Мечников. Том 11. Свет разума

Глава 25

— Так по-вашему, я — лентяй? — выслушав заявление Вебера, усмехнулся я.

— А кто же ещё? Паразитируете на людях. Получаете большие деньги от своих лекарственных препаратов. Лекарским делом толком не занимаетесь. А если и занимаетесь, то делаете всё по-своему. Не так, как велит орден, — пробубнил Вебер. Его монотонный голос усыплял похлеще любого снотворного.

— Очень интересно услышать ваше мнение, — с сарказмом сказал я. — Продолжайте. Что ещё, по-вашему, я делаю не так? Кстати, за счёт лекарственных средств обогащается весь орден, а значит, и вы сами. Наглости вам не занимать, Виктор Генрихович. Похоже, из-за денег тут одурели вы, а не я.

Я собирался довести его до белого каления. Мне о-о-очень надоело терпеть всю ту чушь, которую он постоянно высказывает мне и моим коллегам. Дам ему последний шанс высказаться. Больше у него никогда не получится показать свой характер.

— А ведь я был прав… — он поправил очки и хищно улыбнулся. — Господин Лазарев думает, что вы образумились, но это совсем не так. Вы так и остались прежним, Мечников. Всё такой же заносчивый юнец, который никак не поймёт, где на самом деле его место. Знаете что? Думаю, я подниму вопрос о том, чтобы отобрать у вас право на заводы. Пусть они перейдут под управление ордена. Вы нам больше не понадобитесь.

— Знаете, в чём ваша главная ошибка, господин Вебер? — я начал готовить лекарские каналы. Ещё несколько секунд, и я узнаю, на что способна моя новая сила.

— Я не допускаю ошибок, Алексей Александрович. В отличие от вас, — хмыкнул он.

— Нет, допускаете. Не умеете вовремя закрыть рот. Жадность, тупость и нежелание помогать людям. Я очищу орден лекарей от таких, как вы, — заявил я и тут же активировал «Свет разума».

Вебер попытался вызвать стражу, но не успел. Я уже погрузился в его головной мозг и почувствовал, как всё моё тело начал заполнять яд.

Виктор Генрихович замер. Двигаться он больше не мог. А мне казалось, что по моим венам струится соляная кислота. Всё тело жгло от напряжения.

Ведь я взял на себя то, что творится в голове этого омерзительного человека.

Это был очень рискованный ход. Но в итоге я оказался прав. Может, Вебер и не страдает от психического заболевания, зато его душа переполнена травмами, которые и превращают его в жестокого меркантильного человека.

Я понял, о чём говорил Василий Решетов. Испытал на практике весь риск использования этой силы. Как только попытался очистить разум Виктора Генриховича, мне начало казаться, что я и сам стал Вебером.

А ведь правда… Зачем я трачу столько сил на лечение людей? Можно было бы просто повышать цену на препараты, разбавлять их обычным мелом и тем самым экономить больше средств. Я ведь прекрасно знаю, как поступали некоторые фармацевтические компании в моём мире!

Некоторые особенно хитрые господа знали, как получить деньги в этой сфере. Занижали цену на препараты, но помещали в таблетки меньше действующего вещества, чем нужно. Таким образом им удавалось продавать по доступной цене пустышку. Пенсионеры и бедные слои населения с радостью покупали эту дрянь, потому что их доход не позволял покупать качественные таблетки.

Вот только здесь у меня нет конкурентов. И я могу не занижать цену. Наоборот, я могу её увеличить в два или три раза! И при этом всё равно экономить на препаратах. Тогда полученных средств мне хватит на всю жизнь. Их же хватит и моим потомкам. Три поколения могут вообще не работать! Моя семья станет богатейшей в мире!

Стоп… Нужно остановиться. Нужно противостоять этим мыслям. Они принадлежат не мне. Всё, о чём я сейчас думаю, это способ мышления Вебера. Бесконечная жажда денег, желание идти по головам.

Я никогда к этому не стремился. Нужно дать отпор этим мыслям. Думаю, мне хватит сил, чтобы это сделать!

И как только я избавился от навалившегося на меня давления, в моей голове начали мелькать образы. Воспоминания. Но не мои. И даже не моего предшественника. Я увидел прошлое Виктора Вебера. Те моменты, которые исказили его рассудок.

Он вырос в бедной семье. Был обычным крестьянином. Его семья несколько поколений назад лишилась дворянского титула. Но сам он не захотел работать на других дворян. Решил прогрызть себе путь к успеху. Но принял решение сделать это любой ценой. Отказался от любых принципов. Так и встретился с Дмитрием Николаевичем Лазаревым. Сделал его объектом для подражания.

Вебер сам виноват. Этой слезливой историей меня не пронять. Да, жизнь у него была несладкая. Но он сам принял решение нарушать закон. Сам захотел вредить людям ради собственной выгоды.

Как только я справился с давлением его искалеченной психи и понял, в чём на самом деле проблема, мне показалось, что во мне загорелся свет. Активировались магические каналы, и я получил возможность поделиться этим светом с Виктором Генриховичем.

Что ж, меняться никогда не поздно. Не могу сказать, что я имею право лезть людям в голову и исправлять их систему мышления. Но такого, как он, точно нужно поставить на место. Это — меньшее из зол.

Я заполнил разум Виктора Вебера светом, а затем отключился от его сознания. Моя магия потухла.

Сам же Вебер схватился за голову, поморщился, а затем прошептал:

— Погодите, господин Мечников… Дайте мне всё обдумать. Не могу поверить, что высказал вам всё это. Я не хотел вас оскорбить. И… На самом деле, я вообще всего этого не хотел. Я не понимаю, что я здесь делаю!

Сработало! Сил я потратил даже больше, чем планировал. Гораздо проще было бы излечить лекарской магией сердце, перенёсшее инфаркт, чем вправить мозги этому недоумку.

Но мой план сработал. Вебер не понял, что всё это — моих рук дело. Зато осознал все свои ошибки. И это осознание далось ему непросто. Выглядел мужчина так, будто только что пережил нервный срыв.

И в каком-то смысле это правда.

Я сломал его. Полностью изменил личность этого человека. Я бы никогда не стал этого делать, если бы сомневался в испорченности Вебера. Но интуиция меня не подвела. Этот человек оказался ещё хуже, чем я думал ранее.

Ведь я смог получить часть его воспоминаний и узнал, сколько людей он загубил. Вместе с Лазаревым и их наставником из Санкт-Петербурга они шли не только по головам, но и по трупам.

— Как себя чувствуете, Виктор Генрихович? — спросил я и присел напротив Вебера.

Голова жутко кружилась. Сколько же я сил потратил на использование этой магии? Кажется, будто во мне практически не осталось маны. Нужно иметь это в виду на будущее. «Свет разума» сжирает всю имеющуюся ману. И это при том, что у меня сейчас девять лекарских витков. Всё равно едва хватило, чтобы осуществить задуманное!

— Я чувствую глубокое сожаление, Алексей Александрович, — признался Виктор Вебер. — Вы правы. Я наговорил лишнего. Я… Боги, сколько же раз я уже допускал подобные ошибки.

— Спокойно, — твёрдо сказал я. — У вас есть шанс исправиться. Вы можете помочь мне. В нескольких делах сразу. Ещё есть шанс искупить свою вину.

— Что вы предлагаете?

— Во-первых, я хочу, чтобы с этого момента вы стали шпионить для меня за Дмитрием Лазаревым, — высказал я.

— Лучше позвольте мне его убить. Да… Так будет гораздо лучше! — Вебер с трудом справлялся с навалившимся грузом вины. Он был на грани между здравым рассудком и сумасшествием. Но я могу сместить эту чашу весов в нужную сторону.

— Нет, никому от этого лучше не будет, — опроверг его предположение я. — Лучше наказать Лазарева законом. Для этого мне и нужно, чтобы вы наблюдали за ним. Если в течение месяца вам не удастся справиться с этим грузом вины, тогда вы и сами можете сесть за решётку вместе со своим коллегой. Это будет достойным искуплением.

Добраться до Лазарева я мог только через Вебера. Использовать на нём «Свет разума» не выйдет. Ведь это — лекарская сила. Вебер не имеет магических способностей, зато Дмитрий Николаевич ими точно владеет. Если я вдруг захочу очистить таким же методом ещё и Лазарева, то весь план провалится. Он почувствует внедрение со стороны и предотвратит мою психическую атаку.

Значит, добираться до нового главы ордена получится только окольными путями. Но теперь у меня есть возможность заключить договор с его заместителем. И Лазарев ни о чём не догадается, потому что о «Свете разума» больше никто не знает. Эта способность доступна только мне. А слышали о ней лишь два человека. Я и Решетов.

— Думаете, если я помогу вам с Лазаревым, это хотя бы немного сможет искупить мою вину? — с надеждой спросил Вебер.

— Сможет. Так что продолжайте вести себя так же, как и раньше. Но это — не единственное моё требование. Ещё мне нужны материалы со склада ордена, — я положил на стол список. — Магические кристаллы, сплавки, резиновые трубки. Как видите, список богатый. И никто не должен узнать, что вы подпишете добро на выдачу этих компонентов.

Все эти материалы я планировал использовать для создания диализа. Искать их у других торговцев слишком долго и дорого. А орден может передать мне эти материалы бесплатно.

— Я сделаю всё, как вы просите, Алексей Александрович, — кивнул Вебер.

Чем больше я давал ему поручений, тем сильнее он оживлялся. Похоже, любые озвученные мной задачи он воспринимал как способы искупления. А это мне только на руку. Пусть трудится!

— И последнее задание, — перешёл к главному вопросу я. — Старое кладбище до сих пор контролируется орденом?

— Конечно! Вернее… — замялся Вебер. — Вроде бы. Мы с господином Лазаревым ни разу не интересовались, что там сейчас происходит.

Болваны! У них там целая армия сектантов под землёй сидит. Под старым кладбищем целая сеть катакомб и очень высокий уровень некротики. А они даже не удосужились проверить, как обстоят дела. Интересно, лекарям-охранникам они зарплату платят или и этих людей уже сократили?

Хотя вряд ли. По словам Виктории Мансуровой, лекари до сих пор стоят на страже. Только далеко не факт, что они сохранили рассудок. Возможно, и эти люди уже давно перешли на сторону некромантов.

— Мне нужна информация, как проникнуть на старое кладбище. Кодовые слова, ключи от дверей, доступ к защитным артефактам. Всё, что поможет обойти защиту, — перечислил я.

— Так там нет защиты, Алексей Александрович, — пожал плечами Вебер. — Только несколько лекарей — и всё.

Супер. Просто прекрасно. Зря я удивлялся, что сектанты смогли устроиться прямо под носом у ордена. Саратовские лекари занимались чем угодно, но только не защитой этой зоны.

— На этом всё, господин Вебер. С этого момента вы будете отчитываться передо мной каждые два-три дня. Теперь-то уж мы точно найдём общий язык.

Виктор Генрихович выдал мне разрешение на допуск к складу, после чего я спустился в подвал ордена и собрал всё, что мне понадобится для создания диализа.

Я дотащил огромную деревянную коробку, забитую до отказа кристаллами и прочими компонентами, до своего завода. А затем приступил к делу.

Тело двигалось с трудом, поскольку каналы ещё не успели прийти в порядок после того, как я растратил всю ману на использование «Света разума». Однако на заводе был Сеченов, Березин и Светлана Бронникова. Они не остались в стороне и помогли мне в сборке одного из самых передовых медицинских аппаратов.

Первым делом мы собрали одну из самых главных частей — диализатор. Иначе его называют искусственной почкой. В моём мире этот аппарат был довольно компактным, но здесь соорудить такое оборудование у нас никак бы не вышло. Поэтому искусственная почка превратилась в огромный куб, внутренности которого были заполнены тысячей трубок, каждая из которых играла роль капилляра — мельчайшего кровеносного сосуда.

После мы создали огромное количество пор в этих трубках, чтобы обеспечить отток лишней жидкости и токсических веществ. Затем я разместил несколько водяных и земляных магических кристаллов. Первые регулировали скорость течения жидкости и её давление. Вторые — служили отличными фильтрами.

Магия подсказывала мне каждый следующий шаг. Клятва лекаря перестала зудеть в моей голове лишь после того, как мы ближе к полуночи закончили создание нового аппарата.

— Я пока что совсем не понимаю, что это такое, Алексей, — Светлана Бронникова утёрла пот со лба. — Но выглядит этот аппарат как самая настоящая бомба!

— Тут нет ничего сложного. Он работает как обычная почка. Только эта почка находится за пределами организма, — начал объяснять я. — Она фильтрует кровь, вырабатывает из неё первичную мочу, затем из этой жидкости забирает полезные вещества назад в кровь и таким образом создаёт вторичную мочу. Всё, как и происходит в организме.

— И когда мы испытаем этот аппарат? — Светлана нетерпеливо потёрла руку об руку. — Мне уже не терпится увидеть, что у нас из этого выйдет!

— Завтра утром, — сказал я. — Первым пациентом станет моя невеста — Анна.

На следующий день у меня были большие планы. Поэтому прежде чем идти спать, я разослал письма всем своим соратникам. Сразу после того, как Анна пройдёт через диализ, я организую встречу.

И эта встреча изменит будущее Саратова. А возможно, и всей Российской Империи.

Ровно в восемь утра мы с Анной Елиной прошли в тайную секцию завода, где и находился диализ. Я думал, что мне придётся поддерживать девушку, однако она была полностью готова к предстоящей процедуре.

— Ты совсем не волнуешься? — подключая Анну к системе, спросил я.

— Нет. Это ведь ради нашей будущей семьи. Я не хочу быть обузой. Хочу, чтобы у нас была возможность завести детей, — призналась она. — Поэтому я готова пройти через это.

— Не переживай, — улыбнулся я. — Это совсем не больно. Вот увидишь, сразу после процедуры воздействие циркулирующего в твоей крови орихалькона ослабнет.

— Кстати, кажется, я поняла, откуда он во мне взялся, — сказала Анна. — Всю ночь об этом думала.

— А чего же сразу не сказала?

— Не была уверена, что права. Только сейчас поняла, что всё дело в нашей поездке в Сибирь, — заявила Анна.

— В Сибирь? — удивился я. — Это ты о чём?

— Когда мне было четырнадцать, я с отцом ездила в Сибирь. Ему нужно было встретиться с одним важным человеком. Кажется, они заключали какую-то сделку, — произнесла Анна. — Павел тогда был совсем маленьким. Мне поручили следить за ним, а он убежал в шахты. В итоге я его нашла, но провалилась через зыбкую почву в какое-то подземное озеро. Меня оттуда достали, всё закончилось хорошо.

— Но в этой шахте добывали орихалькон, — догадался я.

— Всё верно, — кивнула Анна.

Должно быть, антимагический металл растворился в этой воде и попал в тело Анны. И, чёрт возьми, как ни странно, но это — хорошая новость! Значит, эта сила вообще не наследуется. Она не связана с её генами. Как только мы очистим её кровь от этого металла, Анну больше ничего беспокоить не будет. Она сможет выносить ребёнка, не опасаясь, что его убьёт её же собственная способность.

Мы подключили Анну к диализу, я засёк время, после чего сообщил:

— Тебе придётся полежать с этим аппаратом пять часов. Этого времени хватит, чтобы твоя кровь полностью очистилась. После этого я вернусь и отключу его. Пока что мне нужно встретиться с соратниками. Я буду в соседней комнате.

— Не беспокойся за меня, — попросила Анна. — Я никуда не денусь. Мне хватит терпения.

Я оставил свою невесту и прошёл в свой конференц-зал. Там мы с Синицыным и Сеченовым обычно обсуждали план будущей работы. Вот только на этот раз в зале собралось гораздо больше людей.

Все, кому я выслал письма, прибыли незамедлительно. В зале было больше десятка человек. И у меня для них было серьёзное задание.

— Приветствую, господа, — произнёс я. — Надеюсь, вы уже успели познакомиться друг с другом. А теперь прошу слушать меня внимательно. Я расскажу, что произойдёт этой ночью. Объясню, как наш отряд спасёт Саратовскую губернию.