Маэстро Адмирал

Глава 1. Проба сил (окончание)

от автора: окончание первой главы

– Сир Хьюз, поздравляю ваша пробная атака стоила варварам тяжелого крейсера! – довольным тоном произнес сир Эйден. – Я чувствую волю Создателя направляющую нас!

– Повезло, – пробормотал сир Дональд, – а вот процент попаданий по остальным кораблям ниже ожидаемого.

– Так и есть, – озабоченно согласился старший тактик, он лихорадочно просматривал поступающие данные о результатах атаки. – Сенсоры зафиксировали четырнадцать попаданий с марк-48 и всего пять с марк-51.

– А сколько беспилотников мы потеряли?

– Двадцать семь марк-48 и сорок четыре марк-51. Это много, их оборона построена очень грамотно. Кроме той дыры стоившей им крейсера, остальное было безупречно.

– Когда первая волна вернется на базу?

– Примерно через полчаса, некоторые задержаться. Плюс их все надо перезарядить. Так что нет, основную атаку проведем без них. Но я хочу дождаться расстояния в двенадцать миллионов километров, тогда мы сможем подключить марк-45 с «Доминионов». Сир Грегори хотите ли вы чтобы мы выделили силы добить крейсер? В принципе он уже не игрок.

– Добейте, – распорядился командующий миротворческой эскадрой.

Сир Хьюз кивнул и вызвал капитанов двух крейсеров:

– Сир Кейр, леди Белинда, через пятнадцать минут отправьте по пятьдесят марк-51 по подбитому крейсеру. – И продолжил уже обращаясь к Дональду: – думаю ста крейсерских беспилотников хватит.

– Действительно, отправлять туда марк-48 избыточно. А марк-51… ну в принципе мы знали, что на дальних дистанциях они слабоваты, особенно против линейных кораблей.

– Можно риторический вопрос? – с сарказмом высказался сир Логан. – Если мы знали что марк-51 слабоваты, то зачем у нас четыре крейсера забиты ими под завязку?

– Действительно риторический вопрос! – поморщился сир Хьюз. – Задайте его нашему Адмиралтейству, лично я распоряжаюсь только теми средствами, которых Адмиралтейство соизволило нам выделить. Других нету!

После минутной паузы, первым нарушил молчание сир Мендор.

– Итого во второй волне у нас будет 825 марк-48, 500 марк-51 и 360 марк-45. Сир Хьюз думаете этого хватит?

– Думаю главной целью второй атаки будет их флагман!

– Что ж, одобряю.

Лейтенант Беатриче Угарофф находилась в огромном отсеке тактической группы флагманского дредноута. Восемьсот человек рассчитывающие алгоритмы своих и вражеских беспилотников, а при необходимости определяющих цели для оборонительных бортовых систем и орудий главного калибра. В ее ведении один из суперсекретных БА-12 Квазар, два оборонительных Редут и Икс, с полдюжины разведдронов, разбросанных по всей системе, и кластер лазеров ПРО номер 18 расположенный по левому верхнему борту дредноута. Собственно этот кластер и был для нее первоочередной задачей. Правда при отражении первой волны он задействован не был, и она отработала резервным номером для своего Редута. Занимавшего позицию примерно в четырех тысячах километров впереди дредноута. Сейчас главный искин флагмана поставил ей задачу проанализировать действия группы вражеских марк-51. Задача не то чтобы сложная и пока Беатриче ничего особо отличающегося от стандартных алгоритмов у врага не видела. Вражеским марк-51 очевидно была выставлена дистанция для атаки в шесть тысяч километров, а маневрирование на пределе дальности ожидаемо было минимальным. Это и необходимость уклоняться от огня с Редутов делало шансы противника выйти на заданную дистанцию и вести эффективный стрельбы призрачными. Большинство марк-51 попросту прошло сквозь построение эскадры так толком и не отстрелявшись. А дальше топлива им хватало только на путь к базе. Единственное интересное, что заметила девушка это укороченное время работы противокорабельного лазера, всего пятнадцать секунд, после чего шел отстрел контактных боеголовок и уход на выход из боя. Чем это объяснялось Беатриче не знала и как раз сейчас над этим фактом усиленно думала. От этих ее раздумий ее отвлекло входящее сообщение: «ублюдки запустили сто малых птичек, вероятно добьют «Геракл»».

Сообщение было от Доминики, она также служила младшим тактиком, в соседнем ряду, три бокса направо. Беатриче бросила туда быстрый взгляд, девушка усиленно делала вид, что очень занята расчетами. Ха, маэстрину да Винчи эта показуха все равно не обманет, злобная стерва видит мысли у всех. Вдоль всех рядов боксов через весь отсек протянулся сквозной коридор по которому из начала в конец вышагивало одно из отражений маэстрины да Винчи. Яркий сверкающий надсмотрщик за галерными рабами, мелькнула шальная мысль. Беатриче постаралась ее как можно быстрее прогнать. Маэстрина всегда требовала мгновенного и безукоризненного выполнения ее указаний, а неповиновение ей было занятием смертельно опасным. Безжалостная тиранша, без колебаний выпалывающая любую крамолу из подчиненных. И как только Доминика рискует отвлекаться, пусть даже на вполне доступный тактикам главный боевой экран? Сама Беатриче слишком хорошо знала подругу-тираншу чтобы так рисковать. У всего экипажа «Автократора Юстиниана» маэстрина да Винчи вызывала вполне обоснованный благоговейный ужас. В ее сознании всегда ярким, гневным, жалящим огоньком горел опекун маэстрины. Через такого опекуна она в любой момент могла отдать мысленный приказ или даже полностью захватить сознание обычного человека. Такой опекун был не только у всего экипажа флагмана, он был у всех экипажей эскадры. Маэстрина на мелочи не разменивается, ее жизненным принципом было контролировать вокруг все!

То еще ментальное рабство, впрочем для выросших на Данаире привычное. А Беатриче была родом со столичной планеты империи. На Данаир опекун был знаком всем, правда там первые двадцать пять лет жизни это был почти незаметный опекун Императора. Не яркий огонек, а скорее смутная тень в твоем сознании, тихая, успокаивающая и как правило доброжелательная. Тень к которой подданный империи всегда мог обратиться, и даже при острой необходимости попросить о помощи. Конечно нужно было быть настойчивым, все-таки Император один, а подданных двести пятьдесят миллионов, и это только на Данаире. Сама Беатриче конечно никогда и не пробовала. Но несколько раз опекуна слышала, например голос императора поздравлявший весь их класс с окончанием школы. В тот день она между прочим получила золотую медаль за отличную учебу. И получила очень выгодную работу, а вот с личной жизнью у девушки не сложилось. Молодой человек, ее избранник оказался дурным. Внешне благопристойный, вежливый, предупредительный, а на деле тот еще лицемер и подлец. Беатриче помнила свой ужас, когда ей предъявили доказательства преступной деятельности жениха. К счастью представители службы охраны правопорядка очистили ее от подозрении в соучастии, и она действительно ничего не знала о тайнах человека в которого была без ума влюблена. Что впрочем это не сильно ей помогло, выгодную работу она потеряла, а полицейские еще и намекнули ей: мол вообще-то она в шаге о нарушении закона империи. За неисполнение воли императора подданным грозил солидный штраф или существенное понижение в гражданских правах.

Имелся в виду указ императора об улучшении демографической ситуации на Данаире. Всем молодым женщинам империи было предписано в возрасте между двадцатью и тридцатью годами родить или завести иным способом не менее трех детей. Причем двоих при отсутствии постоянного брачного партнера женщина имела право перевести на обеспечении государства. А ей уже исполнилось двадцать пять. Беатриче действительно какое-то время откладывала, затем был жених убеждавший сначала надо оформить брак, а теперь она совсем не знала что делать. И вот она сидит рыдая в полицейском участке и тут к ней подходит человек в штатском. Позже она поняла, что это был вербовщик флота. Он сказал, что ее отличные оценки и некоторые знания могут быть востребованы, более того женщинам и мужчинам подписывающим контракт с военным флотом полагаются привилегии. Например отсрочка от обязательств перед империей на время контракта. А какой самый длинный? Десять лет, три года в академии флота, потом семь лет службы в космосе с возможностью продления. Ну и почему нет? На планете ее жизнь уже укатилась под откос. Так что да, она согласилась. Два года она проучилась в академии вполне так себе успешно, не лучшая на курсе, но и далеко не худшая. Предстоял третий выпускной год, когда случилась встреча изменившая ее тихую ничем не примечательную жизнь верноподданной. Двадцатисемилетняя курсантка академии флота одиноко скучала на борту катера, что должен был вернуть ее с орбиты Данаира на удаленную станцию принадлежащую академии. Она слегка опаздывала и попутчиков не ожидалось, но ей повезло. Входной шлюз открылся впуская худенькую черноволосую девчонку. Очень юную, телосложение как у мальчишки, без стратегически важных выпуклостей, шальные серые глаза. Большущие со странными золотистыми искорками. Одета довольно просто. Девчонка бросила на сидение здоровенную сумку и рассмотрев попутчицу изрекла:

– Привет! Меня зовут Уна, ты в академию?

Беатриче ответила на приветствие, сообщила свое имя и похвасталась двумя успешно завершенными годами учебы.

– Ну а я новичок, в первый раз покидаю планету, клёво да? Кстати я пси, тебя это не смущает?

– Пси? – переспросила удивленно Беатриче. – Ах да псионик, поняла… сильный?

Девчонка пожала плечиками. Глаза резво обшаривают взглядом пассажирский отсек катера, носик забавно чуть вздернут.

– Папочка говорит что вполне сойду, как украшение на родовом древе семьи. А император назвал меня само совершенство! Представляешь?

Беатриче не представляла, энергия попутчицы уже слегка подавляла.

– А еще он сказал, что мне надо больше общаться с обычными, это позволит мне быть ближе к широким массам. Обычные люди это двигающие мускулы империи, клёво, да? Сказал заведи подругу. Хочешь стать моей подругой, это будет клёво, обещаю! Но сразу предупреждаю: я наглая самовлюбленная стерва!

– И что делает тебя наглой самовлюбленной стервой? – удивленно спросила Беатриче.

– Ну это общее мнение, папочка так думает, и император тоже. А мне нравится.

– Что нравится? Быть стервой? Жаль, мне в твоем возрасте хотелось быть милой хорошей девушкой…

– Я пробовала, это скучно! До пятнадцати лет я была хорошей, правда-правда! Но в одно прекрасное утро проснулась и поняла что с этого момента хочу быть стервой. Сразу сообщила об этом родителям. Мамочка почему-то огорчилась, а папа воспринял новость спокойно, но он вообще спокойный.

Искорки в серых глазах горели все ярче, будущая подруга захватывала все пространство вокруг, делая окружающее все безумнее и безумней. Она вытащила из сумки навороченный дорогущий планшет, а затем вдруг сказала:

– Во смотри как я умею, – и указала пальчиком на соседнее сидение. Там мигом возникла сверкающая полупрозрачная фигурка, точная копия безумной попутчицы. Почти как голограмма. – Это отражения меня, клёво, да?

Еще один взмах пальчиком, еще одно отражение, и еще и еще. В катере вдруг стало тесно, четыре сверкающих силуэта, у каждой в руках планшет, нахально сидят закинув ногу на ногу. Но Беатриче довольно быстро поняла каждая из копий вполне самостоятельно, вот одна что-то читает с планшета, вторая рассматривает потолок, третья делает вид что спит, а четвертая даже забирается с ногами на сидение и роется в сумке. Сама Уна наклонив головку смотрит на Беатриче.

– А что каждая из них может делать что-то свое?

– Ага. Всего у меня девять отражений, при желание могу читать сразу десять разных текстов! Это родовая способность семейства да Винчи!

– И что все понимаешь?

– А то! Делать десять разных дел одновременно это мой конёк! У папочки кстати всего четыре отражения, правда он умеет их делать совсем невидимыми. А я нет, мои всегда очень яркие и сверкают. Папочка говорит это потому что я обожаю когда на меня все смотрят, а что люблю быть в центре внимания! Быть блеклой незаметной тенью, это точно не моё! Зато я умею вот так.

И на глазах изумленной попутчицы превратилась в очередное отражение самой себя.

– Я здесь!

Беатриче обернулась и увидела, что Уна теперь заместо той полупрозрачной девушки, что притворялась спящей. Подмигнула и снова стала сверкающем отражением.

– А теперь здесь, – раздался позади нахальный девичий голосок. – Вот этого даже папочка не умеет! Это только моя способность уникальная! Прыгать по отражениям. Хотя конечно невидимые отражения, тоже круто, но папочке они по штату положены, он ведь главный шпик императора.

Беатриче выпучила глаза и тут до нее дошло, кто этот папочка…

– Постой! Твой отец Алазар да Винчи? Глава имперской секретной службы?

– Ага, он самый, а я его самая младшая дочь.

– И самая любимая?

– Неа. Вот точно нет, зато самая беспокойная!

Ну по крайней мере понятно, откуда эта наглая энергичная малявка так хорошо знает императора… Беатриче уже вполне осознала, что случайная попутчица набивающаяся ей в подруги не только сильная пси, но еще из самого высшего общества. Семейство да Винчи столетиями считалось из самых влиятельных, еще до того как император отстранил от власти верховный совет. А маэстро Алазар с самого начала был с императором, если не правой рукой, то уж точно левой. Со знаниями по новейшей истории у нее было все в порядке, и она точно помнит красочный эпизод из учебника, когда молодой Алазар да Винчи лично арестовывает одного из ярых противников императора из числа только что распущенного верховного совета. С таким папочкой то конечно…

– Постой, а на какое расстояние ты можешь прыгать по своим отражениям?

– На Данаире проблем не было, а в космосе я еще не пробовала, но свое отражение оставленное в императорском дворце я превосходно ощущаю. Так что думаю переместится туда смогу… точно схожу сейчас к императору поболтаю, вернусь передам привет!

– А вот это точно круто, – выдохнула Беатриче и прежде чем малявка собралась исчезнуть продолжила: – стой! Я тебе и так верю!

– Ну так как? Подруги?

– Подруги, – смирилась с неизбежным Беатриче, услышала очередное клёво, далее вытерпела обнимашки и все же смогла вставить давно волновавший вопрос: – кстати сколько тебе лет, подруга?

– Семнадцать.

– Мне на десять больше…

– Старушка! Хотя я тебе завидую, – вдруг призналась малявка, – я бы тоже хотела быть постарше… лет так на пять… хочу и не могу. Вот знаешь как бесит! Я и чего-то не могу!!! Интересно какой я буду через пять лет?

– Боюсь себе даже представить, – едва слышно протянула Беатриче. – А зачем тебе вообще в академию?

– Наверно для общего развития… папочка предложил было меня замуж сплавить, но я взбунтовалась. Чего хотел от меня император я толком не поняла, ибо влез адмирал Драгомиров и заявил что я нужна флоту. Император с ним согласился и толкнул долгую речь от том как важен сейчас ВКФДИ (военно-космический флот Дагонской империи * прим. Автора) и как там нужны молодые талантливые псионики из хороших семей преданных империи. И вуаля – я лечу в академию. А ведь могла бы, при другом правителе, стать императорской любовницей или даже женой… наверно клёво?

Мечтательный взгляд на потолок транспортного отсека. Девчонка выглядела так забавно, что Беатриче не выдержала и захихикала.

– Но наш император такая бука, зачем-то превратил себя в огромную консервную банку и женщинами совсем не интересуется. Придется наверно стать любовницей его адмирала, он меня хочет, я его мысли насквозь вижу! Правда он сказал что я еще маленькая и пока мне восемнадцать не исполнится никаких любовниц. Глупо правда?

– Ну я тоже девственности лишилась в девятнадцать, так что у тебя полно времени можешь не торопиться! А мысли ты насколько хорошо читаешь?

– У обычных, вроде тебя как открытую книгу, у большинства псиоников тоже, они конечно мысленные щиты ставят, но у большинства дырявые! – подмигнула девочка-пси. – Даже у папочки иногда удается проскользнуть, а вот у императора глухая стена, там безнадега.

– И как это происходит?

– Поверхностные мысли читать легко, глубинные мотивы или если что-то пытаются скрыть немного сложнее, надо концентрироваться. А если надо читать память, то лучше всего ввести человека в гипнотический транс, это процесс долгий и нудный, этим психокорректоры занимаются. Я в принципе умею, но не люблю этим заниматься. Но если хочешь можно попробовать, уверена я у тебя такого накопаю, что ты уже сама давно забыла!

– Не как-нибудь в другой раз…

Позже Беатриче в качестве доверенной подруги чего только не наблюдала в исполнении маэстрины да Винчи. И изощренные методики шпионажа за курсантами и преподавателями, и психокоррекцию, и мозговой штурм. Это когда Уна и девять ее отражений набиваются в одно помещение обкладываются текстами и часами изучают всю доступную и недоступную информацию по интересующей теме. Слышала завораживающие споры и научные диспуты отражений между собой, чуть ли не с пеной у рта. В общем последний курс в академии стал для Беатриче самым ярким. Уна же все три курса сдала за восемь месяцев, да и вообще заявила учеба в академии ерунда полнейшая. А преподаватели узнали о себе авторитетное мнение маэстрины да Винчи: кучка занудных бездарностей! Сказано это было во всеуслышание, в духе наглой самовлюбленной стервы. Руководство академии тогда накатало жалобу и адмиралу и императору. Адмирал потребовал объяснений, что конкретно маэстрину не устраивает в созданной им академии? В ответ через пару дней получил трактат из двухсот страниц. Где очень подробно разбирались недостатки обучения в его академии и что по мнению Уны могло это исправить. Так что в итоге столкновения маэстрины да Винчи и академии императорского флота измениться пришлось академии! Впрочем Беатриче этому уже не удивлялась, когда «подруга» с кем-то впервые встречалась представления несчастного всегда переворачивались с ног на голову. Ну а дальше они прибыли на флагман адмирала Драгомирова, Уна протащила подругу к тактикам, а сама воцарилась на флагманском мостике и в постели адмирала… Впрочем успокаиваться не собиралась, регулярно куда-то пропадая. Видимо для того, чтобы перевернуть с ног на голову очередную станцию, военный завод, боевой корабль или руководство отдаленной планеты под юрисдикцией императора.

В тактическом отсеке «Автократора Юстиниана» мерно горели лампы, все офицеры-тактики заняты своими задачами, по длинному коридору в бесконечный раз вышагивает сверкающий призрак-отражение. Но вот всю эту размеренную текучку прерывает холодный решительный голос маэстрины Уны:

– Всему экипажу, внимание! Приближается вторая волна, с вероятностью 96% вражеская цель «Автократор Юстиниан», всем быть предельно собранными!

Уже давно где-то позади безжизненной грудой металлолома остался крейсер «Геракл», бой продолжался…

– Что это?? – воскликнул изумленный сир Хьюз.

Сир Дональд его прекрасно понимал, а на экране была картинка с разведывательного модуля мирно летящего параллельно курсу вражеской эскадры. И на картинке застыла схема невероятного тройного щита из вражеских БО-6 Редут. Они встречали второю волну в идеально ровном порядке и их было тысячу восемьсот штук и еще четыреста осталось для прикрытия других кораблей. Плюс еще четыреста каких-то непонятных объектов позади дредноута в резерве. Против сконцентрированной атаки сира Хьюза была выставлена столь же сконцентрированная оборона и на очень ограниченном пространстве…

– Что ж это будет бойня… видимо они притащили с собой ну очень много оборонительных беспилотников. Не удивлюсь если у них две трети трюма выделено под оборону.

Сир Грегори бросил на капитана своего флагмана мрачный взгляд.

– Вы полагаете наша вторая волна не справится?

– А вот это мы узнаем в течении следующих пяти минут…

Сир Хьюз мрачно смотрел на экраны, ничего сделать он уже не мог, поменять цель своим атакующим беспилотником он просто никак не успевал. Картинка с разведзонда запаздывала на тридцать пять секунд и его новая команда безнадежно опоздает еще на те же тридцать пять секунд. Он уже понял, что критически недооценил оборону противника, и его массированный удар в одну цель превратился в кошмарную ловушку для атакующих. И как только точки на экранах сошлись он мог лишь стиснув зубы смотреть как исчезают зеленые значки. Его силы таяли… Тройной щит, первая линия из девятисот редутов на расстоянии в пятнадцать тысяч километров, вторая линия из шестисот на десяти тысячах, третья – триста штук на пяти тысячах. А он задал дистанции атаки куда ближе чем в пробной волне шесть тысяч для марк-45 и марк-48 и четыре тысячи для марк-51. И это тоже играло против него. Только на первом щите исчезло с сотню его беспилотников, чуть меньше на втором. А затем точки сзади встали в один ряд с третьим и начался разгром…

– Сколько мы потеряли? – в полной тишине спросил сир Дональд.

Сир Хьюз смотрел на экран и не верил в цифры, которые видел.

– Двести тридцать три марк-48, сто шестьдесят четыре марк-45 и двести восемнадцать марк-51…

– А сколько попаданий достигли? – нетерпеливо спросил сир Грегори.

– Восемнадцать, – безжизненным голосом произнес сир Хьюз.

– Мы хоть немного повредили этот дредноут? – спросил сир Мендор.

– Немного да…

Сир Хьюз ошибался, восемнадцать попаданий из лазеров получил дредноут «Автократор Юстиниан», но также еще три были в другие корабли. По одному попаданию получили линейный крейсер «Команданте Че Гевара», легкий крейсер «Боярин», и один марк-48 каким-то образом прорвался к дредноуту «Шарлемань».

– Ну? Я молодец? – обернулась к Адмиралу маэстрина Уна.

– Ты чудо, как молодец! – отозвался командующий флотом империи.

Красотка расцвела в самодовольной улыбке. На мостике же царило подлинное ликование, еще бы отразить настолько мощную атаку и такими малыми потерями.

– Так-так-так, всем успокоится! – резко повысила голос маэстрина да Винчи, прерывая бурную радость экипажа флагмана. – Всем спасибо, превосходная работа, но мальчики и девочки это еще конец. Да мы их хорошенько наказали за самоуверенность, но бой еще далеко не закончен. Всем оставаться предельно собранными.

Адмирал кивнул маэстрине, признавая ее талант в организации безупречной обороны, и повернулся к Жану. Все-таки восемнадцать попаданий в дредноут довольно много, хотя новейший прекрасно защищенный корабль второго ранга обязан выдержать втрое и даже при удаче впятеро больше.

– Каковы наши повреждения?

– Потеряли одну из башен главного калибра и примерно восемь процентов периферийных систем. В трех местах есть существенные пробоины броневого корпуса. Есть повреждения около шлюзов верхнего правого ангара, разрушен один из узлов связи. В общем ремонтным бригадам будет чем заняться в ближайшие пару часов. Потери в людях около сотни убитыми и раненными. Но в целом поразительно легко отделались при учете того что в нас летело почти тысяча семьсот птичек.

– Я на финальном участке взорвала разом около трех тысяч импульсных зарядов, – призналась Уна. – В довольно ограниченном объеме пространства, потеряла восемьдесят пять Редутов и сорок три Икса. Сами понимаете целиться только по чужим времени не было.

– Ты молодчинка! – повторил Адмирал.

– Я помню! Ты уже говорил!

– Адмирал, мы в десяти с половиной миллионах километров от противника, может стоит отправить к ним наши Кометы? – предложил Жан.

Адмирал быстро прикинул текущую ситуацию. Вражеская волна возвращалась на свои корабли для перезарядки, отправить вслед за ними свои птички было прекрасным, проверенным во многих боях, ходом. Старые атакующие беспилотники БА-9 Комета имелись на борту линкоров восьмого дивизиона, а также на линейном крейсере «Команданте Че Гевара». Сто двадцать Комет на «Андреа Контарини», девяносто шесть на «Франциско Писарро» и семьдесят две на линейном крейсере.

– Хорошо, – согласился Адмирал. И выдал запрос связи к трем своим капитанам. – «Контарини» ваша цель вот эти два линкора, второй и четвертый, по шестьдесят птичек. «Писарро» на вас крейсера, распределите всем поровну. «Че Гевара», а вы порадуйте нашим вниманием самый дальний дредноут.

БА-9 Комета были практически точным аналогом вражеских марк-45. Чуть большая масса, примерно одинаковая дальность действия, но несколько иная конфигурация вооружения. Флот Дагонской империи предпочитал делать ставку на противокорабельные лазеры. И основное оружие Кометы было на двадцать процентов мощнее того что стояло на марк-45, примерно равно лазеру марк-48. Зато масса выделенная на кинетические орудия и контактные боеголовки была у Комет соответственно меньше. Несколько лучшая система наведения позволяла вполне комфортно работать лазеру с двенадцати тысяч километров и именно такую дистанцию для начала атаки выбрал Адмирал.

– Они запустили вслед нашей волне свои атакующие беспилотники, – отметил свежую информацию от разведдрона сир Хьюз.

– Сколько?

– С трех кораблей… ага двести шестьдесят восемь, опознаны как БА-9.

– Полагаю это их ответная пробная атака. Если мы ничего не будем делать, она придет к нам как раз тогда как у нас будут открыты шлюзы для возвращающихся наших.

Сир Грегори какое-то время с гневом смотрел на капитана своего флагмана.

– Так что вы предлагаете, сир Дональд?

– Самое очевидное решение дать команду нашим беспилотникам уменьшить скорость, они пропустят вражескую атаку вперед, мы ее отобьем и затем примем своих. Да это задержит нашу следующую атаку примерно на пятнадцать минут.

– Что вполне оправдано, – поддержал коллегу сир Хьюз. – Я все равно пока не представляю как нам пробить их оборону. Более того я уже не уверен, что этот бой мы сможем выиграть. Думаю стоит продолжить наш маневр, чтобы по итогу выйти на курс в сторону от противника.

– Отступать?? – взбешенным рыком отозвался сир Грегори.

– Если они будут нас догонять мы сможем удерживать комфортную нам дистанцию дольше, – осторожно пояснил старший тактик.

– Как и предполагалось они пропустили вперед наши Кометы, – оценила текущую ситуацию маэстрина Уна. – И продолжают свой разворот, снижая скорость. Сейчас она уже ниже пятнадцати тысяч километров в минуту, а мы на оптимальных тридцати тысячах. Если так продолжится где-то через полтора часа они закончат разворот на обратный курс и будут иметь скорость десять тысяч. Дистанция сократится примерно до шести миллионов километров. После чего они станут ускорятся, а мы будем их догонять.

– Предлагаешь увеличить нашу скорость? – спросил Адмирал.

– Да, пока новой волны нет можно ускоряться, когда птички снова полетят будем тормозить. Выиграем немного времени.

– На сорока тысячах Редуты работают еще более менее уверенно…

– А на сорока пяти уже не очень, а на пятидесяти нам либо придется смирится с ухудшением работы Редутов вдвое, либо смыкать строй эскадры, чтобы вдвое уменьшить оборонительную сферу. Что тоже имеет нежелательные эффекты.

– Хорошо. Посмотрим чего добьются наши Кометы.

– Я бы не ожидал более двух процентов попаданий, – произнес маэстро Жан.

– Это будет зависеть от того что они предъявят нам в обороне.

– Сир Барка? – обернулся командующий к рыцарю отвечающему за оборону эскадры.

– Анализ их траектории показывает, что они будут атаковать семь наших кораблей. Два линкора, четыре крейсера, и вероятно «Кент». В нашем распоряжении тысяча семьсот двадцать оборонительных беспилотников марк-44. Таким образом с отражением атаки проблем возникнуть не должно. Единственная проблема, что как вам известно на наших крейсерах нет марк-44 и их придется прикрывать беспилотниками с флагмана. И я не думаю что необходимо развертывать все марк-44, половины вполне хватит.

– Итак? – повернулся Адмирал к Жану.

– Семь попаданий, равномерно распределенных по целям, несколько больше, чем я ожидал. Хотя они явно показали нам не все.

– Главное что мы видим их стандартные марк-44, и заодно проанализируем их оборонительные алгоритмы, этого нам пока достаточно. Сколько мы потеряли?

– Немного, двадцать семь птичек.

Адмирал посмотрел на Уну, девушка была погружена в какие-то свои расчеты. Перед ней из ниоткуда возникали голографические образы. Обновленные данные о второй атаке противника, построения сферы. Ее персональный и сверхмощный суперкомпьютер справа на виске выдавал новые данные с головокружительной скоростью. Идеальное оружие для войны, само совершенство, маэстро Адмирал уже не сомневался. Эта доведет его флот куда угодно и обязательно сражение выиграет. Впрочем противник серьезен и способен преподнести сюрпризы. И он внезапно понял чем его типа подчиненная занимается. Видимо маэстрина всерьез озаботилась составлением идеальной сферы обороны, когда скорость эскадры окажется далекой от желаемого. Что судя по всему представляется недалеким будущим. Реальный бой как обычно вносил свои коррективы в планы. А сражение обещало стать куда более долгим, чем предполагалось.

продолжение завтра