Последний Самурай – 2

Враг моего врага — мой друг

Стоило собравшимся заметить наше с Танакой появление, все разом замолчали, уставившись на меня. Будто в одну секунду выключили звук.

В центре всей этой толпы стояла Каору, её лицо выглядело на редкость серьёзным. Рядом с ней замер удивительно огромных размеров мужчина с резкими чертами лица и пронзительными глазами. Удивительных, естественно, для японцев. От него так и веяло застарелой ненавистью и презрением.

— Дзюнъитиро Курода, — Прошептал за моей спиной Танака. Он, видимо, решил взять на себя роль того, кто пояснит важные детали, и это, кстати, было очень даже к месту. Потому как мне вообще фиолетово, я никого из явившихся якудз не знаю. — Правая рука кмитё клана Инагава-кай. Его первый советник.

Я еле заметно кивнул, намекая Танаке, что прекрасно все расслышал и понял.

Рядом с этим Куродой стояли ещё двое мужчин, одетые в такие же дорогие чёрные костюмы. Их физиономии выглядели не менее агрессивно, чем крайне недовольное лицо главного «гостя».

Каору сорвалась с места и в одно мгновение оказалась рядом со мной.

— Адачи-сама… — Девушка поклонилась, всем своим видом демонстрируя глубокое уважение и почитание, хотя в ее взгляде я успел заметить немой вопрос: «Где тебя носит, придурок⁈»— Мы заждались вас. Как видите, сегодняшний день начался немного иначе, чем мы планировали.

Каору тактично развернулась полубоком и сделала вежливый кивок в сторону представителей Инагава-кай.

Стоило ей высказаться, как троица якудз из противоборствующего клана ожила.

— Приветствую вас, господа, — произнёс тот самый тип, которого Танака обозначил как главного советника. Его голос был низким и властным. — Я — Дзюнъитиро Курода, а это вакагасира, Хаято и Кенджи. Мы прибыли из Инагава-кай, чтобы познакомиться с новым оябуном Ямагути-гуми.

Каору, стоящая рядом со мной, еле заметно дёрнула плечом.

— Курода-сан, — начала она, но он её резко оборвал.

— Молчать, девка! Я приехал не с тобой разговаривать. Мне нужен разговор с этим… недоразумением. — Взгляд Куроды переместился снова на меня, — Такито Адачи… Всего лишь час понадобился мне, чтоб выяснить, кто ты такой. Представь, каково же было мое удивление, когда я узнал, что ты… никто. Сараримен, полукровка, который никогда никакого отношения не имел к серьезным делам и к Ямагути-гуми. Я смотрю на тебя и думаю, ты действительно решил, что можешь быть оябуном? Клан якудз теперь возглавляет какой-то мальчишка без роду и племени? Это позор! А еще у меня вопрос, где были ваши глаза и мозги⁈

Курода обернулся к вакагасира, стоявшим за его спиной. К моим, вообще-то, вакагасира! Кстати, лейтенанты сегодня были не в полном составе. Здесь, в холле офиса, присутствовали всего пятеро якудз, среди которых я, конечно же, увидел Кэзухи. Его, наверное, все время подтягивают, как главного специалиста по Такито Адачи.

— Как вы могли допустить такой позор⁈ В общем… Мы требуем доказательств легитимности новоиспеченного кумитё.

Со всех сторон послышались глухие вздохи и шепот. Якудза Ямагути-гуми были явно недовольны таким открытым оскорблением. Курода намеренно пытался меня спровоцировать. Мало того, он обращался без должного уважения, будто я — мальчик на побегушках, так еще открыто, вслух поставил под сомнение мою власть.

— Он хочет… — Начал было за мной спиной Танака.

— Да понял! — Оборвал я телохранителя.

Ибо конкретно в данном случае все действительно было предельно понятно. Не понятно только, что мне со всем этим делать. Чисто теоретически, я в оябуны не набивался. Это все девка сумасшедшая придумала. А теперь она в сторонке, а мне приходится расхлебывать.

— Кстати, — продолжил Курода, его взгляд стал ещё более острым, — говорят, что Синода-сама, ваш бывший оябун, просто «отошёл от дел» и передал клан в руки… этого человека. Очень удобно, не правда ли? Никаких прощальных цереморий, никаких объяснений. Просто исчез. Так вот, я требую немедленно устроить нам встречу с Синодой-сама. Хочу говорить только с ним. Все, что происходит в одном клане, касается и других.

Я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок, а внутри начало расти глухое раздражение.

Значит, мои вакагасира скрыли от Инагава-кай истинную причину «отставки» Синоды. Они официально заявили, будто он отошёл от дел и передал клан мне. Типа, просто ударила в голову кумитё такая блажь. Естественно, ни один якудза в здравом уме в столь нелепую версию не поверил бы. А то и принял бы за оскорбительную шутку.

Но это ладно. Это не играет особо роли. Дело в другом. Поведение вакагасира и то, что они официально преподнесли случившееся совсем не так, как было в реальности, означает одно — они не верият в меня, не верят, что я смогу удержать власть, если правда о смерти Синоды станет известна.

В их глазах я был лишь временной фигурой, которую можно при оказии легко сместить. И класть они хотели на слова Каору по поводу дракона. Собственно говоря, мои утренние подозрения насчет того, что вакагасира приняли кандидатуру Такито Адачи, рассчитывая, что все это — недоразумение, вполне подтвердились. Поди еще и втихаря, за моей спиной выбрали кого-то более подходящего. Ну хорошо… Хорошо… Я вам покажу, кто в доме хозяин.

Это уже было дело принципа. Да, мне сто лет не впёрся этот чертов клан. Но теперь, исключительно на зло всей мафиозной братии, я научу их Родину любить. Вернее, уважать своего оябуна.

Каору чуть подалась в мою сторону и тихо, так, чтобы только я слышал, прошептала:

— По традиции, оябун должен либо унизить бросившего вызов, либо убить дерзкого.

Мой мозг лихорадочно заработал. Убить Куроду? Сейчас? В окружении его же людей? Это было бы круто, но…

Я прислушался к внутренним ощущениям. Они были вполне себе обычными. То есть, рассчитывать на приступ безумного веселья, которое мое тело наполняет какой-то могущественной хренью, не приходится.

Нет… Так не пойдёт. Сегодня же разыщу Тенноки и вытрясу из нее все, что она знает о драконе. Мне нужно знать, где находится кнопка, включающая мои суперспособности. Совершенно не желаю зависеть от прихоти дракона. Когда ему, значит, хочется повеселиться, я исполняю всякие номера. Когда он отдыхает — иди в задницу Такито, разбирайся сам.

В общем, вариант с убийством этого Куроды исключается. Он мало того огромен и опасен сам, так рядом с ним еще отирается парочка головрезов. У них прямо на рожах написано, что они головорезы.

И ладно бы, сказать, что моих людей больше, но я уверен на сто пятьдесят процентов, ни один из них не будет вмешиваться. Во-первых, эти чертовы традиции. Не сомневаюсь, по этому поводу найдётся какая-нибудь конкретная. Типа, поединок чести или еще какая-нибудь хрень. Во-вторых, если Курода меня тут прибьет, они ему потом «спасибо» скажут. Кстати, не удивлюсь, если мои вакагасира специально спровоцировали всю ситуацию.

Значит, нужно унизить. Но как?

— Если бы он был равным вам, то можно устроить ритуальный поединок… — Прошептал за моей спиной Танака.

Нет, однозначно мне нравится этот парень. Выпишу ему премию. Пожалуй, он единственный, кто реально печётся о благе своего нового оябуна.

Собственно говоря, именно слова Танаки подали мне идею. Я задрал подбородок и с высока окинул Куроду холодным взглядом.

— Синода-сама не отошёл от дел, Курода-сан. Вас ввели в заблуждение. — твёрдо произнёс я, и мой голос эхом разнёсся по холлу, заставляя всех замолчать. — Я убил Синоду.

На лицах моих вакагасира отразился огромный спектр эмоций, которые они испытали после столь громкого заявления. Эти двуличные сволочи явно не ожидали подобной откровенности.

Курода, мягко говоря, тоже прибалдел. Он на мгновение потерял дар речи, его самодовольная ухмылка сползла с лица. Советник Инагава-кай прекрасно понимал, шутить такими вещами никто не станет. Даже законченный идиот.

— Что ж, это неожиданно, — наконец выдавил он, но в его голосе уже не было прежней насмешки, а скорее настороженность. — Но кое-что объясняет. Значит, ты заполучил себе власть, убив прежнего кумитё… В некотором роде это даёт тебе право…

— Право даёт мне моя сила, — перебил я Куроду. — Если у вас есть сомнения в этом, я готов их развеять. Предлагаю… ритуальный поединок.

Курода удивлённо приподнял бровь.

— Поединок? Ха! Это смешно. Но… мне нравится твой пыл. Что именно ты предлагаешь?

— Поединок, — сказал я, небрежно пожав плечами. — До первой крови. Вот только… Не подобает оябуну Ямагути-гуми сражаться с советником Инагава-кай. Поэтому вашим противником будет мой советник.

Курода на мгновение задумался, окинул присутствующих вакагасира оценивающим взглядом, а затем расплылся в самодовольной ухмылке. Он, видимо, решил, что это будет лёгкая победа.

— Согласен! — рявкнул он. — Но если твой советник проиграет, не жди милости. Позор нужно будет искупить. Тебе известно, каким образом.

Честно говоря, мне ни хрена известно не было, а ковыряться в памяти Такито совершенно не хотелось. Но я сделал вид, будто все прекрасно понимаю. Уверен, там сто процентов какая-нибудь очередная хрень, основанная на традициях. Какое-нибудь харакири или сепука. Но я был уверен в том, кого выбрал для боя.

— Конечно, Курода-сан. — Кивнул я.

— Отлично… И кто же из твоих советников встанет за честь своего оябуна?

Курода снова посмотрел в сторону моих вакагасира, застывших с мрачными лицами. Каждый из этих сволочей понимал, насколько неудобная выйдет ситуация. Сражаться за меня никому не хотелось, это понятно. И каждый из них проиграет с удовольствием. Проигрыш заставит меня признать тот факт, что я не достоин звания кумитё.

Однако, этот позор придется разделить на двоих. Потому как проигравший вакагасира тоже окажется в очень незавидной роли. Естественно, ни один из якудз не хотел жертвовать своим положением ради всеобщего блага.

— Она. — Коротко бросил я и указал на Каору. — Она мой советник и она будет представлять мои интересы. Все предельно честно.

Физиономии присутствующих вытянулись так, что все они стали напоминать очень грустных клоунов.

А вот девица… Она вскинула на меня удивленный взгляд, но уже в следующую секунду в нем, в этом взгляде, мелькнуло понимание. Девка сразу сообразила, почему я выбрал именно её.

Во-первых, она заварила эту кашу, вот пусть и хлебает полной ложкой. Во-вторых, только она реально вложится силами в благополучный исход поединка. В третьих, я видел, как девка двигается и как профессионально она прирезала Синоду. А соперник не видел. Значит, он будет ее недооценивать. И тут — сюрприз! Смазливая малышка очень сильно его удивит.

После моего заявления, в холле воцарилась напряженная тишина. Все взгляды, полные удивления и замешательства, обратились к Каору. А вот ее лицо теперь выражало лишь спокойную решимость. Она кивнула, принимая вызов, и ее флегматичное смирение подлило масла в огонь. В глазах Куроды появилось откровенное удовлетворение, он, видимо, уже предвкушал легкую победу.

— Пожалуй, это будет интересно, — ухмыльнулся советник Инагава-кай, окидывая Каору пренебрежительным взглядом. — Ведите нас в тренировочный зал.

Вакагасира, хоть и выглядели ошарашенными моим решением, поспешно засуетились, указывая путь.

Мы двинулись по коридорам офиса Ямагути-гуми, пока не достигли просторного додзё. Стены зала были обшиты темным деревом, а в центре расстелен толстый татами. Воздух здесь казался пропитан запахом старых матов и мужского пота, что придавало этому месту особую, суровую атмосферу.

С двух сторон от татами располагались ряды скамеек, на которые поспешили усесться присутствующие якудза, предвкушая зрелище.

Курода и два его спутника заняли одну сторону, мы с Танакой и вакагасира — другую. Каору встала в центре татами, ее осанка была безупречна, а взгляд прикован к противнику.

— Правила просты, — произнес Курода, обращаясь к Каору. — До первой крови. Самурайские мечи. Готова, девчонка?

Каору лишь слегка склонила голову, не ответив ни слова. Она повернулась к стойке с оружием и схожу, не задумываясь, выбрала себе катану. Клинок блеснул в свете ламп, когда она проверила его баланс.

Я почувствовал, как напряжение в зале нарастает. Даже мои вакагасира, до этого с недоверием смотревшие на происходящее, теперь внимательно следили за каждым движением Каору.

Курода выбрал себе массивную нодати — длинный и тяжелый меч, предназначенный для рубки. Его уверенность была очевидна, он явно считал, что размеры и грубая сила решат исход поединка. Он встал напротив Каору, подняв меч, и принял стойку. Девка наоборот не торопилась, она держала катану острием вниз, расслабленно, но в то же время лично я не сомневался, Каору готова к любому движению соперника.

— Начинайте! — скомандовал кто-то из вакагасира.

Первым атаковал Курода. Он с ревом ринулся вперед, его нодати со свистом рассек воздух. Удар был мощным, нацеленным на голову Каору, но она, словно тень, ушла от опасности, едва заметно сместившись в сторону. Клинок Куроды просвистел в сантиметрах от ее лица. Каору не ответила контратакой, лишь скользнула дальше, уклоняясь от следующего удара.

Она двигалась с невероятной грацией, словно хищница, оценивающая свою добычу. Каждый ее шаг был выверен, каждое движение тела — экономично и точно. Она не тратила лишних сил, не делала ненужных движений. Ее глаза, в которых я раньше видел лишь озорство, теперь были полны сосредоточенности и остроты. Она танцевала вокруг Куроды, легко уходя от его размашистых ударов, которые, несмотря на свою мощь, были предсказуемы.

Курода начал злиться. Его атаки становились все более яростными, но и все менее точными. Он тяжело дышал, его лицо побагровело от напряжения. Каору же, казалось, лишь разминалась. Она ждала своего момента, выискивая слабое место в защите противника. Я видел, как она постепенно изматывает его, заставляя расходовать силы впустую.

В какой-то момент, когда Курода в очередной раз промахнулся, Каору резко изменила траекторию своего движения. Она не ушла в сторону, а стремительно бросилась вперед, сокращая дистанцию. Ее катана взлетела в воздух. Курода попытался заблокировать удар, но его нодати был слишком медленным. Клинок Каору скользнул по его руке, оставив тонкий, но глубокий порез.

Кровь выступила на предплечье Куроды, окрашивая рукав его дорогого костюма в еще более темный цвет. Он замер, ошарашенный, не веря своим глазам. В зале послышались приглушенные вздохи. Мои вакагасира смотрели на Каору с неприкрытым изумлением. Даже Курода, до этого самоуверенный и надменный, теперь выглядел растерянным.

Каору отступила на шаг, ее катана опустилась. Она не выглядела ни торжествующей, ни высокомерной. Просто спокойной и уверенной.

— Первая кровь, Курода-сан, — тихо произнесла она, ее голос разнесся по притихшему залу. — Поединок окончен.

Курода медленно опустил нодати. Он посмотрел на свою раненую руку, затем поднял взгляд на Каору. В его глазах читалась смесь гнева, разочарования и… уважения. Он, видимо, впервые за долгое время столкнулся с тем, кто смог его так легко превзойти.

Я наблюдал за всем этим с чувством глубокого удовлетворения. Каору не только унизила Куроду, но и показала всем присутствующим, насколько сильна она и, как следствие, насколько силен теперь Ямагути-гуми под моим руководством. Нет, все-таки есть свои плюсы в этой их безумной любви к традициям.

Случившийся поединок был лишь первым шагом, но он стал решающим для моего пути в роли оябуна. Теперь они знали, что я не тот, кого можно легко сбросить со счетов.

— Адачи-сама, — Каору подошла ко мне и вежливо склонила голову. — Теперь, когда вопрос с сомнениями Инагава-кай решен, позвольте пригласить вас для важной беседы. Мне нужно кое-что вам показать.