Мечников. Том 11. Свет разума

Глава 20

После рассказа Семёна я был почти на сто процентов уверен, что к нему каким-то образом попала в руки очередная копия трактата Асклепия. Да, насколько мне известно, все эти книги уже давным-давно найдены другими лекарями, поэтому очередному трактату взяться было неоткуда.

Я полагал, что Семён нашёл в доме своего господина эту книгу и не справился с её могуществом, отчего и потерял свой рассудок. Но, как оказалось, книга в личных вещах пациента лежала совершенно другая.

«Безумие и меланхолия». Автор: Демокрит.

Ну ничего себе находка! Правда, не помню, чтобы философ Демокрит писал нечто подобное в моём мире. Вообще, большинство философов древности априори считались врачами. В те времена именно они изучали анатомию и закладывали фундамент для будущей медицины. Но самых больших успехов достиг Гиппократ.

Правда, я где-то читал, что Гиппократ и Демокрит обсуждали природу безумия. Только в моём мире дальше обычного разговора дело не зашло. А здесь, судя по всему, древний философ всё же составил труд на эту тему.

Может быть, он был лекарем? Вполне вероятно. Асклепий и его дети появились гораздо раньше, значит, в тот период уже могла появиться лекарская магия.

Странно только, что об этой книге я ни разу не слышал. Может быть, её относят к списку запрещённых трактатов? Тогда на это должны быть свои причины. К примеру, алхимические справочники Парацельса запрещаются, потому что некоторые умники умудряются делать на основе его рецептов запретные зелья.

Мне больших трудов стоило выбить у ордена лекарей разрешение заниматься алхимией. Благо после того, как мои препараты распространились по всей Российской Империи, вопросы у ордена быстро отпали.

Может, и с этой книгой то же самое? Она потенциально опасна, но содержащуюся в ней информацию можно использовать на благо людей.

Насчёт блага пока что сказать трудно, но вред от неё точно есть. Не просто же так Семён лишился рассудка сразу после того, как открыл эту книгу.

Я решил рискнуть. Коснулся старинного фолианта и аккуратно открыл первую страницу. Вся книга скрипела. Казалось, что даже бумага может в любой момент превратиться в пыль.

На корешке я сразу же заприметил надпись.

«Собственность Кирилла Ионовича Решетова».

Решетова⁈ Видимо, это фамилия лекаря, которому помогал Семён. Правда, я вижу уж больно много совпадений с моим старым знакомым.

Когда я работал в Хопёрске, мне уже довелось встречать господина Решетова. Он был самым старым лекарем в районной амбулатории. И даже отчество у него было то же самое. Только имя отличается. Решетов Василий Ионович.

И ведь на этом странности не заканчиваются. Именно от этого старика я получил трактат Асклепия. Книгу, которая сделала меня избранником Гигеи и дала колоссальное количество знаний и сил.

Счесть это простым совпадением было бы как минимум глупо. Почему-то у Решетовых вечно оказываются на руках древние книги, с которыми они совершенно не умеют обращаться.

Думаю, имеет смысл поговорить с Василием Ионовичем. Надеюсь, он ещё в добром здравии. Человек он хороший, скрывать от меня секреты не станет. Завтра приедет Анна, вот у неё и поинтересуюсь, работает ли Василий Ионович в Хопёрской амбулатории, или же он всё-таки решился отправиться на заслуженный отдых.

Сдержать любопытство было практически невозможно, поэтому я отогнул следующую страницу книги… И тут же почувствовал, как моё сознание провалилось в бездну. Пришлось приложить усилия, чтобы закрыть книгу и больше к ней не прикасаться.

Ага… А с ней всё не так уж и просто. Теперь понятно, как Семён лишился рассудка. А если учесть, какой объём магии содержится в этих страницах, нетрудно догадаться, почему, лишившись рассудка, мужчина начал видеть богов.

Возможно, кто-то из них приложил руку к этому труду. Кто знает? Может, сам Демокрит был когда-то избранником, как и я?

— Тимофей Андреевич, — обратился к Филатову я. — Могу ли я забрать эту книгу с собой? Не стану скрывать, она очень опасна. Простолюдинам она точно не предназначена. Её лучше осмотреть способному магу.

— А вы думаете, я стану отказывать человеку, от которого зависит, поем я завтра или нет? — грустно усмехнулся Филатов. — Конечно, Алексей Александрович. Забирайте. Семёну эта книга вряд ли теперь пригодится.

А вот и не факт. Филатов подразумевает, что Семён останется психом до конца своих дней. Но я уверен, что процесс можно запустить и в обратную сторону. Эта книга наверняка содержит массу полезной информации. И я ей обязательно воспользуюсь. Главное, придумать как прочесть содержимое без риска для своего собственного рассудка.

Я завернул книгу Демокрита в тряпку, поскольку подозревал, что даже контакт обложки с телом может быть опасен, а затем вернулся в карету — к Константину.

— Ох и долго вы, Алексей Александрович, — вздохнул он. — Я уже начал переживать. Как вернёмся в город — будет уже три часа дня. Не заподозрит ли наш главный лекарь, что мы решили играть по своим правилам?

— Не волнуйся, я там такой список липовых адресов накатал, что у Антона Степановича и мысли не возникнет, что мы его обманываем. Как раз наоборот, он порадуется, что получит больше денег, — объяснил я.

За час мы добрались до Саратова, я отдал Косте деньги, которые якобы заплатили нам пациенты, после чего направился на завод.

Там я объяснил ситуацию Синицыну, Сеченову и Березину, и мы сразу же приступили к организации поставок для лечебницы. Лично мне ничего делать не пришлось. Мои соратники разделились и пообещали, что вернутся уже через полчаса. Скоро всё необходимое будет готово к отправке. Завтра утром Тимофей Филатов, его сотрудники и пациенты получат первую партию провизии.

Пока мои друзья занимались организационными моментами, я быстро пролистал документацию, убедился, что бюджет позволяет нам приступить к производству новых лекарств, а затем вернулся к найденной мной книге.

На вечер я запланировал очень большой проект. В одиночку с ним справиться будет очень трудно. Скорее всего, понадобится помощь Сеченова.

Но когда я сделаю то, что запланировал, у нас появится сразу три лекарственных препарата, которые изменят будущее Российской Империи.

Одно «но». Один из них — это яд без лекарственных свойств. Но и он тоже должен мне пригодиться.

В ожидании соратников я принял зелье со свойствами психостимулятора и достал из свёртка книгу Демокрита.

«Безумие и меланхолия».

Даже название звучит, как угроза. Но, если всё пойдёт по моему плану, тогда я смогу избежать магического воздействия на свой разум. В этом мне поможет принятое зелье и полученный опыт. Недавно я уже противостоял ментальному артефакту, которым пользовался барон Дергачёв.

Если у этой книги похожие свойства, тогда мне не составит труда прочесть несколько страниц до того, как я потеряю свой рассудок.

И, собравшись с силами, я открыл вторую страницу. Пока что давление на мозг было не таким уж и большим. Я смог изучить оглавление и обнаружил, что в этой книге есть несколько разделов, в которых описывается, как использовать лекарскую магию для лечения психических заболеваний.

Одна беда — так быстро прочесть этот труд я не смогу. Похоже, она работает практически так же, как и трактат Асклепия. Только раньше я тратил ману на прочтение страниц, а теперь приходится наносить урон по своему ментальному здоровью.

Продержался я лишь полчаса. Прочёл двадцать страниц, после чего мне пришлось закрыть книгу. Но я узнал, в каком направлении мне стоит двигаться. Как оказалось, по мнению Демокрита, лечение разума напрямую зависит от психической стойкости самого лекаря. А также от его понимания проблемы, которая тревожит больного.

Значит, эта книга — что-то вроде тренировки. Если смогу добраться до конца, тогда получу возможность лечить любые психические заболевания.

Это — настоящий прорыв. Но опять же, показывать этот труд общественности нельзя. Я понимаю, почему эту книгу запретили. Неподготовленного, слабого духом человека эти страницы сведут с ума за считаные минуты.

Стоит всё-таки переговорить с Василием Ионовичем Решетовым. Возможно, он знаком с владельцем этой книги. И есть шанс, что старик сможет помочь мне в раскрытии таящихся в трактате тайн.

Незадолго до возвращения моих товарищей я отправил Ярославу результаты полученных анализов, а также протоколы осмотра, которые я составил ещё в психиатрической лечебнице. С этими данными ему будет не трудно создать основу для нашей статьи. А если он добавит туда истории болезни своих пациентов, то мы и вовсе перевернём понимание этой болезни раз и навсегда. И научим мир, что психически больных людей можно и нужно лечить. Нельзя относиться к ним, как к животным в зоопарке.

— Нет, Алексей, это — полная задница, — заявил Синицын сразу же после того, как появился в моём кабинете.

— Что? Вышли проблемы с поставками? — спросил я.

— Нет, с этим всё гладко. Проблема в том, что в городе сектанты уже на каждом шагу встречаются! — возмутился Синицын. — Мы только что видели, как эти психи соорудили какой-то идол посреди площади. Городовых вызвали, но вовремя прибыть они не смогли. Их банально не хватает, чтобы ловить этих умалишённых по всем углам.

— На этот раз даже я не захотел проходить мимо, — произнёс Иван Сеченов. — Илья сразу же бросился на них, а я в это время уничтожил разложенные ими кристаллы и стёр начерченные пентаграммы. Когда городовые всё же добрались до площади, мы предоставили им сектантов на блюдечке.

— Городовые не справляются, потому что орден лекарей перестал финансировать охотников на некротику. Но вы, господа, молодцы! Сами-то хоть не пострадали? — уточнил я.

— Нет, что нам сделается? — махнул рукой Синицын. — Они совершенно не умеют фехтовать.

— Лучше действовать аккуратно, — посоветовал я. — Я ведь вам рассказывал. Помните, что случилось с Мансуровыми? Они похищают лекарей. Если уж и вступать в схватку с этими уродами, то обязательно следить за каждым шагом этих людей. Один неправильный ход — и вас уже приносят в жертву на алтаре Тёмного бога.

— Хорошо, Алексей, мы будем действовать осторожнее, — кивнул Сеченов. — Давай лучше перейдём к делу. Ты, кажется, говорил, что у тебя появилась какая-то идея? Что мы сегодня будем производить?

— Сразу три препарата, господа, — произнёс я. — Работа предстоит тяжёлая. Только заниматься ей мы будем без Ильи.

— Как это «без Ильи»? — возмутился Синицын. — А мне чем прикажете заняться?

— Сейчас я дам тебе адрес. Идти тут недалеко, — произнёс я. — Посетишь дом Романа Васильевича Кастрицына. Вы с ним уже вскользь пересекались. Я предупредил его, что ты к нему заглянешь. Он научит тебя использовать атакующую магию.

— Да ла-а-адно? — удивлённо протянул Синицын. — Ты хочешь сказать… что у меня будет обратный виток? Прямо как у Ивана⁈ Ха-ха! Вот я тебе и утру нос, Сеченов! А я говорил, что придёт день, и я смогу тебя нагнать!

Сеченов лишь закатил глаза и более никак не отреагировал на заявление Синицына.

— Спешу разочаровать, Илья. Кастрицын покажет тебе, как использовать другую технику, — объяснил я. — Она сильна, как и обратный виток, но крайне энергозатратна. Нужно ещё приноровиться правильно использовать эту силу.

— Даже не думай как-либо это комментировать, — буркнул на Сеченова Илья. — Хорошо, Алексей, тогда приступлю сейчас же. Мы с Иваном уже привыкли работать в том же режиме, что и ты. Ни минуты без труда!

— Кстати, а куда делся наш бывший некромант? Вы где Березина потеряли, господа? — спросил я.

— А он сразу же у себя в кабинете заперся. Не стал даже к тебе заходить. Я скинул на него большую часть работы. Пусть тренируется, — произнёс Синицын.

Я назвал Илье адрес, по которому проживает Роман Кастрицын, а затем мы с Иваном перешли в цех и приступили к работе.

— Итак, Иван, сегодня мы будем делать прорыв в гематологии, — произнёс я. — У меня на примете целых два пациента, которые страдают от неизлечимых заболеваний крови. Первый — уже известный тебе Евгений Балашов. После того как я нашёл способ вернуть ему истинное тело, произошёл небольшой сбой, который спровоцировал развитие гемофилии. У него совершенно не работает система гемостаза. Любое, даже мельчайшее ранение может убить старину «Токса».

— Так ты придумал, как это исправить? — удивился Сеченов. — И когда же ты успел? Мне казалось, что у тебя ни минуты свободного времени нет.

— Всё это благодаря тебе, мой друг, — улыбнулся я. — Пока я был в отъезде, каждую свободную минуту занимался чтением тех томов алхимического справочника Парацельса, которые ты подарил мне на день рождения. И там мне удалось найти рецепт. Как оказалось, есть несколько растений, из которых можно сделать усиленный гемостатик. Горец перечный, крапива двудомная, пастушья сумка и тысячелистник обыкновенный. Содержащиеся в них вещества блокируют кровотечение сразу на нескольких уровнях. На этот раз я решил щепетильно подобрать набор трав, чтобы не упустить ни одной детали. В той же крапиве содержится витамин К. В норме он вырабатывается в печени, но если принимать его отдельно, он тоже будет способствовать сгущению крови.

Помнится, в моём мире этот препарат назывался «викасол».

— Погоди, Алексей, но разве мы уже не создавали нечто подобное? Кажется, ты давал Евгению в дорогу похожий отвар. Или я что-то путаю?

— Состав был немного другой, — ответил я. — Но есть и более серьёзное отличие. Все эти травы должны быть закалены магией. То есть добыты неподалёку от аномальных зон. По типу Красногривовского леса, который Игорь Лебедев выжег, чтобы мы смогли вступить в схватку с верховным некромантом.

— И где ты теперь хочешь добывать эти травы?

— Они уже у меня есть. Господин Апраксин прислал их пару дней назад. Этого нам хватит, чтобы поделиться с Балашовым и отдать один экземпляр для регистрации патента, — объяснил я.

— Ничего себе! — удивился Сеченов. — Я и не думал, что мой подарок так поможет производству. Погоди, но ты ведь сказал, что в планах создать целых три препарата. А что из себя представляют они?

— Есть у меня знакомый маг крови. Я тебе о нём рассказывал. Михаил Анатольевич Багрянцев. У него проблема прямо противоположная. У него кровь, наоборот, слишком густая. Поэтому мы сделаем сильнейший антиагрегант в сочетании с антикоагулянтом. Кора белой ивы, донник и луговой клевер. Всё из аномальных зон. Туда же мы добавим созданный нами аспирин и усилим его магическим катализатором. Такой препарат точно изничтожит все тромбы в теле Багрянцева.

— А что насчёт третьего лекарства?

— А третье вещество лекарством не будет. Мы создадим гемолитический яд. Средство, которое будет разрушать клетки крови и вызывать массивные кровотечения. Я уже загрузил все необходимые реагенты в аппарат, — заявил я.

Список веществ, которые войдут в итоговый раствор, я даже описывать не стал. Перечень там огромный. Мышьяк, сурьма, медь, фенол и множество других усиленных катализатором металлов и органических соединений.

— Погоди… — оторопел Сеченов. — А зачем нам создавать такой яд? Это же оружие массового поражения! Если он попадёт в плохие руки…

— Мы не будем его патентовать. Используем его лишь один раз. Это средство будет создано, чтобы убить Анатолия Ожегова. Мага крови, который служит сектантам. Если я правильно понял, как работает его магия, этот состав лишит его способностей. И тогда мы с ним покончим.

Заинтригованный предстоящей работой Сеченов сразу же рванул к оборудованию. Я кратко рассказал ему план дальнейших действий, и мы приступили к производству. Не заметили, как пролетело три часа. Синицын до сих пор не вернулся, а Березин продолжал упорно работать над документацией. Так и не покинул свой кабинет.

В цеху стало непереносимо жарко. Взмыленные от пота, мы продолжали работу до тех пор, пока Иван не решил сделать перерыв. Это и стало переломным моментом этого вечера.

— Всё, Алексей, — подошёл ко мне Сеченов. — Думаю, надо чайку глотнуть. Уже голова раскалывается. Сможем прерваться на полчаса?

Увидев Ивана, я потерял дар речи. Его глаза раскраснелись, а из носа потекла кровь.

— Иван, ты в зеркало-то на себя посмотри! — воскликнул я. — Какой чай? Что с тобой…

А затем меня продрал кашель. Я прикрыл рот ладонью и сразу же после этого обнаружил, что вместе с мокротой отхаркнулась кровь.

— Что происходит? — утирая нос, обеспокоенно спросил Сеченов.

— Утечка, Иван… Где-то идёт утечка препарата!