Красно-белый. Том 4

Глава 17

На следующий день в среду 17-го октября для всех кто пришёл на Центральный стадион имени Ленина, где московский «Спартак» принимал ереванский «Арарат», выглянуло на небе ясное золотое, как золотые спортивные медали, солнце. Столбик термометра впервые в этом месяце и, скорее всего, в последний раз в этом году поднялся до плюс 12-и градусов Цельсия. Однако если над болельщиками распростёрлось безоблачное небо, то над играющими командами сгустились самые настоящие футбольные тучи. К 82-ой минуте матча на электронном табло стадиона горели два унылых ноля. Для игроков из Еревана эта ничья становилась уже 13-ой и не добавляла в копилку столь нужного очка. А для нашего «Спартака» безголевой матч говорил о том, что команда прошла пик своей формы и дальше всё будет только хуже.

Лично я сидел на скамейке запасных и изредка посматривал на братьев Старостиных. Кстати, они уже одну замену провели. Вместо молодого нападающего Сергея Родионова выпустили более опытного Евгения Сидорова. И теперь по задумке братьев он должен был помогать в атаке Саше Калашникову, подключаясь из глубины поля. Во всех остальных линиях наша красно-белая дружина имела самые сыгранные и привычные сочетания. На воротах Дасаев, в защите: Мирзоян, Пригода и Романцев, в полузащите: Хидиятуллин, Шавло, Гаврилов, Черенков и Заваров. И хоть сочетания были привычные, привычной игры сегодня не получалось.

За всю игру мои партнёры по команде создали от силы четыре голевых момента. В первом тайме мог отличиться Саша Заваров, который вышел под острым углом на ворота «Арарата» и сильно пробил прямо в голкипера гостей Владимира Васильева. Далее Юра Гаврилов мог открыть счёт, когда после подачи углового опасно бил головой. К сожалению, мяч лишь чиркнул перекладину с внешней стороны и улетел за пределы поля. Во втором тайме красиво пробил из-за пределов штрафной Фёдор Черенков, гостей вновь выручил вратарь. И наконец, Сергей Родионов бил из сутолоки перед воротами с десяти метров, но попал в штангу. Между прочим, гости тоже могли отличиться. Невысокий и коренастый атакующий полузащитник Хорен Оганесян совершил сольный проход к воротам Рината Дасаева и с 15-и метров махнул мимо цели.

А трибуны, начиная со второго тайма, свистели, галдели и требовали, что бы «дед» выпустил на поле Владимира Никонова, то есть меня. «Никонов! Никонов!» – кричали самые преданные фаны с виража. И их можно было понять. Два последних матча, с ЦСКА и против сборной Румынии, закончились с общим счётом - 10:4, и из этих 10-и мячей я забил ровно половину.

«Пять минут до финального свистка, – пробурчал я себе под нос. – Неужели нельзя было придумать что-то поумнее, чем наказание по принципу - назло мамке отморожу уши? Влепили бы денежный штраф или накарябали бы выговор в трудовую книжку. Зачем меня на лавке-то мариновать, когда на табло нули? Какой смысл?».

– Никонов! – вдруг донёсся до меня голос Андрея Петровича Старостина. – Быстро разминайся, сейчас выйдешь вместо Калашникова. Товарищ судья, у нас замена! – тут же закричал он резервному судье.

«Что там говорил Юрий Васильевич про гипноз? – усмехнулся я про себя, молча скидывая куртку и спортивные штаны. – Заработала гипнотическая установка в моей голове! Заработала! Осталось ещё с помощью телекинеза закинуть мяч в сетку «Арарата» и хоть сейчас на «Битву экстрасенсов». А если серьёзно, то за шесть минут забить можно только при очень большом везении. Футбол - это не хоккей, здесь поле больше, скорости ниже, а ещё нет скользкого льда, поэтому «дурные мячи» залетают гораздо реже».

– Где я играю? Где? – спросил меня Женя Сидоров, когда я выбежал на кочковатый лужниковский газон, заменив Сашку Калашникова.

В данный момент и я, и Сидоров являлись однотипными форвардами. Нам обоим, учитывая скромные габариты, вернее всего было атаковать вторым темпом. Но так как братья Старостины выпустили меня на поле без персонального задания, то я это задние придумал сам.

– Играешь на острие атаки, ставишь корпус и любым способом цепляешься за мячи, – усмехнулся я, представив, как Женя Сидоров будет толкаться с физически мощными парнями из Еревана. – Я сыграю под нападающим, отработаю по всему полю. Сил у меня вагон, жаль только времени с гулькин нос, – рыкнул я и отметил, что остались какие-то жалкие три минуты.

После чего рванул к дальней правой бровке, где на нашей половине поля Саша Заваров намеревался ввести мяч из-за боковой линии. На эту передачу предложили себя Фёдор Черенков и Вагиз Хидиятуллин. Однако Заваров чуть-чуть потянул время, дождался, когда я приблизился на расстояние в 15 метров и швырнул этот мяч именно мне. Трибуны стадиона тут же принялись напевать:

– Никонов Волооодя! Никонов Волооодя!

Я же одним касанием принял мяч на бедро, а затем слёту правой ногой шибанул его в направлении Юрия Гаврилова, который курсировал, словно отдыхающий санатория, около центрального круга. После чего сам устремился к центральной линии поля. И вся наша красно-белая дружина пошла в одну из последних атак. Тем временем Юрий Васильевич мой немного корявый пас остановил легко и непринуждённо и, не теряя ни секунды, откинул мяч обратно мне.

Далее я имел два варианта продолжения атаки, либо сыграть в стенку с Женей Сидоровым, либо зарядить налево туда, где ускорился Сергей Шавло. И я решил сыграть через длинный пас, в стиле киевского «Динамо», ибо Сидорова строго караулил защитник гостей Сергей Бондаренко, который весь матч намертво цементировал оборону «Арарата». И через секунду Шавло пусть не без труда, но мою дальнюю передачу удачно принял на грудь. А потом, поддавшись моему же примеру, бабахнул на противоположный край атаки, куда спешил как на пожар Саша Заваров.

«Отличный пас!» – похвалил я про себя Сергея Шавло, так как соперник, который привык к нашим средним и коротким передачам, такого длинного перевода мяча просто не ожидал. Из-за чего спустя несколько секунд Заваров на своей правой бровке оказался один на один с крайним защитником гостей, коего никто не страховал. И когда я стал стремительно приближаться к штрафной «Арарата», болельщики на трибунах заорали: «Даваааай!». И Александр Заваров дал, дал отличный пас точно на ход. Правда пока я бежал ко мне успел «приклеиться» Сергей Бондаренко и ещё один защитник ереванского клуба, который судорожно дышал мне в спину.

И как только я влетел в штрафную нашего соперника и убрал мяч под рабочую правую ногу, а потом замахнулся, то Бондаренко и его партнёр по команде разом прыгнули на газон. Я же аккуратно убрал мяч под себя, посмотрел, как мимо скользят самоотверженные защитники «Арарата» и, не дожидаясь других игроков из солнечного Еревана, пробил с нерабочей левой ноги. И слава футбольным Богам мяч удачно закрутился в дальний нижний левый угол. Голкипер Владимир Васильев прыгнул, вытянувшись в струнку, но мяча коснулся лишь самыми кончиками пальцев. И футбольный снаряд рикошетом от штанги юркнул в сетку ворот.

– Гоооол! – запрыгали болельщики на трибунах.

– Дааааа! – закричал я и, обнимаясь со своими товарищами по команде, подумал, что в следующий раз такого везения может и не быть.

И тут же стадион принялся скандировать:

– «Спартак» - чемпион! «Спартак» - чемпион!

***

Общее праздничное настроение, что захватило нашу красно-белую дружину на поле, после финального свистка предалось и в раздевалку, так как победный счёт 1:0 говорил о том, что до золотых медалей осталось набрать в 5-и последних матчах всего одно очко. Парни друг другу жали руки и принимали поздравления спартаковских ветеранов. По окончанию игры к нам заглянули: Геннадий Логофет, Игорь Нетто, Анатолий Крутиков и Никита Симонян.

– Коля, что у тебя Никон-то раньше не выходил? – хохоча, спросил нашего «деда» Игорь Нетто, который сейчас работал тренером спартаковского СДЮШОР.

– Перевоспитывался, – проворчал Николай Старостин.

– Как? – сплеснул руками Симонян. – Опять?

– Не опять, а снова, – пророкотал Андрей Старостин.

– Послушай меня, Володя, пить и нарушать спортивный режим нехорошо, – похлопал меня по плечу Логофет, который сейчас являлся главным тренером второй сборной СССР. – Многие пытались совмещать это дело с футболом, не получилось.

– Учту, – смущенно пробурчал я.

– У меня для всех два объявления, – произнёс, хлопнув два раза в ладоши, Николай Старостин.

– Не опять, а снова идём в ресторан? – хохотнул Юрий Гаврилов.

– Не совсем, – крякнул «дед». – Сегодня в федерации приняли решение наш воскресный матч против «Пахтакора» перенести на ноябрь. Поэтому в Ташкент мы не летим и спокойно готовимся к игре Кубка кубок против португальской «Боавишты», которая состоится ровно через неделю.

На этих словах футболисты разом притихли, потому что многих интересовало, будут ли объявлены выходными предстоящие суббота и воскресенье, или нет. Николай Петрович сделал небольшую паузу, покосился на меня и добавил:

– В субботу после дневной тренировки все желающие могут разъехаться по домам до утренней тренировки, что будет в понедельник.

– Даааа! – громко и дружно закричали почти все парни, словно нам вручили золотые медали.

– Вот и замечательно, – сказал Ринат Дасаев, подойдя ко мне и моим друзьям. – Никон, Калаш, Заварчик в субботу приглашаю к себе на сабантуй. Прихватите девочек, пива и вина. Музыка и закуска с меня. Пора помириться, ведь мы одна команда, – пробурчал голкипер, протянув мне руку.

– А я ни с кем и не ссорился, – улыбнулся я, пожав ладонь Рината Дасаева.

А значительно позже, когда клубный автобус тронулся в Тарасовку, меня подозвал на кресло переднего ряда «дед».

– Сердишься на старика? – спросил Николай Петрович.

– Не имею такой привычки, – усмехнулся я. – Только зря вы устроили собрание. Чтобы команде сопутствовала удача, парни должны быть друг за друга горой. А если футболисты начнут голосовать: этого наказать, а этого простить, то из нас не получится единого кулака. Чемпионат мы теперь по любому выиграем, но впереди Кубок кубков, впереди Олимпиада.

– Ты, Коля, смотри, как он заговорил, – хмыкнул Андрей Петрович, который сидел через проход. – С собранием ерунда вышла, тут мы дали маху. Но ведь и ты виноват.

– Если виноват, то штрафуйте рублём, – пожал я плечами. – Так будет честнее.

– Может быть, ты и прав, – кивнул Николай Старостин и добавил, – спасибо, что вытащил игру. Здорово в концовке сыграл.

– Но премию мы тебе срежем, – захохотал Андрей Старостин.

– А если я в следующий раз с левой ноги по воротам не попаду? – усмехнулся я. – У меня левая нога для ходьбы.

– Будет тебе премия, прогульщик, куда ж тебя девать? – отмахнулся «дед». – Топай к себе, на «камчатку». Глаза б мои тебя не видели.

***

Выходной воскресный день я встретил в жарких объятьях замечательной барышни Гали, с которой познакомился на субботней вечеринке у Рината Дасаева. Чем она была замечательна? Во-первых, она не предлагала на ней непременно жениться, не требовала разменять мою двухкомнатную квартиру на две однокомнатные и не настаивала, чтобы я сделал из неё звезду эстрады. Во-вторых, Галя работала в комиссионном магазине и жила в собственной дорого обставленной кооперативной «двушке». В-третьих, после ночи проведённой в диком и необузданном соитии двух тел, Галя принесла завтрак и кофе в постель.

– Удивлён? – спросила она, словно кошечка, разваливавшись рядом.

– Признаться - да, – ответил я, отхлебнув горячий и душистый кофейный напиток.

– Просто я хорошо разбираюсь в людях, – промурлыкала она. – Ты не пьёшь алкоголь, не куришь, много работаешь и много забиваешь голов. И потом ты чётко знаешь, чего хочешь добиться в жизни. Через месяц ваш «Спартак» станет чемпионом, о тебе начнут писать газеты, и тебя будут снимать на телевидении. И бабы на тебя будут вешаться гроздьями.

В подтверждении своих слов Галя снова прильнула ко мне и начала покрывать поцелуями моё тело.

– А, правда, что ты ещё серьёзно занимаешься музыкой? – заурчал она.

– Не совсем, – хмыкнул я. – «Утреннюю почту» в эту субботу смотрела?

– У нас в комиссионке телевизор работает круглосуточно, – буркнула Галя, убрав поднос с кофе и бутербродами, которые теперь немного мешали.

– Группу «Мираж» видела?

– Музыка нас связала? – удивилась моя страстная подруга.

– Вот с этими музыкантами я и сотрудничаю, – захихикал я. – Этот музыкальный номер мы писали в понедельник, и там ещё должен был танцевать мексиканец в сомбреро и с маракасами. Музыка осталась, дым из дым-машины тоже остался, девочки поют, прыгают и танцуют, музыканты стучат по клавишам, а мексиканца полностью вырезали, – захохотал я.

– А что смешного? – Галя смахнула с меня одеяло, чтобы перейти к более серьёзным и решительным действиям.

– Ничего, просто этим мексиканцем был я, и режиссёрка гоняла меня в студии почти полчаса, – хохотнул я.

– Ничего страшного, сейчас твоим «мексиканцем» я займусь сама, – промурлыкала она.

И моя ненасытная подруга свою угрозу в самом лучшем виде выполнила бы наверняка. Но тут на прикроватной тумбочке затарахтел телефон. Галина нервно вздрогнула и вместо моего «мексиканца» схватила трубку телефона.

– Алло, вам нужен Володя? – округлила она свои большие глаза и протянула эту трубку мне. – Это тебя.

– Если это беспокоят из Кремля, – наиграно проворчал я, – то передай товарищу Брежневу, что я сегодня немного занят.

– Это звонит какой-то Николай Петрович, – пролепетала Галя.

После этих слов уже нервно пришлось вздрогнуть мне. Ибо если «дед» разыскал меня здесь, в кровати малознакомой барышни, следовательно, произошло что-то экстраординарное.

***

– В среду игра с португальцами, и я просто ума не приложу, что теперь делать, – произнёс Николай Петрович Старостин, когда спустя два часа я вошёл в его комнату на базе в Тарасовке.

Ситуация и в самом деле вырисовывалась патовая. Этой ночью из-за сильных болей в животе в больницу увезли Олега Романцева. В той первой истории ничего такого не было и в помине. Романцев должен был спокойно доиграть до 1983 года, и более того он должен был выступить на московской Олимпиаде. А в этой новой альтернативной истории на нашего 25-летнего капитана буквально сыпались болячки. Зато «Спартак» за пять туров до конца практически обеспечил себе чемпионство, выиграл Кубок СССР и готовился стартовать в Кубке обладателей кубков УЕФА. Словно футбольные Боги что-то давали, а что-то и брали взамен.

– Что молчишь? – спросил Старостин, видя как я, застыв словно истукан, пялюсь на макет футбольного поля с магнитиками. – Гера Ярцев после промаха с пенальти окончательно решился перейти на тренерскую работу. Я его вместе с семьёй отпустил на пару недель в Алушту. И теперь наш состав похож на «тришкин кафтан». Если мы твоего Калашникова переводим в опорную зону, а Хидиятуллина смещаем в защиту, то в атаке у нас остаешься ты и Родионов. И вас менять просто некем.

– Да уж, – крякнул я. – И потом Романцев подключался к атакам по левой бровке, где существенно помогал Шавло, а Вагиз если и побежит вперёд, то через центр.

– Что будем делать, прогульщик?

– Раз пошла такая пьянка, будем резать последний огурец, – пробубнил я. – Пойдём на риск. У нас в дубле есть хороший парень - Гена Морозов. Мне про него Родионов все уши прожужжал, – соврал я, так как знал, что в будущем Морозов станет игроком сборной СССР, куда случайные люди не попадали.

– Сдурел! – рыкнул «дед», постучав себя кулаком по лбу. – Генке всего 17 лет.

– Во-первых, португальцы ему в паспорт смотреть не будут, – усмехнулся я. – А во-вторых, он в отборе не хуже Романцева, в подыгрыше тоже, и в атаку он сможет подключаться по левой бровке гораздо чаще, потому что молодой, здоровый и выносливый. Нет опыта? Не беда - наиграет. «Боавишта» - это чай не «Барселона», не «Реал» и не «Ливерпуль».

– Господи, – пробормотал Старостин, схватившись за голову. – У нас не команда, а пионерский отряд. Самому старшему Мирзояну - 28, Гаврилову - 26. А остальные - сплошь дети.

– Посему предлагаю переименовать «Спартак» в пионерский отряд имени товарища Николая Петровича Старостина, – захохотал я.

– Топай в столовую, пионер вожатый, – отмахнулся «дед». – Аппетит, наверное, за ночь-то нагулял, московский озорной гуляка?

– Да, по всему тверскому околотку в переулках каждая собака знает мою лёгкую походку, – согласился я.

– Ха-ха-ха, – громко захохотал Старостин, а потом взял со стола еженедельник «Футбол-Хоккей» и протянул его мне. – Почитай, что о тебе пишет Саша Севидов. Тут и про «Спартак», и про игру с Румынией и про отборочный матч Венгрия - Финляндия, который венгры дома выиграли 3:1. И о том, что теперь нам достаточно победить не самую сильную сборную Финляндии со счётом 7:0, чтобы поехать на чемпионат Европы. Вон турнирная таблица, – «дед» ткнул пальцем в первую страницу еженедельника:

_____________И___В_­­__Н___П____М____О

1.Греция______6___2___2___2___13 - 8___6

2. Венгрия_____6___2___2___2___9 - 9___6

3. Финляндия__5___3___0___2___9 - 13___6

4. СССР________5___1___2___2___6 - 7___4

«Что и требовалось доказать, – подумал я. – Было бы у нас 5 очков, то венгры, потеряв все шансы на выход из группы, дома упираться бы не стали. И сдали бы игру финнам без зазрения совести».

***

В среду 24-го октября на Центральном стадионе имени Ленина собралось не меньше 70-и тысяч человек. И многочисленных зрителей не отпугнула минусовая температура, которая установилась в последние два дня в Москве, потому что народ пришёл в ожидании красивого зрелища и хорошего футбола. Ведь «Советский спорт» в купе с другими газетами на все лады расхваливал нашу красно-белую дружину. И многие молодые парни вышли против португальской «Боавишты», заранее нацепив корону на свою буйную и неразумную головушку. За что мы и поплатились на 5-ой минуте матча. Гости очень уверено разыграли многоходовую комбинацию на подступах к нашей штрафной, после чего бразильский нападающий Сальвадор выскочил на ворота Дасаева и чётко, профессионально катнул мяч в самый уголок, чтоб никто не уволок.

После чего нам потребовались долгие полчаса, чтобы наладить свою комбинационную игру и забрать мяч под свой безраздельный контроль. На каменном промёрзлом поле это сделать было крайне непросто. А примерно на 40-ой минуте комбинация, которую начал Фёдор Черенков, сыграв на правом фланге в стеночку с Сашей Заваровым, получила своё интересное продолжение. Фёдор Фёдорович прошёл до лицевой линии, прострелил вдоль ворот, и на мяч первым удалось прибежать мне. Правда, не имея возможности свободно пробить, я сделал пас пяткой себе за спину, обманув защитников и вратаря гостей. Зато Юрий Гаврилов верно просчитал мой манёвр. Он вовремя рванул на этот пас и от души вколотил ответный мяч в ворота португальского клуба. К слову сказать, гол нашего штатного балагура стал первым для «Спартака» в Еврокубках с декабря 1975 года. Тогда отличился Евгений Ловчем, огорчив итальянский «Милан».

На второй тайм мы уже вышли по-спортивному злые, заряженные на борьбу и без детских иллюзий, что португальцы испугаются наших морозов и нашу сверхталантливую молодую команду. Кстати, в перерыве красно-белая дружина имени братьев Старостиных стала ещё моложе. «Дед» убрал с поля более опытного Сашу Калашникова и выпустил в атаку молоденького Сергея Родионова. Во всех остальных линиях изменений не последовало. В защите так и осталась играть тройка: Мирзоян, Пригода и Морозов, в полузащите продолжили действовать: Хидиятуллин, Шавло, Гаврилов, Черенков и Заваров. Ну и меня главный тренер Николай Старостин не тронул, попросив, чтобы я положил хотя бы пару штук.

«Тут бы один затолкать за счастье», – подумал я, разыграв с Родионовым мяч с центра поля.

Маленькие резиновые шипы на бутсах на таком промёрзлом газоне позволяли чувствовать себя чуть лучше, чем корова на льду. И любой резкий вираж для футболистов обеих команд заканчивался болезненным падением. Может быть поэтому, когда мы наладили контроль мяча, нам стало значительно легче давить на защитные порядки гостей из жаркой Португалии. Однако футболистов «Боавишты» счёт 1:1 устраивал на все 100 процентов и они, отдав нам полностью пространство за пределами штрафной, перестали прессинговать.

– Пошли-пошли! – заорал я на исходе 60-ой минуты матча, требуя от партнёров более решительных действий, вместо перекатывания мяча с фланга на фланг.

– Куда? – рыкнул Юра Гаврилов, сделав мне пас.

­– Играем вариант «бабушка»! – гаркнул я на всё поле, намекнув своим парням на комбинацию, которая принесла успех в товарищеском матче с Румынией, когда скидки Виталия Старухина на 11-метровую отметку закончились двумя забитыми мячами.

После чего сделал длинный пас на левый край, где открылся Сергей Шавло. Он одним касанием мяч остановил, протащил его три метра вперёд и уткнулся в защитника гостей Мануэла Барбозу, полного однофамильца знаменитого португальского поэта. Барбоза само собой стихами баловать Серёжу не стал. Он сначала попытался выбить мяч за боковую, а потом легонько врезал нашему левому полузащитнику плечом в плечо. И тут вовремя подключился к атаке юный Гена Морозов, который забежал Шавло за спину и, получив пас на ход, смело пошёл по левому краю к лицевой линии.

Я тем временем посеменил на 11-метровую отметку, а Сергей Родионов, потолкавшись с высоким белокурым и длинноволосым центральным защитником команды из Порту, резко попёр на ближнюю штангу. Наконец Морозов извернулся и, уже падая, навесил на своего товарища по молодёжке «Спартака».

«Давай, Радик», – прошипел я про себя, распихивая соперников. Стадион тут же загудел, Родионов выпрыгнул и зацепил мяч лишь самым кончиком своей пышной шевелюры. И этого оказалось достаточно, чтобы футбольная сфера перелетела через двух защитников гостей, а голкипер «Боавишты» Матуш растеряно заметался на линии ворот. «Куда ж твою!» – прорычал я, прыгая рыбкой вперёд, так как этот мяч до 11-метровой отметки просто не долетел. Зато он долетел до моей бестолковой головы. Потому что в следующее мгновенье кто-то коленом саданул меня точно по затылку. И на какие-то секунды в ушах зазвенело и отчаянный крик болельщиков со словом «гол» я услышал словно из-под воды.

– Никон, ты как? – спросил Юра Гаврилов, подбежав ко мне одним из первых.

– Хреново, Юра, ой хреново, – прохрипел я, держась за затылок. – Голова гудит, как будто неделю не просыхал. Пообещай, что с этим делом завяжешь.

– Не дождешься, – прорычал он, поднимая меня с холодного лужниковского газона.

Затем меня поздравили все парни в красно-белых футболках, которые находились на поле. А диктор по стадиону, сообщив, что счёт в матче «Спартак» - «Боавишта» стал 2:1, вызвал взрыв аплодисментов на трибунах. Однако минимальная разница в счёте наших гостей из солнечной Португалии тоже вполне устраивала. Поэтому оголять тылы и идти вперёд большими силами они не рискнули. Из-за чего Николай Петрович Старостин несколько раз выбегал к бровке и просил нас поднажать и забить ещё один мяч. Я же окончательно пришёл в себя только к 80-ой минуте матча. Всё же мой череп оказался прочнее, чем чьё-то колено.

А где-то на 85-ой минуте показал свой фирменный дриблинг Саша Завров. Фёдор Черенков сделал ему пас вразрез двух игроков гостей и Заваров с правого фланга вошёл в штрафную «Боавишты», накрутил одного за другим трёх португальских футболистов и прострелил на набегающего по центру Сергея Родионова. Но там было столько желающих добраться до мяча, что после нескольких рикошетов кто-то из защитников «Боавишты» так шибанул по этому мячу, что он взмыл вверх. И словно по заказу стал опускаться прямо на меня, стоящего за пределами штрафной площади.

«Заполучите за скандал», – буркнул я себе под нос и слёту бабахнул со своей рабочей правой ноги. Мяч от соприкосновения со ступнёй издал жалобный глухой хлопок и полетел в рамку ворот нашего соперника как чугунное ядро, выпущенное из средневековой пушки. Голкипер Матуш даже не успел взмахнуть руками, когда мяч на высоченной скорости пронёсся точно под перекладиной и вонзился в сетку.

– Дааааа! – заорал я и побежал к нашей скамейке запасных.

– Гоооол! – запрыгали болельщики на трибунах.

– Николай Петрович! – гаркнул я и, подбежав к бровке, и желая высказать всё, что накипело, неожиданно для себя запел:

Я московский озорной гуляка.

По всему тверскому околотку

В переулках каждая собака, – заорал вместе со мной Юрий Гаврилов.

Знает мою легкую походку! – пропели вместе с нами ещё несколько человек из команды, знакомые с творчеством Есенина.

– Я с вами потом на базе поговорю, обалдуи! – погрозил нам пальцем 77-летный главный тренер «Спартака», прежде чем громко и заразительно захохотать.