Князь Беркутов-Туманный

Глава 5

27 января 2514 по ЕГК.

…Домой заскочили чуть меньше, чем на час — убрали в сейф награды и новые документы, наскоро ополоснулись, переоделись, умяли по паре-тройке бутербродов, попрощались с целительницей, похватали рюкзаки, загрузились в «Орлан» и вылетели во дворец. Виктора, Татьяну и Викторию Леонидовну подобрали, что называется, бегом — стоило Ире притереть мультикоптер к посадочному квадрату на крыше Южного крыла, как эта троица вынеслась из «стакана», ворвалась в салон, побросала свои пожитки на пол и попадала в свободные кресла. А через мгновение после взлета Воронецкий, пребывавший в прекраснейшем настроении, обратился ко мне по новому титулу:

— Ваше Сиятельство, вы не будете так любе— ..

— Одно особо вредное Императорское Высочество вот-вот допрыгается до трепки… — предупредил я, но «Высочество» не унялось:

— Ваше Сиятельство, да будет вам известно, ни в этом, ни в прошлом столетии титул Князя никому не жаловался. Поэтому я плавлюсь от гордости за единственного друга, и вы, Ваше Сиятельство, не вправе мне это запретить!

— Его Сиятельство запрещать и не собиралось… — «поддержала» меня Света. — Оно предупредило о пробуждении желания использовать десницу в воспитательных целях, а это, как вы, наверное, догадываетесь, совсем другое!

— А десница у его Сиятельства тяжелая-претяжелая! — весело продолжила злобная мелочь, высунула носик из-за спинки кресла, посмотрела на меня и довольно хихикнула.

— Предательница! — притворно обиделся я и вызвал ожидаемую реакцию:

— Не-не-не: я за вас! Всегда-всегда!! Просто тоже лопаюсь от гордости!!!

Глумились весь перелет до авиабазы. А после приземления почему-то посерьезнели, попрощались с Ирой, возвращавшейся в городское поместье, перебрались в разъездной «Эскорт», который мои ветераны пригнали в ангар еще в первой половине дня, и превратились в слух. На мой взгляд, рановато — я поморгал фарами минивэну телохранителей Виктора, «обнаружившемуся» метрах в сорока, тронул машину с места и покатил к единственному «Антею», готовившемуся к вылету. После того, как въехал в десантный отсек и вырубил движки, выбрался из салона, поздоровался с экипажем самолета и разрешил взлетать по готовности.

А вот потом вернулся в автомобиль, захлопнул дверь, развернулся вполоборота и поймал взгляд Воронецкой, пребывавшей в легком шоке от темпа, в котором менялась ее жизнь:

— Виктория Леонидовна, происходящее с вами нормально: Император, Императрица и Цесаревич оказывают нам не только незримую поддержку…

— Я это уже поняла. Просто еще вчера, в пятнадцать ноль-ноль, я была сотрудницей спецотдела; в шестнадцать десять оказалась в структуре, которой еще не существует, причем не штабс-капитаном, а майором; в девятнадцать пятнадцать попала на прием не по чину, а в час ночи узнала, что лечу в Пятно, и сразу же получила полный комплект снаряжения экстра-класса!

— Вы забыли упомянуть еще одну важную веху… — хохотнул Виктор. — Прием «болтушки», употребленной по настоятельной рекомендации Игната Даниловича в его кабинете. А ведь именно это действие выправит все огрехи вашего арсенала умений… аккурат к моменту прибытия в точку высадки! Да, новые умения придется прокачивать, но этим вас, думаю, не испугать…

— А откуда вы зна— .. — начала, было, она, но сообразила, что у меня была возможность разобраться в ее возможностях, и прикусила губу. А я добавил «жару», перечислив Искры, которые ей споил.

Дочка Цесаревича прониклась и попробовала заявить, что они слишком дорогие, но была перебита на полуслове:

— Виктория Леонидовна, для нас Искры — всего лишь расходники. А вы, попав в команду Виктора Михайловича, обязаны в кратчайшее время стать Одаренным-универсалом!

— Стану! — пообещала она, а потом попросила обращаться к ней по имени и на «ты».

Я кивнул и переключился в новый режим:

— А теперь внимание: через три с половиной часа мы приземлимся на авиабазе «Нелидово», в семь тридцать уйдем в Пятно на катерах на воздушной подушке, а ориентировочно в шестнадцать ноль-ноль десантируемся в точке высадки и продолжим движение своим ходом. Марш-бросок будет пожестче того, осеннего, поэтому и в самолете, и в катерах мы будем спать. Далее, с этой минуты и до возвращения в столицу считай себя в рейде, которым командую я. То есть, готовься выполнять мои команды, не задумываясь…

По большому счету, эта накачка была не нужна — я был уверен, что дочка Цесаревича не задурит, ибо прекрасно помнит октябрьскую «пробежку». Но игнорировать уход этой особы под руку Вите было нельзя: де-юре Виктория не имела права выполнять мои приказы, не получив его санкции. Вот мне и пришлось В ЕГО ПРИСУТСТВИИ описать основные принципы взаимодействия в группе в мирном и экстремальных режимах, выделить отставной военнослужащей личный сектор ответственности, поставить ряд персональных задач и так далее. В результате закончил уже после того, как борт оторвался от ВПП и начал набирать высоту, посмотрел на часы и вовремя вспомнил еще один немаловажный нюанс:

— И последнее: мы уходим в Пятно ввосьмером, а телохранители Виктора вернутся на базу на катерах. Поэтому мы будем себя вести так, как привыкли, а ты либо вольешься в компанию и станешь в ней своей, либо не вольешься и не станешь…

…Долгожданный доклад Дайна озвучила в тот момент, когда я вырулил за КПП «Нелидово» и вдавил педаль акселератора в пол:

— Все, Игнат, можешь расслабиться: Недотрога, ее отделение и Валерий Константинович только что подошли к «Эскорту». Судя по довольным лицам и пластике движений, этот рейд обошелся без ЧП. Бехтеевы тоже в хорошем настроении, что только подтверждает мою догадку. Надя с ними прощается, значит, вот-вот доберется до телефона, получит твое сообщение и позвонит. Ответишь, или мне закосить под тебя?

Я еле заметно кивнул, и БИУС, блокировавший все «лишние» звонки на мою трубку, пропустил этот вызов. «Пришлось» вытаскивать ее из кармана и подносить к уху.

— Доброе утро, Игнат Данилович! — поздоровалась женщина, выслушала ответное приветствие и переключилась в любимый режим: — Мы в поместье Бехтеевых. Рейд прошел штатно. А задержались уже тут, в Стрежевом — на льду перед пристанью дурила молодежь. Один из горе-водителей не удержал машину в красивом заносе и на полной скорости воткнулся в ворота эллинга,

а все остальные испугались ответственности и быстренько разъехались. Вот нам и пришлось останавливаться, вытаскивать придурка из груды металла, лечить, ждать прибытия полиции, давать показания и так далее…

Мне мгновенно полегчало:

— Понял. Молодцы. А мы вот-вот уйдем в Пятно. Ориентировочно до четвертого февраля. «Антей» уже освободили: он стоит в «Нелидово» и готов вылететь к вам. Если есть какие-нибудь срочные просьбы или пожелания, то излагай прямо сейчас…

— Есть вопрос. Один-единственный…

— Слушаю.

— Узнав, что мы — Беркутовы-Туманные, полицейские заявили, что вчера вечером вам, мой господин, пожаловали титул князя. Это правда?

— Да… — вздохнул я и услышал в трубке радостный многоголосый вопль:

— По-здрав-ля-ем!!!

Улыбнулся. Поблагодарил. Выслушал пожелание удачи и поблагодарил Надю еще раз. Потом попрощался, отключился, вырубил телефон и краем глаза заметил ехидную улыбку Воронецкого, сидевшего рядом. Повернулся, вопросительно мотнул головой и нарвался на подначку:

— Поздравить — поздравили. Но без титулования! Непорядок, однако…

Я мученически закатил глаза к потолку, и парень посерьезнел:

— А если без шуток, то титулование необходимо. Хотя бы потому, что этот указ моего деда, поднявший тебя над абсолютным большинством дворян, уязвил слишком многих, и теперь они, вне всякого сомнения, превратятся в вернейших поборников традиций. То есть, будут искать и всячески раздувать любую ошибку в твоем поведении, дабы доказать, что решение пожаловать тебе, вчерашнему простолюдину, столь высокий титул было непростительной ошибкой. Да, особо говорливых можно заткнуть. Но каждая дуэль — это риск нарваться на бретера или Одаренного, прячущего настоящий ранг, а таких в стране, увы, хватает. Кроме того, победа в дуэли автоматически повышает не только репутацию, но и количество враждебных родов. А в данный момент оно тебе не надо: до тех пор, пока одна мысль о возможности вызвать твое неудовольствие не будет вызывать панический ужас, лучше держаться хоть в каких-нибудь рамках…

Я коротко кивнул в знак того, что принял его совет к сведению, и парня отпустило — он плавно съехал на менее острые темы и уже через несколько минут весело обсуждал с мелочью предстоящий рейд. А я послушал лекцию Дайны, решившей добавить «объема» тезисам Воронецкого, согласился с тем, что противопоставлять себя всему дворянству Империи нецелесообразно, и даже определился с оптимальной линией поведения на ближайшие пару лет.

Из режима планирования будущего вышел только тогда, когда подкатил к КПП «Лугов». Из-за того, что удивился оперативности вояк, при виде наших «Эскортов» врубивших автоматику открытия ворот, и вспомнил, что на этой базе порезвился спецотдел. Ну, а это воспоминание через цепочку ассоциаций заставило задвинуть куда подальше все несвоевременные мысли и оценить настрой единственного члена группы, которого я в экстремальных ситуациях еще не видел.

Взгляд в зеркало заднего вида не дал ровным счетом ничего — Полина с интересом вслушивалась в шуточную перепалку между Воронецким, моими оторвами и злобной мелочью, изредка улыбалась и, вроде бы, не напрягалась. А вот осмотр ее «силуэта» прозрением, признаюсь, приятно удивил: девочка продолжала пытаться сформировать жар с той же частотой, что и раньше!

Удивился и отсутствию особого любопытства — да, стоило нам въехать на территорию военной базы, как Лаптева стала поглядывать в окно. Но без особого энтузиазма. Зато после того, как я вылетел на пристань, припарковал минивэн на обычном месте и дал команду собираться, включила турборежим и подготовилась к десантированию из машины одной из первых.

Не «проседала» в эмоциональном плане и дальше: перед тем, как выбраться из салона, активировала все нужные «баффы», деловито закинула за плечи рюкзачок, скользнула за спину Вики, тем самым, заняв свое место в походном ордере, спокойно дошла до первого катера на воздушной подушке, без какой-либо суеты влезла в десантный салон, села рядом с Воронецкой, закрыла глаза и расслабилась…

…Полина продолжила радовать и после десантирования: несмотря на то, что любимая излучина встретила нас постепенно усиливающейся метелью, а лес в постепенно сгущающихся сумерках выглядел, скажем так, неприветливо,

девочка рассматривала опушку с непередаваемым восторгом в глазах и, вне всякого сомнения, не испытывала и тени страха. К слову, восторг не мешал ей шевелиться — толком не успев выбраться под открытое небо, Полина раскатала подшлемник и опустила на глаза лыжную маску, обновила «баффы», заняла свое место в походном ордере и правильным жестом доложила о готовности начать движение. «Сладкая парочка» со злобной мелочью тоже не тупили, так что я изобразил бульдозер и ломился сквозь снег до тех пор, пока катера не вынесли «силуэты» вояк и телохранителей Воронецкого за пределы области покрытия прозрения. А потом остановился, подозвал к себе народ и в темпе объяснил алгоритм перемещений. В подробности не вдавался — просто показал примерный диаметр «пятна» на насте, которое гарантированно не провалится в момент выхода из рывка. Потом поставил Вите, Тане и Лизе персональные боевые задачи, распорядился активировать ХИС-ы, еще раз напомнил, кто за кем прыгает, и добавил:

— Первые полчаса будем двигаться открыто. После того, как откалибруем длину единичных перемещений под девятый ранг Полины, уйдем под пелену теневика и продолжим движение в обычном режиме. А через какое-то время начнем уменьшать количество используемых химических источников света и размеры световых пятен. Вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось, поэтому я отправил девочек налево, а сам сходил направо. В компании с Великим Князем. Потом вернулся обратно, немного подождал, дал команду начать движение и ушел в серию из десяти очень коротких и очень редких перемещений. Да, первый блин, как водится, получился комом, но… по вине Виктории: если правильно выдрессированные Виктор, Татьяна и Лиза работали, как часы, а Лаптева физически не могла прыгать дальше, то дочка Цесаревича, не привыкшая «резать» перемещения настолько точно, то и дело проваливалась в снег. Слава богу, учиться на своих ошибках она умела, так что уже минут через двадцать-двадцать пять я смог чуть-чуть увеличить темп, а через сорок пять-пятьдесят приказал народу уйти под невидимость и обломался снова — косячить начала все та же Воронецкая. Из-за отсутствия привычки контролировать положение своих конечностей под новообретенным покровом теневика.

В общем, ее «стараниями» этот этап наработки жизненно необходимых навыков движения затянулся на два с половиной часа и до смерти задолбал. Поэтому я не смог не воспользоваться первой же достаточно убедительной причиной сделать небольшой перерыв. В смысле, заметив «силуэт» чего-то вроде лисы, только-только взявшей седьмой ранг, радостно скорректировал направление движения и серией жестов отправил Свету, замыкавшую ордер, убедить животинку подождать.

Младшенькая, судя по скорости реакции на эту команду, задолбавшаяся «ползти» ничуть не меньше меня, пулей пронеслась между деревьями, сходу поймала зверя цепкими корнями, уселась в снег рядом с кряжистым дубом и приготовилась к лицезрению веселого шоу.

Но его пришлось подождать — остановив группу метрах в тридцати от беснующегося хищника, я подозвал к себе Лаптеву и, не снимая невидимости, поставил боевую задачу:

— Полин, во-он в том направлении Неясыть придерживает лисицу. Твоя задача — перехватить контроль и убить это животное воздушными лезвиями. А теперь внимание: оно будет отвечать каменными иглами. То есть, просаживать твой защитный покров. И ловить тебя цепкими корнями. Ну, а если сорвется, то атакует еще и метаморфированными зубками. По моим ощущениям, этот зверь чуть сильнее тебя, но если ты не запаникуешь и используешь все, чему тебя учили на тренировках, то положишь его сама.

— Я не запаникую! — твердо сказала девочка, дождалась моей команды, ушла в рывок и… провалилась в снег. До концепции «короткий прыжок вверх-длинный вперед» додумалась сама. Причем довольно быстро, поэтому очень быстро добралась до места будущей схватки и восхитила скоростью реакции на следующий «нежданчик» — остановила «сорвавшегося» лиса оплеухой, на долю секунды придавила прессом, а затем схватила колючим побегом и, как я понял, на всякий случай, приложила окаменением.

Цепкие корни, спутавшие ноги, проигнорировала: всадила в дохленькое марево зверя первое воздушное лезвие, очень быстро восполнила свою защиту после попадания каменной иглы и опрокинула животинку, сорвавшуюся с пока еще слишком слабого контроля, оплеухой. Не запаниковала и минуты через полторы, когда колючий побег«не встал» два раза подряд, и лис прыгнул к ее шее

— скорректировала траекторию его полета оплеухой, «сдвоенным» рывком ушла в сторону, вложилась в пресс и все-таки «зафиксировала» монстрика на месте. Но больше всего мне понравилось не это: минуте на восьмой боя Поля вдруг сообразила, что ее резерв истощается как-то уж очень быстро. Поэтому скинула усиление тела, регенерацию и жар, а еще секунд через тридцать пять «оптимизировала» алгоритм убиения зверя снова, забив на… колючий побег! И пусть атаки лисицы, регулярно отбрасываемой в сторону оплеухами, стали в разы опаснее, зато в каждом «цикле» девочка успевала атаковать не один раз, а как минимум три!

К слову, за счет этой оптимизации и победила, добив зверя на последних каплях Силы. А потом деловито сообщила, что практически «сухая», поэтому вот-вот «уронит» сумеречное зрение и блокировку запахов.

Я приказал сбросить и то, и другое, но поднять жар и восполнить Силу медитацией. После того, как Лаптева уселась в снег прямо там, где стояла, и ушла в медитацию, подозвал к себе весь остальной народ и заставил заняться тем же самым, так что Виктор, Таня, Вика и Лиза тоже «отключились». А я притянул к себе девчонок и еле слышно поинтересовался их выводами.

— Хладнокровна, умна и уперта… — еле слышно прошептала Света. — Если вложиться по полной программе, то превратится в монстрика похлеще Лизы.

Оля как-то странно усмехнулась и изрядно загрузила:

— За Лизой стоит РОД Максаковых. Да и Воронецкие ее уже не отпустят. А Полина пока еще перекати-поле, тянущееся к нам. Если возьмем под руку, выправим огрехи энергетики и поможем нормально раскачаться, то обретем вторую Недотрогу. Но изначально воспитанную под нас…