Некромант Империи. Том 5

Глава 5

Я проснулся с первыми лучами солнца, чувствуя странную тяжесть в висках. Эти великосветские сборища выматывали. Встреча с Гвинерой Радомирской на вчерашнем приёме оставила неприятный осадок. Её взгляд, полный высокомерия и плохо скрываемой ненависти, говорил о многом. Но самое интересное — тот второй стержень.

— Дима, вставай уже, — Костя ворвался в комнату с двумя стаканами кофе и бутербродами. — На улице такой кипиш! Все собираются, толпа как на рок-концерте.

Я с неохотой поднялся, принимая горячий напиток. Голова потихоньку прояснялась.

— Хорошо вчера погулял? — я ухмыльнулся, заметив синяки под глазами друга.

— После того как ты смылся, Катя познакомила меня с одной прелестницей из Ростовской академии, — Костя мечтательно закатил глаза. — Её стихия — огонь, и, поверь, это чувствовалось во всём.

— Избавь меня от подробностей, — я отмахнулся, натягивая форменные брюки. — Лучше скажи, что на сегодня в программе?

— Первая тренировка в иномирье, — Костя подал мне чистую рубашку. — Говорят, там прямо настоящий Колизей. Будете осваиваться с площадкой перед боями.

Я замер, застёгивая последнюю пуговицу.

— Иномирье, значит? — протянул я задумчиво. — Ну наконец-то.

Через час мы уже протискивались сквозь толпу студентов, преподавателей и гостей у главного входа академии. Охрана сбилась с ног, пытаясь организовать упорядоченный проход. Огромное КПП превратилось в бурлящий человеческий муравейник.

— Участники! Участники вперёд! — надрывался молодой преподаватель, пытаясь создать коридор в этом хаосе.

Я закатил глаза, а Костя просто активировал малое огненное заклинание. Вокруг нас с Костей образовался небольшой жар, а вместе с ним и свободное пространство, и мы двинулись вперёд, игнорируя возмущённые возгласы окружающих.

— Просто потрясающе, Волконский, — раздался знакомый холодный голос. — Законы академии не писаны для отпрысков великих родов?

Я обернулся. Профессор Полозов стоял, скрестив руки на груди. Бледное лицо с крючковатым носом и тонкими губами искривилось в презрительной усмешке.

— Прошу прощения, профессор, — я слегка наклонил голову — ровно настолько, чтобы это можно было принять за уважение, но недостаточно для настоящего поклона. — Просто выполняем рекомендацию «участники вперёд».

Полозов прищурился.

— Все участники и их секунданты — за мной, — он развернулся и двинулся вперёд, не оглядываясь.

Мы последовали за ним, обходя основную толпу и направляясь в восточное крыло академии. Там, в огромном внутреннем дворе, обычно проводились тренировки по боевой магии. Но сегодня двор выглядел иначе.

В центре возвышалась конструкция, от вида которой защемило сердце — настоящие межмировые врата. Огромная арка высотой не менее пятнадцати метров, сделанная из материала, похожего на чёрный мрамор с вкраплениями светящихся кристаллов. На её поверхности были вырезаны сотни символов — руны перехода, защитные глифы, стабилизирующие контуры.

— Впечатляет, правда? — шепнул Костя, толкая меня локтем.

— Примитивно, но функционально. — пробормотал я, изучая конструкцию.

Костя лишь покачал головой, уже привыкший к моим высказываниям.

Участники и их секунданты выстроились полукругом перед вратами. Я заметил Сереброва, который презрительно фыркнул, встретившись со мной взглядом. А чуть дальше… Гвинера Радомирская. Сегодня она была в более практичной одежде — чёрный тренировочный костюм, облегающий её фигуру как вторая кожа. Волосы собраны в высокий хвост. Когда наши глаза встретились, она не отвела взгляд. Наоборот, в её изумрудных глазах вспыхнула ярость.

— Внимание! — Полозов поднял руку, призывая к тишине. — Сейчас будет проведён тщательный досмотр. Напоминаю, что запрещено проносить любые артефакты усиления. Разрешено только родовое оружие и ваши магически способности.

Профессор извлёк из кармана мантии небольшой кристалл, похожий на призму, и направил его на ближайшего участника. Кристалл засветился мягким голубым светом, сканируя юношу.

— Чисто, — констатировал Полозов, переходя к следующему.

Я наблюдал за процедурой с лёгкой усмешкой. Этот «детектор» мог обнаружить только грубые нарушения — активные амулеты, заряженные артефакты. Но маг с достаточным опытом мог легко обойти такую примитивную защиту.

Когда очередь дошла до меня, я расслабился, позволяя кристаллу сканировать мою ауру. Краем глаза заметил, как Полозов слегка нахмурился. Но артефакт не засёк ничего запрещённого.

— Чисто, — признал профессор, переходя к Косте.

После того как все участники прошли проверку, Полозов вернулся к вратам и достал из внутреннего кармана мантии длинный свиток. Даже с моего места было видно, насколько он древний — пожелтевший пергамент, потрескавшаяся печать из красного воска, потёртые края.

— Этот свиток, — голос Полозова был необычно торжественным, — передаётся из поколения в поколение. Академия-победитель предыдущего чемпионата получает его вместе с правом проведения следующего турнира.

Он аккуратно развернул свиток, и я почувствовал всплеск магической энергии — древней, мощной, концентрированной.

— В свитке содержится формула создания стабильного перехода в иномирье, — продолжил Полозов. — Место, специально созданное для проведения магических турниров.

Профессор поднял свиток над головой и начал читать заклинание. Символы на вратах засветились ярче, кристаллы запульсировали в такт словам заклинания. В центре арки появилось лёгкое марево. Постепенно оно сгущалось, превращаясь в полупрозрачную пелену.

Врата вспыхнули ослепительно-белым светом, а затем сменилась чем-то напоминающим водную гладь — мерцающей, переливающейся поверхностью, сквозь которую смутно виднелись очертания другого мира.

— Портал стабилен! — объявил Полозов, опуская свиток. — Участники проходят первыми. За ними — секунданты. Затем — почётные гости и зрители.

— Ну что, готов? — Костя хлопнул меня по плечу.

— Всегда, — я подмигнул и первым шагнул к порталу.

Переход через портал всегда ощущается по-разному, в зависимости от качества конструкции и мастерства создателя. Этот оказался на удивление гладким — лёгкое головокружение, секундная дезориентация, и вот я уже стою на другой стороне.

Первое, что бросилось в глаза — небо. Ярко-голубое, с тяжёлыми облаками. Два маленьких солнца, белое и золотистое, висели низко над горизонтом. А затем я увидел арену.

Колизей. Нет, даже больше — это сооружение могло бы вместить три римских Колизея и ещё осталось бы место. Циклопические стены из серого камня, испещрённые трещинами и покрытые барельефами со сценами древних битв. Массивные колонны, многие из которых обрушились, образуя нагромождения.

— Охренеть! — выдохнул Костя, материализуясь рядом со мной.

— Участники, за мной! — скомандовал Полозов, появившийся из портала. — Зрители, пройдите на трибуны, следуя указаниям магических проводников.

И действительно, в воздухе материализовались светящиеся стрелки, указывающие путь к многочисленным проходам в стенах арены. Толпа зрителей, непрерывным потоком выливающаяся из портала, послушно разделилась на группы.

Мы с Костей последовали за Полозовым, спускаясь по широким ступеням прямо на арену. Полозов остановился в центре, где обнаружилась огромная мозаика, выложенная разноцветными камнями — геометрический узор, постепенно переходящий в стилизованное изображение четырёх стихий.

— Внимание! — профессор Полозов поднял руку, и воцарилась тишина. — Сейчас мы разделим вас на группы по жеребьёвке. Шесть групп по шесть участников. Каждый проведёт показательную тренировку против своего соперника.

В воздухе перед Полозовым материализовалась светящаяся сфера, заполненная мерцающими именами. Профессор взмахнул рукой, и имена выстроились в колонны.

— Группа первая! — провозгласил он, и имена засветились ярче. — Займите позиции в северном секторе арены.

Я быстро нашёл своё имя в пятой группе.

— Займите позиции согласно вашим группам, — скомандовал Полозов. — Противники встанут напротив!

Я неторопливо направился к указанному сектору, размышляя о вчерашнем разговоре с Катей во время бала. Сестра отвела меня в сторону и рассказала историю, проясняющую ледяные взгляды Гвинеры. Оказывается, род Радомирских затаил смертельную ненависть к Волконским еще три поколения назад.

Корни вражды уходили во времена Серебряного восстания, когда Радомирские имели неосторожность примкнуть к мятежникам против империи. После подавления бунта император, не желая марать руки, передал суд над изменниками нашему прадеду. Тот проявил по тем временам неслыханное милосердие — казнил только главу мятежного рода, а император конфисковал две трети их владений и передал нам. Детей же пощадили, сохранив им титул и оставив треть земель.

Любой здравомыслящий человек счел бы это актом невероятной щедрости. Но вместо благодарности потомки Радомирских десятилетиями лелеяли обиду, превратив её в родовую вендетту. Особенно их задело то, что аристократическое происхождение, которым они так гордились, оказалось ценой лишь трети их былых владений. Болезненный удар по самолюбию.

Впрочем, дело могло быть не только в казни и конфискованных землях. По словам Кати, в поместье Радомирских хранились древние артефакты неописуемой ценности, которые после изъятия пополнили сокровищницу нашего рода. Возможно, ненависть Гвинеры питалась мечтами о возвращении этих реликвий.

Теперь, глядя на пылающие злобой глаза Гвинеры, я прекрасно понимал её мотивы. Родовая вражда… какая архаика. Три столетия меняют перспективу. Но если она хочет разыграть карту кровной мести… что ж, я подыграю.

Полозов взмахнул рукой, создавая в воздухе магический громкоговоритель.

— Уважаемые зрители! — его усиленный голос разнёсся над трибунами. — Приветствуем вас на предварительной тренировке Чемпионата Высших Сфер!

Трибуны взорвались аплодисментами. Тысячи зрителей, многие из которых прибыли из самых отдалённых уголков империи, кричали и размахивали флагами своих академий.

— Сегодня участники продемонстрируют свои способности в спарринге, — продолжил Полозов. — Цель — не победа, а демонстрация магического потенциала. Каждой паре даётся пять минут. Запрещены смертельные заклинания и необратимые повреждения.

Я усмехнулся. В моём понимании, не бывает необратимых повреждений. Даже смерть можно… скорректировать при определённых условиях.

— Начинаем с первой группы! — объявил Полозов, и указанные участники вышли в центр арены.

Я наблюдал без особого интереса, как молодые маги демонстрировали свои таланты. Стандартная программа — элементальные атаки, примитивные щиты, базовые трансформации. Ничего выдающегося. Затем вторая группа, третья…

— Сомнительное зрелище, — прошептал я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Детский сад.

— Для тебя всё детский сад, — возник рядом Костя, каким-то образом пробравшийся с трибун. — Потому что ты трёхсотлетний дед.

Я не удостоил его ответом, но губы сами собой растянулись в улыбке.

Четвёртая группа завершила выступление, и на арену вышли представители нашей академии — третьекурсник Игорь Васнецов против мага из Оттоманской империи.

— Васнецов крут, — шепнул Костя. — Огневик чистой крови.

Я скептически оглядел долговязого парня с русыми волосами, собранными в небрежный хвост.

Оттоманский маг атаковал серией водяных копий, которые Васнецов небрежно испарил. Затем третьекурсник перешёл в наступление.

Я должен признать — парень был хорош. Каждое движение чёткое, выверенное, без лишних жестов. Огонь повиновался ему как часть его существа. За три минуты он полностью подавил сопротивление противника, загнав его в угол.

А затем произошло нечто интересное.

Васнецов отступил на несколько шагов, глубоко вдохнул и выпустил изо рта тонкую струйку пламени. Огонь не рассеялся, а начал формировать в воздухе фигуру. Сначала вытянутая голова с острыми зубами, потом изогнутая шея, массивное тело, крылья…

— Огненный дракон, — выдохнул Костя с нескрываемым восхищением.

Существо было прекрасным. Не просто скульптура из пламени — живое, дышащее создание, скованное волей мага. Дракон расправил крылья, достигавшие размахом двадцати метров, и издал оглушительный рёв, от которого содрогнулись трибуны.

Оттоманский маг, в панике забыв о защите, попытался сбежать. Дракон одним движением настиг его, обрушив на противника волну пламени, которая, впрочем, не обожгла, а лишь окутала его, подняла в воздух и мягко опустила у края арены.

Трибуны взорвались овациями. Васнецов стоял в центре, гордо подняв голову, а его огненное создание кружило над ареной, постепенно растворяясь в воздухе.

— Вот это мастерство! — Костя ткнул меня в бок. — Признай, это было круто!

— Неплохо, — нехотя согласился я. — Для ученика третьего курса.

Следующие пары не впечатлили. Два студента из нашей академии с треском проиграли. Один — магу земли из Берлинского ковена, второй — магу ветра из Парижского института.

К концу второго часа стало ясно, что лидирует Восточная академия Китайской империи. Их представители демонстрировали удивительное сочетание силы и техники, каждый раз срывая бурные аплодисменты.

— Группа пятая! — объявил профессор Полозов. — Приготовиться!

Я поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. Предвкушение схватки отзывалось лёгким покалыванием в кончиках пальцев.

— КОНСТАНТИН ВЕДМИНОВ! — внезапно прогремел усиленный голос Полозова так, что заложило уши. Профессор, забыв деактивировать магический громкоговоритель, впился взглядом в моего друга. — НЕМЕДЛЕННО ЗАЙМИТЕ МЕСТО НА ТРИБУНЕ С ОСТАЛЬНЫМИ СЕКУНДАНТАМИ!

Костя вздрогнул, оглянулся по сторонам и, пробормотав мне «Удачи, не убей никого», поспешил ретироваться. С трибун раздались смешки.

Полозов, осознав свою оплошность, раздражённо дёрнул уголком рта и отключил усиление голоса. Затем он кивнул мне и… указал на Гвинеру Радомирскую.

— Дмитрий Волконский против Гвинеры Радомирской. — объявил он уже нормальным голосом.

Гвинера вышла на арену, и песок под её ногами словно вздохнул.

Полозов встал между нами, окидывая нас обоих внимательным взглядом.

— Напоминаю, — обратился он к нам, но смотрел почему-то только на меня, — абсолютные заклинания запрещены. Убийство соперника карается немедленной дисквалификацией и уголовным преследованием.

Я удивлённо приподнял бровь. Абсолютные заклинания? Серьёзно? Даже в моей прошлой жизни подобные чары были доступны лишь магистрам с огромным опытом. О чём он вообще?

— Не беспокойтесь, профессор, — я изобразил улыбку. — Я обещаю не убивать госпожу Радомирскую… сегодня.

Гвинера прищурилась и провела пальцем по горлу. Жест, понятный без слов в любом мире.

— Я опозорю тебя, Волконский, — процедила она сквозь зубы, когда Полозов отошёл на безопасное расстояние. — Твой род заплатит за всё.

— Начинайте! — скомандовал профессор, и я тут же ощутил всплеск магической энергии.

Гвинера не теряла времени. Одним движением руки она послала в мою сторону волну песка, превратившегося на лету в десятки острых кремниевых шипов. Я легко уклонился, позволив им просвистеть мимо.

В следующий момент земля под моими ногами задрожала. Чёрт, она быстрая! Я едва успел отпрыгнуть, как в месте, где я только что стоял, вырос каменный шип в человеческий рост.

— Что, Волконский, только бегать и можешь? — крикнула Гвинера, формируя вокруг себя вращающиеся кольца из каменных дисков с острыми краями.

Я не ответил. Анализировал её стиль, оценивал уровень контроля, искал слабые места. Каждое заклинание идеально выверено, движения экономичны, никакой показухи — только чистая, разрушительная эффективность.

Она была хороша. Действительно хороша.

— Ну же, трус! — Гвинера ударила ногой о землю, и арена вокруг меня раскололась, образуя сеть глубоких трещин, из которых выстрелили каменные копья. — Атакуй!

Я уворачивался, позволяя ей демонстрировать своё мастерство. Пусть думает, что загнала меня в угол. Пусть выложится по полной. Мне нужно увидеть весь её арсенал.

А затем я заметил странность. При особенно мощных атаках вокруг Гвинеры на долю секунды возникала дымка. Совершенно незаметная для обычного зрителя, но кристально ясная для меня. Некромантическая энергия.

Гвинера сплела сложный жест, и земля вокруг неё начала чернеть. Песок потемнел, стал маслянистым, приобрёл неестественный блеск. Трупная земля — извращённое заклинание, объединяющее магию земли с некромантией.

— Ты доигрался, Волконский! — она швырнула в меня поток этой субстанции.

Я отпрыгнул, но часть заражённой земли всё же коснулась моего ботинка. Моментально кожа начала разъедаться, а в ноздри ударил запах гниения. Серьёзная заявка для тренировочного боя.

На трибунах повисла напряжённая тишина.

Трупная земля расползалась по арене, как чёрная зараза. Гвинера упивалась своим преимуществом, её глаза лихорадочно блестели, а губы растянулись в победной усмешке. С каждым моментом её заклинание становилось сильнее, подпитываемое некромантической энергией.

— Сегодня я опозорю не только тебя, но и весь твой жалкий род, — прошипела она, формируя из осквернённой земли подобие огромных кулаков, нависших надо мной. — Все узнают, что Волконские — ничтожества!

В этот момент я понял две вещи. Первое — она не просто заносчивая аристократка с родовой обидой. Она одержима ненавистью. Второе — она действительно сильна, возможно, сильнейшая в своей возрастной категории.

Но я ведь не из её категории. И даже не из её измерения.

— Ладно! — произнёс я, выпрямляясь во весь рост. — Хватит играться.

Я попытался дотянуться до неё своей целительской магией, чтобы вызвать локальный паралич, но осквернённая земля блокировала моё воздействие. Умно. Она создала идеальный щит, барьер из трупной скверны, через который не проходила моя магия.

Для физического контакта мне нужно было прорваться через эту мёртвую жижу, а она уже покрывала половину арены.

— Что, иссяк весь запал? — рассмеялась Гвинера, видя мою задумчивость. — Уже жалеешь, что вышел против меня?

— Ничуть, — я улыбнулся и протянул руку.

В воздухе засвистело, и через мгновение мои пальцы сомкнулись на рукояти, материализовавшейся из ниоткуда. Родовой клинок появился в моей руке, с лезвием, окутанным клубящейся чёрной дымкой.

Что-то странное произошло в тот момент, когда моя кровь соприкоснулась с древней сталью. Глубоко в памяти всколыхнулось воспоминание — я, Спиро, стою посреди поля битвы, залитого кровью и покрытого телами врагов. В моих руках этот же клинок, но в своей истинной форме.

Меч завибрировал. Чёрная дымка вокруг лезвия загустела, закружилась вихрем, и клинок начал трансформироваться. Рукоять удлинилась. Лезвие расширилось, став шириной в две ладони, заострённое с одной стороны и массивное, как гильотина — с другой.

Трибуны ахнули. Даже Полозов сделал непроизвольный шаг назад.

Дымка вокруг меча теперь пульсировала в такт моему сердцебиению, образуя тёмный ореол вдоль всего лезвия. Руны, невидимые раньше, проявились на металле, а от рукояти по моей руке зазмеились черные вены.

— Невозможно, — прошептала Гвинера, на мгновение забыв о своей ненависти.

Я взмахнул мечом, рассекая воздух с протяжным свистом. Тёмная дымка, окутывавшая лезвие, растянулась, образуя полумесяц, который, отделившись от клинка, поплыл над ареной. Я крутанул меч над головой и одним мощным движением вонзил его в землю перед собой.

От клинка во все стороны разбежались трещины, вспарывая песок арены. Ударная волна подняла в воздух тучу пыли, устремившуюся прямо в лицо Гвинере. Она инстинктивно прикрыла глаза рукой, потеряв концентрацию всего на секунду.

Но мне хватило и этого.

Я оказался рядом почти мгновенно. Пока пыль висела в воздухе, я преодолел разделявшее нас расстояние одним молниеносным движением. Моя рука коснулась её виска прежде, чем она успела среагировать.

Тонкие магические импульсы проникли сквозь кожу и кость, устремившись к определённым участкам мозга — тем, что отвечают за концентрацию и контроль магической энергии. Я не атаковал грубо — лишь слегка ослабил нейронные связи, дестабилизируя весь комплекс.

Одновременно мои пальцы засветились бледно-зелёным светом, и я потянул чуждую энергию из её тела. Нити некромантической силы извлекались из неё подобно паразиту, выходящему на поверхность. Гвинера вскрикнула.

Осквернённая земля вокруг нас задрожала, потеряв связь со своей хозяйкой, и начала светлеть.

— Что ты… — выдохнула Гвинера, пошатнувшись.

Её глаза полыхнули яростью. Даже лишившись части силы, она не собиралась сдаваться. Резким движением выбросила руку вперёд, и в её ладони материализовалась рукоять. Изящная сабля, лезвие которой состояло из полупрозрачного кристаллического камня с изумрудными прожилками.

Я усмехнулся и легко коснулся метки на запястье.

— Домин, — негромко произнёс я. — Выходи.

Воздух вокруг меня сгустился, потемнел, и мощная фигура вырвалась из метки. Я сам удивился тому, как сильно изменился Домин с нашей последней встречи.

Фамильяр вырос почти вдвое. Его кожа теперь была тёмно-бордовой, с проступающими чёрными венами, в которых пульсировала раскалённая магма. Рога удлинились, образуя подобие короны над его массивной головой. Глаза — не два, а целых четыре — горели жёлтым огнём, разгоравшимся всё ярче по мере того, как он осматривался.

— Что за… — прошептала Гвинера.

— Здоров шеф! — проскрипел Домин, пикируя на девушку.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, плюхнулся прямо на неё своим массивным задом. От удара земля содрогнулась, а с трибун раздались вопли изумления и смеха.

— ВСТАНЬ С МЕНЯ, МЕРЗКАЯ ТВАРЬ! — завопила Гвинера, пытаясь выползти из-под демонической туши.

Я изучающе посмотрел на своего фамильяра, отмечая множество изменений в его облике. Усиление явно пошло ему на пользу.

— Ты поднабрал. — заметил я.

Домин, слегка ёрзал на Гвинере, которая продолжала изрыгать проклятия.

Затем он наклонился к ней и произнёс со зловещей учтивостью:

— Предпочитаешь быть сверху, красавица? Так бы сразу и сказала.

На трибунах воцарился хаос. Кто-то смеялся, кто-то возмущённо кричал, кто-то аплодировал. Полозов, опомнившись от шока, взмахнул рукой, активируя магический громкоговоритель.

— Победа присуждается Дмитрию Волконскому! Бой окончен!

Домин, изобразив театральный поклон публике, начал растворяться тёмным дымом, который втянулся в метку. Перед тем как полностью исчезнуть, он подмигнул мне и прошептал:

— После будешь должен объяснить, как я стал таким роскошным красавцем.

Гвинера, освобождённая от веса демона, вскочила на ноги. Её лицо было багровым от ярости и унижения.

— Это запрещено! — закричала она, указывая на меня дрожащим пальцем. — Использование фамильяра — грубейшее нарушение правил!

Полозов переглянулся с другими судьями. Они склонились друг к другу, переговариваясь. Наконец, главный судья, седовласый маг с орденской планкой на груди, выступил вперёд.

— В правилах не содержится запрета на использование фамильяров, — объявил он. — Это крайне редкий случай, поскольку у современных магов редко хватает магического потенциала для поддержания таких существ. Правила не прописывают ограничений, которых не существовало на момент их создания.

Гвинера замерла, её дыхание стало прерывистым. Я ощутил тревожный всплеск энергии — тёмной, холодной. Её стержень некроманта внезапно вспыхнул с новой интенсивностью.

Наполненная яростью и жаждой мести, она неосознанно активировала какое-то заклинание — не оформленное здравым умом, лишь чистым импульсом ненависти.

Волна некромантической энергии прокатилась по ближайшим трибунам. Я видел, как зрители, сидевшие в первых рядах, внезапно замерли. Их лица побледнели, глаза остекленели. Секунда — и жизнь покинула их тела, но они не упали. Мертвецы. Она превратила их в нежить.

Понимание ситуации пронзило меня как молния. Я мог остановить это. Но тогда все узнают, что во мне тоже есть стержень некроманта. Имя рода Волконских будет запятнано навсегда. Сама Империя обрушится на нас.

Паника охватила арену. Зрители бросились к выходам, расталкивая друг друга. Судьи активировали защитные барьеры, пытаясь изолировать очаг заражения. Люди погибали. На моих глазах. Из-за мести, направленной против меня и моего рода. И я не мог ничего сделать, не раскрыв своей природы.