Красно-белый. Том 5

Глава 14

– Доволен? – проворчал на меня Константин Бесков, указав на кушетку, где наш врач пытался что-то придумать с коленом Давида Кипиани, который морщился от боли. – Это же из-за тебя немцы сегодня такие заведённые. Зачем тебе потребовалось вчерашнее представление?

– Затем, Константин Иванович, чтобы немцы играли в нехарактерной для себя манере, – буркнул я, плюхнувшись на лавку. – Чтобы сосредоточились на персональной опеке и позабыли, что чем больше ты за кем-то бегаешь, тем меньше ты играешь в нормальный футбол.

– Костя, оставь Никонова в покое, – заступился за меня Николай Петрович Старостин.

– Ай, делайте, что хотите! – отмахнулся Бесков и, прошипев, что пошёл на трибуну, вообще вышел из раздевалки.

– А ведь Кипиани - это проблема, – шепнул мне Николай Петрович, сунув в руки кружку тёплого и сладкого чая. – Старухин не такой техничный и более медленный. Может выпустить Оганесяна?

«Хорен Оганесян? – подумал я, покосившись на полузащитника ереванского «Арарата», который сейчас о чём-то весело переговаривался с Александром Чивадзе, – низенький, коренастый, техничный и реактивный. Может сыграть как в центре поля, так и на острие атаки. Ярко выраженный левша. Да уж, по такой игре, когда мяч чаще находится в центре поля, Оганесян возможно будет полезнее, чем «Бабушка». Не ясно только одно - как мы с Оганесяном сыграемся? За трёхдневный сбор хорошие командные взаимодействия не наигрываются».

– Да, Николай Петрович, – закивал я, – пусть Хоренчик переодевается. Жаль только сбор был коротковат.

– Какой уж есть, – хмыкнул Старостин и, похлопав меня по плечу, сказала, оставил одного со своими тревожными мыслями.

Я сделал пару глотков приторно сладкого чая, отставил кружку в сторону и закрыл глаза. Мне тут же захотелось представить себя в расслабленной позе на шезлонге болгарского пляжа, и что матч против сборной ФРГ уже позади, что премиальные выплачены, и что победный счёт удержан и решены все мои проблемы. Вокруг гуляют красивые барышни в соблазнительных купальниках, где-то звучит музыка, а в баре отеля разливают безалкогольный махито. И я так размечтался, что не заметил, как провалился в сон. Песок, пляж и Черное море присутствовали. Но я от чего-то не лежал в позе тюленя, а играл в футбол прямо около кромки тёплого и умиротворённого моря. Почему-то я стоял на воротах, и мне пробивал пенальти сам Карл-Хайнц Румменигге.

– Совсем офонарел?! – рявкнул я ему. – Тебе чё, мало курортов на Средиземном побережье?

Однако Румменигге криво усмехнулся, разбежался и как дал в левый от меня угол, что я даже не успел шелохнуться. А потом этот немецкий голеадор радостно забегал и запрыгал, заверещав на весь пляж на чисто русском языке слово «гол».

– Алло, подъём, как меня слышно? – пихнул меня в бок Юрий Гаврилов, в мгновенье ока развеяв неприятное сновидение. – По ночам, Володя, надо спать дома, а не где-то там на стороне. Пошли на поле, хорош давить массу своего тела.

– Подожди-подожди, я же только что присел, – буркнул я, но увидев, что команда потянулась в подтрибунный коридор, тяжело вздохнул и поплёлся следом. И мне почему-то наше преимущество в два мяча теперь казалось зыбким и неустойчивым.

***

– Итак, пока мяч в воздухе коротко о составах играющих команд, – схохмил Котэ Махарадзе, у которого после великолепного первого тайма было замечательное настроение. – У западногерманской сборной на поле вышел полузащитник Циммерманн, представляющий клуб «Кёльн». У нас вместо получившего небольшое повреждение Давида Кипиани, появился наш ереванский друг Хорен Оганесян. Хорен проводит замечательный сезон в «Арарате» и по праву получил шанс сыграть в этом ответственном матче. Обратите внимание, как он грациозно бежит вдоль центральной линии поля. Однако пока партнёры по команде его не замечают. К тому же мячом владеет сборная ФРГ. Шустер отдаёт пас в центре поля Циммерманну. Далее ещё один пас на Герда Мюллера. Удар. Нет, это был не удар. Это была очередная потеря мяча. Ничего не получается сегодня у бывшего обладателя «Золотой бутсы»: ни удара, ни дриблинга, ни хороших передач.

***

«Усилили центр поля, – догадался я, когда вместо защитника главный тренер сборной ФРГ бросил в бой полузащитника. – Не нравится мне это всё, совсем не нравится». В этот момент Фёдор Черенков отдал пас на меня и посторонние мысли мигом покинули мою голову. Я резко развернулся, одновременно остановив мяч внутренней стороной правой стопы, качнул влево и ушёл от защитник гостей вправо. Затем сыграл в стеночку с Сашей Заваровым и, услышав крик переполненного стадиона, полетел в очередную атаку.

– Хорен! – рявкнул я, кинув мяч на ход свеженькому футболисту.

Однако лучший бомбардир «Арарата» открылся совсем не в ту сторону. И тут же мячом завладел центральный защитник гостей Бернд Кулльманн. Кулльманн подработал его вторым касанием и бабахнул со всей силы на нашу половину поля. А там первым к этой длинной «закидушке» успел один из немецких нападающих. Кажется, это был Клаус Фишер из «Шальке», который ловко накрутил Сашу Бубнова, ушёл от опасного подката нашего гренадёра и сделал отличный пас на рывок Карла-Хайнца Румменигге. И Румменигге, в отличие от Хорена Оганесяна, открылся туда куда надо.

Стадион на несколько секунд притих. И хоть наперерез немецкому форварду успевал Александр Чивадзе, ситуация вырисовывалась сверхопасная. Румменигге резко ускорился, а потом так же резко «дал по тормозам», легко переиграв игрока тбилисского «Динамо» и сборной СССР. После чего он красивым обводящим ударом, послала мяч в дальний от себя угол. Дасаев вытянулся стрункой, но зацепить футбольный снаряд не сумел. И этот мяч под разочарованный вздох трибун влетел в сетку наших ворот.

– Тоооор! – заорали западногерманские футболисты.

«Б…ь», – коротко прошипел я про себя и выкрикнул:

– Собрались, мужики, собрались!

– Ты смотри, как они заиграли, – шепнул мне Юрий Гаврилов, – за первые десять минут ни одного подката. И в центре поля совсем другой контроль мяча.

– Вижу, Юрий Васильевич, не слепой, – пробубнил я.

– Может, лучше было «Бабушку» выпустить? – спросил он, покосившись на скамейку запасных, где сидел нападающий «Шахтёра» Виталий Старухин.

– Теперь хоть дедушку выпускай, хоть внучку, хоть жучку, хоть какую другу родню, – прорычал я. – Терпим в защите и ловим на контратаках. Вот такой у нас будет новый план. Собрались! – снова прокричал я.

***

– Идёт уже 70-я минута матча, – взволнованно произнёс Махарадзе в дикторский микрофон. – Беспрерывно атакуют наши западногерманские гости. Пять минут назад Румменигге должен был сравнивать счёт, но выручил команду капитан сборной СССР Александр Чивадзе. Чивадзе, когда немцы уже праздновали гол, самоотверженно вынес мяч из пустых ворот. К сожалению, этот порыв не поддержали его партнёры по команде. Поэтому теперь вся надежда только на Рината Дасаева, который все последние минуты трудится в поте лица. Вот и сейчас Кальц проходит по левому флангу, навес … и Дасев кулаком выбивает мяч за лицевую линию поля. Дааа, сложно приходится нашей сборной без Давида Кипиани. Недаром мадридский «Реал» предлагал ему миллионный контракт. Лично я, не задумываясь, дал бы больше. Кстати, немецкий голкипер Нигбур тоже не скучает. Он подобрал во вратарской зоне небольшой камушек и выбросил его за пределы поля. Вот что значит немецкая привычка к аккуратности и чистоте. Однако мы немного отвлеклись. Игрок сборной ФРГ навешивает в штрафную площадь! Дасаев выходит на мяч и ….

***

«Куда же ты родной?!» – буквально проорал я про себя, когда Ринат Дасаев ринувшись в район 11-метровой отметки, столкнулся с кем-то из игроков соперника и рухнул на газон. Благо в этот момент выше всех выпрыгнул Вагиз Хидиятуллин и, шибанув по мячу своим умным лбом, вынес футбольный снаряд далеко в поле. «Ой, как хорошо», – подумалось мне, ибо западногерманские гости так увлеклись атакой, что недалеко от центрального круга оставили всего двух защитников, которые сторожили одного Юру Гаврилова. Поэтому я рванул изо всех сил в направлении центральной линии поля.

Гаврилов тоже ускорился, чтобы первым подобрать ничейный мяч, и когда он увидел мои дикие глаза и перекошенный кривой ухмылкой рот, тут же сообразил, что от него требуется. И как только я пронёсся мимо, Юрий Васильевич забросил мяч, словно рукой на чужую половину поля. И в тот же самый момент один из защитников сборной ФРГ дал Гаврилову по ногам, а второй игрок обороны побежал со мной наперегонки. Кончено, финский судья мог бы свистнуть штрафной, и поломать нашу стремительную контратаку. Но Мартти Хирвиниеми этого не сделал, повинуясь духу и красоте футбольной игры.

Я же летел вперёд просто замечательно. Не знаю, выбежал бы из 10 секунд на 100-метровке, если бы нёсся в шиповках по гаревой дорожке, но на 10 с половиной я бы пробежал точно. Игрок соперника за спиной беспомощно захрипел, проигрывая с каждой секундой метр за метром, а стадион разом загудел: «Даваааай!». Я ещё раз подработал мяч шведкой себе на ход и краем глаза заметил, что голкипер Нигбур засиделся в штрафной и с большим опозданием пошёл навстречу. «На футболе не спят, товарищ Нигбур», – загоготал я про себя и легко расстрелял пустой правый угол немецких ворот.

– Даааа! – заорал я, когда мяч вонзился в сетку, и уже в более размеренном темпе побежал на свою половину поля.

– Гоооол! – запрыгали люди на трибунах главного стадиона города Тбилиси.

«Жаль времени ещё вагон и маленькая тележка, – подумал я, принимая поздравления от всей сборной СССР. – За 15 минут можно не только отыграть гандикап в два мяча, но и победить. А лично мне нужна только победа, одна на всех я за ценой не постою».

– Терпим, мужики, терпим, – пробурчал я, пока меня хлопали по плечам. – Немного осталось потерпеть.

– Да-да, – захохотал Юрий Гаврилов, – ещё немного, ещё чуть-чуть. Последний тайм - он трудный самый.

***

– Осталось всего две минуты до конца интереснейшего матча, – пророкотал Котэ Махарадзе. – Почти две минуты, если главный судья не накинет сверху ещё какой-нибудь лишний срок. Я напоминаю, что счёт 3:2 в нашу пользу. Однако сборная ФРГ теперь полностью владеет игровой инициативой и не выпускает наших парней из своей штрафной площади. К сожалению обидным получился второй гол в ворота Рината Дасаева. После очередного навеса в штрафную, когда мяч заметался по площадке, вездесущий нападающий Румменигге хитро подкрался и буквально затолкал футбольный снаряд в сетку. Тем временем на газоне всё ещё лежит Юрий Гаврилов. Рефери из Хельсинки показывает, что Гаврилова нужно унести за пределы поля. Но с этим не согласен нападающий Владимир Никонов. Он предлагает осмотреть ногу нашего полузащитника прямо здесь, так сказать в непосредственной полевой обстановке. И с этим я категорически согласен. Зачем футболиста попусту носить два раза, туда и сюда? Тем более Гаврилов уже встал. Нога не болит, настроение хорошее, матч можно продолжать. Осталось всего две минуты до финального свистка.

***

– Собрались! – осипшим голосом проорал я, покосившись на большое электронное табло, где основное время матча уже истекло.

В эту самую секунду западногерманские гости всей толпой потянулись в нашу штрафную площадь, так как финский судья дал возможность пробить последний угловой удар. Только голкипер Нигбур остался в рамке своих ворот на противоположной половинке поля. Я же быстро прибежал на правую ближнюю штангу. Иногда игрок около штанги приносит немалую пользу, страхуя на выходах своего вратаря. К тому же сейчас моё сердце тревожно застучало, и я кожей почувствовал надвигающиеся неприятности. «Терпеть, мужики, терпеть», – прошептал я себе под нос.

Наконец, Хирвиниеми дунул в свиток, футболист сборной ФРГ поднял руку, затем разбежался и навесил мяч точно на 11-метровую отметку, где столпилось человек шесть или семь игроков обеих команд. И Ринат Дасаев вновь смело пошёл на этот навес. Всё же с его ростом 186 сантиметров и длинными руками он имел кое-какое преимущество над всеми футболистами, которые в данный момент боролись за подбор. Однако до мяча Ринат не дотянулся, столкнувшись с кем-то из наших парней. И в ту же секунду кто-то из сборной ФРГ мощно пробил в правый верхний угол ворот.

Я взмыл вверх и поставил лоб под летящий мяч. Но он сначала ударился в мою голову, затем зацепил перекладину и отлетел всего на десять метров в поле. Но и тут первыми на мяче оказались гости. Именно футболист в белой футболке шибанул по футбольному снаряду своей здоровой головой. И теперь уже Дасаев в красивом прыжке спас команду, отбив мяч кулаком.

Однако и на сей раз кожаная футбольная сфера не улетела далеко. На границе нашей штрафной площади её поймал на грудь нападающий гостей Румменигге, подработал её коленом, и тут до меня дошло, что он сейчас жахнет в левый угол, как в моём недавнем коротком сне. Поэтому я сделал один стремительный шаг и прыгнул «рыбкой» вперёд, стараясь перекрыть нижний левый угол. И тут что-то чёрное мелькнуло перед глазами и с глухим стуком ударило меня в лицо. И я как в боксе на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве, и для меня погас белый свет.

– Ааааааа! – вдруг донёсся крик болельщиков, когда сознание резко вернулось.

– Никон, ты как? – испугано, спросил Ринат Дасаев, склонившись над моим распластанным телом.

– Где мяч? – пролепетал я, схватившись одной рукой за голову.

– Улетел, ту-ту, – загоготал Дасаев. – Победа, Володя. Мы победилиии! – заорал он, подняв руки вверх.

«Что ж у нас все победы-то через одно место?» – проворчал я, еле поднявшись на ноги. А на поле к этому времени творилось черт-те что. Горячие болельщики тбилисского «Динамо» повыскакивали со своих мест, прорвали хлипкое милицейское отцепление и огромной толпой высыпали на поле. Кто-то из них пел, кто-то танцевал лезгинку, кто-то пожимал руки и обнимал как игроков нашей сборной, так и сборной ФРГ. Кстати, не сказал бы, что немцы как-то сильно расстроились. Так как для них это была обычная товарищеская игра в рамках подготовки к ещё двум матчам европейского отборочного турнира. Это я провёл матч жизни, это моя судьба зависела от результата сегодняшней встречи. И вдруг из толпы выбежал Карл-Хайнц Румменигге.

– Гуд гейм, – сказал он, пожав мою руку.

– Гуд гейм, – кивнул я, похлопав легенду мирового футбола по плечу, прежде чем он исчез обратно в толпе.

– Володя, давай за победу! – загудел Юрий Гаврилов, которому уже кто-то подарил кувшин вина.

– Давай по глоточку, – устало улыбнулся я, ещё не до конца осознавая, какое больше дело мы все вместе сделали.

***

На следующее утро я очнулся в кровати номера гостиницы «Иверия», который снимала моя подруга манекенщица из ГУМа Милана. О том, как проходили торжества по поводу знаменательной победы над сборной ФРГ со счётом 3:2, я помнил урывками и очень смутно. Ибо вино полилось рекой ещё в раздевалке тбилисского стадиона.

В моей памяти отлично запечатлелось, как к нам зашёл первый секретарь ЦК КПСС Грузии Эдуард Шеварднадзе, с которым я и мои товарищи осушили по бокалу. Затем всю сборную СССР повезли в ресторан гостиницы «Иверия». Там мы ели, пили, танцевали и, конечно же, пели со сцены под аккомпанемент каких-то музыкантов. По крайней мере, песню «С днём рожденья, родная» я исполнил раз пять. И если бы не моя красавица Милана, то местные барышни разорвали бы меня на несколько частей. А вот что я вчера наговорил и наобещал, этого моя память не сохранила.

– Мила, – шепнул я подруге, которая своим красивым обнажённым телом прижималась к моей груди, – твой номер ещё прослушивается?

– Что? – еле-еле разлепила один глаз манекенщица. – Номер? Какой номер? Аааа, мы же всё ещё в Тбилиси, – коснулась она ладонью своей головы. – Уехали твои милиционеры. Улетели вечерним рейсом.

«Они-то улетели, но вместо них могли остаться грузинские коллеги, – подумал я, вылезая из-под одеяла. – А с другой стороны, после победы над сильнейшей командой Европы, меня сейчас трогать до конца следующего 1980 года нельзя. Я свою годовую прописку в «Спартаке» выстрадал, когда поймал на лицо футбольный мяч».

Я проследовал в ванную комнату и внимательно осмотрел свою покарябанную физиономию. «Хорош, нечего сказать, – усмехнулся я. – На болгарском курорте от меня будет шарахаться весь слабый пол, принимая за законченного алкаша. Зато мужики во мне сразу признают свою родственную душу. Только вот до Нового года я в завязке. Хватит праздновать. Здоровье и футбольное долголетие дороже».

– Володь, а я так и не поняла, ты завтра улетаешь в Ростов или в Болгарию? – вдруг из комнаты спросила манекенщица.

– Так я что, вчера растрепал про «Золотые пески»? – опешил я, выглянув из ванной.

– Если не считать того, что ты об этом несколько раз крикнул со сцены, то нет, ты был нем как рыба, – захихикала моя подруга.

– Вот что с человеком делает хитрое грузинское красное вино, в которое добавляют сахар, – проворчал я и, улыбнувшись, громко добавил, – да, завтра лечу в Болгарию. Но теперь этот факт прятать и скрывать не имеет смысла. Так как после вчерашней игры я - законный игрок «Спартака» вплоть до конца следующего сезона.

– А что будет потом? – грустно улыбнулась Милана.

– Потом может быть всё, что угодно, – пожал я плечами. – Будущее, моя дорогая, полностью зависит от нас и от «его величества случая». И хоть в спорте говорят, что везёт сильнейшим. Я просто уверен, что иногда может повезти и не самому сильному, и не самому умному, и не самому достойному.