Мушкетёр

Глава 7

12

– Давай Апанас, время… – сказал один мужик другому, сгребая со стола медные копейки – выигрыш игры в кости. – Твоя очередь идти.

Эти двое для непосвященных и залетных выполняли роль прислуги при барском доме, ну и малец-горбун для мелких дел.

Играли в беседке обвитой хмелем, заодно ужинали, ну и выпивали, но в меру.

– Да нехай, еще посидят… – отмахнулся тот, сгребая кубики и беря стакан из которого только что пил брагу. – Ставлю три копейки…

– Да и так засиделись. Час уж как должны свою пайку получить. Иди.

– Еще посидят, чай не помрут. А мне отыграться надо. Чувствую, что повезет мне сейчас.

– Отыграешься… когда сделаешь свое дело, – возразил второй, главный в этой паре тюремщиков и он не собирался прогибаться даже в мелочах, потому как знал, стоит уступить хоть раз в мелочи и попытки его продавить продолжатся, а там и до потери главенства недалеко.

Хотя изначально их статус был равным, вон до сих пор в подвал ходят по очереди, но там, где собирается от двух и больше особей сразу же начинается выстраиваться иерархия, кто-то становится лидером, а кто-то – подчиненным.

– Ступай.

Главарь отобрал у напарника-подчиненного деревянный стакан с кубиками и с сильным стуком поставил его на стол, словно печать на документе-приказе поставил.

– Ладно…

Апанас нехотя встав из-за стола, позвал мальчишку:

– Эй, Зосим! Где тебя черти носят?! В подвал пора идти к этим червям!

– Здеся я… – выглянул горбатый пацан из-за угла дома.

– Идем.

Апанас взял жировую свечу, а горбун прихватил в одну руку ведро с водой, а в другую корзину с сухарями. Им уже все давно было подготовлено.

Первые две процедуры кормежки прошли штатно, Апанас и не ожидал от простых крестьян проблем, рабы они и есть рабы, рабская сущность уже въелась в их душу, так что они давно смирились, а вот при открытии третьей двери слегка напрягся и даже понадежнее перехватил гасило – мешочек с песком и свинцовой дробью. Там сидел ублюдок помещика Виноградова и он чувствовал, что от этого кренделя можно ожидать проблем.

Эти бастарды, как их называют благородные, не забитые крестьяне, мнят о себе невесть что… Вот и этот плод оприходования дворовой девки барином вел себя неправильно с самого начала. Апанас ждал, что тот начнет кричать, умолять, биться в истерике, может даже предлагать оплату за свое освобождение. Последнее он ожидал особо.

«Ведь не мог этот ублюдок, живя при барине и музицируя, не скопить грошей, причем на весьма значительную сумму и запрятать в тайнике. Если не сам барин его одарил, так наверняка успел украсть помаленьку, – думал он. – Может побить его как следует да вытрясти место, где он упрятал свои капиталы?»

Деньги Апанасу были нужны, как, впрочем, и всем прочим людям, другое дело что его снедал грех игромании и деньги улетали просто со свистом. Иногда даже на баб не хватало. Впрочем, когда припирало желание обладание женщиной, он просто шел в деревню и брал первую же попавшуюся особь женского пола, разве что откровенными старухами брезговал. Иногда даже до какого-то укромного места не доводил, не то, что до дома. Мог прямо на улице дело свое сделать. И никто ему даже помешать не пытался.

Поначалу-то, конечно, мужики пытались возмущаться, даже как-то толпой собрались, если можно считать толпой пять человек, да только он всех их отходил, так что зубы во все стороны летели, да кости хрустели, когда ломались руки или ноги и не помогли им палки. Да и как иначе, если он превосходил всех на две головы в росте? Ну и опыт драк, он ведь не какой-то там мужик сиволапый, а природный казак, с самим Пугачевым по молодости куролесил.

В последнее время ему и вовсе полюбилось брать девок на виду у их мужей или отцов. Ворвется в дом, даст мужику в лоб гасилом, так что тот с ног валится и глаза в кучу собрать не может, а пока глава семейства приходит в себя, задирает подол его жене и…

Зосим открыл дверь прерывая сладостные воспоминания Апанаса.

– Дядька… кажись этот… того…

– Чего «того»?

– Кончился… вона лежит… на полу и не шевелится…

Отбросив пацана от проема, Апанас, просунув руку со свечей в проем заглянул сам внутрь камеры. И правда, этот ублюдок преподнес все-таки сюрприз, крайне неприятный, потому как с него денег теперь не получить, да и нагоняй от хозяина они тоже выхватят.

– Ах ты ж сучий потрох… – сплюнул Апанас и со смесью растерянности, досады и злости уставился на лежащее тело.

Свет жировая свеча давала довольно скудный, но было видно, что виноградовский ублюдок каким-то образом порвал себе вены на правой руке и под ней натекла уже целая лужа.

«Вон и морда в крови… похоже, что перегрыз», – пришел он к заключению.

Такое на его памяти еще ни разу не случалось. А занимался он этим в той или иной форме… да практически всю сознательную жизнь. Казаки в это время были для крестьян частенько ничем не лучше всяких поганых татар, что налетали на поселения ради захвата полона. Разве что лишь в последнее время их хорошо прижали, и теперь налетами занимались откровенные банды от которых официальное казачество стало всячески открещиваться. Ну а кто-то перешел вот на такую форму работорговли пойдя под «крышу» различных аристократов.

Что до растерянности, то никто не ждал, что пленники могут свести счеты с жизнью, слишком это не вязалось с христианской моралью, по которой самоубийца однозначно попадал в ад. Церковь в этом направлении хорошо поработала за века промывки мозгов дабы паства была послушна и не думала артачиться, сбегая от кабалы в том числе вот таким весьма радикальным образом и продолжало горбатиться на властьимущих.

«Может все дело в том, что он ублюдок, бастард и ближе к бла-агародным, а те уже не столь религиозны как крестьяне и вполне могут удавиться или застрелиться от всяких глупостей вроде неразделенной любви, хе-хе, – подумалось ему. – Да, пожалуй в этом все дело…»

– Держи, – сунул Апанас свечу в руки мальчишки.

А сам, сняв веревку-ограничитель с двери, вошел внутрь, чтобы вытащить тело.

– Вот ведь скот… обосрался…

Впрочем, это обычная и ожидаемая реакция. Он бы сильно удивился если бы тело не произвело посмертную дефекацию, а так все оказалось в пределах ожидаемого.

13

Апанас наклонился чтобы взяться за ноги сдохшего пленника, как тело резко дернулось и правая нога, что до этого момента была полусогнута, распрямилась и врезалась пяткой ему в грудь. В последний момент Апанас все же успел среагировать, но все же оказался недостаточно проворен, чтобы совсем избежать удара. Тут и возраст, тут и расслабленный образ жизни с отсутствием тренировок, ну и конечно не совсем трезвое состояние.

Но и такой удар оказался весьма действенным и тать получив удар в солнечное сплетение пяткой упал на спину, схватившись за грудь руками и захрипев. Может что-то хотел сказать мальцу-горбуну, что стоял и смотрел на происходящее широко открытыми глазами, да с отвисшей челюстью вместо того, чтобы с криком бежать прочь из подземелья зовя на помощь второго бандита.

Андрей тем временем резво вскочив на ноги обрушился на татя, что начал ворочаться на полу в попытке встать и частично у него это уже получилось, но тут он получил мощный удар ногой в голову, а потом еще и еще.

– На! На тварь! Получай!!!

Градов обрушил на своего противника град ударов, ломая тому нос, челюсть, выбивая зубы. Тать пытался закрыться руками, все же он был весьма крепким, ну и частичное опьянение снизило чувствительность, так что голову он прикрыть все же смог, тогда Андрей переключился на торс, и услышал как захрустели ломаемые ребра.

– Ы-ы-ы!!! – мычал избиваемый согнувшись в позе эмбриона.

Андрей же немного придя в себя от неконтролируемой ярости что заволокла его сознание с первыми ударами по ненавистной роже разбойника, обратил внимание на все еще стоящего в дверном проеме горбатого мальчишки. Тот наконец осознав, что дело пахнет керосином, дико заверещал и бросился прочь вместо того, чтобы захлопнуть и запереть дверь. Но страх такое чувство, что просто выбивает из сознания все рациональное мышление.

Все ли горбуны такие неловкие из-за своего телесного дефекта или только этот, Андрей не знал, но этому не повезло фатально. Во-первых, в развороте дернулся слишком резко и огонек и без того не слишком сильный, погас. Во-вторых, пацан рванул прочь, не разбирая дороги, забыв про ведро с водой и корзину с сухарями, что поставил на пол, вот об ведро он сослепу и споткнулся и в результате упал.

– А-а-а-а!!! – верещал он на одной ноте. – Мертвяк восстал!!! А-а-а!!!

Пацан попытался встать, но Андрей уже был рядом сам споткнулся о горбуна, сам упал и повалил назад на пол свою жертву.

– А-а-а!!! Не ешь меня!!! А-а-а!!!

Пацан в панике яростно отбивался от «мертвяка» всеми руками и ногами и Андрею довольно чувственно прилетало, так что он сам не став миндальничать, нанес вслепую несколько сильных ударов.

– А-а-а!!!

К счастью полной темноты в коридоре все же не было, тюремщики оставили открытым люк и проникающего в него света хватило, чтобы разобрать хоть что-то. Сначала Градов двинул мальцу в солнечное сплетение, тот прекратил орать и закашлялся.

Подхватив его за шиворот, Андрей бросил парня в свою камеру сбивая с ног умудрившегося встать татя, готовящегося взять реванш. После чего закрыл дверь и задвинул засов. Не теряя ни секунды, он подхватив опрокинутое ведро бросился к выходу из подземелья, а там уже звучал приближающийся недовольный и где-то даже злой голос второго бандита.

– Апанас! Ты чего там творишь?! Кобылья ты срака! Совсем уже опоганился?! Девок тебе мало решил Зосиму свой уд вставить?!

Андрей, стремглав выскочив из подвала оказался лицом к лицу со вторым татем. Заминка татя длилась всего мгновение и он начал приседать, потянувшись правой рукой к сапогу.

«Засопожник!» – сразу понял Градов и метнул в противника ведро.

Бандиту пришлось на секунду отвлечься, чтобы отбить и уклониться от летящего ему в голову тяжелого деревянного ведра, и этой секунды Андрею хватило, чтобы сблизиться с врагом и пойти на таран.

Градов в плане драки был, что называется не лыком шит. В свое время родители записали его на вольную борьбу, после нескольких лет занятий, даже однажды занял третье место на районных соревнованиях в юношеской категории. По окончании школы тренировки были заброшены, о чем он сейчас остро пожалел…

Столкновение. Андрею показалось что он врезался в дерево, настолько жестким получился контакт, и тем не менее ему удалось свалить своего соперника находившегося в крайне неустойчивом положении, после чего попытался зайти ему за спину и взять на удушающий.

– Ах ты паскуда! – ярился тать.

Увы, силы были неравны, соперник Андрея оказался очень силен и тоже похоже что-то умел в борьбе, ну или просто от природы ловкий. Завязалась потасовка, когда ни одна из сторон не могла взять верх, тать был силен, но Градов выкручивался за счет борцовской техники.

– Убью! – брызгал на лицо Андрея слюной тать и отравляя зловонным дыханием из смеси гнилых зубов и сивушной браги.

Градов на разговоры силы не тратил. Он все внимание уделял тому, чтобы противник не дотянулся до своего сапога и не достал нож. Против ножа его борцовского мастерства точно не хватит – этот гад порежет его на ленточки для бескозырок. Сразу ж видно, что руки у него заточены для действия колюще-режущим оружием.

Так они и катались по полу некоторое время пока в какой-то момент сильно увлекшись процессом не заметили, как подобрались слишком близко ко входу в подвал и не рухнули в открытый зев.

– Ы-ы-ы!!! – взвыл тать, выгнувшись дугой.

Андрею тоже захотелось взвыть от дикой боли, что он ощутил в левой руке в районе плечевого сустава, падение с двухметровой высоты не обошлось для него без травматических последствий.

«Только бы не перелом», – подумал он, вскакивая на ноги.

Бандит тоже попытался встать, но у него возникли какие-то проблемы с ногой рухнул как подкошенный.

– Ы-а-а!!!

Градов же принялся делать отбивную из второго татя.

– Н-на! Получи тварь!

Третий или четвертый удар получился особенно удачным, бандит вдруг перестал реагировать на удары, а потом и вовсе задергался словно в припадке и вскоре совсем затих.

Нанеся еще несколько ударов, Андрей остановился и отступил на шаг, осознав наконец, что его противник сдох.

– Туда тебе и дорога, мразь… – сплюнул Градов кровавую слюну и без сил опустился на пол, сползя по стене.

Тать разил ему верхнюю губу, рассек бровь над левым глазом, ну и в целом отходил прилично.

Андрей, вспомнив, что вообще-то еще ничего не кончено, достал из сапога поверженного врага нож и прислушался к звукам. На крики могли прибежать другие обитатели данного «пансионата», но шло время, а никакого шума говорящего, что кто-то сейчас прибежит на помощь этим двум тюремщикам-вертухаям не было.

Градов облегченно выдохнул, потому как не представлял, чтобы он делал, появись кто-то еще. С ножом и больной рукой против полноценного противника он бы не выстоял. Да и этих-то смог забороть только из-за эффекта неожиданности.

14

Убедившись, что опасности нет, Андрей обратил более пристальное внимание на свое поврежденное плечо, осторожно ощупав его правой рукой. Исследование показало, что это скорее всего вывих. Он уже встречался с таким недугом, не раз и не два.

В вольной борьбе это дело обычное, спорт травмоопасный, но главное он знал как с этим повреждением бороться даже в одиночку. Подобная «рэмбовщина» не рекомендуется, конечно, но ему сейчас помощь получить не от кого, тем более от квалифицированных травматологов, так что выбора просто нет, придется изображать из себя Рэмбу, а точнее героя Мэла Гибсона из фильма «Смертельное оружие». Правда изображенный в фильме метод плохо выполним и придется подготовиться к процедуре получше.

Нужна веревка и что-то к чему можно надежно привязать руку и это что-то должно быть неподвижно: столб, дерево…

Пришлось выбираться из подвала и начинать обыск особняка. Делал он это осторожно, а то вдруг все же кто-то еще есть в наличии кроме этой парочки здоровяков и пацана, просто был в отдалении и не слышал ни криков, ни звуков борьбы, а сейчас вернулся. Но нет, чем дольше Андрей шарился по особняку, тем больше убеждался в том, что в доме никого нет. Везде царило запустение, обжитыми оказались лишь две комнаты на первом этаже.

В одной из них он нашел нужную ему веревку, а во дворе подходящий столб, что использовался видимо для привязи лошадей. Примотать себя к столбы оказалось непросто, но он справился с этой задачей.

– Ну… главное, чтобы получилось с первого раза… – пробормотал Градов.

После чего несколько раз глубоко вздохнув, сделал резкое движение вверх с поворотом.

– А-А-А!!! – раздался его полный боли крик.

А вспышка боли была такая, что аж в глазах потемнело. Но он добился главного – сустав встал на место и рука обрела подвижность, хотя любое движение заставляло его страдальчески морщиться. Так что пришлось руку подвязать косынкой, материю для которой он так же нашел при поиске веревки.

– Ф-фух…

Немного придя в себя, Андрей вновь вернулся в особняк для более вдумчивого обыска жилых помещений. Ему требовалась одежда, а то мало того, что на нем откровенное рванье, так еще и обгажена, причем сознательно, для придания реалистичности картине собственной смерти.

Кровь, что якобы натекла из раны на запястье, он тоже имитировал больше своими фекалиями разведенные водой и мочой. В темноте все равно не видно ничего, но для пущей правдоподобности сверху полил все настоящей кровью, что он получил, прокусив себе губу, ну и обмазал все вокруг рта…

С одеждой проблем не оказалось. В больших котомках двух татей нашлось сменное белье, причем чистое и довольно новое. Нашлась и верхняя одежда, только с обувью имелся напряг.

– Придется с трупа снимать, – понял Градов. – Ну или второй своими сапогами поделится. Надо кстати мальца этого вытащить, пусть воды принесет… и согреет.

Андрей спустился в подвал прихватив с собой один из пистолей, что он так же нашел в вещах бандитов. Всего их было три, плюс один мушкет и пара сабель, а так же целая коллекция ножей, от небольших, до длинных кинжалов.

Зарядил пистолет, порох и пули имелись в специальных мешочках. Но перед этим использовал его ударный механизм тля того, чтобы поджечь небольшую кучку пороха и клочок бумаги, дабы уже от нее запалить свечку. Жировые свечки он тоже нашел в комнатах. Так-то кресало с трутом он тоже нашел, но не стал возиться.

«Кстати, тут ведь еще пленники есть, – вспомнил он оказавшись внизу. – Вот только что с ними делать? Отпустить? Отпущу конечно… Но когда? Сейчас? Или лучше завтра?»

– Ладно, я подумаю об этом завтра, – решил он, чувствуя, что мозги совсем не работают и не могут просчитать все последствия такого шага. – Сначала хорошо поем и отдохну… ну и помоюсь.

Андрей подошел к «своей» камере, поставил свечку на пол, накинул веревку-ограничитель и сдвинул засов. В дверь тут же ударилось тело запертого в камере татя, но она выдержала.

– Отошел назад или пулю сейчас влеплю, – пригрозил Градов.

– Выпусти меня ублюдок или хуже будет!

– Отошел от двери и выпустил мальца.

– А если не выпущу?

– Тогда шлепну тебя. Причем сделаю это с радостью. Ты еще жив только потому, что я пока не знаю, что с тобой делать. Ну и может заначка у вас есть, а то в вещах ничего не нашел, кроме мелочи всякой. А у вас должно быть больше.

– А если скажу, где значка – выпустишь?

– Нет конечно. Убью.

– Тогда ничего не скажу!

– Скажешь. Я тебя на ремни резать буду и раны солью посыпать, так что скажешь.

– Тогда я его убью!

– Убивай, – пренебрежительно скривился Андрей. – Не он, так один из пленников мне поможет в моих делах. Просто в этом случае ты точно будешь подыхать очень долго, а так влеплю тебе пулю в башку, ты и почувствовать ничего не успеешь. Ну? Долго мне еще ждать?

– Ладно… – после долгой паузы ответил бандит.

Андрей сбросил стопор и открыл дверь шире.

– Выходи Квазимодо или тебе больше в камере с этим уродом нравится?

Горбун все не появлялся.

– Ну нет так нет, это твое решение…

– Нет! Я выхожу!

– Живее!

Горбун вышел.

– Закрой дверь.

А когда тот выполнил распоряжение, отдал новый приказ:

– Сними с этого сапоги… И не делай резких движений, а не то подстрелю.

Дальше не отходя от пацана больше чем на пять метров, контролировал все его действия, будь то добыча воды из колодца имевшегося при особняке, до готовки. В чем нагреть воду тоже нашлось. В сарае нашелся казан, литров на десять-двенадцать.

Как согрелась вода, Андрей как мог помылся и облачился в новую одежду. Сапоги с портянками оказались впору.

Поужинал кулешом, что приготовил горбун, причем готовил не только для него и себя, но и пленников.

– Ну, рассказывай…

– Ч-что?

– Все. Как дошел до жизни такой, что прислуживаешь в банде работорговцев?

– Дык это… что велели то и делал… забрали меня из деревни…

В общем история если верить рассказчику оказалась банальной и Андрея на самом деле не сильно интересовала, ему просто требовалось, чтобы горбун разговорился и дальше отвечал по инерции.

– Давно у них уже?

– Третий год…

– Сколько еще в банде человек, кроме тех двоих, что сейчас в подвале?

– Трое…

– Точно?

– Я больше не видел и не слышал…

«Значит это те, кто меня сюда привез», – понял Андрей.

– Когда они должны вернуться?

– Дак кто ж их знает?.. Как найдут еще кого, так и вернутся…

– Людей воруют?

– И воруют, если под руку попадется кто подходящий… и покупают…

– Если много воруют, так слухи должны пойти о пропажах и люди стали бы сторожиться…

– Больше покупают.

– Да как же они это делают? – удивился Градов.

– Так не они же покупают… а хозяин их. Вроде как покупает людишек для себя, а потом продает их кому-то дальше. Я так слышал от этих, что персиянцам да в туретчину главным образом… хотя и в Хиву с Бухарой могут.

– Так ему же со всех купленных надо налоги платить, да и сами крестьяне должны подати в казну платить. Если некому трудиться, то тогда он должен этого из своего кармана выплачивать. Невыгодно это получается…

– Так барин этих людей записывает как помершими от болезни, ведь то чума, то оспа, то холера, то еще какая напасть. Да и в счет померших от голода засчитывает, – как несмышленышу объяснял горбун.

«А ведь и правда. Нестыковка какая-то получается, – призадумался Градов. – Не многовато ли людей мрет в России от голода и болезней? Не завышаются ли потери?»

При сильном недоедании люди мельчают, становятся слабыми, но сейчас средний рост лишь немногим меньше чем в двадцатом веке, то есть примерно сто семьдесят сантиметров. По крайней мере он успел этот момент отметить в той деревне в которой его изловили. А она впечатление зажиточной ну никак не производила.

Рекруты конечно это отдельная история и туда брали крепких и высоких, настоящий цвет нации на убой отправляют. Но и тут что-то не сильно билось. Откуда такие крепкие и высокие, при тотальном голоде, что люди мрут как мухи?

Понятно, что голод имеется как данность, неурожай никто не отменял, но может не все так плохо? А на потери от голода списывают продажу людей в дальние края. Дело это должно быть выгодным. Работорговля вообще дело выгодное, выгоднее только наркотой торговать.

– Сколько стоит человек?

Горбун вопросу явно удивился. Не знать таких вещей? Не знать свою цену? Это же всем ведомо.

– Отвечай!

– Мужик за двести рублей купить можно, а если ремеслом каким владеет, то и того дороже, как бы не в два раза… Молодая баба может за пятьдесят рублев быть продана… А если красивая да не порченая, то за сто…

– А дети?

– Мальчики от пяти до пятнадцати лет – двадцать рублей, а девочки – десять…

Андрей плохо, а точнее вообще не представлял покупательную способность денег в этом времени, но цена в десять-двадцать рублей за детей его как-то не сильно впечатлила.

– Ясно…

Хотелось материться.

«Но чему удивляться? – думал он. – Если есть официальный внутригосударственный рынок работорговли, то не может возникнуть и тайного, но с продажей за границу, что вроде как запрещено… но именно, что вроде как. При больших объемах продаж, прибыльность зашкаливает. А сколько официально мрет от голода и болезней в России? Десятки тысяч? Да даже если половина из таких «померших» продается налево, то это сотни миллионов чистого дохода! Кто же от такого откажется?!»

Андрей невольно вспомнил о своих временах. Там ведь работорговлю так и не смогли победить, как продавали людей, так и продают, только акцент сместился с мужчин на женщин, коих загоняли в подпольные бордели. Ну и дети тоже выросли в цене – извращенцев развелось очень уж много.

Вдруг еще подумалось, почему помещики не насаждают картофель, хотя бы заставляя его растить на своих полях. Потому как если вырастить его и внедрить, так и голод исчезнет и не получится на него списывать убыль населения.

«Вот только и церковь тоже не активна в этом вопросе, им ведь прирост паствы нужен… так нет, называют картофель дьявольским овощем, – припомнил Градов. – Неужели долгогривые тоже в деле продажи православных магометанам?! Не сами так в доле?..»

– Ладно… пойдем пленников кормить.