Князь Беркутов-Туманный

Глава 8

2–3 февраля 2514 по ЕГК.

…Полина прорвалась в Ратники во время персональной тренировки, то есть, у меня на глазах. Почувствовала и озноб, и головокружение, и тянущую боль в магистральных каналах, но, вроде как, намного слабее, чем при прорыве в Дружинники. Напрашивавшийся вывод сделала влет. И сложилась в поясном поклоне. А после того, как выпрямилась, уставилась на меня взглядом, полным обожания, прижала ладошку к сердцу и благодарно улыбнулась:

— Игнат Данилович, ваш тренажер творит чудеса. Спасибо вам огромное!

Я воспользовался подходящей ситуацией и добавил девочке мотивации:

— Не забросишь такие тренировки — это чудо покажется ерундой…

— Не заброшу ни за что на свете! — как-то уж очень фанатично пообещала она и уткнула указательный палец себе в грудину: — Кстати, сегодня утром я держала кулон вот тут. То есть, до проекции Искры осталось чуть больше пяти сантиметров. А что мне делать потом?

«Упертая девица…» — мысленно отметил я, оценив прогресс, и ответил на вопрос: — Как доберешься до центра проекции, вернешь мне этот тренажер и получишь более мощный. А теперь внимание: каждый прорыв превращает нас, Одаренных, в неумех — если ты попробуешь переместиться рывком в какую-либо точку, то гарантированно промахнешься, ибо он усилился и, в то же самое время, стал потреблять меньше Силы. Кроме того, в данный момент тебе противопоказано драться в тренировочных боях. Особенно с теми, кто слабее — ты не сможешь рассчитать мощь атак и травмируешь партнера. В общем, следующие полчаса-час мы потратим на калибровку умений, а потом вернемся к прежней программе. Готова?

Мог бы и не спрашивать — Поля торопливо кивнула и снова превратилась в слух. А после того, как выслушала первую вводную и дождалась команды начинать, включилась в работу и… на протяжении пятидесяти четырех минут ни разу ни на что не отвлеклась! Да, я знал, что так и будет — эта девочка ломилась к поставленной Цели с неудержимостью «Носорога» — но все равно восхитился. Поэтому слегка переиграл свои планы, опустился в снег, жестом предложил подопечной устраиваться напротив и подкинул информации для размышлений:

— О том, что в мире благородных благородство встречается не так часто, как хотелось бы, ты знаешь не хуже меня. Поэтому запросто предскажешь реакцию основной массы потомственных аристократов на обретение мною, вчерашним простолюдином, титула Князя. А ведь нас, Беркутовых-Туманных, ненавидят не только за это: мы заслужили уважение государя, государыни, наследника престола и одного из Великих Князей; добыли Воронецким три высокоранговые лепки; забрали в род одного из талантливейших артефакторов Империи; «невесть за что» урвали огромнейший участок заповедной земли; построили на нем родовое поместье; одеваемся в кожу Кошмаров; летаем на «Орланах»; катаемся на «Эскортах» и дарим сумасшедшие подарки, но… не завистникам. Тем не менее, в ближайшие месяцы цепляться к нам без особо веских причин никто не будет. Хотя бы из-за того, что большая часть идейной оппозиции уничтожена, а остальные дворяне еще не забыли предупреждение Людмилы Евгеньевны. Зато после того, как оно сотрется из памяти, нас начнут пробовать на излом. Причем чем дальше — тем жестче и наглее. Согласна?

Лаптева утвердительно кивнула, и я продолжил в том же духе:

— Увы, проверять на излом тебя начнут намного раньше. Через детей, ибо за «детские шалости» серьезно не наказывают. В теории ничего страшного тебе не грозит — Ратников среди школьников очень и очень немного, а ты этот ранг уже взяла и в ближайшем будущем доведешь все умения до насыщения. Однако в дуэлях побеждает не ранг, а сила духа, хладнокровие и готовность идти до конца… в комплекте с опытом реальных, а не тренировочных боев, уровнем отработки каждой боевой связки и сбалансированностью арсенала умений. В том, что силы духа, хладнокровия и готовности идти до конца тебе не занимать, я убедился лично. Но в то же самое время знаю, что схватка с животным и с человеком — не одно и то же: победа над первым не пугает, а за второго могут отомстить. Вот и хочу добавить прочности твоему внутреннему стержню, напомнив, что теперь за твоей спиной всегда будет незримо стоять род. То есть, в любой ситуации мы сходу поставим на уши твоего противника, а уже потом, после возвращения домой, начнем разбираться, кто был прав, а кто виноват. Поэтому не вздумай кого-либо или чего-либо бояться! И еще: не забывай о том, что представляешь княжеский род, а значит, не имеешь права показывать слабость кому бы то ни было.

— Не покажу. Даю слово… — спокойно пообещала она, и я перешел к предпоследней части монолога:

— Я тебя услышал. Но считаю должным подчеркнуть еще два небольших, но очень важных нюанса. Нюанс первый: недоброжелателей у нас хватает, так что любой твой поступок будет анализироваться пристрастнее некуда. Нюанс второй: все то, что ты говоришь не родичам, может быть вывернуто наизнанку и истолковано в худшем из возможных вариантов, поэтому имеет смысл взять на вооружение принцип «Молчание — золото». В общем, прежде чем что-либо делать, думай. И следи за языком.

Лаптева уверенно кивнула:

— Буду.

— И последнее: я намерен использовать временное затишье максимально эффективно. Чтобы к тому времени, когда нас снова начнут задирать, любой член рода смог отломать задиралку по самые колени. Говоря иными словами, тренировок и рейдов будет очень много…

…На заимку, как и обещали, вернулись к одиннадцати вечера. Первым делом заглянули в баню и помыли руки, а потом поднялись на второй этаж и вломились в комнату Вити и Тани. Стол был уже накрыт, а народ, сидевший вокруг него, изнывал от желания услышать Ту Самую Новость. Вот я с порога ее и озвучил:

— Можете поздравлять — прорвалась…

Следующие несколько минут терзали только Лаптеву. Зато после того, как захвалили до невозможности, повернулись ко мне и потребовали ответа на не менее значимый вопрос:

— И когда мы уходим в Большой Мир?

— Сразу после того, как поужинаем, соберемся и озадачим прапоров…

— Прапоров я уже озадачил… — сообщил Виктор и рассказал, как именно.

Я удовлетворенно кивнул и молча пододвинул к себе тарелку. Ибо есть хотелось, как не в себя, а аромат жареной рыбы туманил мозги. Следующие четверть часа насыщался. А после того, как двойная порция приказала долго жить, пригубил чаю, заметил, что Ростопчина кусает губы от нетерпения, и махнул рукой:

— Ладно, ваша взяла — начинаем собираться. Общий сбор — в двадцать три пятьдесят пять перед калиткой…

Вика, Лиза и Полина мгновенно оказались на ногах и занялись уборкой, «сладкая парочка» метнулась к рюкзакам, а мы втроем отправились по самому сложному маршруту, то есть, сначала к себе, а потом — в хранилище. За мясом и остатками рыбы, которые собирались унести с собой. Торопиться, вроде бы, не торопились, но во двор выбрались без четверти двенадцать и обнаружили, что весь остальной народ уже слоняется возле калитки и прислушивается к разговору Воронецкого и Ковалевского.

Я тоже услышал. Полтора предложения Вити. И счел, что повторенье — мать учения:

— … разминемся, не вздумайте перед ними прогибаться: у вас есть приказ, который должен быть исполнен! И последнее: сосредоточьтесь на боевке — мне нужна не толпа горожан второго ранга, а бойцы, способные закатывать в асфальт даже Князей!

Прапорщик пообещал тренироваться на износ, взглядом показал Вите на меня и превратился в слух. Зря — я не собирался оставлять последнее слово за собой. Поэтому просто приложил два пальца к правой брови и повел рукой, предлагая открыть калитку. После чего вышел наружу, навелся на опушку и ускорился. За народом наблюдал с помощью прозрения, так что порадовался оперативности образования походного ордера. А метров через сто вытащил из нагрудного кармана ХИС, активировал, изобразил над головой окружность, выждал секунды полторы-две и ушел в первый рывок на длину перемещения новоявленного Ратника. Само собой, не забыв подпереть наст в точке выхода шаром льда.

Лаптева, в этот раз двигавшаяся вторым номером, среагировала на мой прыжок похвально быстро. Не затупили и Витя с Таней. Ну, а вторая четверка — Оля, Лиза, Вика и Света — подхватили темп, предложенный ХИС-ом моей жены. Крейсерскую скорость набрали похвально быстро и за первые четыре часа пути совершили от силы три-три с половиной десятка мелких ошибок. А через семнадцать минут после короткого привала пришлось сделать еще один — дочку Цесаревича, застоявшуюся на четвертом ранге, наконец, прорвало в третий. К сожалению, достаточно тяжело. Но без десяти пять утра новоявленная Боярыня вернулась в относительную норму и… без малого минут двадцать изображала трактор. То есть, промахивалась мимо точек выхода из рывков, проваливалась в снег и оставляла за собой яму за ямой. Потом освоилась с новыми возможностями, перестала ошибаться и позволила набрать прежний темп.

Увы, он был слишком уж низким и позволял думать. А размышления о будущем действовали на нервы. Поэтому регулярные остановки, во время которых Виктор, Таня и Вика восполняли Силу долгими медитациями, а Лиза и Поля старательно изображали этот процесс, выводили из себя все сильнее и сильнее. Да, теоретически, я мог сорвать злость на зверье, но оно попадалось крайне редко и было слишком дохлым. Вот я его и обходил. Часов до восьми утра, то есть, до тех пор, пока не заметил прозрением росомаху седьмого ранга, прущую прямо на нас.

К этому моменту раздражения стало чересчур много, и мне захотелось крови. Но мне, Богатырю, несчастная животинка была на одну атаку, вот я и наступил на горло собственной песне. В смысле, натравил на нее мелочь. Само собой, предупредив, что этот хищник — один из самых неудобных противников за счет того, что обладает раза в полтора более плотным защитным покровом, чем у других зверей того же ранга, резервом, соответствующим очень хорошей «пятерке», и фантастической упертостью. А потом поставил задачу завалить монстрика вдвоем.

Злобная мелочь сходу распределила роли: взяла на себя контроль, а Поле поручила только бить. Потом напомнила, что теперь наст «держать» не будет, спросила, готова Лаптева или нет, дождалась уверенного «Да!», и рванула навстречу приближающейся росомахе.

Та, естественно, услышала хруст снега и заметила появляющиеся «ямы», отважно бросилась в атаку, во время второго прыжка нарвалась на оплеуху и, опрокинувшись навзничь, не смогла перевернуться на живот, ибо оказалась под прессом. Ну, а через мгновение в марево на пушистой заднице начали прилетать воздушные лезвия и ледяные иглы.

Да, секунд через пятьдесят буйства хищник все-таки продавил контроль и прыгнул, но толку — Максакова снова перевернула его на спину, снова вжала в снег прессом и… провела ходовые испытания акустического удара. И пусть он у нее был слабеньким, но животному все-таки поплохело. Секунд, эдак, на восемь-десять. Но потом включившаяся регенерация залечила поврежденные барабанные перепонки, и монстрик взбеленился. А толку — за долю секунды до «схлопывания» пресса Лиза вложилась в окаменение, и лапы росомахи ощутимо замедлились. Что позволило девочке спокойно обновить контроль и продолжить долбить атакующими навыками…

— Два Ратника — это сила! — весело хохотнул Воронецкий, наблюдавший за боем во все глаза.

— Ага! — подтвердила Ростопчина. А я требовательно шевельнул рукой, запрещая своим девчатам сбивать коршуна, подлетавшего к мелочи.

Ибо хотел провести очередной стресс-тест и оценить реакцию начинающих добытчиц на внезапное нападение. Но со внезапностью не сложилось — несмотря на то, что птица пикировала из мертвой зоны для Максаковой и с половины пятого для Лаптевой, последняя не только заметила атаку, но и контратаковала. В смысле, «остановила» крылатого хищника оплеухой, а после его падения в снег дважды ударила воздушным лезвием — сначала случайно перебила крыло, а после того, как поняла, что защитного покрова у коршуна нет, всадила лезвие в голову…

…Энергетические структуры двадцати Гридней и двух Бояр, несущихся навстречу, я засек в шестнадцать двадцать восемь и после недолгих расчетов пришел к выводу, что в этом вопросе к новому командиру «Лугов» никак не придраться — он вовремя среагировал на «исчезновение» группы снабжения, поднял по тревоге не одну, а две группы быстрого реагирования и отправил в Пятно оперативнее некуда. Вояки тоже выкладывались до предела — неслись, как кони, регулярно меняя тех, кто пробивал тропу, и, судя по характерному «мерцанию» энергетических структур, рвали жилы до предела.

Делиться всеми своими выводами с Воронецким я, естественно, не стал — загнал народ в небольшой перелесок, заставил обратить внимание на птиц, взлетающих над далеким лесом, и толкнул небольшую речь:

— Судя по всему, это ГБР, несущаяся выяснять, куда пропали снабженцы, и спасать Великого Князя от злоумышленников. Тем не менее, рисковать не будем. Поэтому Оля, Света и я встретим спасителей на открытом месте, а вы подождете тут. Если начнется бой, не вмешиваетесь ни в коем случае — мы справимся. Без вариантов. Вика, ты остаешься за старшую. Вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось, так что мы ушли в серию нормальных рывков, остановились чуть в стороне от предположительного места встречи и скинули невидимость. Ждать пришлось совсем недолго. Зато потом возникли небольшие проблемы: несмотря на то, что командиры обеих групп нас знали в лицо, а экстренный код, озвученный мною, оказался «тем самым», команды «вольно» не последовало — вояки пребывали в готовности к бою, сверлили нас недобрыми взглядами и ждали ответа на Чрезвычайно Важный Вопрос.

Вот я на него и ответил:

— С Великим Князем Виктором Михайловичем все в полном порядке: он возвращается в Большой Мир вместе с нами и в данный момент находится вон в том перелеске. А со снабженцами возникли проблемы. Но о них расскажет сам Великий Князь. Само собой, не всем, а только старшим групп. И он же поставит вам боевые задачи…

Офицеры включили головы, доперли, что озвученное условие разумно, переглянулись и решительно заявили, что готовы начать движение. Да, и тот, и другой незаметно отпальцевали заместителям команду не расслабляться, но это тоже было разумно. Поэтому я молча развернулся в нужном направлении и изобразил танк. То есть, попер по целине пешкодралом. А на второй трети пути серией жестов вызвал Воронецкого к опушке, порадовался тому, что он додумал все остальное, и мысленно похвалил Викторию, оставшуюся с Таней, Лизой и Полиной.

Следующие несколько минут прошли именно так, как мы рассчитывали — Виктор коротко, но достаточно информативно описал все самые серьезные прегрешения капитана Свешникова и его клевретов, сообщил, что эту троицу ждет трибунал, и приказал отконвоировать задержанных на базу. Вояки явно обрадовались. И после того, как Великий Князь иссяк, один из них решился задать… хм… правильный вопрос:

— Ваше Императорское Высочество, а под трибунал отправится только эта троица, или кто-нибудь еще?

— Под трибунал отправятся все те, кто решил, что «Луга» переданы им в кормление, что на тренировочной заимке в «шестерке» должны раскачиваться их близкие, а не какие-то там военнослужащие, и что чужую добычу можно продавать на сторону…

Кстати, ближе к десяти вечера Виктор толкнул почти такую же речь еще раз. Своим телохранителям, встретившим нас на «любимой излучине». Только закончил ее иначе:

— В общем, сразу после прибытия в «Луга» «садитесь» на оперативную связь, отправляетесь в штаб, нейтрализуете дежурного по части, выясняете, где находятся офицеры и прапорщики, список которых я вам сейчас передам, и, не церемонясь, задерживаете всех до единого. А мы развяжем вам руки и обеспечим юридическое сопровождение мероприятия. В смысле, выдвинемся в «Нелидово», по дороге созвонимся с генералом Ляпишевым и все такое…