в секторе D-7. Грузовые дроны, нестандартная маркировка. Отследили до заброшенного медицинского комплекса.»

Я развернула голографическую карту, позволяя системе наложить новые данные на старые схемы. Красные точки маршрутов дронов складывались в знакомый паттерн — тот же, что мы видели возле лаборатории Директора.

— Акико, — позвала я, не отрывая взгляда от карты. — Проверь энергопотребление в том секторе.

Её пальцы летали над консолью, вызывая каскады данных:

— Интересно… Официально комплекс списан, но фиксируется постоянный отбор мощности. Маскируют под технические нужды, но объем слишком велик для простого поддержания систем.

[Анализ энергопотребления]

[Сопоставление с известными паттернами]

[Вероятность наличия лаборатории: 87%]

— Тору, — я повернулась к массивному киборгу, который уже проверял свои боевые системы. — Собери группу. Четверо, не больше. Нужны те, кто умеет действовать тихо.

— Рин и Кента подойдут, — кивнул он. — У обоих есть опыт скрытного проникновения.

Я отметила, как изменилась его поза — из спокойной в боевую. Военные протоколы никогда не спят, даже в мирное время.

— Помните, — я обвела взглядом собравшихся, — это разведка, не штурм. Нам нужны доказательства. Если там действительно еще одна лаборатория…

— Как у Директора? — тихо спросила Акико.

— Да. И значит, его покровители все еще действуют.

[Активация тактических схем]

[Расчет оптимальных маршрутов]

[Анализ рисков]

Система развернула трехмерную проекцию комплекса. Я отметила ключевые точки: генераторы, системы безопасности, предполагаемые пути отхода. Каждая деталь могла стать решающей.

Мы склонились над картой, пока я объясняла план. Опыт преподавания неожиданно пригодился — я точно знала, как донести информацию, учитывая особенности каждого члена команды. Тору нужны были четкие цели, Рин — общая картина, Кента лучше воспринимал визуальные схемы.

— А что с системами безопасности? — спросил Кента, изучая схему комплекса.

— Здесь поможет наша новая сеть, — я улыбнулась, вызывая список контактов. — Помните того техника из доков, которому мы помогли с ремонтом? У него есть доступ к базовым протоколам этого сектора.

Рин присвистнула:

— А ты неплохо выстроила связи, сенсей.

— Просто помню старую поговорку: «Одинокая ветка ломается легко, но связка прутьев выдержит любую бурю.»

Система отметила, как команда отреагировала на эти слова — легкое изменение поз, чуть более расслабленные плечи. Иногда поэзия работает лучше, чем технические инструкции.

Ближе к полуночи по станционному времени операция началась. Я координировала действия из бункера, позволяя своим улучшенным системам обрабатывать потоки данных от команды:

[Мониторинг: 4 оперативника]

[Каналы связи: активны, шифрование максимальное]

[Системы наблюдения: периметр чист]

— Первая точка, — просигналил Тору. Его массивная фигура двигалась удивительно бесшумно для своих размеров. — Входим в технический коридор.

— Принято, — отозвалась я. — Рин?

— Уже работаю с замками. Странно… — в её голосе появилась настороженность. — Протоколы безопасности нестандартные. Военного образца.

[Анализ протоколов]

[Совпадение с базой данных: армейская модификация]

[Уровень угрозы: повышенный]

— Мы уже такое видели, — заметил Кента. — Значит, мы на верном пути.

Даже с механическим телом я чувствовала напряжение. Процессор работал на повышенной мощности, анализируя потоки данных, просчитывая варианты, готовясь к любым неожиданностям.

Я вывела на основной экран схему их продвижения. Четыре светящиеся точки медленно двигались по лабиринту технических коридоров. Система услужливо подсчитывала вероятности:

[Расчет маршрутов отхода…]

[Анализ тепловых сигнатур]

[Обнаружено: аномальное энергопотребление впереди]

— Стоп, — скомандовала я, заметив всплеск данных. — Впереди активные сенсоры. Рин?

— Вижу. Дайте минуту…

Её пальцы летали над портативной консолью, взламывая защиту. Я наблюдала, как мерцают линии кода — словно современная версия каллиграфии, только вместо туши — цифровые потоки.

— Чисто, — наконец сказала она. — Но это только первый слой. Там дальше…

Внезапно все датчики взорвались предупреждениями, заполнив моё поле зрения красными маркерами:

[ТРЕВОГА: множественные сигнатуры]

[Обнаружено движение: 6 целей]

[Вооружение: боевые дроны класса «Охотник»]

[Анализ угрозы: критический уровень]

— Засада! — прорычал Тору. В канале связи зазвучали выстрелы. Система мгновенно развернула тактическую карту, показывая расположение противника. Дроны двигались классическим боевым построением — два впереди, четыре прикрывают фланги.

— Разделиться! — скомандовала я, просчитывая варианты. — Кента, Рин — обходите слева. Тору…

— Уже, — прогудел он, и я услышала характерный звук активации боевых протоколов.

Через камеры наблюдения я видела, как массивная фигура Тору трансформируется на ходу — защитные пластины встают дыбом, сервоприводы переходят в форсированный режим, из предплечий выдвигаются плазменные резаки. Боевые протоколы превратили его в живое оружие.

[Анализ боя]

[Противник 1: критические повреждения]

[Противник 2: потеря управления]

[Противник 3: уклонение]

Первый дрон попытался зайти сверху, выпуская очередь из импульсного орудия. Тору даже не пытался уклониться — его усиленная броня выдержала попадания, а встречный удар буквально разорвал машину пополам. Второй дрон активировал силовое поле, но Тору просто прошел сквозь него, игнорируя сопротивление поля. Его плазменный резак прочертил раскаленную линию по корпусу дрона.

— Кента, слева! — просигналила я, заметив движение на периферийных камерах.

Кента среагировал мгновенно — перекатился под атакующим дроном и всадил электромагнитный разрядник точно в сочленение брони. Дрон задергался, его системы наведения сбились.

Рин двигалась как призрак — её маскировочные системы делали её почти невидимой. Я видела только размытые следы её перемещений, когда она проскальзывала между дронами, устанавливая подрывные заряды на критические узлы.

[Статус команды]

[Тору: минимальные повреждения]

[Кента: функционален]

[Рин: активна, маскировка 87%]

— Сенсей, — голос Рин был спокоен даже в пылу боя, — последний пытается уйти. Похоже, передает сигнал тревоги.

— Не дайте ему, — я быстро просканировала частоты. — Глушите всё! Тору?

— Понял, — прогудел он.

Его массивная фигура взмыла в воздух, активировав прыжковые усилители. В свете аварийных ламп это выглядело впечатляюще — четыре тонны боевого киборга, зависшие над полом. Приземление было не менее эффектным — удар сотряс весь коридор, а дрон оказался буквально впечатан в переборку.

[Анализ результатов]

[Противники: нейтрализованы]

[Потери: минимальные]

[Сканирование периметра…]

— Чисто, — доложил Кента, проверяя обломки дронов. — Но это была не обычная охрана. Военные протоколы, усиленная броня…

— Значит, мы близко, — ответила я. — Будьте готовы ко всему. Такую защиту ставят только там, где есть что скрывать.

Я проследила, как Тору возвращается в обычный режим — боевые модификации медленно втягиваются обратно под броню, системы переходят в стандартный режим работы. Даже спустя столько времени было странно видеть, как это грозное оружие снова становится просто нашим спокойным, рассудительным Тору.

Мои пальцы летали над консолью, перенаправляя энергопотоки, взламывая системы безопасности, создавая помехи в сенсорах дронов. Всё, чему научилась в полиции и на арене, сейчас пригодилось.

— Сенсей! — голос Рин пробился сквозь помехи. — Мы нашли их! Здесь дети… как минимум десяток. В стазис-камерах.

Она вывела мне изображение. В стазис-камерах они казались спящими. Молодые лица за прозрачным пластиком, опутанные проводами и трубками. Моя система насчитала двенадцать камер. Двенадцать украденных жизней.

[Анализ ситуации]

[Расчет приоритетов]

[Формирование нового плана]

— Забирайте их, — приказала я. — Тору, прикрой эвакуацию. Кента — расставь заряды. Пусть эта лаборатория исчезнет.

— А доказательства? — спросил Кента.

— Уже скопировала их базу данных, — отозвалась Рин. — Включая список заказчиков. Похоже, у нашего Директора были… интересные партнеры.

Я улыбнулась. Добавим больше работы нашему доблестному копу Минато. Я прослежу, чтобы он не сидел без дела, а то вдруг ему станет слишком скучно. Система зафиксировала повышение температуры процессора — мой эквивалент азарта:

— Отлично. Возвращайтесь. И… будьте осторожны.

Бывшая учительница литературы во мне всё ещё помнила, как переживать за своих подопечных. Даже если теперь они были не школьниками, а бойцами теневой войны.

深い影

鋼の戦士

月を追う

(Fukai kage

Hagane no senshi

Tsuki wo ou)

В глубокой тени

Воины из стали

Гонятся за луной

После завершения операции я осталась одна в командном центре. Система все еще обрабатывала данные, но мои мысли были далеко от цифр и схем.

«Белая Бабочка» — так меня называли на арене. Имя прижилось из-за цвета моего корпуса и плавных движений в бою. Это звучало как-то зловеще, как предзноменование поражения моим соперникам. Но сейчас, глядя на свое отражение в погасшем экране, я видела, как изменился этот некогда безупречно белый композит — царапины от боев, следы ремонта, патина времени. Да и разве могла я носить цвет смерти, когда боролась за жизнь?

[Анализ внешнего покрытия]

[Степень износа: 24%]

[Микроповреждения: множественные]

[Цветовой спектр: смещение к теплым тонам]

— О чем задумалась, сенсей? — Акико появилась так тихо, что даже мои сенсоры не сразу засекли её.

— Об именах, — ответила я. — И о том, что пора прощаться с прошлым. Юри-сенсей осталась в той школе. Белая Бабочка осталась на арене. Теперь я…

— Кто? — она присела рядом, и я заметила искренний интерес в её глазах.

— Знаешь, в древней японской философии металл считался одним из пяти священных элементов, — начала я, вспоминая свои уроки. — Золото — его чистейшая форма, символ силы и преображения. И бабочка… она ведь тоже символ трансформации.

— Золотая Бабочка? — Акико улыбнулась. — Звучит…правильно.

Я кивнула:

— Не белая — цвет смерти и прощания, а золотая — цвет силы и защиты. Не просто механизм с человеческим мозгом, а новая форма жизни, как куколка, ставшая чем-то большим.

[Обновление идентификационных данных]

[Регистрация нового позывного]

[Интеграция в системы связи]

— Киннотё, — произнесла я вслух. — Золотая Бабочка. Пусть это будет моё новое имя.

Система отметила, как изменился ритм моего процессора — словно сама машина принимала эту трансформацию. Юри умерла в той аварии. Белая Бабочка растворилась в тенях арены. Теперь настало время для Киннотё — хранительницы границы между человеческим и механическим.

Я активировала коммуникатор:

— Всем группам, смена позывного. Теперь я — Киннотё.

— Принято, — отозвался Тору. — Киннотё… хорошее имя, сенсей.

И впервые за долгое время это обращение «сенсей» прозвучало не как напоминание о прошлом, а как признание нового пути — учителя, ведущего других через тьму к свету.

Ну, и намёком на то, как я оказалась тут. Не стоит забывать, что я просто искала, где бы подзаработать…

База данных из лаборатории оказалась настоящей сокровищницей информации. Строчки кода складывались в сложную мозаику связей. За каждой транзакцией, за каждым зашифрованным сообщением скрывались реальные люди, принимавшие решения, отдававшие приказы. Я анализировала её, сидя в своем углу бункера:

[Обработка данных…]

[Выявлено: 47 связанных организаций]

[Финансовые потоки: множественные маскирующие транзакции]

[Контакты: высокопоставленные чиновники]

— Любопытно смотреть на это с другой стороны, да? — Акико присела рядом, протягивая мне кабель для подзарядки. — Раньше мы были целью, теперь — охотниками.

— Не совсем, — я подключила кабель к порту на шее. — Мы не охотники. Мы… защитники.

Она кивнула, разворачивая свой экран:

— Смотри, что интересного нашла. За последнюю неделю к нам обратились тридцать два человека. Обычные граждане, у которых пропали дети или родственники.

[Анализ обращений]

[Паттерн: совпадает с известными случаями]

[Рекомендация: создание базы данных]

— Люди начинают нам доверять, — заметила я. — Тот техник из доков… помнишь, который помог с протоколами? Он рассказал своим. Теперь к нам идут все, кому отказала официальная система.

— Как к робин гудам из стали? — усмехнулась Акико.

— Скорее как к последней надежде, — я развернула новую схему. — Смотри: у нас уже есть контакты в медицинских центрах, в службе безопасности доков, даже в полиции…

— Минато?

— Не только. Помнишь того патрульного, чью дочь мы нашли в прошлом месяце? Теперь он наши глаза в нижних секторах.

Система методично каталогизировала растущую сеть контактов:

[Структура информаторов]

[Уровни доступа: распределенные]

[Система проверки: многоступенчатая]

[Протоколы безопасности: активны]

— А как мы проверяем тех, кто обращается за помощью? — Акико нахмурилась. — Среди них могут быть…

— Провокаторы и шпионы? — я кивнула. — Поэтому у нас есть система. Тройная проверка, как в полиции, только лучше. Первый контакт всегда через посредников, потом верификация истории, потом…

Мы создали многоуровневую систему верификации. Каждый обратившийся проходил через сеть проверенных посредников, каждая история перепроверялась по независимым каналам. Я вспомнила, как учила детей анализировать текст, искать скрытые смыслы. Теперь эти навыки помогали мне распутывать преступные схемы.

Раньше я проверяла домашние задания, теперь — досье преступников. Раньше ставила оценки, теперь — определяла степень угрозы. Но суть осталась той же — помогать и защищать.

— Как у тебя всё чётко, сенсей, — она улыбнулась. — Прямо как в школе: план урока, методичка, отчетность…

— Потому что это работает, — я пожала плечами. — Структура даёт безопасность. Особенно когда имеешь дело с людьми.

В этот момент сработал один из тревожных маячков:

[Входящий сигнал]

[Источник: Медцентр района С-12]

[Приоритет: высокий]

— Новое дело? — Акико уже подтягивала базу данных.

— Похоже на то. Доктор Ямамото, из тех, кто нам помогает. Говорит, поступил пациент с нестандартными имплантами…

— Как у тех детей?

— Да. И он не единственный. Кажется, у нас появился новый след.

Сообщение от доктора Ямамото заставило мои системы перейти в режим повышенной готовности. Слишком знакомый почерк, слишком похожие детали.

Я отправила короткий зашифрованный сигнал Тору — пусть готовит команду. Похоже, репутация «последней надежды» требовала постоянного подтверждения делами.

Но прежде чем начать операцию, следовало всё проверить. Я активировала протоколы проверки — те самые, что мы создали на основе полицейских, но улучшили с учетом нашего опыта. В конце концов, лучшая репутация строится на осторожности и надежности.

— Знаешь что, Акико? — я отключила кабель подзарядки. — Может, мы и правда что-то вроде робин гудов. Только наш лес — это технические туннели, а лук и стрелы заменили кибернетические импланты.

— И стихи, — добавила она с улыбкой. — Не забывай про твои вечные метафоры, сенсей.

Я кивнула. В этом странном новом мире даже поэзия стала оружием — способом достучаться до человеческого сердца сквозь слои металла и кода.

С каждой успешной операцией наша сеть росла, становилась сильнее. Но вместе с силой росла и ответственность. Мастерская Хидео изменилась за последние месяцы. Новое оборудование поблескивало хромированными поверхностями.

Система отметила множество модификаций:

[Анализ помещения…]

[Обнаружено: новое диагностическое оборудование]

[6 ремонтных станций]

[12 активных киборгов в режиме обслуживания]

[Уровень безопасности: повышенный]

Я наблюдала, как Хидео обучал новичков — трёх бывших инженеров, которых мы спасли из лаборатории Директора. Его руки двигались с привычной точностью, показывая тонкости настройки сервоприводов.

— Главное помнить, — говорил он, регулируя что-то в открытой панели киборга на ремонтном столе, — что вы работаете не с машинами. В каждом теле — человеческий мозг. Живой разум, который чувствует и помнит.

Хидео учил их не только технике. В каждом движении, в каждом слове чувствовалось уважение к тем, кого он ремонтировал. Это было больше, чем просто техническое обслуживание.

Я улыбнулась. Хидео никогда не упускал возможности напомнить об этом новым техникам. В этом была его человечность — то, что отличало его от обычных механиков.

— Как наши запасы? — спросила я, подходя ближе.

— Лучше, чем раньше, — он закрыл панель и повернулся ко мне. — Та сеть поставок, которую вы организовали через доки… она работает. Контрабандисты оказались на удивление надёжными партнёрами.

Мы создали сложную сеть. Запчасти поступали через разные каналы, маскируясь под обычные грузы. Каждый контрабандист знал только свой участок пути.

[Анализ складских данных]

[Критические компоненты: запас на 3 месяца]

[Базовые детали: достаточный уровень]

[Система поставок: стабильна]

— Потому что мы защищаем их семьи, — заметила я. — Помнишь того капитана, чью дочь мы вытащили из борделя на нижних уровнях? Теперь половина «вольных торговцев» считает нас своими.

Хидео кивнул, вытирая руки:

— Никогда не думал, что доживу до времён, когда контрабандисты станут благороднее полиции.

— Вряд ли они только из-за нас станут на честную дорожку, но времена меняются, — я провела рукой по новому диагностическому столу. — Как и мы.

В этот момент система зафиксировала входящий сигнал. Сообщение от патрульной группы пришло на зашифрованной частоте. Я узнала почерк Кенты — короткие, чёткие фразы, только важная информация:

[Приоритетное сообщение]

[Источник: патрульная группа «Север»]

[Шифрование: максимальное]

— Кента, докладывай, — активировала я связь.

— Сенсей, у нас ситуация в секторе F-12. Похоже на подпольную клинику. Та же схема, что и раньше — «добровольцы» с долгами.

Я быстро просканировала район:

— Понятно. Группа готова?

— Да. Рин уже провела разведку. Три входа, минимальная охрана. Похоже, они слишком уверены в своей безопасности.

— Не атакуйте сразу, — я развернула тактическую карту. — Сначала нужно убедиться, что все «пациенты» на месте. И проследить связи — кто поставляет им оборудование, кто покрывает…

— Как в старые добрые времена на арене? — в голосе Кенты послышалась усмешка.

— Именно. Только теперь мы не жертвы, а защитники.

Хидео, слышавший разговор, покачал головой:

— Когда я начинал чинить списанных киборгов в этой мастерской, я и представить не мог, что мы превратимся в целую организацию.

— В семью, — поправила я его. — Мы не просто организация. Мы — семья тех, от кого отвернулось общество.

Я посмотрела на занятых работой техников, на киборгов, ожидающих ремонта, на новые системы защиты по периметру. Всё это появилось не сразу — мы строили нашу базу постепенно, учась на ошибках, поддерживая друг друга.

Система вывела текущую статистику:

[Активных оперативников: 24]

[Технический персонал: 8]

[Информаторы: сеть из 47 контактов]

[Успешных операций: 14]

[Спасено: 56 человек]

Цифры. Раньше я учила детей видеть за ними истории и смысл. Теперь каждая цифра означала спасённую жизнь, предотвращённую трагедию, восстановленную справедливость.

— Знаешь, Хидео, — сказала я, наблюдая за работой мастерской, — иногда я думаю: может, именно для этого мне и было дано это тело? Не просто выжить, а создать что-то большее…

— Учитель всегда остаётся учителем, сенсей, — улыбнулся он. — Просто теперь вы учите нас всех другому — как оставаться людьми, даже если твое сердце сделано из стали.

Я кивнула и активировала связь с патрульной группой. Впереди было новое дело, новые жизни, которые нужно было спасти. Мы прошли долгий путь от группы отверженных киборгов до силы, с которой считались даже в высших кругах станции. Но никогда не забывали, ради чего всё начиналось — ради защиты тех, кто не мог защитить себя сам.

Мы начинали как группа изгоев, цепляющихся за выживание. Теперь стали силой, несущей надежду другим.

В этом странном новом мире мы нашли свое место. Металл и плоть, код и душа — всё сплелось воедино в нашей борьбе за справедливость.

裏道に

守る者らの

鋼の夢

(Uramichi ni

Mamoru mono-ra no

Hagane no yume)

В тёмных путях здесь

Хранители несут свой

Стальной завет.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ