Красно-белый. Том 4

Глава 4

Помнится, в том моём первом детстве все советские газеты наперебой хвастались, как лихо, без единого выстрела, как без шума и пыли был взят нашим супер спецназом дворец афганского узурпатора Хафизуллы Амина. А ещё писали, что Амин на корню продался ЦРУ, поэтому его и шлёпнули. Лишь со временем, гораздо позже я узнал, что в этой голимой «газетной утке» нет ни единой капли правды. Хафизулла Амин являлся большим поклонником марксизма-ленинизма, был идейным и убеждённым сталинистом. И он первым открыто объявил, что в Афганистане строится социалистическое общество. Кстати, Амин пришёл к власти как раз в эти самые дни, когда я с друзьями катался по ночной Москве и веселился в ресторане «Арбат».

И именно из-за своего убеждённого сталинизма Хафизулла будет управлять своей многострадальной суровой землей всего сто дней, до декабря этого года. Его кумир, Сталин, в своё время взрывал церкви и сажал священников, и Амин тоже начнёт с гонений на религиозных деятелей. Сталин отнимал землю у частников и загонял крестьян в колхозы, и Амин тоже станет отнимать землю у местных предпринимателей с целью создания государственных сельхозпредприятий. Само собой, после таких безумных реформ, Амин превратиться во врага афганского народа номер один, а его дворец станет самой настоящей осаждённой крепостью. Поэтому когда в ЦРУ узнают, что советский спецназ, который должен был защищать и охранять дворец Амина, наоборот, ворвался туда и своего же протеже убил, то американцы долго ничего не смогут понять: «ват из ит?».

Однако в этом 1979 году ни один Амин подражал «отцу народов». В крохотной горной Албании у власти пожизненно сидел ещё один идейный коммунист - Энвер Халил Ходжа. Этот лидер албанского народа после политики десталинизации, объявленной Хрущёвым, пришёл к выводу, что ему с Советским союзом не по пути. А раз лично ему не по пути, то значит и всем албанцам строго настрого запрещалось иметь какие либо отношения с советскими людьми. По этой причине, когда в одной шестнадцатой финала Кубка обладателей кубков нашему «Спартаку» по жребию выпал албанский клуб «Влазния» из города Шкодер, то албанские футболисты тут же сами снялись с розыгрыша.

И в эту среду 19-го сентября большая часть нашей красно-белой команды вместо игры с «Влазнией», собралась на первом этаже жилого корпуса у телевизора, чтобы поболеть за киевское «Динамо». Сегодня подопечные Валерия Лобановского принимали в гостях болгарский ЦСКА из Софии. Это в чемпионате Союза мы непримиримые соперники, а на Еврокубках всё наоборот, чем успешней выступают наши коллеги из других советских команд, тем больше квот получает страна. Пока же максимальным представительством в Еврокубках, мы похвастаться не могли. Кстати, кроме киевского «Динамо» сегодня донецкий «Шахтёр» принимал «Монако», а «Динамо» Тбилиси в гостях на «Энфилд Роуд» в 1/16 Кубка чемпионов встречалось с английским «Ливерпулем».

– Предлагаю на сегодняшний счёт поставить по рублю, – сказал я, когда по телевизору высветились составы играющих команд. – Счёт будет 2:1 в пользу Киева.

– Нашёл дураков с тобой спорить, – усмехнулся Евгений Сидоров, неплохой полузащитник, который мог выйти по ходу матча почти на любую позицию - хоть в защиту, хоть в нападение.

– А я поспорю, – возразил защитник Саша Мирзоян. – «Динамо» выиграет с разницей в два мяча. 3:1 или 4:2. Наши сегодня забьют много.

На этих словах Александр выложил на журнальный столик бумажный рыжий рубль. И я тоже добавил к нему свою рублёвую купюру.

– А что, можно ставить и на разницу? – чуть ли не хором загомонили парни из дублирующего состава. – Тогда и мы ставим на два мяча. Наши забьют много.

– Какой вам смысл ставить на разницу? – хохотнул я, когда увидел, что против моего одинокого рублика собралась кучка в десять рублей. – Поделите мой рубль на десять частей? Ха-ха. Ладно. Ставлю ещё рубль, что счёт будет 2:1.

– Это уже серьёзный разговор, – подмигнул мне Юрий Гаврилов и к моим двум рублям присовокупил свои два трудовых «рыжика».

И тут же к десятке добавили свои деньги: Фёдор Черенков, Серёжа Родионов, Александр Заваров и некоторые другие ребята из дубля.

– Четыре рваных против двадцати, на пиво хватит, – шепнул мне на ухо Гаврилов, когда в телевизоре забегали парни в белых футболках и синих трусах и футболисты гостей, которые играли в полностью красной форме.

И вдруг в фойе первого этажа вошли Николай Петрович Старостин и журналист «Советского спорта» Юлий Михайлович Сегеневич, 40-летний седовласый мужчина с мясистым носом и умными внимательными глазами. «Для сорока лет выглядит старовато», – отметил я про себя. И пока Старостин и Сегеневич искали куда присесть, Юрий Гаврилов быстро накрыл деньги первой попавшейся под руку газетой.

– Вот так мы и отдыхаем, – пророкотал «дед. – Присаживайтесь, – предложил он московскому журналисту, когда кто-то из нашей молодёжи освободил свой стул.

– Смотрим футбол, читаем «Труд», ещё в шахматы стучим, – поддакнул наш штатный балагур. – Кстати, а почему нет трансляции из капиталистической Англии?

– Да, – кивнул я. – Английский «Ливерпуль» и «Динамо» Тбилиси гораздо интересней, чем вот этот междусобойчик. Курица не птица, Болгария не заграница.

Услышав старенькую избитую поговорку, наша спартаковская молодёжь дружно захихикала.

– Сложно сказать, – замялся Сегеневич. – Англичане, наверное, денег за трансляцию попросили, а мы сейчас готовимся к Олимпиаде. У нас лишних рублей нет.

На словах «рублей нет» Юра Гаврилов ловко все деньги с журнального столика спрятал в свой карман и тут же важно добавил:

– Все соки выпила из нас эта Олимпиада.

– Поговори мне, Гаврила, – погрозил ему кулаком Николай Петрович.

И в этот самый момент по левому краю атаки прошёл Леонид Буряк и сделал чёткую и нацеленную передачу в штрафную площадь гостей из Софии. Болгарский вратарь немного запоздал с перехватом, и влетевший как электричка правый полузащитник Владимир Бесчастный в невысоком прыжке головой вколотил первый мяч в ворота болгарского ЦСКА.

– Даааа! – дружно заорали парни, которые поставили деньги на победу в два мяча, и неожиданно для нашего старшего тренера стали обниматься и поздравлять друг друга с успехом.

– Вот видите, мы тоже болеем за Киев, – прокашлялся Николай Петрович, который отсидев в сталинских лагерях, абсолютно все динамовские команды на дух не переносил.

– Рано радуетесь, – хмыкнул я, – сейчас Валерий Лобановский даст команду «сушить» игру и мы увидим самое позорное, что может быть в футболе, тупое перекатывание мяча поперёк поля и назад.

– Цель оправдывает средства, – возразил Юлий Сегеневич.

– Какая же в этом трусливом футболе цель? – криво усмехнулся я. – Кубок УЕФА или Кубок чемпионов так можно выиграть? Или таким образом можно стать чемпионами мира или чемпионами Европы? Из-за такой трусливой тактики футболисты деградируют. У нас в союзе немало замечательных мастеров, а серьёзных побед нет.

– Никон, прекрати, – прорычал на меня «дед». – Киев, между прочим, совсем недавно выиграл Кубок кубков и Суперкубок у самой немецкой «Баварии».

– Выиграли, не спорю, – развёл я руки в стороны. – Потому что в 1975 году Олег Блохин играл в режиме Бога. Он мюнхенскую «Баварию» уделал в одиночку, когда вся остальная команда стояла сзади и оборонялась. Это уникальный случай. Исключение из правил. Сейчас Блохин так играть не может. И в чемпионате «Динамо» забило всего 33 мяча, а мы наколотили 66, и у нас никто не играет в режиме Бога. У нас уже вся команда отметилась забитыми мячами и голевыми передачами. Даже Серёжа Родионов несколько раз отличился, а ему только-только исполнилось семнадцать.

– Возможно, Володя, вы и правы, – вдруг согласился со мной журналист Юлий Сегеневич и что-то записал в своём блокноте.

– Никонов! – прорычал сторож нашей базы, заглянув с улицы в фойе жилого корпуса. – На выход! К тебе пришли.

– Я вообще-то никого не жду, – буркнул я себе под нос, однако, тяжело вздохнув, всё же пошёл на проходную. Тем более в телевизоре после первых минут, которые динамовцы провели в ураганном темпе, началось бездарное перекатывание мяча поперёк поля и назад вратарю.

К моему удивлению за проходной нашей спортивной базы в Тарасовке рядом с автомобилем «Волга» 21-й серии стоял совершенно незнакомый мне 30-летний человек, невысокого роста, круглолицый, с небольшим животиком и жидкими светлыми волосами. А рядом с незнакомцем улыбалась широкой и беззаботной улыбкой танцовщица из варьете Маша.

– За грибами приехали? – усмехнулся я. – Так уже вечер, поздно. Кстати, без сапог по местным лесам бродить не рекомендую.

– Смешно, – улыбнулся мужик. – Геннадий Макеев, – представился он, протянув мне свою руку. – Начинал свою творческую карьеру в ВИА «Москвичи». Слышали, наверное?

– Никогда, – пробурчал я, пожав руку «москвича».

– А ВИА «Верные друзья»? – снова спросил он.

– Мои познания в современной музыке начинаются с ансамбля «Бони М» и заканчиваются квартетом «АББА», – ответил я, пытаясь быстрее закончить данный разговор. – Давайте перейдём к делу, а то у меня там по телевизору футбол, Кубок УЕФА.

– Н-да, – крякнул музыкант, покосившись на танцовщицу Машу. – Мне тут Мэри кое-что напела из того, что ты, старичок, в воскресенье исполнил в ресторане «Арбат». Честно говоря, я сначала мало что разобрал. Однако вчера парни из «Арбата» вдруг тоже тобой заинтересовались. Они просто пока не знают, где тебя искать.

– Ну и? – прокряхтел я от нетерпения.

– Мэри, – он опять покосился на Машку, – предлагает сделать с тобой музыкальную программу.

– Это отличная идея! – пискнула моя недавняя знакомая. – Геночка - гениальный музыкант, он напишет все аранжировки, а я буду петь, – протараторила она и тут же запела:

– Только никому я не дам ответа, / Тихо лишь тебе я прошепчу.

– У Мэри неплохие вокальные данные, – закивал музыкант из ВИА «Москвичи».

– Вы оба с дубу рухнули? – прошипел я. – Я, конечно, дико извиняюсь, но я как бы пока ещё профессиональный футболист. Какая музыка? Какая музыкальная программа? У меня в ближайший понедельник матч против «Кайрата», а в следующую пятницу против киевского «Динамо». Пишите письма мелким почерком, – отмахнулся я и пошагал в жилой корпус.

– Старичок, а тебе деньги, что ли совсем не нужны?! – вдруг окрикнул меня музыкант.

– Допустим, – притормозил я около калитки на базу.

– Вот смотри, – усмехнулся музыкант, – если ты свои песни зарегистрируешь в агентстве по авторским правам, то тебе будет капать неплохая денежка. И потом у тебя же сезон зимой должен закончиться. Значит, будет время и на гастроли и на творчество.

– Соглашайся-соглашайся! – запищала Машка и, разбежавшись, повисла на моей шее. – Я давно мечтала петь. Правильно ты сказал, дрыгать ногами перед пьяными мужланами - это не искусство.

– Кхе-кхе, – кашлянул я. – Деньги - это хорошо, это заманчиво, – неуверенно пролепетал я, отстранив от себя слишком эмоциональную танцовщицу. – Ладненько, давайте что ли попробуем, к тому же у меня сейчас финансы поют романсы.

– Вот и хорошо, – обрадовался музыкант из ВИА «Москвичи».

Затем он мне пожал руку, передал листочек с номером своего телефона, и когда мы договорились о встрече вечером в ближайшую пятницу, он спокойно сел в «Волгу» и отчалил к себе в Москву. А Машка осталась.

– Не понял? – опешил я. – На электричке поедешь?

– Я бы поехала, но мне негде ночевать, – тяжело вздохнула она и хитро улыбнулась, указав на сумку, которая стояла в траве, и которую я только что разглядел.

«Прав был, Гаврила, нечего было за эту пигалицу около ресторана заступаться, – прошипел я про себя. – И теперь от неё так просто не отвяжешься. А с другой стороны в шоу-бизнесе крутятся хорошие бабки, которые мне сейчас нужны позарез. И поёт Машка очень даже прилично».

– Сейчас обойдёшь наш корпус с другой стороны, а я сброшу тебе верёвочную лестницу, – проворчал я, накинув тяжёлую сумку девушки через плечо. – Но пообещай, что завтра найдёшь себе какую-нибудь комнату.

– Обещаю, – беззаботно ляпнула она.

– Кстати, а где твоя Олеська-то поселилась?

– А ты не в курсе? – удивилась Маша. – Так у твоего друга черноволосого и кучерявого, у которого круглое восточное лицо.

– У Калашникова? – от неожиданности я встал как вкопанный. – Вот темнило. То-то я и смотрю, он сразу после тренировки домой рванул в Сокольники.

– Кстати, – девушка взяла меня под руку, – почему у твоего Калашникова есть своя отдельная однокомнатная квартира, которую ему дали за выигрыш Спартакиады, у тебя нет? Я проверяла, ты на том турнире стал лучшим бомбардиром.

– Потому что у меня биография неподходящая, – соврал я. – У меня двоюродный дедушка в Америку эмигрировал, а троюродный дядя улетел в Израиль. Пошли быстрей, пока все наши футбол смотрят.

***

– Пам-пам-пам пара-бар бам пам-пам, – радостно пропел Юрий Гаврилов, примерно через полчаса ввалившись в мою комнату.

К этому моменту мы с Машей успели, как следует нацеловаться, оставив всё самое интересное на потом. Попили кофе с бутербродами, которые я принёс из столовой. И я даже сыграл на гитаре пару песен «Миража».

– Ты сдурел? – буркнул Гаврилов, уставившись на мою нечаянную подругу, которая сидела с ногами на кровати, переодетая в эластичное трико для танцев и обычную чёрную футболку. – Сейчас ведь «деду» настучат. У нас тут акустика как в Большом театре. Кто-нибудь чихнёт в середине коридора, через четыре стенки слышно. Ха-ха.

– Уже сыграли что ли? – смутился я и тут же, сделав два стремительных шага, закрыл дверь на защёлку.

– Два один в пользу «Динамо» Киев, всё как ты говорил, – заулыбался Юрий Васильевич, выложив на письменный стол десять выигранных мной рублей. – Он у нас, Машенька, почти что пророк, – добавил Гаврилов, потрепав мою отросшую до плеч шевелюру.

– В каком смысле? – захихикала Машка. – Предсказывает наводнения, ураган и цунами?

– Увы, нет, – Юра плюхнулся на стул и налил себе из электрочайника стакан кипятка, куда без моего разрешения добавил две чайные ложки черного растворимого бразильского кофе. – Все прогнозы нашего бомбардира ограничиваются футболом. А что касается личной жизни, то наш Никон беспомощен как дитя.

– Хватит, Юрий Васильевич, – недовольно крякнул я. – Я уже Марии поведал, что из-за моих непростых дальних родственников, меня прокатили мимо собственного жилья.

– Ах, даже так? – сделал смешное и удивлённое лицо наш штатный балагур-затейник. – Да, Машенька, родственников не выбирают.

– Как и партнёров по команде, – пробурчал я, и только хотел было отослать товарища Гаврилова к себе, чтоб он мог спокойно подготовиться ко сну и настроиться на завтрашнюю тренировку, как в дверь моей комнаты кто-то тревожно затарабанил.

– Быстрей в умывальник, – прошептал Юрий Васильевич Машке.

– Не надо, скажем, что ты моя давнишняя знакомая из Новосибирска, и что через два дня съедешь, – шепнул я.

– Аха, из Академгородка, – усмехнулась танцовщица Маша, – кандидат наук, хи-хи.

«Какой кандидат? Когда на лице написано - средне специальное образование, незаконченное», – подумал я, открыв свою дверь. И естественно передо мной стоял наш 77-летний старший тренер Николай Петрович Старостин, он же «дед». А за его спиной столпилось человек десять: Заваров, Черенков, Родионов, Саша Мирзоян, Женя Сидоров и другие парни из дубля, которым перед сном откровенно делать было нечего. «Пришли поглазеть на спектакль», – догадался я.

– Почему в комнате после отбоя посторонние? – пророкотал «дед», важной прошествовав на середину крохотной комнатёнки.

– Здравствуйте, – нагло поздоровалась с ним Машка. – Я давнишняя знакомая Володи. Приехала из Новосибирска, чтобы участвовать в конкурсе эстрадных исполнителей. И представляете, как назло в гостинице мест нет. Разве это не безобразие? – затарахтела она. – А через три, максимум четыре дня я съеду. Не выгонять же будущую звезду советской эстрады на улицу?

– Кхе, – от неожиданности крякнул Старостин.

– Да, Николай Петрович, потомки нам этого не простят, – поддакнул Юра Гаврилов. – Перед нами же будущая Алла Пугачёва и София Ротару в одном лице.

– Только никому я не дам ответа, / Тихо лишь тебе я прошепчу, – мгновенно пропела находчивая танцовщица из варьете.

– Как вы мне все надоели, – пролепетал Николай Петрович, схватившись за голову. – Значит, договоримся так. Ты, Никон, в понедельник забьёшь «Кайрату» три мяча. А в следующую пятницу киевским динамовцам положишь два.

– Побойтесь Бога, – затараторил я, – «Кайрату» ещё куда не шло. Но Киев один из лидеров. Два «Кайрату», один Киеву.

– Три «Кайрату» и один Киеву при общей победе, иначе я тебя, Никонов, оштрафую на месячную зарплату, – погрозил мне пальцем «дед». – И это всех касается! – прикрикнул он на парней, которые влезли в мою прихожую. – Буду всех штрафовать рублём. Если вы не понимаете русский язык Пушкина, – Старостин выразительно кашлянул и продекламировал отрывок из Евгения Онегина:

Предвижу всё: вас оскорбит

Печальной тайны объясненье.

Какое горькое презренье

Ваш гордый взгляд изобразит.

– А ну спать пошли! – рявкнул Николай Петрович после небольшой паузы и всех красно-белых футболистов из моей комнаты как ветром сдуло.

А когда дверь за нашим «дедом» закрылась, я подумал, что в принципе легко отделался, что хет-трик «Кайрату» - это не самое сложное задание. Да и один мяч Киеву я как-нибудь уж положу. Тем более у «Динамо» сейчас спад спортивной формы и у лидеров команды множество мелких травм и повреждений. Олег Блохин, например, с софийским ЦСКА не играл.