Экзамен для чародея-2: Немое Заклинание

Глава 5 Ночные забавы веселой герцогини, или Малышам вход запрещен

Я бесшумно поднялся, взял со стола шпагу и медленно вытащил ее из ножен. У себя дома я мог бы поймать крысу в силовой кокон, который так и принято было называть — «призрачная мышеловка». С помощью такого кокона крысу можно было раздавить до кровавых брызг, или же просто оставить ее задыхаться без доступа воздуха.

Но пытаться сотворить «мышеловку» после неудачного опыта с «водяной котомкой» я не хотел. Зарекся ведь. Да и не хотелось бы, чтобы она оттяпала мне руку, если снова что-то вдруг пойдет не так. А оно пойдет — уж в этом я не сомневался…

А по старинке насадить крысу на шпагу мне не составит никакого труда.

Я тихонько подошел к двери и остановился, прислушиваясь. Лунного света через окно пробивалось немного, но и его было достаточно, чтобы убедиться: никакой крысы у порога нет. Может за шкаф забежала?

И тут шорох снова повторился. И не шорох даже, а тихое такое шкрябанье по дереву, и доносилось оно именно от двери. Причем, с обратной ее стороны. Потом он стихло, и послышалось тихое такое: тук-тук-тук. Как будто кончиками пальцев по косяку. В щель под дверью пробивалась дрожащая полоска света.

Опустив шпагу, я слегка приоткрыл дверь. За ней стояла герцогиня Иоханна со свечой в руке. Одета она теперь была не в пышное платье, а в пурпурный домашний халат с соболиной опушкой. Пламя свечи дрожало и прыгало, образуя на лице дамы замысловатые тени. Сторожевую башню на своей голове она уже разрушила, и волосы теперь спадали ей на плечи волнистыми прядями.

— Мон шер! Почему вы так долго⁈ — нетерпеливо прошептала герцогиня, отодвинула меня с прохода и быстро юркнула в комнату.

Прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, высоко подняв свечу. Принялась жадно ощупывать меня глазами. Но потом ей этого стало мало, и она, протянув руку, погладила мою грудь.

— О-а, какой у вас мощный торс, Алексей! Вы напоминаете мне греческую статую!

— Знаете, сударыня, порой я сам себе напоминаю греческую статую, — не очень уверенно отозвался я. — Вот сейчас, к примеру, я не могу даже пошевелиться, как будто меня высекли из куска мрамора и оставили здесь стоять на веки вечные.

Герцогиня демонстративно послюнявила пальчик и провела им по мне от горла до самого пупка. Смутно улыбнулась, глядя мне в глаза из-под высокого лба.

— А какая у вас шпага, мон шер! — но, протянув руку, она потрогала вовсе не шпагу. — О, должно быть я что-то перепутала, и это не шпага, а настоящий кавалерийский меч!

Я и не думал, что в своем возрасте еще способен краснеть. Полагал, что это неконтролируемое свойство осталось далеко в прошлом и уже больше никогда не вернется. Ан-нет — вернулось!

По затылку меня словно ладошкой стукнули, я даже покачнулся, и лицо моментально запылало. Да и шея тоже. И я подумал, что полумрак в комнате мне сейчас только на руку, как и то, что огонек свечи не способен осветить меня в полной мере. В его свете все казалось желто-красным. И каким-то дрожащим. Даже красивое лицо герцогини Иоханны. Оно больше не казалось той неподвижной фарфоровой маской, а даже наоборот — наконец-то стало живым и каким-то чувственным. На мой взгляд даже чересчур чувственным. И чувственность эта буквально разогревала герцогиню изнутри.

От нее так и пыхало жаром. Влажным, липким. Он медленно растекался вокруг нее и постепенно обволакивал меня самого. Я чувствовал его банный запах, и еще дух взмокшего от нестерпимого желания женского тела.

— Мадам… — просипел я, отступая. — Я не уверен, что это разумно…

Герцогиня качнулась в мою сторону и в следующее мгновение очутилась совсем рядом, прижавшись ко мне своим сочным телом. Свечу она предусмотрительно опустила на стул.

— Совершенно с вами согласна, мон шер, — прошептала она. — Это очень глупо! Ничего глупее я в своей жизни еще не делала… Но вы и представить себе не можете, Алексей, как это тяжело — быть вдовой!

— Мадам, вы вдова всего несколько месяцев, — напомнил я. — Это не такой уж большой срок. Тем более…

Я чуть было не сказал «в вашем возрасте», но вовремя прикусил язык. И ляпнул первое, что пришло мне в голову:

— … тем более для такой красавицы как вы, мадам! Уверен, что у вас нет отбоя от поклонников. Принцы и графы наверняка готовы проткнуть друг друга, лишь бы получить толику вашей благосклонности. Но я не принц, и не граф, я простой русский дворянин, который…

Я не договорил. Герцогиня Иоханна отступила от меня на шаг и одним царственным движением скинула с плеч свой халат. «Фух!» — пурпурным холмом он опал к ее ногам, сдув по сторонам пыль, которая заклубилась в низком свете свечи.

У меня перехватило дыхание. Несмотря на то, что возраст герцогини неуклонно приближался к сорока, выглядела она великолепно. Похожая на песочные часы фигура если и имела какие-то мелкие изъяны, накопившиеся за годы жизни, то сумрак моей комнаты надежно их прятал.

Все же остальное в ней было просто безупречно! Крупная грудь хотя и успела уже слегка опуститься, все еще пыталась походить на девичью, и это ей неплохо удавалось. Талия герцогини была настолько тонка, что округлый зад оттопыривался под ней аккуратной полочкой, а бедра казались обточенными дотошным скульптором. Небольшой округлый животик с продолговатым пупком только прибавлял ей женственности, хотя казалось, что это уже и невозможно. Под коленями не было заметно ни единой складки.

В общем, герцогиня Иоханна все еще была чертовски хороша и прекрасно это осознавала.

Я же совершенно растерялся. Разумеется, в свои двадцать четыре года я не был монахом, но и каким-то особым покорителем женских сердец тоже себя не считал. Девицы, с которыми я водил знакомства, были не самых строгих правил, поскольку о собственной семье мне думать пока было рано. Еще следовало послужить государю-императору да России-матушке, а уж семьей после озабочусь.

Да и девицы те были все больше знакомицами Гришки Потемкина, а уж где он сам с ними завел знакомство, мне было неведомо. А не расспрашивал я Григория об этом, потому как мне это было неинтересно. Друг, девушки, вино — к чему тут лишние вопросы?

Но женщин, подобных герцогине Иоханне, у меня еще никогда не было. Мордой не вышел, как я полагал. И кто же мог подумать, что в затрапезном городишке Горная Поляна, на постоялом дворе у самой границы я вдруг стану привлекательным для подобных дам?

— Вижу, глаз от меня оторвать не можешь, — чарующим голосом сказала герцогиня и сделала ко мне шаг.

А кто смог бы? Таковых я не знаю, а если бы узнал, то и не общался бы с ними больше. Да и какой тут выход, когда перед тобой стоит такая чаровница? В окно выпрыгнуть? Это было бы странно. Наверное, Потемкин мне так и сказал бы: «Ты странный, Лешка. Я с тобой общаться больше не стану!»

— Мадам… — произнес я сипло. — Боюсь, не зная нашего языка, вы перепутали меня с кем-то другим… Я простой служака и не знаю, смею ли я…

— А вы посмейте, Алексей, посмейте! — заявила Иоханна. — Я вам приказываю!

Взяв мою ладонь, она приложила ее к своей груди.

Пальцы у меня непроизвольно сжались, и герцогиня на мгновение зажмурилась, не переставая улыбаться. Грудь у нее была теплая и тяжелая.

— Вам нравится? — строго спросила герцогиня.

Все, что у меня получилось в ответ — это только тяжело переглотнуть.

— Вижу, что нравится, — улыбнулась она.

Уверенным толчком Иоханна отправила меня на кровать. А поскольку я продолжал держать ее за грудь и отпускать не собирался, она с коротким визгом отправилась следом за мной. Тут же рассмеялась, усевшись на меня сверху.

— Мон шер, вы можете убрать вашу шпагу, — с улыбкой разрешила она. — Я уже взрослая девочка, и наше сражение будет бескровным!

Только сейчас я понял, что все еще продолжаю сжимать шпагу в руке, и безвольно выронил ее на пол.

И сражение началось. Герцогиня напоминала мне дерущуюся кошку — она рычала и кусалась, извивалась так, что порой было и вовсе непонятно, где в данный момент находится ее голова, а где ноги. То и дело она внезапно оказывалась сидящей на самых неожиданных местах моего израненного тела, чтобы затем вновь ринуться в бой.

Она измотала меня так, как все та же кошка изматывает пойманную мышь. И когда я, поверженный, пал в бою, она улеглась рядом со мной и зачем-то больно укусила за шею.

— Вот вы и получили то, чего хотели, мон шер! — заявила она.

Я даже говорить не стал, что на самом деле просто хотел лечь спать. И только слабо улыбнулся, потирая укушенную шею.

— Но я еще не все получила! — тут же добавила она. — У вас найдется еще немного сил?

Немного сил? Она сейчас шутит, что ли?

Все, на что меня хватило, это только еще раз слабо улыбнуться.

— Я даю вам несколько минут, солдат! — воскликнула герцогиня. — Если вы за это время не вернетесь в строй, я прикажу вас высечь!

Да-а, тяжело, наверное, быть женой генерала. Но если уж вы так любите поиграть в солдатиков, мадам, то почему бы и мне не поиграть вместе с вами?

— Мои раны не позволят мне немедля пойти в атаку, — сказал я совершенно серьезно. — Но в свое время фройлен Хельга меня кое-чему научила. Уверен, вы это оцените, мадам!

Герцогиня нахмурилась.

— Кто такая фройлен Хельга? — спросила она с недоумением.

Я отмахнулся.

— Да не важно, дело прошлое.

И в самом деле — если начать это объяснять, то придется рассказывать и о Потемкине, и о тех девицах, и много о чем еще. Ни к чему это герцогине. Лучше я просто припомню уроки фройлен Хельги…

Когда тело Иоханны перестало биться в оргастических конвульсиях, я наконец разжал ей рот. Морщась, потер искусанные пальцы. Герцогиня смотрела на меня во все глаза и тяжело дышала.

— Вы чуть не убили меня, мон шер! — прохрипела она.

— Да, но не в этом ли заключается военное искусство? — с усмешкой поинтересовался я. — К тому же вы пытались кричать, а делать это посреди ночи, когда за стенкой спит ваша дочь — очень плохое решение.

Иоханна вяло шлепнула меня по щеке.

— У меня чуть голова не лопнула. Но это было волшебно! Где вы этому научились, друг мой?

— Фройлен Хельга! — напомнил я.

— Да кто она такая⁈ Впрочем, это не важно. Передайте ей при случае мой большой привет. И пусть обязательно откроет курсы! Деньги на это я выделю из Сагарской казны!

Герцогиня говорила так, словно это именно она собиралась стать Великой княгиней Сагарской, а не ее дочь.

Несколько минут мы просто лежали, притихнув и не двигаясь. Я слышал, как дыхание герцогини постепенно успокаивается, и уже не ощущались бешенные удары ее сердца. Где-то внизу слышались шаги, а за стеной скрипнула кровать. Кто-то что-то коротко сказал, но затем все стихло.

Герцогиня спросила шепотом:

— Скажите, Алексей, вы были когда-нибудь влюблены?

Я не был готов вести задушевные беседы, но не мог же я вместо ответа просто спровадить герцогиню в свою комнату?

— Не уверен, сударыня. Мне пока не с чем сравнивать. Несомненно, какие-то чувства к знакомым девицам я испытывал, но не могу утверждать, что это была именно любовь.

— Значит, не были… — вздохнула она. — Иначе бы вы точно это знали. Я даже немного вам завидую, ведь у вас это еще впереди. Послушайте совета, друг мой: влюбляйтесь как можно чаще! Хоть каждый месяц! Тренируйте свои чувства, пробуйте их на вкус, стремитесь узнать каждый их оттенок!

— Хорошо, мадам, я обязательно последую вашему совету. Мой покойный батюшка то же самое вещал мне про дуэли. Я поступил так, как он говорил, и теперь считаюсь одним из лучших фехтовальщиков Петербурга.

Герцогиня приподняла голову с подушки и посмотрела на меня с подозрением.

— Вы точно ни в кого не влюблены, мон шер? Просто мне кажется странным, что такой видный молодой человек может быть обделен женским вниманием. А где имеется подобное внимание, там возможны и ответные чувства!

Она взяла меня за подбородок, повернула к себе и заглянула в глаза.

— Ну? Признавайтесь, негодник!

— Даже не знаю, сударыня… — я легонько укусил ее за пальчик. — Вообще-то, есть одна девица… Мы с ней прежде никогда не виделись и знакомы не были. Она немного странная и наверняка не в себе, но в ее присутствии у меня начинает давить вот здесь… — я прикоснулся к своей груди под самым горлом. — И хочется выполнять все ее прихоти.

— Даже так! — герцогиня рассмеялась. — А сами уверяли меня, что не влюблены!

— Вы думаете, это любовь? — спросил я с сомнением.

— А вы думаете, это что⁈

— Я не уверен…

— Вы уже были с ней близки?

— Нет! Что вы, мадам! Но однажды мы поцеловались…

— О! И как? Вам понравилось?

— Ну-у… Да!

— А что сказала ваша девица?

— Я не могу это повторить, мадам.

— И все же вам придется.

— У меня не поворачивается язык… К тому же я помню лишь смысл.

— Я настаиваю, мон шер! — повысила голос герцогиня. — В любви не бывает ничего постыдного!

— Хорошо. Она сказала… Она сказала: «Отпусти мои сиськи»!

Герцогиня замерла, глядя на меня не мигая, а затем вдруг разразилась хохотом — я едва успел снова зажать ей рот ладонью и навалиться на нее сверху.

— Тише! Тише, мадам, прошу вас! Нас могут услышать!

Иоханна замолчала, и тогда я ее отпустил. Поджав ноги, она села на постели, двумя руками взяла меня за голову и неподвижно уставилась мне в глаза.

— Скажите, друг мой, вы — маг? — спросила она напрямую.

Я немного растерялся.

— Сударыня… Вы, должно быть, наслышаны, что в России маги нынче объявлены вне закона. И говорить о магии теперь не принято. Легко можно отправиться в ссылку, если удастся избежать чего-то более серьезного… Тем не менее — нет, я не имею чести быть магом.

Собственно, не так уж я и соврал. Ведь я всего лишь аспирант, и мое познание магии находилось еще в самом начале пути.

— Хорошо… — герцогиня придвинулась ближе ко мне, активно двигая бедрами. Грудь ее при этом покачивалась из стороны в сторону, и я не мог найти в себе силы оторвать взгляда от этой картины. — Я хочу сделать вам небольшой подарок, мон шер.

— Может, не стоит? — предложил я осторожно.

— Вам нечего бояться. Я владею магией Зеленой Линии уже много лет и просто хочу оставить вам на память кое-что о себе. Ведь завтра нам предстоит расстаться, и мне хотелось бы, чтобы вы не забывали меня как можно дольше!

— Но вы во владениях Синей Линии! — воскликнул я. — Не стоит даже пытаться применить здесь свою магию!

Герцогиня коротко рассмеялась.

— Почем вам знать? Ведь вы не маг, молодой человек! Не бойтесь, это будет совсем крошечное колдовство, и совсем безобидное. Я просто наложу в вашей голове «вечную печать» на память об этой ночи. И с кем бы вы не были в дальнейшем, вы всегда будете думать только обо мне!

Подобное колдовство не казалось мне таким уж безобидным, но вовсе не его я опасался. Любая печать, наложенная магом, может быть снята другим магом — это знает даже аспирант. Страшило меня совсем другое. Должно быть, герцогиня Иоханна еще никогда не сталкивалась с искажениями магии в местах наложения силовых линий, и не знает к каким непредсказуемым последствиям это может привести. Пытаться использовать свою силу на территории, управляемой магией другого цвета — очень плохая идея. В большинстве случаев она вообще не сработает, и это лучшее, что может случиться. Но если же маг проявит настойчивость, если он окажется особо изворотливым и сможет пробиться сквозь наставленные запреты — вот тогда жди беды.

— Сударыня, я не уверен, что это хорошая идея! — голос мой затвердел. Не хотелось бы, чтобы в порыве желания одарить меня своей «печатью» она сожгла бы здесь половину города. Или же обратила меня в жабу. Не хочу быть жабой всю оставшуюся жизнь! Что я матушке скажу? Ква?

Но вместо ответа герцогиня задорно рассмеялась. Вновь активно задвигала бедрами и быстро заползла на меня. Обхватила за плечи и с силой прижала мое лицо меж своих грудей. Что-то очень быстро забормотала по-немецки. Я с трудом вырвался и потряс головой.

— Мадам, остановитесь!

Но было поздно. Заклинание было произнесено, и герцогиня с невероятной силой толкнула меня на постель. Я так и впечатался в подушку. А она сделала надо мной витиеватые пассы обеими руками и коротко молвила, поставив точку в своем заклинании:

— Амарти!