Мушкетёр

Глава 7

— Давай Апанас, время… — сказал один мужик другому, сгребая со стола медные копейки — выигрыш игры в кости. — Твоя очередь идти.

Эти двое для непосвященных и залетных выполняли роль прислуги при барском доме, ну и малец-горбун для мелких дел.

Играли в беседке обвитой хмелем, заодно ужинали, ну и выпивали, но в меру.

— Да нехай, еще посидят… — отмахнулся тот, сгребая кубики и беря стакан из которого только что пил брагу. — Ставлю три копейки…

— Да и так засиделись. Час уж как должны свою пайку получить. Иди.

— Еще посидят, чай не помрут. А мне отыграться надо. Чувствую, что повезет мне сейчас.

— Отыграешься… когда сделаешь свое дело, — возразил второй, главный в этой паре тюремщиков и он не собирался прогибаться даже в мелочах, потому как знал, стоит уступить хоть раз в мелочи и попытки его продавить продолжатся, а там и до потери главенства недалеко.

Хотя изначально их статус был равным, вон до сих пор в подвал ходят по очереди, но там, где собирается от двух и больше особей сразу же начинается выстраиваться иерархия, кто-то становится лидером, а кто-то — подчиненным.

— Ступай.

Главарь отобрал у напарника-подчиненного деревянный стакан с кубиками и с сильным стуком поставил его на стол, словно печать на документе-приказе поставил.

— Ладно…

Апанас нехотя встав из-за стола, позвал мальчишку:

— Эй, Зосим! Где тебя черти носят?! В подвал пора идти к этим червям!

— Здеся я… — выглянул горбатый пацан из-за угла дома.

— Идем.

Апанас взял жировую свечу, а горбун прихватил в одну руку ведро с водой, а в другую корзину с сухарями. Им уже все давно было подготовлено.

Первые две процедуры кормежки прошли штатно, Апанас и не ожидал от простых крестьян проблем, рабы они и есть рабы, рабская сущность уже въелась в их душу, так что они давно смирились, а вот при открытии третьей двери слегка напрягся и даже понадежнее перехватил гасило — мешочек с песком и свинцовой дробью. Там сидел ублюдок помещика Виноградова и он чувствовал, что от этого кренделя можно ожидать проблем.

Эти бастарды, как их называют благородные, не забитые крестьяне, мнят о себе невесть что… Вот и этот плод оприходования дворовой девки барином вел себя неправильно с самого начала. Апанас ждал, что тот начнет кричать, умолять, биться в истерике, может даже предлагать оплату за свое освобождение. Последнее он ожидал особо.

«Ведь не мог этот ублюдок, живя при барине и музицируя, не скопить грошей, причем на весьма значительную сумму и запрятать в тайнике. Если не сам барин его одарил, так наверняка успел украсть помаленьку, — думал он. — Может побить его как следует да вытрясти место, где он упрятал свои капиталы?»

Деньги Апанасу были нужны, как, впрочем, и всем прочим людям, другое дело что его снедал грех игромании и деньги улетали просто со свистом. Иногда даже на баб не хватало. Впрочем, когда припирало желание обладание женщиной, он просто шел в деревню и брал первую же попавшуюся особь женского пола, разве что откровенными старухами брезговал. Иногда даже до какого-то укромного места не доводил, не то, что до дома. Мог прямо на улице дело свое сделать. И никто ему даже помешать не пытался.

Поначалу-то, конечно, мужики пытались возмущаться, даже как-то толпой собрались, если можно считать толпой пять человек, да только он всех их отходил, так что зубы во все стороны летели, да кости хрустели, когда ломались руки или ноги и не помогли им палки. Да и как иначе, если он превосходил всех на две головы в росте? Ну и опыт драк, он ведь не какой-то там мужик сиволапый, а природный казак, с самим Пугачевым по молодости куролесил.

В последнее время ему и вовсе полюбилось брать девок на виду у их мужей или отцов. Ворвется в дом, даст мужику в лоб гасилом, так что тот с ног валится и глаза в кучу собрать не может, а пока глава семейства приходит в себя, задирает подол его жене и…

Зосим открыл дверь прерывая сладостные воспоминания Апанаса.

— Дядька… кажись этот… того…

— Чего «того»?

— Кончился… вона лежит… на полу и не шевелится…

Отбросив пацана от проема, Апанас, просунув руку со свечей в проем заглянул сам внутрь камеры. И правда, этот ублюдок преподнес все-таки сюрприз, крайне неприятный, потому как с него денег теперь не получить, да и нагоняй от хозяина они тоже выхватят.

— Ах ты ж сучий потрох… — сплюнул Апанас и со смесью растерянности, досады и злости уставился на лежащее тело.

Свет жировая свеча давала довольно скудный, но было видно, что виноградовский ублюдок каким-то образом порвал себе вены на правой руке и под ней натекла уже целая лужа.

«Вон и морда в крови… похоже, что перегрыз», — пришел он к заключению.

Такое на его памяти еще ни разу не случалось. А занимался он этим в той или иной форме… да практически всю сознательную жизнь. Казаки в это время были для крестьян частенько ничем не лучше всяких поганых татар, что налетали на поселения ради захвата полона. Разве что лишь в последнее время их хорошо прижали, и теперь налетами занимались откровенные банды от которых официальное казачество стало всячески открещиваться. Ну а кто-то перешел вот на такую форму работорговли пойдя под «крышу» различных аристократов.

Что до растерянности, то никто не ждал, что пленники могут свести счеты с жизнью, слишком это не вязалось с христианской моралью, по которой самоубийца однозначно попадал в ад. Церковь в этом направлении хорошо поработала за века промывки мозгов дабы паства была послушна и не думала артачиться, сбегая от кабалы в том числе вот таким весьма радикальным образом и продолжало горбатиться на властьимущих.

«Может все дело в том, что он ублюдок, бастард и ближе к бла-агародным, а те уже не столь религиозны как крестьяне и вполне могут удавиться или застрелиться от всяких глупостей вроде неразделенной любви, хе-хе, — подумалось ему. — Да, пожалуй в этом все дело…»

— Держи, — сунул Апанас свечу в руки мальчишки.

А сам, сняв веревку-ограничитель с двери, вошел внутрь, чтобы вытащить тело.

— Вот ведь скот… обосрался…

Впрочем, это обычная и ожидаемая реакция. Он бы сильно удивился если бы тело не произвело посмертную дефекацию, а так все оказалось в пределах ожидаемого.

Апанас наклонился чтобы взяться за ноги сдохшего пленника, как тело резко дернулось и правая нога, что до этого момента была полусогнута, распрямилась и врезалась пяткой ему в грудь. В последний момент Апанас все же успел среагировать, но все же оказался недостаточно проворен, чтобы совсем избежать удара. Тут и возраст, тут и расслабленный образ жизни с отсутствием тренировок, ну и конечно не совсем трезвое состояние.

Но и такой удар оказался весьма действенным и тать получив удар в солнечное сплетение пяткой упал на спину, схватившись за грудь руками и захрипев. Может что-то хотел сказать мальцу-горбуну, что стоял и смотрел на происходящее широко открытыми глазами, да с отвисшей челюстью вместо того, чтобы с криком бежать прочь из подземелья зовя на помощь второго бандита.

Андрей тем временем резво вскочив на ноги обрушился на татя, что начал ворочаться на полу в попытке встать и частично у него это уже получилось, но тут он получил мощный удар ногой в голову, а потом еще и еще.

— На! На тварь! Получай!!!

Градов обрушил на своего противника град ударов, ломая тому нос, челюсть, выбивая зубы. Тать пытался закрыться руками, все же он был весьма крепким, ну и частичное опьянение снизило чувствительность, так что голову он прикрыть все же смог, тогда Андрей переключился на торс, и услышал как захрустели ломаемые ребра.

— Ы-ы-ы!!! — мычал избиваемый согнувшись в позе эмбриона.

Андрей же немного придя в себя от неконтролируемой ярости что заволокла его сознание с первыми ударами по ненавистной роже разбойника, обратил внимание на все еще стоящего в дверном проеме горбатого мальчишки. Тот наконец осознав, что дело пахнет керосином, дико заверещал и бросился прочь вместо того, чтобы захлопнуть и запереть дверь. Но страх такое чувство, что просто выбивает из сознания все рациональное мышление.

Все ли горбуны такие неловкие из-за своего телесного дефекта или только этот, Андрей не знал, но этому не повезло фатально. Во-первых, в развороте дернулся слишком резко и огонек и без того не слишком сильный, погас. Во-вторых, пацан рванул прочь, не разбирая дороги, забыв про ведро с водой и корзину с сухарями, что поставил на пол, вот об ведро он сослепу и споткнулся и в результате упал.

— А-а-а-а!!! — верещал он на одной ноте. — Мертвяк восстал!!! А-а-а!!!

Пацан попытался встать, но Андрей уже был рядом сам споткнулся о горбуна, сам упал и повалил назад на пол свою жертву.

— А-а-а!!! Не ешь меня!!! А-а-а!!!

Пацан в панике яростно отбивался от «мертвяка» всеми руками и ногами и Андрею довольно чувственно прилетало, так что он сам не став миндальничать, нанес вслепую несколько сильных ударов.

— А-а-а!!!

К счастью полной темноты в коридоре все же не было, тюремщики оставили открытым люк и проникающего в него света хватило, чтобы разобрать хоть что-то. Сначала Градов двинул мальцу в солнечное сплетение, тот прекратил орать и закашлялся.

Подхватив его за шиворот, Андрей бросил парня в свою камеру сбивая с ног умудрившегося встать татя, готовящегося взять реванш. После чего закрыл дверь и задвинул засов. Не теряя ни секунды, он подхватив опрокинутое ведро бросился к выходу из подземелья, а там уже звучал приближающийся недовольный и где-то даже злой голос второго бандита.

— Апанас! Ты чего там творишь?! Кобылья ты срака! Совсем уже опоганился?! Девок тебе мало решил Зосиму свой уд вставить?!

Андрей, стремглав выскочив из подвала оказался лицом к лицу со вторым татем. Заминка татя длилась всего мгновение и он начал приседать, потянувшись правой рукой к сапогу.

«Засопожник!» — сразу понял Градов и метнул в противника ведро.

Бандиту пришлось на секунду отвлечься, чтобы отбить и уклониться от летящего ему в голову тяжелого деревянного ведра, и этой секунды Андрею хватило, чтобы сблизиться с врагом и пойти на таран.

Градов в плане драки был, что называется не лыком шит. В свое время родители записали его на вольную борьбу, после нескольких лет занятий, даже однажды занял третье место на районных соревнованиях в юношеской категории. По окончании школы тренировки были заброшены, о чем он сейчас остро пожалел…

Столкновение. Андрею показалось что он врезался в дерево, настолько жестким получился контакт, и тем не менее ему удалось свалить своего соперника находившегося в крайне неустойчивом положении, после чего попытался зайти ему за спину и взять на удушающий.

— Ах ты паскуда! — ярился тать.

Увы, силы были неравны, соперник Андрея оказался очень силен и тоже похоже что-то умел в борьбе, ну или просто от природы ловкий. Завязалась потасовка, когда ни одна из сторон не могла взять верх, тать был силен, но Градов выкручивался за счет борцовской техники.

— Убью! — брызгал на лицо Андрея слюной тать и отравляя зловонным дыханием из смеси гнилых зубов и сивушной браги.

Градов на разговоры силы не тратил. Он все внимание уделял тому, чтобы противник не дотянулся до своего сапога и не достал нож. Против ножа его борцовского мастерства точно не хватит — этот гад порежет его на ленточки для бескозырок. Сразу ж видно, что руки у него заточены для действия колюще-режущим оружием.

Так они и катались по полу некоторое время пока в какой-то момент сильно увлекшись процессом не заметили, как подобрались слишком близко ко входу в подвал и не рухнули в открытый зев.

— Ы-ы-ы!!! — взвыл тать, выгнувшись дугой.

Андрею тоже захотелось взвыть от дикой боли, что он ощутил в левой руке в районе плечевого сустава, падение с двухметровой высоты не обошлось для него без травматических последствий.

«Только бы не перелом», — подумал он, вскакивая на ноги.

Бандит тоже попытался встать, но у него возникли какие-то проблемы с ногой рухнул как подкошенный.

— Ы-а-а!!!

Градов же принялся делать отбивную из второго татя.

— Н-на! Получи тварь!

Третий или четвертый удар получился особенно удачным, бандит вдруг перестал реагировать на удары, а потом и вовсе задергался словно в припадке и вскоре совсем затих.

Нанеся еще несколько ударов, Андрей остановился и отступил на шаг, осознав наконец, что его противник сдох.

— Туда тебе и дорога, мразь… — сплюнул Градов кровавую слюну и без сил опустился на пол, сползя по стене.

Тать разил ему верхнюю губу, рассек бровь над левым глазом, ну и в целом отходил прилично.

Андрей, вспомнив, что вообще-то еще ничего не кончено, достал из сапога поверженного врага нож и прислушался к звукам. На крики могли прибежать другие обитатели данного «пансионата», но шло время, а никакого шума говорящего, что кто-то сейчас прибежит на помощь этим двум тюремщикам-вертухаям не было.

Градов облегченно выдохнул, потому как не представлял, чтобы он делал, появись кто-то еще. С ножом и больной рукой против полноценного противника он бы не выстоял. Да и этих-то смог забороть только из-за эффекта неожиданности.

Убедившись, что опасности нет, Андрей обратил более пристальное внимание на свое поврежденное плечо, осторожно ощупав его правой рукой. Исследование показало, что это скорее всего вывих. Он уже встречался с таким недугом, не раз и не два.

В вольной борьбе это дело обычное, спорт травмоопасный, но главное он знал как с этим повреждением бороться даже в одиночку. Подобная «рэмбовщина» не рекомендуется, конечно, но ему сейчас помощь получить не от кого, тем более от квалифицированных травматологов, так что выбора просто нет, придется изображать из себя Рэмбу, а точнее героя Мэла Гибсона из фильма «Смертельное оружие». Правда изображенный в фильме метод плохо выполним и придется подготовиться к процедуре получше.

Нужна веревка и что-то к чему можно надежно привязать руку и это что-то должно быть неподвижно: столб, дерево…

Пришлось выбираться из подвала и начинать обыск особняка. Делал он это осторожно, а то вдруг все же кто-то еще есть в наличии кроме этой парочки здоровяков и пацана, просто был в отдалении и не слышал ни криков, ни звуков борьбы, а сейчас вернулся. Но нет, чем дольше Андрей шарился по особняку, тем больше убеждался в том, что в доме никого нет. Везде царило запустение, обжитыми оказались лишь две комнаты на первом этаже.

В одной из них он нашел нужную ему веревку, а во дворе подходящий столб, что использовался видимо для привязи лошадей. Примотать себя к столбы оказалось непросто, но он справился с этой задачей.

— Ну… главное, чтобы получилось с первого раза… — пробормотал Градов.

После чего несколько раз глубоко вздохнув, сделал резкое движение вверх с поворотом.

— А-А-А!!! — раздался его полный боли крик.

А вспышка боли была такая, что аж в глазах потемнело. Но он добился главного — сустав встал на место и рука обрела подвижность, хотя любое движение заставляло его страдальчески морщиться. Так что пришлось руку подвязать косынкой, материю для которой он так же нашел при поиске веревки.

— Ф-фух…

Немного придя в себя, Андрей вновь вернулся в особняк для более вдумчивого обыска жилых помещений. Ему требовалась одежда, а то мало того, что на нем откровенное рванье, так еще и обгажена, причем сознательно, для придания реалистичности картине собственной смерти.

Кровь, что якобы натекла из раны на запястье, он тоже имитировал больше своими фекалиями разведенные водой и мочой. В темноте все равно не видно ничего, но для пущей правдоподобности сверху полил все настоящей кровью, что он получил, прокусив себе губу, ну и обмазал все вокруг рта…

С одеждой проблем не оказалось. В больших котомках двух татей нашлось сменное белье, причем чистое и довольно новое. Нашлась и верхняя одежда, только с обувью имелся напряг.

— Придется с трупа снимать, — понял Градов. — Ну или второй своими сапогами поделится. Надо кстати мальца этого вытащить, пусть воды принесет… и согреет.

Андрей спустился в подвал прихватив с собой один из пистолей, что он так же нашел в вещах бандитов. Всего их было три, плюс один мушкет и пара сабель, а так же целая коллекция ножей, от небольших, до длинных кинжалов.

Зарядил пистолет, порох и пули имелись в специальных мешочках. Но перед этим использовал его ударный механизм тля того, чтобы поджечь небольшую кучку пороха и клочок бумаги, дабы уже от нее запалить свечку. Жировые свечки он тоже нашел в комнатах. Так-то кресало с трутом он тоже нашел, но не стал возиться.

«Кстати, тут ведь еще пленники есть, — вспомнил он оказавшись внизу. — Вот только что с ними делать? Отпустить? Отпущу конечно… Но когда? Сейчас? Или лучше завтра?»

— Ладно, я подумаю об этом завтра, — решил он, чувствуя, что мозги совсем не работают и не могут просчитать все последствия такого шага. — Сначала хорошо поем и отдохну… ну и помоюсь.

Андрей подошел к «своей» камере, поставил свечку на пол, накинул веревку-ограничитель и сдвинул засов. В дверь тут же ударилось тело запертого в камере татя, но она выдержала.

— Отошел назад или пулю сейчас влеплю, — пригрозил Градов.

— Выпусти меня ублюдок или хуже будет!

— Отошел от двери и выпустил мальца.

— А если не выпущу?

— Тогда шлепну тебя. Причем сделаю это с радостью. Ты еще жив только потому, что я пока не знаю, что с тобой делать. Ну и может заначка у вас есть, а то в вещах ничего не нашел, кроме мелочи всякой. А у вас должно быть больше.

— А если скажу, где значка — выпустишь?

— Нет конечно. Убью.

— Тогда ничего не скажу!

— Скажешь. Я тебя на ремни резать буду и раны солью посыпать, так что скажешь.

— Тогда я его убью!

— Убивай, — пренебрежительно скривился Андрей. — Не он, так один из пленников мне поможет в моих делах. Просто в этом случае ты точно будешь подыхать очень долго, а так влеплю тебе пулю в башку, ты и почувствовать ничего не успеешь. Ну? Долго мне еще ждать?

— Ладно… — после долгой паузы ответил бандит.

Андрей сбросил стопор и открыл дверь шире.

— Выходи Квазимодо или тебе больше в камере с этим уродом нравится?

Горбун все не появлялся.

— Ну нет так нет, это твое решение…

— Нет! Я выхожу!

— Живее!

Горбун вышел.

— Закрой дверь.

А когда тот выполнил распоряжение, отдал новый приказ:

— Сними с этого сапоги… И не делай резких движений, а не то подстрелю.

Дальше не отходя от пацана больше чем на пять метров, контролировал все его действия, будь то добыча воды из колодца имевшегося при особняке, до готовки. В чем нагреть воду тоже нашлось. В сарае нашелся казан, литров на десять-двенадцать.

Как согрелась вода, Андрей как мог помылся и облачился в новую одежду. Сапоги с портянками оказались впору.

Поужинал кулешом, что приготовил горбун, причем готовил не только для него и себя, но и пленников.

— Ну, рассказывай…

— Ч-что?

— Все. Как дошел до жизни такой, что прислуживаешь в банде работорговцев?

— Дык это… что велели то и делал… забрали меня из деревни…

В общем история если верить рассказчику оказалась банальной и Андрея на самом деле не сильно интересовала, ему просто требовалось, чтобы горбун разговорился и дальше отвечал по инерции.

— Давно у них уже?

— Третий год…

— Сколько еще в банде человек, кроме тех двоих, что сейчас в подвале?

— Трое…

— Точно?

— Я больше не видел и не слышал…

«Значит это те, кто меня сюда привез», — понял Андрей.

— Когда они должны вернуться?

— Дак кто ж их знает?.. Как найдут еще кого, так и вернутся…

— Людей воруют?

— И воруют, если под руку попадется кто подходящий… и покупают…

— Если много воруют, так слухи должны пойти о пропажах и люди стали бы сторожиться…

— Больше покупают.

— Да как же они это делают? — удивился Градов.

— Так не они же покупают… а хозяин их. Вроде как покупает людишек для себя, а потом продает их кому-то дальше. Я так слышал от этих, что персиянцам да в туретчину главным образом… хотя и в Хиву с Бухарой могут.

— Так ему же со всех купленных надо налоги платить, да и сами крестьяне должны подати в казну платить. Если некому трудиться, то тогда он должен этого из своего кармана выплачивать. Невыгодно это получается…

— Так барин этих людей записывает как помершими от болезни, ведь то чума, то оспа, то холера, то еще какая напасть. Да и в счет померших от голода засчитывает, — как несмышленышу объяснял горбун.

«А ведь и правда. Нестыковка какая-то получается, — призадумался Градов. — Не многовато ли людей мрет в России от голода и болезней? Не завышаются ли потери?»

При сильном недоедании люди мельчают, становятся слабыми, но сейчас средний рост лишь немногим меньше чем в двадцатом веке, то есть примерно сто семьдесят сантиметров. По крайней мере он успел этот момент отметить в той деревне в которой его изловили. А она впечатление зажиточной ну никак не производила.

Рекруты конечно это отдельная история и туда брали крепких и высоких, настоящий цвет нации на убой отправляют. Но и тут что-то не сильно билось. Откуда такие крепкие и высокие, при тотальном голоде, что люди мрут как мухи?

Понятно, что голод имеется как данность, неурожай никто не отменял, но может не все так плохо? А на потери от голода списывают продажу людей в дальние края. Дело это должно быть выгодным. Работорговля вообще дело выгодное, выгоднее только наркотой торговать.

— Сколько стоит человек?

Горбун вопросу явно удивился. Не знать таких вещей? Не знать свою цену? Это же всем ведомо.

— Отвечай!

— Мужик за двести рублей купить можно, а если ремеслом каким владеет, то и того дороже, как бы не в два раза… Молодая баба может за пятьдесят рублев быть продана… А если красивая да не порченая, то за сто…

— А дети?

— Мальчики от пяти до пятнадцати лет — двадцать рублей, а девочки — десять…

Андрей плохо, а точнее вообще не представлял покупательную способность денег в этом времени, но цена в десять-двадцать рублей за детей его как-то не сильно впечатлила.

— Ясно…

Хотелось материться.

«Но чему удивляться? — думал он. — Если есть официальный внутригосударственный рынок работорговли, то не может возникнуть и тайного, но с продажей за границу, что вроде как запрещено… но именно, что вроде как. При больших объемах продаж, прибыльность зашкаливает. А сколько официально мрет от голода и болезней в России? Десятки тысяч? Да даже если половина из таких «померших» продается налево, то это сотни миллионов чистого дохода! Кто же от такого откажется?!»

Андрей невольно вспомнил о своих временах. Там ведь работорговлю так и не смогли победить, как продавали людей, так и продают, только акцент сместился с мужчин на женщин, коих загоняли в подпольные бордели. Ну и дети тоже выросли в цене — извращенцев развелось очень уж много.

Вдруг еще подумалось, почему помещики не насаждают картофель, хотя бы заставляя его растить на своих полях. Потому как если вырастить его и внедрить, так и голод исчезнет и не получится на него списывать убыль населения.

«Вот только и церковь тоже не активна в этом вопросе, им ведь прирост паствы нужен… так нет, называют картофель дьявольским овощем, — припомнил Градов. — Неужели долгогривые тоже в деле продажи православных магометанам?! Не сами так в доле?..»

— Ладно… пойдем пленников кормить.