Мушкетёр

Глава 14

30

Пятый круг ада – держание ружья.

Казалось, что из всех возможных способов внедрили самый неудобный, но приятный для созерцания сторонними лицами.

Андрей, как всегда, выступал манекеном стоя перед строем. То, что по сути он загасил бунт ему никаких послаблений не дало. Впрочем, можно было уже радоваться тому, что вообще никаких последствий для новобранцев не последовало.

Впрочем, через некоторое время стало ясно почему никто не стремился дать этому делу ход…

Имелся в роте новобранец лет тридцати, со странным для Градова именем Силуан, невысокий, щуплый, едва прошедший по своим физическим критериям в рекруты, но очень проворный и в первую очередь ментально. То есть мог за короткое время стать своим в любой компании, болтал без умолку и имелась у него страсть собирать всяческие сплетни, а потом их распространять.

Откуда он их брал? Так сошелся с денщиками офицеров, ну а те от господ дворян набирались различной информации, пока прислуживали им при разговорах.

«Природный разведчик», – взял Градов этого балабола на заметку, потому как при некоторых обстоятельствах тоже мог пригодиться.

Андрей даже несколько завидовал таким сверхкоммуникабельным людям. Сам он с людьми сходился достаточно трудно и для этого ему приходилось прилагать определенные морально-психологические усилия.

– Оказывается у нас еще тишком все прошло, – рассказывал однажды вечером с заговорщицким видом Силуан. – Месяца не прошло, как в еще в одной солдатской школе бунт случился! Там правда с едой что-то совсем непотребное было, гниль да тухлятина с червями… Сожгли они свою школу да разбегаться начали. Так побили их всех, а кого не побили – казнили! Прав тут Град…

– То-то у нас с мясом получше стало, – хмыкнул один из солдат.

Остальные тоже невесело глухо посмеялись. И правда с пару недель как действительно стали выдавать мясо, а не только всякий неликвид.

– Да, говорят начальника той школы и всех офицеров, что выжили после рекрутского бунта в Сибирь отправил… очень император гневался.

– Туда им и дорога…

– А лучше бы конечно тоже на плаху, – послышались голоса.

– Но и это еще не все! – упиваясь всеобщим вниманием продолжал вещать Силуан.

«Пожалуй для тайной работы он не сильно пригоден, – подумал Андрей. – Слишком любит публичное внимание. Но в любом случае полезным может быть если нужно кого-то раскрутить на информацию…»

– Да говори уже, черт ты этакий!

– Говорят в Риге взбунтовался целый полк из бывалых солдат, что под началом самого Суворова в походы ходили!

«Да, кстати, интересно было бы на самого Суворова взглянуть, – подумал Градов. – Легенда все-таки!»

– Чего это они?

– Тоже из-за еды непотребной?

– Нет!

– А из-за чего?

– Из-за маршей и причесок этих! Не по нраву они им пришлись…

– Ну да… понять их можно… Не раз в битвах были, врагов не единожды били, а их шагать как нас заставляют…

– Вот-вот!

– И что с ними стало? Тоже побили и казнили?

– Нет! – свистящим шепотом ответил Силуан и совсем тихо продолжил: – Сказывают всем полком к немцам ушли! В Пруссию!

– Ох ты ж!

– Страсти-то какие!

– Врешь поди!

– За что купил, за то и продаю! – возмутился главный ротный сплетник.

Эти новости солдаты еще потом долго обсуждали между собой. А что до отсутствия реакции начальства на несостоявшийся бунт, то никто не хотел светиться перед императором с такими новостями, что наверняка находился в бешенстве от бунта и особенно из-за дезертирства «рижского» полка и мог отреагировать совсем неадекватно.

Так что учение продолжилось как ни в чем ни бывало.

– Держать ружье крепко и прямо на плече, вверху не близко к голове, а внизу недалеко от тела, крепко прижав к оному приклад, держать тремя пальцами сверху, двумя снизу, стволом вон, а ложу к телу прижать, дабы ружьё не шевелилось! Все приемы делать скоро и коротко по флигельману!

Существовало несколько видов держания ружья, но два основных, это «на плече» и «под курком».

И если стойку с ружьем освоили достаточно быстро, то вот марширование с ним же, а главное – проведение поворотом, превратился в настоящий кошмар. И если до сего момента наказания были явлением хоть и регулярным, но не слишком массовым, то при маршировании с ружьем редко кому удавалось удержать его недвижимым, что бесило фельдфебеля и младшие унтер-офицеры замучались махать рукой с зажатым в ней шомполом хлеща по уже изрядно битым спинам новобранцев, рассекая кожу в кровь.

Не избежал наказания и Градов, все-таки мушкет был очень тяжел, около восьми килограммов, а рука очень быстро уставала, тренировки же длились часами, так что очень скоро ствол мушкета начинало мотылять даже если просто стоишь по стойке «смирно», а уж в движении и подавно, особенно когда тебя задевают соседи.

Совсем нещадно пороли тех, кто ронял оружие, вспарывая спины до самого мяса. Хотя от мушкета там осталось одно название. Стволы расстреляны до невозможности, ударный механизм разболтан, а вместо кремния вставлен обычный камень, ложе все в трещинах… В общем чисто учебное оружие.

Градов проснулся от звука упавшей табуретки и с трудом разлепил глаза.

Свет в казарме давали печки, ведь дверок у них не было, а две из трех горели круглосуточно.

Андрей уже собирался снова закрыть опустить веки и повернуться на другой бок, ну мало ли кто до ветру ночью пошел и неловко спросонья уронил табуретку – бывает, но тут послышался какой-то хрип, а потом в темном углу в свете отблеска ему показалось, что нечто массивное раскачивается.

«Тфу ты мать твою! – мысленно ругнулся он, вскакивая со своих нар. – Вот уж правда, дурной пример заразителен!»

– Эй! Подъем братва!

Градов подхватил болтающееся на веревке тело и приподнял его.

– Чего шумишь, Град?.. – отозвался кто-то сонно.

Спали все крепко, что неудивительно, учитывая, как их всех задалбывали за день инструктора.

– Висельник у нас!

– Ах ты ж!..

Поднялась суета. Висельника в итоге вытащили из петли, благо что задушился он не до смерти.

– Ну я ему устрою! – прорычал один из взрослых мужиков, еще до армии хорошо знавший несостоявшегося самоубийцу. – Ты чего это решил устроить паршивец?!

Но не случившийся самоубийца только попытался отвернуться, а из его глаз покатились слезы.

Что до заразительного дурного примера, то это был уже не первый случай подобной попытки свести счеты с жизнью, правда случалось это в других учебных ротах батальона. Две попытки вышли вполне удачными. И вот третья…

Андрей встретился взглядом с Харитоном. И тот выглядел весьма озабоченным и растерянным. И его можно понять, если уж в простых солдатских школах творится такой лютый треш, так что новобранцы в петлю лезут от невозможности выдержать психологической и физической нагрузки, на фоне того, что их жизнь по сути рухнула, то что происходит в гвардии?

Так-то Харитон успел списаться со своим сыном и даже получил ответ, но такой… никакой, дескать все нормально, служу и прочее бла-бла-бла… и то, что на фоне уже третьей попытки суицида Харитон подсел на измену это ожидаемо.

– Напиши ему еще письмо…

– Не на что…

Ну да, со средствами было совсем плохо. Так-то солдатам должны были платить какие-то деньги, если верить Силуану, то аж одиннадцать рублей в год, но, во-первых, они еще не солдаты, а рекруты, а во-вторых, даже то, что им было положено уходило в счет оплаты формы и питания.

«Интересно, стоимость пороха и свинца, что мы потратим при стрельбе при ведении боевых действий, тоже из нашего жалования вычтут?» – подумал зло Градов.

Вычитать деньги из солдатского жалования за форму и еду он считал подлостью. Содержание солдата в полном объеме должно брать на себя государство.

Но даже в боевых полках живых денег в качестве жалования от государства солдаты не видели. Опять же если верить ротному сплетнику, то выкручивались различными работами на городских стройках, верфях или полевых работах. И даже часть того, что получали, до половины суммы, приходилось отдавать командирам, за возможность сходить на шабашку.

Но в его заначке еще осталось немного монет.

– Я дам денег.

– Спаси тебя бог, Андрей!

– Сочтемся… свои же люди. Пусть узнает, как можно из гвардии перевестись в наш полк… точнее в тот, куда нас определят, если захочет конечно… Только пусть спрашивает об этом у офицерских денщиков, а не у сослуживцев.

Харитон только кивнул.

31

Шестой круг ада – ружейные приемы.

– Солдат есть механизм к ружью приставленный!

И в этой фразе заключалась альфа и омега при производстве ружейных приемов. А оных оказалось восемь, это основных, потому как имелось еще несколько дополнительных, каждое движение было четко прописано и не дай бог хоть в чем-то ошибиться, все надо делать, быстро и четко, как пресловутому механизму и синхронно с остальными.

Тут даже Градову пришлось непросто, почувствовал себя бойцом кремлевской роты почетного караула, когда те свои финты с карабинами крутили.

– Что пишет? – спросил Андрей у Харитона, увидев у того в руках письмо от сына.

В гвардии как оказалось обучали грамоте в обязательном порядке, так что Емельян написал сам, а не с помощью сослуживцев, как в первый раз и это послание оказалось гораздо более содержательным, чем предыдущее.

Методика в гвардии несколько отличалась от солдатской школы, но оно и понятно. Там предпочитали индивидуальный подход, так к каждому новобранцу приставлялся «дядька» из послуживших солдат, что и обучал всему необходимому своего подопечного.

«Вот откуда дедовщина в российской армии пошла», – невесело хмыкнул Андрей, когда Емельян в паре предложений описал, что за это научение ему в качестве благодарности приходится выполнять все хозяйственные работы за своего учителя.

– Ну хоть без беспредела откровенного обходится, – пробормотал он с содроганием вспоминая свой печальный опыт службы в девяностых.

Некоторые солдаты чтобы избежать дальнейшего унижения со стороны «дедушек» с серьезным риском для здоровья вплоть до возможной инвалидности, подавали рапорта с просьбой отправить их на войну в Чечню. Вот так вот, свои сослуживцы были страшнее чем ваххабиты…

– Так, что там с возможностью перевода?

Градов нашел нужное место в письме.

– Ага… деньги нужны. Ну это прогнозируемо… Ого! А губа у офицериков не дура! Им бы губозакатывающую машинку еще использовать… Пятьсот рублей! Мать их так! – воскликнул он изумленно и возмущенно.

– Да… – сокрушенно покивал Харитон. – Таких денег нам ни в жизнь нигде не заработать…

– Так… а он сам-то хочет из егерей в мушкетеры перевестись? Я этот момент пропустил в этих каракулях…

– Хочет конечно!

– Ну, тогда деньги найдем.

– Где? Как?!

– Это вопрос второстепенный, – чуть улыбнулся Градов. – Так что ты не переживай, достанем мы деньги. Главное, чтобы твой сын глупостей не наделал.

– Не наделает…

Улыбался же Градов по той причине, что, по сути, в его команду вливается дополнительный человек, делать будет что ему скажут, а главное будет при этом молчать.

Да, Андрей, по сути, задумал создать своеобразную банду. Опять-таки еще непонятно как она будет использоваться, точнее удастся ли вообще ее возможностями воспользоваться, но инструмент все же создавал ибо лучше пусть будет и лежит, чем понадобится, а его нет.

Он собирался без затей обнести дом какого-нибудь богатого аристократа. Да хоть того же Дерибаса, что наворовал просто умопомрачительные сумы при строительстве Одессы.

«Из его дома можно вынести десятки, а то и сотни тысяч рублей», – невольно размечтался он.

Другое дело, что трех человек под рукой для этого маловато и нужно либо увеличивать численность сподручных, либо выбирать цель не столь масштабную и богатую.

Послушав Силуана, он понял, что сколько-то значительных денег честным трудом не заработать, а деньги ему конечно же требовались. Ведь срываться в побег лучше имея что-то в загашнике, а не с пустыми руками и его банда должна была ему эти капиталы обеспечить.

32

Круг седьмой – шаржирование.

Это обучение заряжанию и стрельбе.

Тут надо отдать должное, в первое время никто скорости в процессе заряжания от новобранца не требовал.

– Главное, чтобы вы осмыслили все фазы этого сложного действа, их последовательность и значимость для достижения результата – меткого и действенного выстрела. Проворство приобретается уже само самою чрез упражнения…

Ну потом конечно же темп заряжания стали увеличивать.

Но вот странное дело, русская пехота, ставшая знаменитая своим штыковым боем этому самому штыковому бою почему-то не обучалась. Андрей все ждал, когда же начнут тренировать сим весьма нужным приемам, ведь рукопашная чуть ли не основной тактический ход нынешнего времени, но так и не дождался.

Как не дождался и обучению бою холодным оружием. Что, наверное, тоже не помешало бы в жизни, ведь не знаешь когда и каким местом она к тебе повернется. Может и понадобится всего один раз, но… увы и ах.

«Ну и зачем нам эти железяки? – задавался он резонным вопросом. – Только лишний вес да неудобство от них, болтаются под жопой. Чисто для красоты?»

Только у него хватило ума не задавать глупых вопросов вслух инструкторам.

Вообще непонятно зачем солдату шпага при наличии штыка.

«Ну, может кустики там порубить на дрова…» – выдвинул он предположение. – А так видимо придется самому как-то учиться… вдруг все же пригодится. Поищем учителя среди солдат из малороссов, то бишь казаков. Они должны что-то уметь… в теории».

После случая с висельником, Андрей решил присматриваться к сослуживцам более внимательно и своим подопечным тоже наказал глядеть.

– Обращайте внимание на случаи если вдруг при вашем приближении до сего момента ведущийся оживленный разговор стихает. Интересоваться о чем говорили не надо, просто потом покажите мне этих тихушников, – специально для Кирилла уточнил Андрей.

– Так это… есть такие, – выдал тот неожиданно.

– Да? И кто?

– Так это… вон те… – начал было поворачиваться Роман, чтобы показать на «подозреваемых».

– Не показывай! Просто имена скажи.

– Так это… я не знаю… не помню…

Градов чуть прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и не вспылить. Увы, Роман был ну очень… туповат, киношный Форест Гамп по сравнению с ним просто гений, по крайней мере с винтовкой тот не тупил, в отличие от этого. Память как у рыбки, так что в его голове даже имена не держались, чтение и письмо ему так и не далось, даже по слогам чтение не освоил.

Андрей тратил кучу времени по вечерам, чтобы вбить в него те же ружейные приемы и шаржирование, потому как он в них тоже путался. То, что он усвоил, где у него право, а где лево уже можно было считать за достижение класса «эпик».

И дело тут не в ответственности за тех, кого приручили. Градов не отличался особым человеколюбием и конечно он не являлся святым. Андрей являлся продуктом жестких «святых девяностых», когда произошел жесткий слом моральных ориентиров и вместо социалистической идеи увеличения общественного блага, при котором ты часть этого общества и работаешь на всех в одной связке с другими и возвышаешься вместе со всеми, пришел капиталистический эгоцентризм, где человек человеку – волк, с лозунгом: «умри ты сегодня, а я – завтра», где заботиться нужно прежде о себе самом и окружающих рассматривать именно с этой позиции, что они могут тебе дать для еще большего улучшения своего положения.

Вот и Роман для Градова являлся лишь ресурсом, возможно одноразовым в зависимости от ситуации в какой они окажутся, либо послать куда для отвлечения внимания от себя, либо выступить щитом, причем в прямом смысле этого слова, то есть выставить его в строю впереди себя, чтобы принял на свою грудь вражеские пули. Потому и вкладывался в него, он был ценен именно свое тупостью.

Что до подозрительных типов, то Роман их все же показал их Градову и Андрей принялся их отслеживать.

На первый взгляд в них ничего такого подозрительного не было, то, что общаются часто между собой тоже объяснимо, с одного уезда, жили в соседних деревнях и до армии частенько встречались в драках. Есть на Руси такая забава драться деревня на деревню. А в армии вот сошлись.

Градов сам не очень понимал, чего он так закусился на этой троице. Но подспудно чувствовал, что от них могут быть какие-то проблемы, а проблемы ему совсем не нужны. А еще эта троица – возможный ресурс, если все сделать правильно в нужный момент, а дополнительные ресурсы как раз не помешают. А может все дело в том, что возник какой-то элемент игры. С развлечениями было совсем плохо, а если еще точнее, то вообще никак, если не считать за таковое игру в кости на щелбаны. Ну вот и начал играть в шпионов.

И вот однажды одного из этой троицы поставили в учебный караул перед казармой, стоять на морозе в тулупе и валенках.

Андрей, прокачав ситуацию начал подозревать, что именно задумали эти новобранцы. Собственно вариантов тут имелось немного, если вообще не единственный, а именно дезертирство.

И вот эти деятели, одевшись, пошли на выход прихватив по ружью и сабли, причем последних взяли по три штуки, видимо на продажу. Хотя тут имелись и иные варианты.

Вышли.

Андрей растолкал своих сподручных.

– Живо за мной!

Те подчинились беспрекословно, по примеру своего вожака прихватив шпаги.

Выбравшись из казармы, Андрей убедился, что троица решила свалить, потому как караульного на месте не имелось.

«И момент подобрали верный – снегопад», – отметил он.

– Далеко собрались, парни? – спросил Градов, догнав уходящих, что собирались перебраться через забор.

– Град…

– Ага, он самый, Исай.

– Чего тебе?.. Сам что ли не видишь?

– Ну мало ли… может немного заблудились… до ветру шли… оно и неудивительно заплутать в таком снегопаде. А что оружие прихватили, так может забоялись кого… вот и решили охранять друг друга пока один дела делает…

– Гы-гы, – посмеялись сподручные Андрея.

– Уйти хотим… мочи уже нет… – хмуро сказал второй из троицы дезертиров по имени Сафрол.

– Да… забьют нас тут… – вторил ему Федор.

Эти двое тоже не блистали интеллектом.

– Да понял он все… Что вы перед ним оправдываетесь?!

– Ты прав – понял, – кивнул Градов. – Только дать вам сбежать я не могу позволить.

– Что, выслужиться хочешь, барчук? Думаешь наградят?!

– Хотел бы, то уже поднял бы тревогу.

– Ну так зачем мешаешь?

– На это есть две причины. Первая – нас за ваш побег накажут. Оно конечно не в первой, но все равно неприятно… да еще ни за что.

– А вторая причина?

– Уберечь вас хочу от глупости.

– Чего это глупости?!

– Ну сами подумайте парни, далеко ли вы убежите? Снег конечно укроет ваши следы, но от глаз местных вам точно не спрятаться, а охотники тут знатные, враз выследят и вас казнят в назидание другим.

– Уйдем… А кто заметит, то лучше бы не видели…

– Допустим, что сможете уйти. И что дальше? В разбойники подадитесь?

– Не твое дело…

– Ребят, вы хоть знаете сколько в среднем живет одна банда на большой дороге? Я имею виду независимая банда не имеющая подвязок с сильными мира сего, через которых сбывают свою добычу? Пара-тройка месяцев максимум, потом ее показательно ловят с привлечением армии, устраивая загонную охоту слово на волков, чтобы полиция могла отчитаться о своей эффективности, а начальник мог получить награды и чины.

Беглецы переглянулись.

– Значит в уже существующую банду вступим… – сказал главарь. – Что имеют связи с, как ты сказал, сильными мира сего…

– Ты уже знаешь к кому пойдешь, Исай? А где гарантия что вы им нужны? Где гарантия, что они не посчитают вас подставой – засланными казачками? С чего вы решили, что они вас сами не подставят властям, и вы в лучшем случае окажетесь на сибирской каторге? В худшем вас просто кому-нибудь продадут, да тем же шведам на их железные рудники, где вы и сгинете, не увидев больше белого света…

Парочка сподручных переглянулась. О такой перспективе они явно не размышляли.

– Мы и тут сгинем… либо на войне убьют… а я не хочу подыхать на войне… – поджав губы, понимая что теряет влияние на своих сподручных, сказал Исай.

– Никто не хочет…

– Так… айда с нами?

– Я уже сказал, что далеко не убежать… Уходить надо с умом.

– Э-э… о чем ты Град?

– О том, что срываться в побег, во-первых, надо летом, а во-вторых, делать это надо во время похода. И желательно не в пределах России, а за границей, где искать нас будут уже не так активно.

– Так ты сам…

– Сам-сам… Мне тоже нет никакого интереса ловить пули грудью и служить двадцать пять лет солдатом, в лучшем случае вытянув к концу службы звание фельдфебеля, это не предел моих жизненных мечтаний знаешь ли. Так что парни, возвращаемся в казарму и терпим, поджидая подходящего момента и чем нас будет больше в этот самый момент, тем выше окажется вероятность успеха.

Дезертиры переглянулись и Исай после короткой паузы, сказал:

– Хорошо Град…

«Еще три человека найти и будет полный плутонг, – с удовлетворением подумал Андрей. – Главное потом придется как-то извернуться, чтобы его вновь собрать в кучу, и я в нем оказался главным – рядовым старшего оклада…»