Милан. Том 4

Глава 25 Опять скалы. Везде скалы!

Удачный прокат произвольной программы Арины Стольниковой произвёл на одногруппников и на тренеров колоссальное впечатление. Сотка смогла прыгнуть тройной аксель и при этом не бросить оставшуюся часть программы!

Конечно, в первой части постановка была значительно облегчена по сравнению с той, что она катала в Оберстдорфе, но во второй части программы, несмотря на потраченные силы, Сотка нисколько не бросила ни хореографию, ни артистизм, выкатав всё так, как положено постановщиком: Самуилом Данииловичем Бронгаузом. Это значило лишь одно: конкурентность Стольниковой возросла, а насколько, предстояло выяснить в ходе разбора, на который тренеры тут же позвали и Сашку, и Люду.

— Ребята, сейчас вы занимаетесь прыжками! — обратился Бронгауз к остальной группе. — Мы сейчас с Аделией Георгиевной на 10 минут отвлечёмся. Саша, Арина, давайте сюда, посидим на скамеечке, поговорим о текучке.

Тренеры и фигуристки расположились на скамейке, стоявшей у калитки. И если у Людмилы был довольный сияющий вид, то Смелая сидела довольно подавленная и злая. А как бы вы себя вели, если прокат, ещё недавно сделавший вас чемпионкой турнира в Германии, сейчас совсем не удался? И, судя по всему, у Сашки не было никаких мыслей по этому поводу. Не получилось и пофиг!

— Сейчас посчитаем, что вы теоретически заработали, — сказал Бронгауз и достал калькулятор. — Начнём с тебя, Саша. Ты не прыгнула каскад четверной тулуп — двойной тулуп. Чистый он принёс бы тебе 11 баллов. Бабочка принесёт тебе один балл в лучшем случае. Это минус 10 баллов. Со второго прыжка ты упала. 9.5 баллов базовой стоимости минус четыре балла за падение, минус 1 балл дидакшена. Итого всего три с половиной балла. Потеря шести баллов как минимум. Всё вместе ты потеряла на не сделанных прыжках 16 баллов. Но учитывая, что программа полностью не выкатана, это повлечёт падение в компонентах и минусах минимум ещё на 9–10 баллов, то есть ты потеряла в произвольной программе 25 баллов, будем говорить честно. Посчитай от своей в сумме в Оберсдорфе, 168 минус 25, это был бы результат примерно 143 балла. Ты набрала бы в общей сумме 200 с копейками и осталась без медали, уйдя под Луну Хендрикс. На чемпионате мира ты бы замкнула десятку, в лучшем случае. Я тебя не укоряю, понимаю, что бывает всякое, но мы должны разобраться, почему это произошло и как с этим бороться. И сейчас спрашиваю: Саша, что случилось?

— Не знаю, — промямлила Смелая и добавила то, что добавляют спортсмены абсолютно всегда: — Переволновалась, наверное.

— Хорошо, — согласился Брон. — Если переволновалась, значит, после выходных, на следующей неделе, будете ходить к спортивному психологу, хорошо вам знакомому Даниэлю Моисеевичу Гольдштейну. Всё ясно?

— Ясно, — пробурчала Смелая.

— Хорошо, а сейчас посчитаем то, что получилось у тебя, Аря, — сказал Брон. — Ты вместо двойного акселя прыгнула тройной. Добавляем к стоимости дупеля в 3.3 балла ещё пять баллов, плюс два возможных балла от арбитров, получается плюс 7 баллов. А учитывая, что впечатление от сегодняшней программы получилось, я бы сказал, офигенным, арбитры тебе добавили бы ещё минимум пять-семь баллов в компоненты. Ты получила бы за этот прокат плюс 12–15 баллов, набрала за произвольную программу около 160 баллов, обошла Грейси и заняла второе место на Небельхорн Трофи, даже при чистом прокате Смеловой. Вот и весь расклад. Ты понимаешь это? На следующей неделе мы продолжим тренировки и отработку тройного акселя до автоматизма. На Скейт Америка ты точно поедешь с этой произвольной программой, именно с таким прыжковым набором. Хочу ещё раз тебе сказать: ты большая молодец.

— Спасибо, — растрогалась Людмила. — Для меня очень важны ваши слова.

Смелая иронично хмыкнула, услышав подмазу от Сотки. Сашка моментально пришла в себя и сидела с очень самоуверенным видом, сложив руки на груди и болтая ногой, закинутой на другую ногу. В её понимании слова — это слова, а медалька золотая вон она, дома лежит! Она выиграла Небельхорн и точка!

— А сейчас продолжайте тренировку, — распорядился Брон. — И ещё раз напомню вам: мы вам не враги. Если нужна какая-то поддержка или решение какой-то проблемы, говорите, мы сделаем всё от нас зависящее, и вы получите максимально весомую поддержку…

… Весомой была и поддержка от Анны Александровны. Когда Люда приехала домой, мама после того как поздоровалась, первым делом спросила у неё, как обстоят дела с тройным акселем.

— Нормально, — с гордостью ответила Люда. — Завтра будет целиковый прокат произвольной программы. А ты что делаешь? Аааа… Что это???

Анна Александровна по привычке сидела в зале перед телевизором на диване и что-то смотрела в графическом планшете, держа в руке стилус, как будто решая, стоит ли что-то изменить в изображении, которое светилось на его экране. Люда с любопытством заглянула маме через плечо и увидела поразительную картину, которая вызвала непонятные чувства. Картина определённо была нарисована где-то в тайге. Над быстрой рекой, шириной метров 100, угрюмо нависал серый здоровенный скалистый обрыв, длинный как стена, наискосок испещрённый синими полосами, как будто заштрихованный неведомым великаном. На обрыве изогнулись от ветра кривые уродливые лиственницы, ели и сосны. Пейзаж был, похоже, нарисован акварелью в сумрачную погоду, так как был выполнен в тёмных тонах. Картина вызывала странное чувство непонятной тревоги и печали. Казалось, за углом зрения находится что-то нехорошее, присутствует какая-то трудно уловимая тень трагедии или зла.

Но самое поразительное — это то, что Людмила определённо знала это место или очень похожее, так как один раз ходила до него в поход и последний раз буквально полгода назад, в июле 1985 года, если считать по глобальному времени. Это место называлось «Синие скалы» и находилось вблизи села Елизаветинского, близ пионерского лагеря «Совёнок». Но откуда Анна Александровна знает это место? В «Совёнке» она никак не могла быть, потому что путевки в него давали только спортсменам.

— О, «Синие скалы», так круто! — машинально сказала Людмила и тут же поняла, что она полностью и с потрохами сдала себя маме. Ведь настоящая Стольникова с гарантией 100 процентов никогда не бывала в этом месте, в глухом медвежьем углу. Мама отреагировала точно так, как Люда себе и представляла. Она с большим изумлением уставилась на дочь, чуть не выронив планшет из рук:

— Откуда ты знаешь как зовут это место?

— Я не знаю, — промямлила Людмила. — Мне кажется, я где-то видела его, какая-то фотография в интернете, или что-то под вид этого. Сейчас уже не помню. Или… Ты говорила.

— Ничего я тебе не говорила. Никаких фотографий этого места в интернете нет, оно находится далеко в тайге, — заметила Анна Александровна. — Там сейчас всё заброшено и разрушено. Никто об этом месте не знает. По крайней мере, я не встречала в интернете ни одной фотографии «Синих скал» и ни одной картины, изображающей их. Это картина единственная, которая вживую нарисована с этой скальной формации.

— А откуда ты знаешь про эту картину? — с удивлением спросила Люда, проигнорировав все вопросы мамы, и стараясь перевести разговор в другую тему.

— Я знаю эту картину, потому что сама рисовала её. И знаю даже когда — 8 июня 1986 года. Мы ходили в поход на эти «Синие скалы» и едва притащились оттуда, так как началась гроза и в реке быстро поднялся уровень воды. Ещё немного, пара часов, и нам пришлось бы ночевать там, прямо в тайге. Но, Аря, ты меня очень удивила, когда назвала это место.

— А что такое «совёнок»? — опять перевела разговор на постороннюю тему Люда, сделав вид, что ничего не знает.

— «Совёнок» — это лагерь, в котором я отдыхала, когда мне было 12 лет, — мама с подозрением посмотрела на Людмилу, догадавшись, что дочь заговаривает ей зубы, не желая говорить, откуда она знает про «Синие скалы». — Я случайно попала туда. Родители постарались. Это было лучшее лето в моей жизни. Такого жаркого лета больше не было никогда, с такими интересными развлечениями и запоминающимися встречами. Этот сезон пронёсся как вспышка, как молния! Представляешь, к нам в лагерь приезжал сам Бутусов, когда ещё был неизвестен. Но откуда ты…

— Эта картина… — замялась Людмила. — Вызывает во мне странное чувство тревоги и беспокойства. Не знаю почему. У тебя великий талант. Что она означает?

— Ничего, — пожала плечами Анна Александровна. — Обычный пейзаж. Просто это очень опасное глухое место. Река неглубокая, но очень сильное течение и крупные валуны и скалы на дне, под которые может затянуть, а ниже шумит бурный порог, сливаясь прямо за эти «Синие скалы». Кажется, позже нам сказали, что там кто-то когда-то утонул. Вроде бы… Или мне это показалось? Мы пришли, когда была облачность, поэтому на этой местности лежала печать тревоги. Но в целом, было весело, мы жгли костёр, варили суп, потом уху, кипятили чай на костре. Такие вещи запоминаются на всю жизнь. Но всё-таки… Мне… Кажется, на этой картине было что-то ещё. Странно… Бред какой-то…

Анна Александровна притянула Людмилу к себе и поцеловала её в макушку. Глаза мамы увлажнились, по-видимому, в этот момент воспоминания охватили её. Но что это… Люда посмотрела на планшет с «Синими скалами». Мама явно хотела что-то исправить в ней. Но что именно? Спрашивать было неудобно… Да и она, похоже, об этом уже забыла…

… В субботу, 1-го октября, после тренировки, традиционно Смелая предложила съездить в любимый элитный спортивный центр Extra Sport Station на Новоостапской.

— Чё-то мы давно любимым делом не занимались! — заметила она. — Погнали?

— Угу! — кивнула головой Людмила, рассматривая что-то в телефоне. — Тут кто-то слил в интернет наши прокаты произвольных. Написали что выложил «инсайдер с катка».

— Наши, поди, — с подозрением сказала Смелая и оглянулась на юниорок, которые тут же с хихиканьем отвернулись от неё, как будто показывая, что они ни при чём. Однако вызвали этим только ещё большее подозрение у Сашки, показавшей им кулак. Её-то понять можно: прокат произвольный получился явно неудачным и наверняка мог повлечь очень негативный комменты. Однако душа фаната потёмки…

Видео с прокатами растащили по всем спортивным сайтам, форумам и новостным лентам всякие инфлюенсеры, колумнисты и ещё бог знает кто. Где находится начальный источник размещения видео, определить было совершенно невозможно. Сашка стала смотреть комментарии к своему прокату в группе Team_Gorgadze, и увидела что фанаты наоборот, жалеют её.

— Как же больно Саша упала! Бедная, совсем замучили ребёнка! Да что же это такое!??? Брон в своём репертуаре, пока не загоняет спортсмена, как лошадь на мельнице, не успокоится! Задрали уже с этими квадами! Я лично за зрелое, осознанное женское одиночное катание! Пусть прыгают только тройные, но зато катаются красиво! Сейчас настают самые ответственные старты, не хватало ещё Сашеньке травму получить! Смелая, мы с тобой! Сашенька, смотрю твой прокат и плачу, пожалуйста, больше не падай!

Под видео с прокатом Стольниковой комментарии тоже были в основном позитивные. И даже не то что позитивные, а очень хвалебные. Болельщики словно воспряли, когда увидели, что их любимка и надежда страны восстановила тройной аксель. Это означало, что олимпийская чемпионка вступает в новую борьбу и заявляет свои права. Текущий сезон обещал стать очень увлекательным. Начинался новый виток борьбы, причём, совсем нежданный!

— Молодец! Так держать! Сотка восстановила тройной аксель, это уже заявочка! Будем посмотреть, как пойдёт дело дальше! Ребята, я на сплошном позитиве! Лучший день за последнее время!

…На точно таком же позитиве прошёл и вечер субботы на Extra Sport Station. Сашка мастерски гоняла по треку, однако гоняла чисто по-женски, щадя и себя, и технику. В опасные авантюры не лезла, проехала дистанцию на хорошей скорости, но без лишнего риска. Когда загнала мотоцикл в стоянку, её лицо покраснело, глаза блестели от радости. Смогла в очередной раз! Справилась с техникой, с собой! Ну чисто валькирия мотогонок!

Людмила, глядя на такое положительное настроение у подружки, решила тоже понемногу начинать разгоняться ещё в чём-нибудь, кроме фигурного катания. Раз настоящая Стольникова любила лазать по скалам, то почему бы и нет… В своём времени Люда была непревзойденной мастерицей лазанья по деревьям и даже могла залезть на «кресло», которое находилось на высоте третьего этажа!

Одежда, которую Сотка купила для скалолазания, выглядела очень удобно и абсолютно не сковывала движения: короткий топ до пупа и бриджи из эластана, длиной до колен. Переодевшись, попрыгала и размяла тело. Смелая, уже переодевшаяся, сейчас сидела в раздевалке, ковыряясь в телефоне, но увидев, что подружка готова, с интересом посмотрела на неё.

— Ты точно этого хочешь? — спросила Сашка. — Очень давно не занималась этим. Тебе, наверное, с боулдеринга начать надо. Выбирай самые простые трассы, без сложных граней и выступов.

— С чего-нибудь да начну! — решительно заявила Людмила. — Пошли! Поснимай меня на смартфон! Только никуда не выкладывай, а то Брон будет гундеть!

…На скалодроме было многолюдно. Лазание по искусственным скалам в последнее время стало очень модным развлечением среди фитнес-публики и даже стало неким культом, почему, собственно говоря, Стольникова и занялась им ради фоточек в соцсетях.

С высоких стен, идущих под разными гранями от поверхности, свисало множество тросов и страховок. Люди в самых разных направлениях забирались наверх, а кто-то, наоборот, спускался, расслабляя страховку наверху и скачками передвигаясь вниз, по пути отталкиваясь от стен.

Люда ощутила лёгкое беспокойство от того, что эта обстановка была крайне непривычной ей. Но тревога была только от этого. Страха перед искусственной скалой у неё не было.

Как только они вместе со Смелой появились на скалодроме, к ним тут же подошёл главный тренер: мужчина лет 40-ка, в белой футболке и коротких бриджах. На футболке у него была крупная чёрная надпись «Тренер».

— Ух ты, какие люди пожаловали! — улыбнулся он. — Давно тебя не было, Арина. Привет!

Тренер протянул руку, как мужчине, и Люда пожала её.

— С чего начнёшь? — поинтересовался он.

— С самого простого, — призналась Люда. — С этого, как его, болдера… Я давно не лазала, нужно набить навык.

— Прошу на боулдеринг, там сейчас свободно, только немного детей ползают, — тренер показал рукой в дальнюю часть арены, где находились грузные конструкции, похожие на громадные валуны неправильной формы.

Боулдерингом назывался подъём на имитацию низких скал неправильной формы, высотой до 5 метров. Чтоб подниматься на них, дополнительная страховки верёвками не требовалась: внизу, под ними располагались высокие и очень мягкие маты, в которые, наоборот, хотелось свалиться с такой высоты и попрыгать, как на батуте. Однако несмотря на незначительную высоту, боулдеринг считался трассой тяжёлой: на скалах было множество самых причудливых граней, вертикалок и выступов. Были здесь конечно и несложные трассы, поэтому этой дисциплиной занимались в том числе начинающие скалолазы и дети.

Люда сейчас как раз и была начинающим ребёнком. Подойдя к стене, у которой было свободное место, она посмотрела на неё. Стена уходила вверх под небольшим отрицательным углом, нависая над головой, а по обе стороны свисали два больших круглых выступа с множеством разных зацепов. Но подняться по центру вроде бы можно относительно легко. Ухватилась рукой за верхнюю зацепку, поставила ногу на нижнюю опору в виде отверстия и сделала первый шаг вверх. Потом второй шаг, третий, и так добралась до верха стены. И, к удивлению, лезть было относительно легко: во-первых, сказывалась тренированность и лёгкость стольниковского тела, во-вторых, к нему добавился навык ползания Хмельницкой по деревьям. Эта комбинация навыков и физических данных работала на все 100…