Кулачник 4

Глава 9

Ехать. Решение было простое и окончательное. Когда человека вышибает из колеи, он тянется к тем, кто примет без вопросов. Для Сани таким человеком была старушка Тамара, с которой бок о бок он прожил почти всю свою жизнь.

Этого хватало, чтобы не тянуть резину. Я завёл «кабана» и тотчас тронулся. Даже если ошибусь и младшего Козлова там не окажется, я хотя бы увижу, в порядке ли Тамара.

Через пятнадцать минут я уже был на месте. Медленно прокатил вдоль дома, выбрал место у подъезда и поставил «мерседес» носом на выезд, чтобы не разворачиваться, если придётся уходить быстро. А всё-таки по-разному может быть, и бережёного Бог бережёт.

Заглушил двигатель, выключил фары и перевёл телефон на бесшумный — посторонние звуки сейчас явно ни к чему. Выйдя из машины, осмотрелся, скользнув взглядом по окнам кухни, в которых горел свет.

Так, ну все дома… правда, не комильфо заходить в гости с пустыми руками. Я недолго думая направился в ближайший магазинчик, чтобы прикупить что-нибудь к чаю.

Открыл дверь, услышав, как звякнул колокольчик. А заодно увидел у прилавка с алкоголем знакомую рожу соседа Тамары снизу. У него как раз происходил занимательный диалог с продавщицей.

— Люба, ну ты меня знаешь, отдам, ещё и сверху положу, займи на бутылку, а?

Люба, продавщица, была занята тем, что разгадывала сканворд, лежащий на прилавке, и слушала алкаша «фоном». Но заслышав звякнувший колокольчик, подняла глаза, посмотрела на меня.

— Так, иди гуляй, горе ты луковое, — бросила продавщица алкашу. — У меня покупатели!

Тот обернулся, поначалу даже хотел что-то сказать, но, увидев меня, сразу поник — «потёк» к выходу.

Я проводил его взглядом, пока на входной двери не звякнул колокольчик и он не вышел из магазина.

— Вы прямо на него гипнотический эффект производите! — поделилась продавщица.

— Торты или пирожные у вас есть? — спросил я, оглядев прилавок.

— Тортов нет, пирожные позавчерашние, я бы вам не рекомендовала… Вам к чаю?

— Ну да, чтобы не с пустыми руками в гости идти.

— Так-так, — продавщица коснулась подбородка пальцами. — Возьмите тогда рулет с клубничным джемом, его лучше всех покупают.

Я последовал совету и купил рулет, на вид выглядевший действительно симпатично. Рассчитавшись с продавщицей, вышел из магазинчика. Алкаша приметил на углу — он, видимо, дожидался, пока я уберусь восвояси, чтобы продолжить обрабатывать продавщицу на микрозайм.

Я огляделся, удостоверился, что нас никто не видит, и подошёл к нему.

— Ну здорова, — сказал я.

Он попытался проскользнуть, будто и теперь меня не заметил. Но я взял его за шкирку и прижал к стенке магазина.

— Я её не трогаю! — выпалил мужик сразу, смотря в пол, лишь бы не встречаться с моим взглядом. — Вообще не трогаю!

— Смотри мне, — ответил я. — Вопрос простой, ответишь быстро и честно — дам на закусь или что тебе там нужно.

Алкаш кивнул, сглотнул и дыхнул на меня перегаром:

— Спрашивай…

— У бабы Томы здесь женщина жила с пацаном… видел его? — я решил спросить в лоб.

— Сашку, что ли? — переспросил алкаш. — Так он тут жил, да… когда-то. Давно не видел его, а баба умерла…

Я не отпустил шкирку.

— А если подумать? — улыбнулся я. — Хорошо подумать. Не «когда-то», а сегодня, вчера. Видел — не видел.

— Зуб даю, — выдавил алкаш. — Не видел я его!

Я посмотрел ему в глаза ещё секунду и опустил руку. Даже если знает, то не будет говорить. Ну либо я промахнулся с догадками, во что верить не хотелось.

— Ладно, зуб себе оставь, — бросил я.

— Ну а на закусь-то дашь… — промямлил алкаш, облизывая высохшие губы. — Помоги, а!

Я посмотрел на него так, что он запнулся и замолчал.

— Пойдём, дверь в подъезд мне откроешь, — велел ему я.

Кстати, обновления здесь были видны невооружённым взглядом — вот, например, дверь подъездную поставили. Железную, с домофоном.

Мы подошли, и алкаш трясущимися руками достал ключ и открыл мне дверь. Я зашёл в подъезд. Внутри тоже изменения были налицо — внутреннее убранство здесь привели в порядок: отштукатурили, покрасили, почтовые ящики заменили на новые. Внутри больше не было запаха кошачьей мочи. Всё-таки могут… когда хотят наши коммунальщики. Жаль только, что хотят они редко и без хорошего тумака работать не будут.

Дверь в квартиру старушки тоже заменили. Теперь вместо трухлявой и ободранной деревянной двери стояла железная. Монтажная пена ещё сохла, а значит, рабочие продолжали работу. Внутри снова возник вопрос — почему обо всём этом не позаботился сам Сашка… надо будет спросить у него при возможности.

Я встал возле двери и трижды постучал. Изнутри послышались тихие шаги старухи, шаркающие по линолеуму.

— Тётя Тома, это я, Саша, — сказал я, чтобы не пугать старуху.

Замок в двери подвернулся, и дверь приоткрылась. В щель выглянула бабушка Тамара.

— А это ты, Сашка… я думала, строители пришли! — буркнула она. — Рада тебя видеть!

Слова были сказаны искренне, но одновременно я почувовал в голосе старухи какое-то напряжение. А ещё она не торопилась запускать меня в квартиру, что определённо настораживало.

— Решил вас проведать, — заверил я, показывая, что не прочь зайти в квартиру. — Посмотреть — сделала ли управляющая компания всё, что обещала. Может, чайком угостите.

Я показал клубничный рулет.

Старушка расплылась в улыбке и открыла дверь шире.

— Ну заходи!

Я зашёл в квартиру, сразу приметив, что ремонт здесь идёт полным ходом. В коридоре были свалены мешки со строительными смесями. Стены были подготовлены под оклейку обоями, старый линолеум полностью сорван.

— Ты не обращай внимания, у меня тут стройка века, — прокомментировала Тамара. — Твои товарищи-близнецы мне тут команду целую наняли с прорабом! Правда, сегодня-завтра у них выходные…

Мы зашли на кухню. Тамара щёлкнула чайник — теперь чайник у неё был электрический. И пока она резала рулет и готовила чай, старуха поведала мне изменения. Я, признаться, был о них не в курсе, потому что всю последнюю неделю ушёл с головой в турнир. Но Паша и Лёша, которые действовали не в одиночку, а целой командой, приставили к Тамаре человека. Он занимался ремонтом и всем остальным, чтобы нормализовать жизнь старухи и вытащить её из того ада, в котором она жила последние годы.

Честно? Уверенность в том, что Саша может быть здесь, несколько поколебалась. Всё-таки не самая лучшая затея — залегать на дно там, где идёт ремонт и работают рабочие. Но с выводами я всё-таки не спешил.

— Мне, конечно, ребята предложили на время переселиться в другое место, — продолжила Тамара. — Вот только я хочу всё своими глазами видеть, как ребята работают!

Она наконец закончила приготовления и поставила на стол чашки с чаем и тарелку с кусками нарезанного рулета.

— В общем, такие у меня дела, внучок, — заключила она, присаживаясь за стол. — Ты чай пей, а то остынет и будет невкусным.

Я отпил чай, которому ещё было далеко до того, чтобы остыть. Попробовал рулет — он действительно оказался вкусным. Хорошо, что дела у старухи налаживаются.

— Скажите, а сын Светки за последние пару дней здесь не появлялся? — наконец спросил я.

Я заметил, как у старухи чуть дрогнула рука, когда я задал этот вопрос. Как это расценивать? С одной стороны — старики впечатлительные, особенно в делах воспоминаний о былом… с другой — не быть бабе Томе Штирлицем. Ответ, до того как она его озвучила, уже застыл на её лице.

Ответила она не сразу. После того как у неё дрогнула рука, она пролила чай на скатерть, сходила за тряпкой, чтобы всё протереть. А закончив, села передо мной, сложив руки на столешнице, как примерная ученица начальных классов.

— А ты почему спрашиваешь?

Я на миг задумался, осмысливая, как ответить.

— Потому что довелось с ним познакомиться, — честно ответил я.

— А нужен он тебе зачем?

Теперь из примерной ученицы начальных классов старуха вмиг превратилась в дознавателя. Того, который пусть клещами, но вытянет из тебя ответ.

— Дела общие у нас имеются. Так вы его видели или нет? А то телефон у Саши не отвечает.

— Все вы такие деловые, — как-то уж совсем грустно вздохнула старуха. — Вот только вам ещё пока не в намёк, что жизнь коротка и вы её тратите на то, что неважно и ненужно. Но потом поймёте… Нет, Саша, с тех пор, как его в армию призвали, мы не виделись больше.

Я промолчал.

Положа руку на сердце, я уже давно заметил всё, что необходимо. Сейчас старуха не говорила мне правду. Сашка Козлов был здесь — я понял это по лежащим на подоконнике наручным часам. Их, кстати, Тамара задернула занавеской, когда я пришёл. Что тут сказать — я не ошибся, когда предположил, что младший Козлов заляжет на дно именно здесь. И бабушка Тома тоже молодец — своих не сдаёт, скорее всего она в курсе, что у Сашки проблемы.

— Может, покажете, как ремонт идёт? — я намекнул, что не прочь пройтись по квартире.

— Да не сейчас, внучок, сейчас у меня голова болит. Хотела таблетку выпить, да подремать.

Я доел кусок рулета, допил чай. Задал старухе ещё несколько вопросов на общие темы, а потом поднялся из-за стола.

— Рад, что у вас всё хорошо, — улыбнулся я. — Если вдруг, совершенно случайно, увидите Александра, передайте, что я в гости заглядывал.

— Да где ж я его встречу… — забубнила старуха, поддерживая свою легенду.

Я ничего не сказал в ответ, повернулся — и на миг вздрогнул от неожиданности. Хотя неожиданности, безусловно, приятной.

— Привет, — сказал стоявший в коридоре Козлов младший.

— Сашка, я тебя не сдавала, рот на замке держала, — с удвоенной силой забубнила баба Тома, глядя то на меня, то на него.

— Всё нормально, — сказал Козлов младший, не отводя от меня глаз. — Это свои.

Что ж, мне теперь стало понятно, почему у строителей посреди рабочей недели появился перерыв в несколько дней. Саше нужно было где-то перекантоваться, так чтобы без посторонних глаз.

Я обратил внимание, что на поясе у младшего Козлова висит кобура с пистолетом. Оружие было явно табельным… значит, объявление в розыск не застало его врасплох.

— Тёть Тома, поставьте чайник, пожалуйста, — попросил он. — Мы с Александром поговорим.

Я понимал, что Сашка хочет успокоить старуху и как-то отвлечь.

— Я ж… как лучше хотела… не говорила никому, — она виновато развела руками.

— Правильно сделали, — сказал я. — Так и надо.

Мы прошли в одну из комнат, где, как и по всей квартире, шёл ремонт. Здесь, где когда-то располагалась комната Светки, теперь стояла раскладушка и рядом с ней стул, видимо выполнявший роль стола. На нём были разложены все скромные пожитки Александра — документы, кошелёк.

Я прикрыл за собой дверь, проходя к подоконнику, а Саша тяжело сел на раскладушку. Вид у него, конечно, был так себе — весь потрёпанный, невыспавшийся. Но куда важнее — что целый и не за решёткой.

— Откуда ты знаешь мою мать? — прямо спросил он.

Я был готов к этому вопросу.

— У твоей матери в молодые годы был хороший знакомый, наш тёзка. Они тогда держались вместе. Я давно ищу о нём любые следы. Выяснил, что с твоей матерью они были не разлей вода. Хотел у неё что-то уточнить, — озвучил я свою легенду.

Младший Козлов помолчал, переваривая услышанное.

— А ты кем ему приходишься? — спросил он наконец.

— Дальний родственник.

— Почему мне сразу не сказал?

— Потому что не знал, как ты выглядишь, — ответил я. — И не знал, где тебя искать.

— Александр, говоришь… — прошептал он.

— Да, — подтвердил я.

Он положил ладони на стул, ноготь большого пальца постучал по деревяшке.

— Насколько дальний родственник? — спросил младший Козлов.

— Троюродный брат, — озвучил я давно подготовленную легенду.

Саша впервые чуть улыбнулся, покачал головой.

— Вот это да… Пути Господни неисповедимы, — хмыкнул он. — Выходит, ты мой троюродный дядя.

Я с трудом сдержался, чтобы не выдать своего удивления. Троюродный… кто?

— Дядя?.. — переспросил я. — Неплохо завернула судьба.

— Прикинь, блин… и это в Москве, где миллионы человек живут. Мало того, что мы встретились, так ещё и вместе работаем…

Я был удивлён не меньше. Ситуация разворачивалась самым неожиданным образом. Как, чёрт возьми, я мог быть его дядей⁈ Да, понятно, что моё родство с самим собой было лишь частью легенды и никакого отношения к реальности не имело. Но тут вопрос в другом: младший Козлов, похоже, считал, что я — ну, в смысле я образца 1996 года — его родственник. И вот это уже никак не укладывалось в моей голове. Мы хоть были и близки со Светкой, но родственниками-то не были, а младший Козлов, по сути, утверждал обратное. Вот точно, что пути Господни неисповедимы. Хотелось бы услышать, как мой собеседник разовьёт эту мысль и когда я успел стать его дядей.

— Мать много рассказывала про моего отца. Про Александра. Говорила, что хочет, чтобы я был на него похож, — заговорил он. — Она говорила, что он упрямый, прямой, не прогибался. Я думал, что вообще никого из его родни не увижу. А тут… ты.

Меня как током прошибло. Из уст младшего Козлова всплывали ещё более интересные подробности. Выходит, Светка рассказывала своему сыну, что его отцом был я! Ну и Светка… придумала легенду и прожила с ней много лет. Голова пошла кругом, но я быстро взял себя в руки.

Если Света записала меня отцом своего ребёнка — значит, Витьку она вычеркнула из жизни подчистую. Ненавидела так, что даже в бумагах не оставила его тени. Очень, кстати, на неё похоже. Если Света что-то делала, то всегда шла до конца.

— Ты, кстати, похож на моего отца по части характера, — улыбнулся младший Козлов.

Меня же не оставляла одна мысль. Я помню, что слышал фамилию, которой представлялся Саша, и эта фамилия была не моя. Как так могло получиться, что я был «его отцом», но при этом пацан носил фамилию Светки?

— Слушай, — сказал я, как бы между делом. — Раз уж такие «пути неисповедимы», хорошо, что мы встретились. Скажи, а какое отчество у твоего отца? Чтобы я не путал нитки, без отчества в архивах копаться тяжеловато.

Сашка потянулся к кошельку, раскрыл, достал оттуда в несколько раз сложенный документ и показал мне. Это было свидетельство о рождении…

— Сергеевич, — пояснил он.

— Понял, — сказал я. — Значит, Александр Сергеевич.

Последние сомнения в собственном «отцовстве» отпали.

— Мать назвала меня в его честь. Чтобы помнил, — продолжил Саша.

В этот момент в комнату зашла старушка с подносом в руках — с двумя чашками чая и остатками клубничного рулета. Она поставила поднос и вышла, закрыв дверь.

— Ты что ли рулет притащил? — спросил Сашка.

— Угощайся, — заверил я.

Почему же Витька это проглотил? В те годы он мог надавить на кого угодно: ЗАГС, участковый, больница — всё решалось через людей. Либо он не знал, либо так было удобнее: не признавать — значит, не иметь обязательств. Или его на тот момент не было рядом… Вопрос без ответа, но ответ мне нужен.

Но факты были налицо: Светка юридически исключила Козлова, а значит, каким-то образом, прежде чем это сделать, лишила Витьку родительских прав. Учитывая, что Козлова, как в жерновах, не перетерли девяностые, история получалась крайне любопытной. Понятно, что о настоящем отце при таком раскладе Сашка ничего не знал. Во-первых, тайна отцовства охранялась по закону. Во-вторых, у Саши не было повода копать глубже, хотя, работая там, где он работал, он мог это сделать при желании. Но не сделал, а значит, Витька полностью исчез из их жизни.

Во всём этом оставался не только не отвеченным, но и не заданным ещё один вопрос. Я не знал, что случилось с дочерью Светки. Всё, что мне удалось выяснить по этому поводу — то, что ребёнок не жил с матерью. Но знал ли что-нибудь о сестре её младший брат?

— Ты один у матери? — прямо спросил я. — Может, братья или сёстры есть?

Он едва заметно напрягся, как от укола. Я сделал вид, что просто продолжаю логическую цепь рассуждений.

— Спрашиваю, потому что если есть кто-то ещё, — продолжил я, — то это тоже мои родственники. Я был бы не прочь познакомиться.

Он покрутил кружку на блюдце, помолчал. Часы на стене тикнули три раза — разговор шёл уже около часа.

— Никого. У мамы я один, — наконец ответил он на мой вопрос.

— Точно? — уточнил я.

— Ты, похоже, больше знаешь про «наши старые дела», чем говоришь. Ну или чем знаю я, — сказал он. — Говори, если кого-то ещё раскопал? По матери я точно один. Крёстных не было, мать в это не верила. По отцу… никто ко мне «роднёй» до тебя не приходил.

И где девочка? Куда её «дели»? Дом ребёнка? Усыновили другие родители?

— Понял, — сказал я вслух. — Вопрос снят. Я тоже никого не нашёл.

Мы смотрели друг на друга пару секунд. Чай остывал.

— Ладно, — сказал он, меняя тему. — Возвращаемся к текущему. Времени мало.

— Согласен, — кивнул я.

— Но прежде… столько всего навалилось, блин… да погоди.

Саня ненадолго вышел и вернулся с бутылкой водки и двумя стопками.

— По рюмке за новое знакомство? — сказал он.

— Я за рулём, — я медленно покачал головой.

— Когда один пьёшь — это вообще-то к алкоголизму, — младший Козлов чуть усмехнулся. — Но разреши сегодня сделать исключение. Последние дни у меня сплошные нервы.

— Не вопрос, — заверил я. — Но прежде чем мы вернёмся к нашим баранам, у меня к тебе вопрос.

— Спрашивай, — он налил себе ровно на дно, поставил пустую стопку рядом.

— Как так вышло, что баба Тома в таком состоянии жила? — прямо спросил я.

Саша гулко выдохнул, опрокинул рюмку, не морщась, и налил ещё, но оставил рюмку нетронутой.

— Моя вина, — признался он. — Служил. Деньги отправлял регулярно. Думал, доходят. Но…

Саня стиснул челюсть.

— Сосед нижний у неё все деньги забирал. А она… каждый раз, как звонил, говорила: «Всё хорошо, Сашенька».

— Почему не заезжал сам? — спросил я.

— Был в другом регионе, — коротко. — Ротации, командировки… это же служба. Потом уже в Москву когда вызвали, и здесь не сразу мог сорваться. Думал, она под контролем. Сказал же… моя вина.

Он на секунду опустил взгляд на стол. Снова взял рюмку, задумался, но пить всё-таки не стал.

— Не грызи себя, — сказал я. — Бывает.

— Эх… — шепнул он. — Очень надеюсь, что всё изменю, когда всё это дерьмо закончится.

Он поднял глаза и внимательно на меня посмотрел, как бы давая понять, что ответил на вопрос.

— Я так понимаю, ты уже в курсе, что меня объявили в розыск? — спросил младший Козлов.

— Правильно понимаешь, — я не стал отрицать. — Откуда у тебя такая принципиальность?

— В смысле? — Саня приподнял бровь.

— В прямом. Ты рискуешь всем: службой, свободой, той же бабой Томой… ради чего? Посадить людей, с которыми, на первый взгляд, у тебя личных счётов нет. Или есть… но ты молчишь. Почему так упёрся?

Мне надо было выяснить его позицию по отношению к Витьке.

— Уверен, что хочешь это знать? — спросил Саша.

— Я бы не спрашивал, если бы не хотел, — ответил я.

Он вдруг встал, подошёл к окну и отодвинул занавеску на сантиметр, глянув во двор. Потом вернулся и попросил меня перевести телефон в авиарежим.

— Тут личное, — неожиданно сказал Саня.

Я сразу напрягся, превратившись во внимание.

— Ты глубоко нарыл, ища моего отца, но я нарыл ещё глубже. Короче…

И Саня рассказал, что в детском доме у его матери и меня был ещё один друг, с которым они были не разлей вода с самого начала.

— После выпуска держались вместе. Потом этот третий ушёл в криминал.

Саня рассказывал историю, которую я знал наизусть, потому что это была… моя история.

— Начал тянуть их к себе. «Помоги оформить счёт», «пару переводов пропусти», «ничего страшного», — продолжал он. — Отец был резко против, а мама по старой дружбе пару раз подставила плечо. Счета открывались на неё.

Саня помолчал, видимо подбирая слова. Я его не торопил. Мне было интересно узнать, как именно Светка рассказала ему ту историю.

— Сам знаешь, что такая хрень не доводит до хорошего. Отец с ним из-за этих денег разругался в клочья. Последний разговор… — Саня запнулся. — Короче, этот урод завалил моего отца. Хотел и мать завалить, но отец отдал жизнь, чтобы нас спасти.

— Это тебе Светлана рассказала?

— Сам узнал… нашёл у мамы письмо с угрозами. Потом начал копать. Счета на неё «висели» ещё месяц после убийства папы, а потом мама передала всё ему, чтобы он оставил нас в покое…

— Фамилия третьего? — спросил я, хотя и так знал ответ.

— Виктор Козлов, — процедил Саня. — Тот самый. Хозяин той лиги, где ты дерёшься…

Я молчал. Саня весь покраснел, наконец опрокинул вторую рюмку, закусил рулетом.

— Ненавижу суку… — он стиснул кулаки так, что раздался хруст костяшек. — Я сделаю всё, чтобы остаток своих дней он гнил на строгом режиме. Даже если мне это будет стоить службы, свободы… да и жизни тоже.

Всё встало на свои места окончательно.

— Как понимаю, тебя попросили дело «замять»? — уточнил я.

— Правильно понимаешь. Я отказался, а в ответ получил сначала служебную проверку, а потом… суп с котом. Я не буду продавать память отца и не прощу этому уроду его смерть и тяжёлую жизнь мамы.

— И давно ты в курсе?

— С 98-го года, чтобы ты понимал… честно, Сань, я ради этого и на службу пошёл. Понимал, что только так смогу до Козлова добраться…

Саня осёкся, а потом посмотрел на меня несколько секунд, будто оценивая — стоит ли открываться до конца. Наконец сунул руку под матрас раскладушки и вытащил папку с какими-то документами.

— Вот здесь, — он похлопал ладонью по папке. — Материала столько, что хватит на пожизненное. Фиктивные тендеры, обнал, «благотворительность», охранные фирмы. Любая нитка тянется в одно место. У него длинные руки, но и длинные следы. Я его не отпущу.

Я мысленно восхитился хваткой младшего Козлова. Он вцепился в Витьку бульдогом и не собирался отступать.

Саня вернул мне телефон, давая понять, что закончил.

— Как связываемся? — спросил я.

— Я выйду на связь сам, — ответил он.

Саша протянул мне руку. Я пожал крепко — сегодня этот человек открылся для меня с лучшей стороны.

— Спасибо, что пришёл, — сказал Саша.

Мы вышли в коридор. Он остановился у дверного косяка, прислушался… привычка, наверное, быть настороже.

— Вы уже? Может, по кусочку пирожка? Я с повидлом решила испечь, — старуха выглянула из кухни, откуда действительно шёл запах выпечки.

— В другой раз, — улыбнулся я. — Спасибо за чай.

— Ну, слава Богу, что хорошо, — она улыбнулась в ответ, но тревога в глазах осталась. — Ты заходи ещё.

— Обязательно.

— Береги себя, Сашенька, — вздохнула баба Тома.

— И вы себя берегите, — ответил я.

Я вышел на лестницу, прикрыл дверь за собой. На первом этаже задержался у почтовых ящиков и выглянул в окно. Осторожность мне тоже не помешает. Убедившись, что на улице никого, я вышел из подъезда.

«Кабан» стоял, как я его оставил. Сев в машину, я закрыл дверь, включил зажигание, но не тронулся сразу. Прокрутил в голове прошедший с младшим Козловым разговор. Чувство было такое, будто пазлы складываются — не до конца, но уже читается картинка.

Телефон мигнул. На экране всплыла целая грядка уведомлений из двенадцати пропущенных звонков. Шесть от Игната, от Марика ещё три, остальные были от ребят из зала. Я пролистал список, не открывая мессенджеры. Перезванивать не стал.

Так и остался сидеть с включённым зажиганием… поймав себя на том, что смотрю не на дорогу, а на рюмку, которой нет.

В голове крутились фразы Козлова. Он был убеждён, что я прежний был его отцом. Как ему сказать, что это не так? Что я не его отец, а в тот злополучный вечер я не умер, а переместился в 2025-й целым и невредимым.

Никак.

Нельзя, хоть тресни. Хотя от осознания всего этого у меня буквально всё кипело внутри. Но мне ничего не оставалось, кроме как следовать легенде «троюродной родни». Вести параллельно две линии — его официальную версию и мою правду до тех пор, пока факты не сложатся сами. Рано или поздно мне придётся раскрыть карты, но не под прессом розыска и не в квартире у бабы Томы. И так, чтобы не выдавать себя.

Я наконец собрался в кучу, поставил передачу в «D» и поехал.

— Ладно, — сказал я себе вслух. — Жду его звонка.

В зале ребята всё ещё отмечали торжество. Играла музыка, шарики летали под потолком, а на столах с одноразовой посудой лежала пицца. Хотелось верить, что праздник удался.

— Мы уже думали в полицию звонить! — заорал Марик, перехватывая меня у входа. — Пропал капитан корабля!

— Ну, главное, что всё-таки пришёл, — вставил Игнат, подходя ближе. — Жив?

— Жив, — я коротко пожал плечами. — Дела с головой забрали. Вы извините, что так вышло, сам не рад.

— Да брось ты! Дела — это хорошо, — рядом вырос Виталя, притащив с собой тарелку с куском пиццы. — Давай за стол, Саш!

Я не стал отказываться, хотя кусок, признаться, не лез в рот. Внутри после разговора с младшим Козловым зудела мысль о дочери Светки. От неё не получалось избавиться.

Я подался к Игнату.

— Игнат, на минуту, — шепнул я.

Мы отошли к тренерской, и я закрыл за собой дверь.

— Чего случилось, Сань?

— Мне надо информацию о человеке найти. У тебя есть знакомые?

— Что за человек? — уточнил Игнат, давая понять, что готов выслушать мою просьбу.

ХОРОШИЕ СКИДКИ: https://author.today/post/690568