Огонек во мраке: Зов крови

Глава 11

Комната была не очень-то и большой. Мне почему-то представлялось, что меня примут в огромном зале, через который я буду полчаса идти под взглядами моей «родни». Но нет, комнатка имела вполне скромные размеры для дворца — метров пятнадцать в длину и с десяток метров в ширину. На стенах картины, возможно даже оригиналы, всяких российских мастеров, повсюду бархат и позолота. Причём последней было так много, что если комната будто светилась ярко-золотистым светом в ответ на свет в окнах.

Возле дальней стены на небольшом возвышении стояли три то ли кресла, то ли мягких трона. Самый большой занимал сам Император — я узнал его по портретам. Рядом с ним, по левую руку, на троне поменьше находилась императрица, а справа на совсем маленьком троне сидел цесаревич. Его, цесаревича, портретов было поменьше, но я находил фотки в сети, так что знал всех в лицо.

Значит, это мой отец и младший брат… Ну, и мачеха.

Я пошел к ним, всё больше волнуясь. Вся эта ситуация… Да и вообще! Император! В прошлой жизни я видел его всего два раза, когда мне награды вручали. И каждый раз это было весьма нервным мероприятием. А сейчас Император — мой отец! Как себя вести? Что он обо мне подумает? Что он уже обо мне думает⁈ Я хотел найти семью, но такая — уже перебор! Всё равно как когда я в детдоме хотел сладких пирожных и конфет, и вдруг на меня бы самосвал вывалил бы тонн десять их! Перебор!

Комната, что раньше казалась маленькой, внезапно росла в размерах с каждым шагом. Шаг вперёд — и будто десять назад, и впереди ещё долгий-долгий путь. Зрение сузилось, стало тоннельным, как бывает при стрессе.

Фух! Надо успокоиться! Это просто первое знакомство! Меня не прикончат в каком-то гнилом подвале — это уже хорошо, можно жить! А всё остальное ерунда!

Кое-как успокоившись, остановился в трёх метрах перед возвышением с тронами. Глянул на императорскую чету. Взгляд самого Императора был непроницаем и холоден, никакой теплоты в нём не было. Он будто смотрел на стену, а не на свою дочь. Императрица владела своим лицом похуже. Или просто не считала нужным скрывать свои чувства. По лицу было понятно, что ей не сильно приятно меня видеть, но надо. У цесаревича взгляд тоже был равнодушным и слегка скучающим, так и читалось «И нахрена мне это надо, сидеть тут?».

— Ваше Императорского Величество. — я сделал соответствующий книксен, выученный ещё у Нины Фёдоровны. Посмотрел на мачеху. — Ваше Императорское Величество. Ваше Императорское Высочество.

Последнее было адресовано цесаревичу, который в ответ только зевнул. Но так, что родители не видели.

— Прекрасно, что ты хоть немного знаешь этикет. — заговорила мачеха. — Но мы… семья, поэтому можешь в личном общении называть моего мужа «батюшкой» или по имени-отчеству, меня матушкой или Анной Вильгельмовной, а наших детей — «братом» или «сестрой» или по имени. Ты поняла?

— Да, Анна Вильгельмовна. — поклонился в ответ, но не глубоко.

Как-то не складываются у меня отношения с германцами, так что и мачеху свою «матушкой» точно не назову. При живой-то матери!

— Хорошо. — та кивнула, ничуть не разочаровавшись моим обращением к ней. — Мы с твоим батюшкой долго совещались на твоё счёт, время у нас на это было. И решили, что мы примем тебя в семью. В конце концов, в тебе течёт кровь императоров российских, её не стоит разбрасываться попусту. Поэтому тебе будет необходимо выучить уроки соответствующего этикета. Надеюсь, у тебя нет возражений?

Она при этом так ухмыльнулась уголками губ, что сразу стало понятно — этот вопрос чистая формальность. Если даже буду не согласен, то меня заставят и всё.

— Нет, Анна Вильгельмовна.

— Прекрасно! — императрица улыбнулась, обрадованная первой победой. — Так же ты должна понимать, что твоё… принятие в семью стоило нам немалых усилий, чтоб погасить международный скандал. Поэтому будь благодарна за представленный тебе шанс!

— Я благодарна, Анна Вильгельмовна. — ещё один поклон.

Хотя фиг вам, а не благодарность! Я, что ли, виноват, что папаша решил закрутить с мамашей, пока был обижен за женитьбу на тебе? Вообще ни разу! А ты типа скидываешь всю вину на меня?

— Отлично! И хочу тебя сразу предупредить — наше признание не делает тебя центром мира. Ты незаконнорожденное дитя, задача которого — быть послушной и выполнять всё, что тебе скажут, без возражений. Делай только то, что тебе скажут, говори только то, чему тебя научат, и всегда помни, что даже императорских детей могут наказать! Даже не могут, а обязательно накажут! Битиё определяет сознание! Тебе это ясно?

Ну всё, пошло это всё нахрен! Пусть она хоть трижды Императрица, но я и раньше не терпел такого отношения к себе от благородных, и сейчас не буду!

— Нет, не ясно. — громко сказал я, упустив всяких «матушек» или имена-отчества.

— Что тебе не ясно? — глаза императрицы сузились и стали буравить меня.

— Не ясно, с чего мне подчиняться подобным глупостям. — я пожал плечами.

— С того, что ты уже не простолюдинка, а часть Императорской семьи! — она сказала это с таким апломбом, будто я от её слов должен грохнуться на колени и рыдать от счастья. — По тебе будут судить о нас всех. Если ты опозоришься, то опозоришь императорскую семью России. За подобное будет следовать наказание!

— Тогда, мне кажется, мне лучше не становиться частью этой семьи. — насмешливо улыбнулся.

— Лучше или не лучше, ты уже являешься её частью! И как её часть, ты должна делать то, что от тебя требуется. Чем лучше ты это будешь делать, тем лучшего мужа мы тебе найдём.

— Мужа? — слегка растерялся я.

— Естественно. У императорских дочерей одна судьба — стать женой нужного человека. И так как ты теперь тоже дочь императора, тебе стоит всегда это помнить. И действовать соответственно.

— Я не собираюсь замуж в ближайшие годы.

— Это не вопрос твоего желания, это вопрос твоего происхождения. — фыркнула Императрица. — Мои дочери тоже выйдут замуж за наиболее выгодных для нашей страны претендентов. Так как ты старше их, то ты первой станешь чьей-то женой. Если, конечно, будешь послушной дочерью. В ином случае твои мужем станет кто придётся.

— Я не собираюсь замуж в ближайшие годы. — повторил я, глядя в глаза императрицы. — И принудить вы меня не сможете.

— Ты сомневаешься в наших возможностях? — императрица высокомерно вздёрнула подбородок.

— Я уеду к маме и всё. — я пожал плечами. — А даже если не уеду, то ваших женихов просто… сожгу. Кто захочет жениться на мне, если это будет последним, что они сделают в своей жизни?

Губы Императора слегка дёрнулись в ухмылке, а брат сделал вид, что рассматривает картину прямо сбоку от него, пряча ухмылку.

— Видимо, ты всё ещё слишком дикая после детдома, где ты росла. — поджала губы Анна Вильгельмовна. — И зов крови ещё не проснулся в тебе. Ничего, правильным воспитанием всё можно исправить!

— Воспитателей тоже можно сжечь! — поделился я своей мудростью. И сложил руки в замок на груди.

— Значит, просто надо подобрать тех, кто не сгорит. У нас есть для этого ресурсы!

— Анна, перестань. — наконец подал голос император. У него был глубокий, бархатистый голос, всё как и говорила мама. — Не стоит так сильно давить на Александру. Она часть нашей семьи, а не наша подчинённая.

— Ты прав. — вздохнула императрица, как-то почти незаметно оттаивая и расслабляясь.

Блин, а они ведь точно любят друг друга! Одно замечание, и эта мегера превратилась в паиньку, причём без внутренней обиды, судя по всему.

Ну что ж, рад за отца. Но с ней мы всё равно родными не станем, это уж точно.

— Александра. — отец посмотрел на меня, теперь в его глазах было не только равнодушие, но и какой-то тёплый огонёк. — Я понимаю, у тебя свободолюбивая и бурная натура. Но Анна права — ты уже не воспитанница детдома, не приёмная дочка и даже не свободная дворянка. Ты можешь отрицать это, но так получилось. Новый статус даёт тебе не только преимущества, но и накладывает обязанности. Ты это понимаешь?

— Да, батюшка.

— Хорошо. Тогда просто поживи с нами, походи на приёмы, привыкни к своему новому статусу. А про женитьбу мы подумаем, когда ты будешь готова. Не думаю, что это так уж к спеху. — он посмотрел на жену.

— Конечно, это дело не одного года. — согласилась та.

— Вот видишь. — император улыбнулся мне. — Никто тебя ни к чему не принуждает. Кроме необходимого, конечно.

— Я… я понимаю. — вздохнул я в ответ.

— Прекрасно! Думаю, мы поняли друг друга. Пожалуй, на этом можем заканчиваться. Ты будешь жить с нами, поэтому очень скоро познакомишься с другими своими братьями и сёстрами. Они — твоя настоящая семья, семья по крови. Будь с ними добра, Александра.

— Я постараюсь.

— Вот и хорошо. Михаил, проводи сестру. — Император посмотрел на цесаревича.

— Да, батюшка. — тот безропотно поднялся с кресла и пошел ко мне.

— Батюшка, у меня вопрос. — я решил кое что выяснить.

— Да, конечно, задавай.

— Если меня и будут обучать, можно ли, чтоб это делал граф Сурков? Я с ним уже знакома.

— Увы, это невозможно. — лицо императора слегка потемнело. — Граф Сурков погиб. Его группа в полном составе не вернулась из Аравийских Руин.

Шокированный такими новостями, я дал себя вывести из зала. Михаил указал мне жестом на компанию из четырёх женщин, что ждали в коридоре, мол, мне к ним, а сам молча удалился. Ну и ладно, такой себе брат, бывает.

— Царевна. — женщины подошли ко мне, превратившись в одну женщину средних лет и трёх девушек примерно моего возраста. Они синхронно поклонились, будто репетировали это неделю. — Я ваша горничная Якушина Серафима Макаровна. А это ваши фрейлины, Алиса, Евгения и Софья.

Женщина представляла девушек, а те синхронно делали книксены.

— Я буду заниматься вашим обучением, Александра Павловна. — продолжила горничная, когда все трое откниксенились. — А так же вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами, которые у вас возникнут. Я постараюсь их удовлетворить, если это будет возможно.

— Хорошо. — я кивнул ей и девушкам.

Фрейлины так фрейлины. Хотя доверять им я бы не стал. Все четверо, зуб даю, будут стучать на меня императрице. Ну, не лично, но точно будут доносить любой мой чих до мачехи. Так что дружбы с ними заводить смысла нет.

— Прошу последовать за мной, я отведу вас к вашим покоям, царевна. — горничная махнула рукой и пошла по коридору.

Ну ладно, посмотрим, что за комнату под лестницей мне тут выделили. Я пошел за горничной, а три фрейлины замыкали процессию, семеня позади.

— Серафима. — я догнал горничную. — А какие у тебя обязанности? Кроме удовлетворения моих просьб.

Горничная недовольно поджала губы, лишь слегка, но я заметил. Похоже, меня она считала за какую-то деревенскую замарашку, что случайно попала в императорский дворец, а её теперь заставляют со мной возиться. И ей это, естественно, не очень нравилось.

— Мои обязанности — следить за чистотой у вас, а так же следить, чтоб вы не сделали или не сказали чего-то, что может негативно сказаться на вашем будущем.

— Хм, ну про «не сказала» — это понятно, а что значит «не сделала»? Это что?

— Мне поручено пресекать ваши попытки… ммм… неподобающе себя вести во дворце. Или излишне сближаться с теми, с кем вам не по статусу это делать.

— Ха! То есть ты будешь следить, чтоб я с парнями не гуляла⁈ — догадался я.

— Если так уж говорить, то и это тоже, царевна. — с недовольным сопением подтвердила женщина.

Ну ничего себе! Мне теперь что — только вот с этой четвёркой общаться можно будет⁈ Охренеть!

— Ну всё, мне теперь прямо хочется с кем-то переспать. Можно даже прямо сейчас. — заявил я. Естественно, делать я это не буду, но должен же у меня быть шанс!

— Я постараюсь, чтоб вы этого не сделали, Александра Павловна, ради вашего же будущего! И мне придётся рассказать всё Анне Вильгельмовне, если вы станете пытаться нарушить этот запрет.

— Хм… — блин, она сама признаётся, что будет стучать мачехе! Ладно! — Серафима, а ведь для того, чтоб расстаться с девственностью, мужчина-то и не нужен?

— Вы о чём? — горничная слегка растерялась.

— Ну вот, допустим, я возьму банан. Или огурец! Небольшая манипуляция — и я уже женщина! В крайнем случае можно обойтись даже ножкой от табуретки, я такое видела… в интернете.

— Фу! — раздался сзади шокированный возглас всех трёх фрейлин.

— Это… это будет очень неосмотрительно, царевна. — с тревогой глянула на меня Серафима.

— Возможно. Но я же всегда могу сказать, что это ты виновата. — заявил я и насладился округлившимися от страха глазами. — Скажу, что ты пускала ко мне конюха! Потому что и сама с ним на сеновале любишь предаться разврату! А раз ты пустила, то ты и виновата? А доказательство — вот, видите, я уже женщина, хотя к вам попала девушкой!

— Вам ещё предстоит осмотр у Императорского лекаря… — буркнула горничная.

— Ага. Но я-то в себе уверена! — внутренне я хмыкнул. А я ведь могу девственность восстановить с помощью регенерации от техники «Суперсолдата». Но никому этого говорить я, конечно, не буду. — Так что, если хочешь, чтоб такого не произошло, ты должна быть более верна мне, чем кому-то другому. Понятно?

Некоторое время мы шли молча. Пока внезапно для меня не остановились возле резной лакированной двери.

— Прошу, Александра Павловна, это ваши покои во дворце. — без улыбки сообщила мне горничная, открывая дверь.

Хм, а покои-то ничего так! Я думал, у меня будет комната, пусть даже большая, но это целая квартира! Спальная, гостиная, столовая, санузел, кабинет, даже есть небольшой тренажерный зал с кардиотренажерами. Видимо, чтоб императорская особа в виде меня не тусовалась в общем зале, а в любой момент могла побегать на дорожках, хоть ночью. Только кухни не было, видимо, готовить мне не положено по статусу. Печально, но ладно.

— Если вам что-либо понадобится, царевна, вы можете вызвать меня или фрейлин вот этой кнопкой. Мы сразу же явимся! Ваши обязанности в ближайшее время — обучаться этикету, я буду вам это преподавать. Завтракать и ужинать вам предписано с семьёй в малом зале, но, если вы не хотите, то еду будут приносить вам сюда. Меню можете составлять сами или довериться мне. Если хотите прогуляться по дворцу или по саду, вызовите меня или ваших фрейлин, мы обязаны вас сопровождать в этих прогулках.

— А в другие места выходить мне нельзя? Я вообще-то учусь в университете. — я нахмурился от таких условий. Тюрьма какая-то, с прогулками во дворе затылок в затылок.

— Вы уже там не учитесь. С момента, как вас признала семья, вы переведены на домашнее обучение. Потом можете получить диплом любого университета, если захотите сдать экзамен.

Прелестно! Обрезали мне и эту ниточку связи с внешним миром! И деньги мои коту под хвост, а я ведь так задницу рвал, чтоб их достать. Обидно. Но ладно. Пока что проглочу.

— Понятно. — я открыл двойные двери встроенного шкафа. Ого! Да тут ещё одна комната! Правда, вещей не очень много. — Они-то хоть по моему размеру?

— Да, царевна. Мы учли, что вы за эти полгода подросли. Но, прошу прощения, не успели купить всё необходимое, пока только самый минимум. За три дня мы исправим всё это!

Хм, ясно.

— Ладно. Какое у меня там расписание на сегодня?

— Можете отдыхать до вечера, в семь часов у вас ужин с семьёй.

— Понятно. Всё, свободны! — я махнул рукой, прогоняя четвёрку.

Поклонившись, они сбежали из моих «покоев».

Так! Я в тюрьме. Прискорбно, но ладно. Посмотрю, что тут с чем, а потом уже что-нибудь сделаю, чтоб сбежать.

Пока надо узнать, что за последние полгода произошло! Я же не успел даже в сеть выйти, телефон разрядился уже давно, а в Руинах с зарядками не очень. Да и потом дела были, оборотень там, германское СИЗО и всё такое.

В кабинете стоял новенький компьютер, явно недешевый — операционка загрузилась секунды за полторы. На рабочем столе было с полдесятка иконок, какой-то «кодекс благородной дамы» и прочая чушь. Нет, это я смотреть не буду. Сразу вышел в сеть и стал искать новости о том, что там с бастардкой Российской Империи.

Просмотрев несколько десятков новостных сайтов на нескольких языках, понял, что всё обошлось. Огромного скандала, как я думал, не случилось. Видимо, потому что все участники подготовились. Германские и российские новости и блогеры вовсю старались, отрабатывая гонорары, чтоб обелить императорскую семью России. А в основном срались между собой германцы и французы. Но и то вяленько так, уже без огонька. Всё же с новости уже полгода прошло, вот в первый месяц были баталии, судя по темам в тысячи страниц на форумах. Русские форумы тоже пылали, но не так сильно, да и больше обсасывали, кто я на самом деле. Блин, пропесочили всю мою жизнь, и в детдоме, и у Нины Фёдоровны. Нашлось примерно тысячи полторы девушек, что были моими лучшими подругами в детдоме. Ну надо же! Я о них и не знал, а оно вона как! Меншиковы, скоты, тоже рассказывали всякое. Одни писали, что я вся из себя утончённая особа. А другие уверяли, что я сучка ещё та, отбирала у них карманные деньги и поколачивала. Но вторые быстро замолкали. Видимо, вдруг понимали, что плюются в сторону императорской дочки. И даже из универа нашлись «знакомые» и «друзья». Хм, вот эти две — точно дворяночки Лахтиной, а теперь индуски. Яд так и сочится из их сообщений! Ну да ладно, я же уже не буду с ними учиться…

Время пролетело незаметно, не успел я опомниться, как ко мне завалились фрейлины и стали меня раздевать. Потом засунули в душ, помыли, высушили и стали одевать. А потом выпихнули из покоев и дотолкали прямо до императорской столовой.

Эх! Надо бы приказать, чтоб еду носили ко мне. Но один раз можно посмотреть, как тут проходят приёмы пищи.

За столом сидела Анна Вильгельмовна, парниша лет шестнадцати-семнадцати и две девушки-близняшки. Ни отца, ни Михаила тут не было. А это, видимо, мой второй брат — Николай и две сестры, Анастасия и Екатерина. Последним было по пятнадцать, но выглядели они старше своих лет.

— Добрый вечер, Александра. — поприветствовала меня Анна Вильгельминовна. — Хорошо, что ты решила присоединиться к нам.

— Я могла себе позволить пропустить приём пищи, Анна Вильгельминовна. — улыбнулся я. — А отца не будет?

— Он много работает и, как правило, завтракает и ужинает у себя в кабинете. — строго проинформировала меня мачеха. — Так что его редко можно тут застать. А пока познакомься со своими братом и сёстрами.

— Будем знакомы! Я Александра. — представился я им.

— Я Анастасия. — улыбнулась одна из девушке.

— А я Екатерина! — хмыкнула вторая.

— Николай. — буркнул парень, глядя на меня из-под бровей.

— Прекрасно, дети! Вы столько времени только слышали о своей сестре, но теперь можете познакомиться с ней поближе! — похвалила их императрица. — Но — после ужина!

Ужин был такой, что еда в горло не лезла. Кроме нас пятерых, тут стоял целый десяток слуг, которые меняли блюда и столовые приборы, а за каждым ещё и стояло по горничной, даже за Николаем. Такую неловкость я испытывал лишь однажды, когда в командировке в Британии зашел в туалет, а там оказался туалетный служка, следящий, чтоб все благородные господа хорошо оправились.

Мои новые родственники оказались до тошноты правильными. «Будьте любезны, маменька, передайте нам», «Дети! Кушайте не торопясь! Саша, убери локти со стола!», «Александра, не соблаговолишь ли опробовать этот яичный салат?» и всё такое. Даже у Нины Фёдоровны не было так душно! Хоть она и пыталась из нас сделать благородных девушек, но вчерашние детдомовки развлекались и веселились за столом, а не чопорно «принимали пищу».

Наконец, мы поели, и Анна Вильгельминовна удалилась, уведя за собой всех слуг. Николай тоже быстро поднялся и свалил, а вот сестрички уходить не спешили.

— Так ты и есть та Александра, да? — они подошли ко мне, рассматривая с интересом, который не смели проявить при матери.

— Я Александра, хотя и не знаю, что за «та самая». — я тоже осмотрел их с головы до ног.

А рослые уже девахи! Даже не уступают мне, а ведь я уже сто семьдесят пять. Развитые не по годом, с какой-то злобной хитринкой в глазах. Или мне так показалось.

— Та самая — это из-за которой родители чуть не поругались. — объяснила Анастасия.

— А они никогда не ругаются. Вообще. — объяснила Екатерина.

— Не поругались и ладно. — пожал плечами.

— Ты не такая, как тебя описывали. — с сомнением протянула Анастасия.

— Мы думали, ты меньше и невзрачней. — безжалостно сообщила Екатерина.

— Уже нет. — я фыркнул. — А что? Это проблема?

— Ещё не знаем. — синхронно сказали сёстры и засмеялись.

— Ха! — я ухмыльнулся такой их реакции. — А вы вот совсем такие, какими я вас и представляла.

— Да? И какие же мы? — полюбопытствовала Екатерина.

— Ох, пусть мои впечатления останутся при мне. — не стал я говорить.

— Как хочешь. — переглянувшись с сестрой, хмыкнула Анастасия. — Но в семье все должны делиться своими мыслями!

— Ага. — поддакнула Екатерина.

— У нас разные представления о том, что должно быть в семье.

— Это потому, что у тебя её никогда не было! Ха-ха-ха! — снова в унисон выпалили сёстры.

— Может быть. — я пожал плечами, сдерживая раздражение. — Но я есть такая, какая я есть.

— Ха-ха-ха! — они только рассмеялись. — Пока, сестричка, ещё увидимся.

Развернувшись, они вышли из столовой. А я ещё минут десять сидел, переваривая разговор. Что это вообще было? Что они хотели узнать?

Уф! С этой семейкой будет сложновато ужиться.