Курсант. На Берлин–2

Глава 6 Все как-то подозрительно хорошо…

— Простите, ради бога. Это все так неловко вышло. Я очень, очень извиняюсь, что невольно помешал вашему общению. Вы, наверное, не рассчитывали на посторонних. Совершенно не планировал такого. У меня была цель… Фрау Книппер, простите…

— Ну что вы, Марк, прекратите. Право слово, ничего страшного не случилось…Да, Алексей? Мы даже рады столь приятному знакомству. Воспитанные молодые люди нынче большая редкость. Знаете, ваше поколение, оно какое-то… Более активное.

Я с умилением по очереди смотрел то на бубнящего Бернеса, то на фрау Марту, которая всячески успокаивала смущенного Марка. При этом едва сдерживал желание со всей дури долбануть сидящего рядом товарища по плечу и сказать:«Дружище! Как же я рад тебя видеть!».

Бернес в сотый раз извинялся перед Мартой. Она в сотый раз его уверяла, что все замечательно. Я в сотый раз думал, какой же всё-таки жук наш товарищ Шипко. Это насколько же надо все просчитать детально, филигранно, чтоб свести меня и Бернеса подобным образом, в подобном месте, при подобных обстоятельствах. Отчего-то мне казалось, наша встреча с Марком — это именно заслуга Панасыча. Пусть через седьмые руки, но тем не менее.

Да, с одной стороны, он многое не мог предвидеть. Слишком до хрена всяких «совпадений» и «случайностей». Но с другой, есть ощущение, что даже эти случайности Шипко предусмотрел. В первую очередь, исходя из того, как поведу себя я в сложившихся обстоятельствах.

Мог ли чекист предположить, что Эско узнает о бриллиантах? Вернее, что о них он узнает от меня. Думаю, да. Драгоценности, спрятанные в Берлине,– самый лучший способ задурить голову начальнику сыскной полиции Финляндии. И, естественно, я им воспользовался. Жажда близкой наживы затуманила мозги Эско Риекки настолько, что он утратил бдительность и ни о чем другом теперь не думает.

Мог ли Шипко просчитать мое знакомство с Мюллером и его интерес? Конечно, мог. Даже на сто процентов просчитал. Клячин ведь не просто так появился на мероприятии и попытался «убить» фашиста.

Единственное, что продолжало удивлять — одна маленькая, скромная деталь, которая вообще казалась максимально неожиданной. Это фрау Марта. Вот ее, чисто теоретически, Панасыч предвидеть не мог. Если только…

А вдруг он заведомо знал о существовании данной особы, о некой связи, имеющейся между немкой и моими родителями? И еще…получается, Панасыч понимал, что о немке знает не только он, но и узнают фашисты. Это — вопрос очень скорого времени. Естественно, как только Мюллеру сообщили мое имя, он по-любому пробил по всем возможным каналам, кто такой Алексей Витцке.

Просто так явится и сказать, здравствуйте, я беглый шпион — мало. Немцы просто обязаны были проверить всю информацию. Значит, фрау Марта являлась тем элементом, который Панасыч тоже учитывал. То есть, как я и думал, немка играла, играет и будет играть немаловажную роль. Осталось только выяснить, какую именно. Хотя, опять же, скорее всего с точки зрения Шипко я Марту должен знать. Вернее Алексей Витцке ее должен знать. Как минимум, помнить.

В общем, риски, конечно, были. Чуть влево или вправо от запланированного Шипко сценария я мог отклониться, но основное действо один черт шло по намеченному им пути.

Вот теперь — Марк.

Когда я увидел его, несчастного и смущенного, пытающегося объясниться с персоналом ресторана, сначала в первые секунды настолько обалдел от радости, что не сразу понял — идет какая-то игра, какой-то спектакль. Естественно, главная роль в этом спектакле была не у официантов.

Во-первых, Бернес выглядел очень, очень скромно, практически бедно. Этакий обнищавший интеллигент. Во-вторых, он вел себя как сирота казанская. Буквально готов был пустить слезу.

Официанты, количество которых увеличилось до трех, подпихивали Марка к выходу, он в ответ что-то говорил им несчастным, виноватым голосом, но при этом сдвинуть его с места у кёльнеров не получалось.

— Бедный парень… — Высказался я грустным голосом. — Видимо, его сочли недостаточно подходящим для данного места.

— Да… — Фрау Марта, нахмурившись, как и я, наблюдала за тщетными попытками персонала выпроводить Марка из ресторана.

Из всех присутствующих только мне было очевидно, насколько сейчас Бернесу весело. Марк просто-напросто откровенно развлекался, издеваясь над официантами.

Он вроде бы не двигался особо с места, не сопротивлялся, но при этом ускользал из рук официантов, как самый настоящий хитрый карась. Тут — плечом повел, тут — чуть развернулся, тут — футляром невзначай задел одного из кёльнеров, а второму вообще ткнул в колено.

Поэтому трое вполне взрослых мужиков топтались на месте, хватали Марка за руки, но при этом вообще не понимали, что за чудеса такие происходят. Почему они его вроде бы куда-то двигают, однако он, вот ведь удивительное дело, остаётся на месте. Хотя сила и преимущество явно не на стороне этого худого, скромного парня. А парень просто очень грамотно использовал навыки, привитые нам Молодечным.

Видимо, схватить проходимца за шиворот и дать ему пинка под зад официантам не позволял внутренний устав заведения. Все-таки не забегаловка какая-то, а приличный отель с репутацией. Гостям сильно не понравится драка или скандал.

— Посмотрите, какой он худой, бледный… — Я покачал головой. — Жаль парня. Явно голодный. Вон, со скрипкой… Он, может, хотел заработать себе на кусок хлеба… Денег-то явно у бедолаги нет. Да уж…А ведь где-то сидит его мать и не знает, что ее сына сейчас выкинут на улицу. Хотя… Он скорее похож на сироту. Гляньте, какой несчастный у него вид. Мой ровесник где-то.

Фрау Марта тяжело вздохнула, а затем решительно поднялась, отодвинув стул в сторону, и направилась к официантам.

Около пяти минут она что-то тихо им вычитывала. Потом один из официантов резко стартанул куда-то, но достаточно быстро вернулся с управляющим. С тем самым, который был другом немки.

Судя по не очень довольному выражению лица этого гражданина, облаченного в костюм-тройку темно-серого цвета, он факту дружбы с Мартой уже был не рад. Мало того, сама таскается, так еще теперь просит пустить за столик какого-то нищеброда. Все это я вполне легко прочел по круглой, лоснящейся физиономии управляющего.

Моя спутница явно собиралась пригласить Марка в нашу компанию. И, конечно же, это было именно то, что мне нужно. К такому решению я ее и подталкивал. Возможно, с моей стороны не очень красиво пользоваться слабым местом фрау Марты — ее воспоминаниями о сыне. Но… Извините, мне так надо. А я уже понял, что Альфред — отличный рычажок давления на немку. Тем более, судя по ее обрывочным рассказам, которые и рассказами назвать сложно, сын Марты был одного со мной и Бернесом возраста.

В любом случае, недолгие переговоры закончились безусловной победой немки. Спустя еще пять минут она уже вернулась к нашему столику с довольным лицом. Следом за ней топал Бернес, который крутил башкой по сторонам, всем своим видом демонстрируя восхищение и растерянность. Он словно не мог поверить удаче, свалившейся ему на голову в виде мягкосердечной немки.

— Вот, Алексей, познакомься, это — Марк. — Фрау Марта кивнула в сторону Бернеса. — Марк Ибриан. Ты совершенно был прав, оказывается он — музыкант и пришел сюда в поисках работы.

— Алексей. — Я приветливо улыбнулся Бернесу. — Алексей Витцке. А вы? Извините, не могу сообразить, ваша фамилия, какого она происхождения?

Вообще, мой интерес был вполне искренним. Просто Марк, он как бы — Либерман. Германия сейчас не лучшее место для вообще каких-либо Либерманов, а уж для советских тем более. Вполне понятно, Бернесу дали другую фамилию и другую национальность, по крайней мере официально. По его физиономии с первых минут понятно, что он вообще ни разу не ариец, соответственно, под немца закосить сложно. Но я не понял, кого из Марка сделал Панасыч.

— Я румын. И можно на «ты» — Скромно улыбнулся Бернес, усаживая за стол. Футляр он аккуратно и бережно поставил рядом с собой.

— Слава богу, не болгарин. — Тихо усмехнулся я себе под нос.

Ну не смог удержаться, честное слово. Просто так смешно это прозвучало, что отказать себе в возможности сказать шутку вслух, я не имел сил. Хотя, конечно, прикола никто не понял, ни Бернес, ни Марта. Они оба посмотрели на меня вопросительно, ожидая пояснения.

— Не обращайте внимания, это личное. — Отмахнулся я.

Ну не рассказывать же им, что через много лет родится один конкретный болгарин, который станет именем нарицательным.

В итоге, следующий час мы провели в наимелейшей компании. Все было настолько отлично, что я даже невольно заволновался. Как-то подозрительно хорошо прошла наша встреча с Марком. Слишком гладко.

Хотя, чисто внешне, причин для волнений не было. За столом сидел смущённый Бернес, который каждые пять минут благодарил немку и извинялся. На столе стоял действительно вкусный ужин, который очень даже порадовал. Фрау Марта постепенно совсем размякла и общалась с Марком как добрая тётушка с племянником. А я… Если откинуть излишнюю подозрительность, я был не просто доволен. Я был счастлив.

Наконец, хоть кто-то родной, знакомый и свой! Моя группа постепенно собирается вместе. Это просто охренительно! Раз появился Бернес, значит, скоро можно ждать и Подкидыша.

— Так а на что ты рассчитывал, Марк, перебираясь в Берлин? Неужели отправился наобум? — Поинтересовалась немка.

С горячим было покончено, а значит, по всем правилам этикета разговоры теперь вполне уместны. Естественно, фрау Марта, пользуясь возможностью, перешла к более подробным расспросам. Ей явно на самом деле было любопытно узнать о Марке, кто он и откуда. Вернее, откуда мы поняли. Румын… А вот история жизни — это да. Это немке казалось достаточно интересной темой для беседы.

Тем более, у нас оставалось вино в бокалах и мы просто разговаривали, потягивая белое сухое, в ожидание десерта.

— Вы понимаете, я вообще некоторое время скитался. Так вышло. Отца никогда не знал… А мать… Ей было тяжело. Она сделала все, чтоб дать мне соответствующее образование. Трудилась, не покладая рук. Хваталась за все. Сама она была женщиной скромной, из сильно обедневшей, но приличной семьи…

Боже…Это все однозначно требовало аплодисментов. Бернес оказался великолепным актером. Я и не подозревал, что он умеет быть настолько убедительным.

— Была? — Переспросила фрау Марта.

— Да. К сожалению, была. — Ответил Марк и опустил взгляд. Помолчал несколько секунд, а затем продолжил. — Матушка считала, что у меня талант к музыке. Она верила, это мое призвание. Поэтому на учителей уходили все наши деньги. Когда я остался один, попытался как-то зарабатывать дома, на родине. Но… К сожалению, не вышло. А потом один знакомы… Он приехал из Берлина недавно. Так вот, он посоветовал обратиться к одному человеку. К женщине… Она в некотором роде в долгу перед моим знакомым. Вернее, не она сама, а ее муж… В общем, там сложная история, к тому же не моя, поэтому, извините, не буду очень вникать в детали. Важно другое. Я прибыл сюда, в Берлин. Узнал, что нужная мне особа должна ужинать здесь, в ресторане. Ну еще подумал, если ничего с ней не выйдет, попробую устроится на работу сам. Например, в этот ресторан. Я прекрасный скрипач, простите за нескромность. Я мог бы играть по вечерам на радость посетителям.

— Конечно-конечно…–Фрау Марта несколько раз кивнула. — Даже не сомневаюсь. Я вижу ваши руки. Ваши пальцы. Да и вообще… Вы очень дорожите инструментом. Относитесь к нему трепетно. Это очень бросается в глаза. Уверена, у вас действительно талант. Но… В таком виде лучше бы вам сюда не приходить. Простите, Марк, за откровенность.

— Ну что вы! — Бернес подался вперед, схватил немку за руку и посмотрел ей проникновенно в глаза преданным щенячьими взглядом. — Я вам очень, очень благодарен, за то, что вы заступились и пригласили меня в вашу милую компанию. Я, по совести сказать, был очень голоден. Утром приехал в Берлин и первым делом отправился к дому той особы… Ну…о которой ранее шла речь. Однако ее не было дома. С трудом смог выяснить у прислуги вот про этот ужин, запланированный их хозяйкой. Конечно, у меня не было возможности покушать. А тут вы… Спасибо! Как я могу обижаться на вас⁈ Тем более, за правду. Да, вид мой ужасен. Но… Это был единственный шанс. Однако моя возможная благодетельница… Ее тут нет. И если бы не вы…

— Как же все это трогательно! — Произнёс я с чувством, а затем быстренько поднес бокал к губам, чтоб скрыть свои настоящие эмоции.

Черт… А нелегкая это работа, тащить из болота бегемота. Быть разведчиком, жить в определённой роли очено сложно. Вот, что скажу. Особенно в такие моменты, как сейчас. Потому что мне до одури хотелось рассмеяться. Я ведь знаю Бернеса! Я знаю, кто он такой на самом деле.

— Подождите… То есть… — Фрау Марта руку убирать не торопилась, поэтому ее ладонь по-прежнему оставалась сжата пальцами Бернеса.

Но в этом не было ничего двусмысленного. Как и в их взглядах, которыми они смотрели друг на друга. В глазах Марка светилось чувство благодарности и уважения. В глазах глазах Марты — что-то отдаленно напоминающее материнскую заботу. Все прилично, ничего лишнего.

— Вы что же, приехали в Берлин просто в никуда? Просто наугад? К какой-то незнакомой даме, которая задолжала услугу вашему знакомому? — Выражение лица немки стало растерянным.

— Да, получается так. — Бернес легонько пожал плечами и беззащитно, по-детски улыбнулся, заодно отпустив руку Марты. — Я ничего не потерял и не оставил дома. А тут… Постараюсь все-таки встретится с моей благодетельницей. Она, правда еще не знает о своей роли. Но, надеюсь, все получится.

— Да как же так⁈ — Фрау Марта перевела взгляд на меня, словно спрашивая совета. Потом снова посмотрела на Бернеса. — А где вы остановились?

— Пока нигде. — Он снова улыбнулся. — Я ограничен в средствах, поэтому еще не знаю, как лучше поступить.

— Алексей… Нет, ну ты слышишь? — Фрау Марта снова повернулась ко мне.

А я вообще весь этот час в основном помалкивал. Я наблюдал и слушал. Мне нужно было понять, что за легенда у Бернеса. Теперь хотя бы появилась ясность. Ну и, конечно, удивление тоже.

Выходит, Марк в этом ресторане должен был встретиться с женщиной, к которой ему дали рекомендации. Женщины нет. Но она, очевидно, далеко не последний человек в Берлине. Дом, прислуга, связи все дела. Значит, велика вероятность, что этой возможной благодетельницей может быть Эми Геринг. Чехову исключаю. У актрисы не такой уж высокий статус. Да, она известная личность, любимица фюрера, но именно власти, социальных возможностей в ее руках немного. А вот подружка Ольги Константиновны на роль благодетельницы очень даже подходит.

— Марк… Вы знаете… Я живу… Жила… Да, я жила одна. — Решительно вдруг произнесла фрау Марта. — До сегодняшнего дня. Да. Так вышло. У меня три спальни в доме. Одну я сдала. Вот, Алексею. Он тоже прибыл в Берлин в поисках лучшей жизни. Но… Вы могли бы тоже снять у меня комнату. Я даже намерена вас настойчиво об этом просить. Алексей! Ты чего? Аккуратнее!

Немка вскочила и принялась стучать по моей спине. Просто я в этот момент подавился вином. Сильно подавился. От неожиданности.