Красно-белый. Том 4

Глава 12

Телевизионная съёмочная бригада приехала в Тарасовку около 12 часов дня. Возглавлял эту группу сотрудников «Останкино» Николай Николаевич Озеров, которому всё на нашей базе было давным-давно известно. Поэтому писать интервью с руководителями команды, с братьями Старостиными, он решил на берегу реки Клязьмы. Уж не знаю, о чём они там говорили, но когда телевизионщики спустя час вернулись на тренировочное поле, то вся наша красно-белая дружина уже была мокрая от пота и из-за осенней распутицы грязная с ног до головы. Приехавший с Озеровым режиссер, как только увидел наши чумазые лица, тут же замахал руками и заголосил, что снимать такое нельзя, ибо народ у телеэкранов такие художества не поймёт.

– Всем в душ, переодеваться и снова на поле, – пророкотал Николай Старостин.

«Вот и замечательно, вот и превосходно», – подумал я и, подойдя к Николаю Озерову и товарищу режиссёру, предложил:

– У меня есть замечательная идея. Пока у вас незапланированная пауза в съёмочном процессе, запечатлейте музыкальную группу «Мираж». Они уже в нашей столовой поставили инструменты и готовы для вас спеть.

– Что спеть? – скривил лицо режиссёр. – Футбольный марш?

– Аха, закаляйся, если хочешь быть здоров, – буркнул я.

– Никон, не дерзи, – прошипел на меня Старостин.

– Дело в том, что наш московский «Спартак» с этой музыкальной группой давно сотрудничает, – протараторил я. – Лично я, прямо здесь в Тарасовке написал несколько песен для этих талантливых ребят, и теперь они с большим успехом выступаю на разных московских площадках.

– Володя, это шутка? – улыбнулся Озеров.

– Николай Николаевич, когда есть на руках сертификаты из агентства по защите авторских прав, то уже не шутки, – совершенно серьёзно ответил я.

– А что? – вдруг заулыбался вечно хмурый режиссёр. – Это интересно. Футбол, футбол и вдруг музыка. Мужики, сматывай провода, идём в столовую.

– Доведёшь ты меня, Никон, до инфаркта, – пробормотал мне в спину «дед».

– Вы нас всех, Николай Петрович, ещё переживёте, – хохотнул я и побежал следом за телевизионщиками.

Надо сказать, что номер художественной самодеятельности от Гены музыканта, его двух коллег и трио хорошеньких девушек, режиссёру очень даже понравился. Правда, сначала на губах этого странного товарища гуляла пренебрежительная и снисходительная улыбка, но когда девчонки спели «Музыка нас связала», а затем «Солнечно лето», то у телевизионного режиссёра глаза полезли на лоб. И пока я не показал ему документы, что эти песни написаны именно мной, он разрешения на съёмку не давал.

Зато потом в прямом смысле слова закипела работа. И по задумке режиссёра Николай Озеров должен был у меня спросить: «Володя, а чем вы занимаетесь в свободное от игр и тренировок время?», а я должен было ответить, что у меня есть интересное хобби, и что я пишу музыку для своих хороших друзей. Далее камера переезжала на музыкантов и те пели только припев песни «Музыка нас связала». Но тут вдруг захандрила техника, затем у оператора кончилась плёнка, потом случилось что-то с осветительными приборами. В общем, коротенький эпизод с «Миражом» снимался ещё один час. Кстати, затем режиссёр попросил оператора отдельно снять ещё две песни: «Солнечное лето» и «Звёзды нас ждут». Чему я был откровенно рад.

Однако когда телевизионщики во второй раз вернулись на тренировочное поле, то вся красно-белая дружина вновь была грязная с головы до ног. Николай Петрович Старостин схватился за голову и приказал снова всем идти в душ и снова переодеваться. После чего «дед» пригласил всех сотрудников телевидения отобедать, чем Бог послал.

– Как оцениваешь выступление? – спросил меня Гена музыкант, складывая электроорган в багажник совей «Волги».

– Молодцы, – откровенно признался я. – Девчонки тоже высший класс. Я сунул двадцатку телеоператору, и он обещал показать это видео в редакции музыкальных программ. Вроде какая-то новая рубрика появилась «Молодёжь на эстраде». Так что всё пока идёт по плану. Что с кассетами? Напоминаю, что мне нужно ровно сто штук.

– Музыкального материала маловато, – хитро прищурившись, пробубнил музыкант.

– Восьми песен на первых порах будет достаточно, – отчеканил я каждое слово. – Остальную часть кассеты добьёте каверами ритмов иностранной эстрады. Учти, Геннадий, к декабрю, когда у меня закончится футбольный сезон о «Мираже» должны знать и слышать в каждом уголке Советского союза. Так как в декабре мы начнём большой гастрольный тур. Поэтому кассеты, хотя бы среднего качества, нужны уже в этом месяце.

– Придумаю что-нибудь, старичок, придумаю, – усмехнулся он.

И я, закончив дела с руководителем музыкальной группы, подошёл к Маше, с которой мы в эту субботу не очень хорошо расстались. Тем не менее бывшая танцовщица из варьете выглядела бодрой и весёлой.

– Ты как? – спросил я.

– Отлично, видишь - пою, – улыбнулась она.

– Этот твой бывший «покровитель» не достаёт?

– Ты же его так здорово отделал, что теперь он не скоро появится, – хмыкнула девушка. – Вон иди, кажется, тебя зовут.

Я оглянулся в сторону нашего жилого корпуса, откуда потянулись на поле мои партнёры по команде и отобедавшая, чем Бог послал, телевизионная бригада.

– Ладно, созвонимся, – буркнул я. – У нас в среду матч, придёшь?

– Нет, не люблю футбол, – выдавила из себя улыбку Маша.

«Всё правильно, – подумал я, посеменив на тренировочное поле, – в шоу-бизнесе нет ничего лучше чётких и деловых отношений. И нет ничего хуже, когда смешивается работа и личная жизнь. От этого возникает путаница, чехарда и из-за излишних эмоций страдает конкретное дело».

***

В среду 10-го октября в Москве заметно потеплело. Температура столбика поднялась до плюс 8-и градусов Цельсия, и возможно, по этой причине на Центральном стадионе имени Ленина случился самый настоящий аншлаг. Однако, не смотря на то, что ЦСКА считался номинальным хозяином поля, наших спартаковских болельщиков было подавляющее большинство. Из-за чего скандирование «Спартак - чемпион» в разы перекрывало клич «Красно-синий - самый сильный».

Кстати, армейцы вышли на поле именно в красных футболках, синих трусах и красных гетрах. А нам, как номинальным гостям, пришлось довольствоваться полностью белой формой с большой красной полосой на груди. Впрочем, я и Юрий Гаврилов, как пообещал «дед», начали матч, сидя на скамейке запасных, и наша сегодняшняя бело-красная форма была скрыта под курткой и спортивным трико.

– Какие-то нехорошие у меня предчувствия, – шепнул Гаврилов. – Кстати, сегодня во сне на меня напала чёрная и злая собака. Не к добру это, Володя, ох не к добру.

– Дикие суеверия народов крайнего севера, – отмахнулся я. – Дасаев как всегда в рамке. В защите самое, что ни на есть привычное сочетание: Романцев, Пригода и Мирзоян. Полузащита так же почти не пострадала: Хидиятуллин, Шавло, Сидоров, Черенков и Заваров. Ну, а в атаке Родионов с Калашниковым что-нибудь да придумают. Справятся парни сегодня и без нас, – пробурчал я, покосившись на трибуну, которая находилась за нашей спиной, и где на первых рядах сидело всё футбольное и спортивное начальство страны.

Как никак матч с ЦСКА предварял подготовку сборной к товарищеской игре против Румынии и к главному отборочному поединку против сборной Финляндии. Поэтому на лужниковский стадион пожаловали: председатель федерации футбола Борис Федосов, члены тренерского совета Виктор Понедельник и Никита Симонян, второй главный тренер сборной Константин Бесков, начальник управления футбола Вячеслав Колосков, глава Спорткомитета Сергей Павлов и его заместитель Валентин Сыч. А ещё на это старейшее футбольное дерби пришли посмотреть ветераны спорта: Всеволод Бобров, Эдуард Стрельцов, Лев Яшин, Александр Севидов, который сейчас писал для еженедельника «Футбол-Хоккей», и которого в начале сезона турнули из московского «Динамо» после планового турне команды по США.

Тем временем, пока я разглядывал трибуну, наши парни уже разыграли мяч с центра поля. И я себя тут же поймал на мысли, что отвык смотреть футбол со скамейки запасных. Сидя на лавке, вся игра видится по-другому, всё какое-то плоское и далёкое. Единственное что сохраняется, это эмоции и переживания. И когда твои партнёры по команде бегут в атаку или отсиживаются в обороне, ты тоже мысленно играешь вместе с ними.

«Черенков пас на Сидорова, Сидоров на Хидиятуллина, Хидя пас налево Сергею Шавло, – забубнил я про себя. – Шавло вернул мяч Сидорову, Сидоров в зону атаки на Калашникова, потеря. Куда попёрли с открытым забралом? За мяч надо цепляться и минуты три его держать! Хидиятуллин перехват, хорошо. И тут же неточный пас на правый фланг Заварову. Опять потеря, ё-моё».

– Вы почему на лавке? – спросил, подойдя к нам, Никита Симонян. – Юра, Володя, что случилось?

– В субботу попили газировочки не той маркировки, – с серьёзным видом ответил Гаврилов. – Теперь врачи рекомендуют избегать высоких физических нагрузок. Вот мы и отдыхаем, набираемся сил.

– Накапливаем спортивную злость, – поддакнул я.

– Коля, что за дела? – Симонян моментально накинулся на нашего 77-летнего главного тренера. – Что у вас там, в Тарасовке, с газировкой происходит?

– Подожди, Никита Палыч, подожди, – привстал с лавки Николай Старостин, так как на поле в этот момент наши парни совершили очередную потерю и мяч подхватил нападающий ЦСКА Юрий Чесноков.

Этот реактивный и коренастый футболист армейского клуба на данный момент являлся лучшим бомбардиром и лидером атак красно-синих. И многие защитники других команд именно из-за него получали нагоняй от своих наставников. Вот и сейчас Чесноков в центре поля ускользнул от подката, что исполнил Вагиз Хидиятуллин, и очень резво пошёл с мячом в первую свою контратаку. На него моментально выдвинулся Саша Мирзоян, который грамотно не стал выбрасываться, а, попятившись спиной, стал выжидать удачного момента, чтобы выбить мяч из-под ноги этого нападающего ЦСКА.

Однако Юрий Чесноков не растерялся, он показал пару обманных финтов, и резко ушёл в правую сторону. И Мирзоян, стараясь сыграть чисто, Чеснокова откровенно упустил. Сектор армейских болельщиков мигом закричал и засвистел, подбадривая своего нападающего, который продвинулся ещё дальше к границам нашей штрафной площади. И как только на Чеснокова выдвинулся Сергей Пригода, тот ловко прокинул мяч ещё дальше направо своему одноклубнику, полузащитнику Анатолию Коробочке.

Армейский футболист со смешной фамилией мгновенно ускорился, и примерно с 18-и метров без сопротивления пробил по воротам Рината Дасаева. Мяч, выпущенный, словно из пушки, просвистел по воздуху и, зацепив перекладину ворот, опустился в сетку. Дасаев немного запоздало прыгнул, покричал на защитников, Мирзояна и Пригоду, и, вытащив мяч из сетки, пнул его в направлении центра поля. А армейские болельщики всё это время с большим удовольствием кричали обидное для нас слово: «гол».

– Мяч в ворота команды «Спартак» забил Анатолий Коробочка, номер шесть, – меланхолично произнёс диктор по стадиону. – Счёт 1:0 в пользу команды ЦСКА.

– Я же тебе говорил, что чёрная собака - это не к добру, – прошипел мне на ухо Юрий Гаврилов.

– Ещё вагон времени, – хмыкнул я, а сам подумал, что игры у команды нет и рано пока Фёдору Черенкову в одиночку дирижировать всей красно-белой дружиной, его звёздное время ещё не пришло.

– Коля, что за дела? – повторил свой вопрос Никита Симонян. – Почему Гаврилов и Никонов не играют?

– Газировки давеча перепили с высокой концентрацией углекислых газов, – хмыкнул Николай Петрович Старостин. – Пусть немного отдохнут и остынут. Им полезно.

– Аморалка что ли? – догадался Симонян. – Тогда пусть отдыхают, правильно.

«Может быть это и правильно, но зачем сразу нас двоих держать на лавке? – подумал я, покосившись на «деда». – Посадил бы «на банку» меня одного. А то парни на поле не знаю, что с мячом делать».

И в подтверждении моих невесёлых мыслей, как только возобновился матч, инициативой снова завладели футболисты ЦСКА. Парни в красно-синей форме за счёт большего желания и большей активности успевали перекрывать все игровые ходы моих партнёров по команде. Только-только сделают несколько хороших передач Заваров, Черенков, Сидоров и Шавло и снова потеря мяча. Потому что в командных взаимодействиях пропала «изюминка», нет на поле Гаврилова и некому развернуть атаку в неожиданном непредсказуемом русле. Нет меня и некому пробежать через все зоны и создать на определённом участке поля численное преимущество. А много и продуктивно перемещаться, распихивать локтями и бороться за мяч армейцы умеют лучше «Спартака».

– Худо дело, Никон, худо, – проворчал Юрий Гаврилов, видя как к 30-ой минуте, ЦСКА полностью прижал нашу красно-белую дружину к воротам.

Фланговые игроки соперника, Коробочка и Петросян, теперь почти без сопротивления то и дело навешивали мяч в штрафную Рината Дасаева. И пока команду спасало то, что форварды армейцев, Чесноков и Аханов, не выделялись богатырским ростом, и раз за разом то Сергей Пригода, то Вагиз Хидиятуллин, выигрывая борьбу на втором этаже, головой выносили мяч куда подальше.

– Как же так? – прорычал я, когда на 40-ой минуте мяч в кои-то веки дошёл до моего друга, нападающего Саши Калашникова, но он не смог сыграть в стеночку с Серёжей Родионовым и убежать один на один.

Тем временем спартаковские болельщики на стадионе, которые заплатили за билет свои кровные деньги, начали недовольно свистеть. А кое-где послышались гневные выкрики с требованием выпустить Гаврилова и Никонова на поле. Зато болельщики ЦСКА, сидящие на вираже, задорно скандировали: «Красно-синий - самый сильный! Вперёд, ЦСКА Москва!».

И в одной из последних атак первого тайма под эти подбадривающие кричалки болельщиков красно-синие завоевали право на подачу углового удара. «Вот это уже очень серьёзно, – подумал я и встал с лавки. – Сейчас прибегут из защиты два армейских гренадёра Василий Швецов и Юрий Аджем, и у наших ворот станет очень жарко».

– Чё устал сидеть? – усмехнулся Гаврилов.

– Аха, попу до мозолей натёр, – пробурчал я.

И через несколько секунд произошло всё то, чего я больше всего опасался. Аджем и Швецов, словно две башни, расположились в районе 11-метровой отметки, где их прихватили Хидиятуллин и Пригода. А потом пошёл навес от нашего левого углового флажка. И самые высокие футболисты обеих команд, ожесточённо расталкивая друг друга локтями, пошли на мяч. Пошёл на мяч и Ринат Дасаев. И когда на левом углу нашей вратарской площади скопилось множество футболистов в красно-синей и бело-красной форме, Дасаев, в кого-то воткнувшись, до мяча просто-напросто не дотянулся. А этот капризный мяч каким-то неумолимым образом скользнул ещё дальше и приземлился точно на голову невысокого Анатолия Коробочки. Армейцу даже бить не пришлось, мяч сам срикошетил в сетку наших ворот.

– Гоооол! – радостно запрыгали на трибунах болельщики ЦСКА, и диктор по стадиону объявил, что армейская команда повела со счётом 2:0.

Но на этом пропущенном мяче неприятности не закончились. Сразу после свистка на перерыв за правый бок схватился Олег Романцев. Я покосился на Николая Петровича Старостина, и мне его откровенно стало жаль.

***

В раздевалке во время 15-минутного перерыва стояла гнетущая тишина. Над Романцевым, который лёг на массажную кушетку, колдовал спортивный врач Виктор Челноков. А шутник и балагур Юра Гаврилов старался не ляпнуть лишнего, дабы не навлечь на себя гнев партнёров по команде. Братья Старостины, Николай, Андрей и Александр, отошли в самый дальний угол и тихо о чём-то совещались.

– Никонов, иди сюда, – наконец-то пророкотал Андрей Петрович.

«Сейчас спросят что делать? – пробурчал я про себя. – А я так прямо и скажу, что надо сушить сухари и запасаться тёплыми вещами. Тебя «посодют», а ты не воруй. Вечер в хату, граждане футболисты».

– Что думаешь делать? – тихо спросил Николай Петрович, сунув мне в руки карандаш и листок бумаги.

– Вечер в хату, что же делать? – проворчал я и, посмотрев на то, как Челноков что-то массирует нашему капитану, сказал, – вместо Жени Сидорова выпускаем Юрия Гаврилова, тем самым восстановим линю полузащиты в первозданном виде. А я выйду вместо Олега Романцева.

– В защиту что ли? – опешил Андрей Петрович.

– Нет, – замотал я головой и принялся рисовать на бумаге кружочки с фамилиями футболистов. – В центр защиты передвинем Хидиятуллина, в опорную зону опустится Калашников. Он на этой позиции уже играл во время тренировок, и у него неплохо получалось. Я же составлю пару в нападении Сергею Родионову. Сыграю как всегда блуждающего форварда. А Хидя каждые три минуты из защиты будет прибегать в атаку, где мы такого шороха наведём, что мало не покажется. Пока ЦСКА разберётся, что да как, мы эти два мяча отыграем. А дальше время и футбольные Боги подскажут путь к Олимпу.

– Калашников - опорник? – почесал затылок «дед». – Может быть, может быть. Вы-то что думаете, Саша, Андрюша? – спросил он братьев.

– Я считаю, что у нас другого выбора просто нет, – проворчал Андрей Старостин. – Романцев на сегодня своё отыграл. А жаль.