Последняя надежда (СИ)

Глава 22

Нириэль билась на пределе своих сил и подгоняла остальных, пытаясь выдавить Вольных назад из ущелья. Те пятились, потихоньку откатываясь назад под градом стрел, но строй держали и в бегство обращаться не спешили. Возможно, ждали подкрепление, что отгонит наглых конных лучниц. Эльфийка старалась, чтобы ее пехота как можно позже схлестнулась с вражеской пехотой. У людей было явное преимущество в силе, а значит, они должны переиграть их на дальней дистанции, иначе потери будут катастрофическими.

— Леди Нириэль! — знакомый голос оторвал ее от командования. Она обернулась, глянув на Синару, зажимающую рану на плече. — Бабушка отправила меня отыскать клановые войска и все проверить!

Нириэль удивленно моргнула. Выходило, что Эриния не доверяла клановым, решила все перепроверить и отправила внучку проследить: — И что⁈ — она удивленно перевела взгляд на рану девушки.

— Там никого нет! Левый проход пустой и Вольные уже почти у выхода! Мы столкнулись с ними нос к носу, стоило нам въехать внутрь! Еще немного и они ударят нам в спину!

Когда Нириэль осознала, что ей только что сказала девчонка, ее сердце трепыхнулось и пропустило несколько ударов. В мозгу бились только два слова: предательство и катастрофа. Только потом она глянула на замок, и ее сердце защемило от злости и безысходности.

— Нири, надо отходить! — вмешалась Эриния, выдергивая ее из тяжелых мыслей. — Соберись! Если не отойдем, погибнем все!

— Мы не можем! Парни в замке! Как будут они⁈ — Нириэль аж дышать стало трудно от осознания грядущей катастрофы.

— Если не уйдем, погибнем все и им не сможем помочь! Отходить надо! — настаивала опытная эльфийка.

Нири глянула на отряды, еще раз глянула на замок, стиснула зубы и выдавила: — Отходим! Все отходим! Разорвать дистанцию!

Нириэль всю дорогу, пока они отходили, раздумывала, что делать дальше. Предательство трех кланов неоспоримо. Это подтвержденный факт, а значит рассчитывать на них нельзя. Замок заблокируют это тоже факт.

— Что мы можем сделать? Что можем? — бубнила она себе под нос, позволяя коню самому выбирать дорогу.

— Мы можем только задержать Вольных и не дать пройти им дальше. Задержать, пока не прибудут основные силы, — подсказала Эриния, едущая рядом.

— Точно, можем, — Нириэль глянула на замок: ' — Можем, если это будут ограниченные силы Вольных. Если же они придут сюда всеми силами, то нас просто сомнут'. — Голубя готовьте! Быстро!

Эльфийки мне передали, что заметили отступающие от одного из проходов отряды эльфов. Непонятные маневры сильно меня насторожили, и я решил посмотреть, что вообще происходит. Со мной пошла и Гириэль.

— Из правого, относительно нас, прохода отступают, а в левом проходе видели кого-нибудь? — спросил я у нее на лестнице.

— Не видели, но они могли и ночью пройти, или низиной, например. Если мы их не видели, не значит, что их нет, — возразила женщина, когда мы уже поднялись на стену, обращенную в тыл.

— Это понятно, но почему они отступают? — я ткнул пальцем в эльфийские отряды, отходящие в полном порядке. Без бегства.

Следом за ними шли отряды вольных, не давая эльфам остановиться и закрепиться.

— Вижу войска! Идут из левого ущелья! — эльфийка, что стояла на карауле окликнула нас.

Гириэль повернула голову, и ее рот слегка приоткрылся от удивления, а потом женщина выругалась. — Это Вольные! Бесы побери! Их же должны были там задержать!

— Зато теперь ясно, почему отступают отряды из правого ущелья, — Тордон усмехнулся. — Хорошо хоть они вовремя обнаружили, что слева нет никого.

— А я знал, что это три клана устроили нападение на столицу! — Гард невесело рассмеялся. — Вот и подтверждение!

— Что сказал⁈ — прошипела Гириэль.

— Ты слышала. Я сказал, что они предатели, — друг принялся коротко рассказывать пышущей злобой и неверием эльфийке про события в столице.

Я же смотрел на отступающие отряды, раздумывая, что нам теперь делать. План Ульриха был ясен как день. Им надо быстро в столицу, войска он здесь терять не хочет, а значит нужно заморить защитников голодом. Просто и эффективно.

' — Только нам теперь что делать? Сидеть в замке и ждать, когда соберутся войска и попробуют разорвать окружение?'.

В этот момент на зубец стены уселся голубь. Он курлыкнул, осматривая эльфиек, и перелетел Гириэль на плечо.

— Почтовый голубь! — удивленно воскликнула она и сняла с лапки скрученную записку, прочитала от кого и передала мне. — От леди Нириэль для тебя.

Я взял и открыл, вчитываясь в строки, написанные в спешке: «Эридан. Три клана нас предали. Своими силами мы не можем удержать правое ущелье, иначе нас там зажмут и уничтожат. Мы не сбегаем, не подумай! Постараемся удержать Вольных от продвижения вглубь! Прошу тебя об одолжении. Если ты сможешь, оттяни немного их силы на себя. Пусть они понервничают и немного ослабят натиск, иначе мы не удержимся! Понимаю, что прошу слишком много, но ничего другого я придумать не могу».

Я хмыкнул и передал записку Гириэль. Та прочитала, нахмурилась и передала ее парням

— Я читать не умею! — возмутился Тордон. — Нельзя просто рассказать⁈

— Можно. Нас простят оттянуть не себя часть сил, — Гириэль скривилась в подобии улыбки. — Самоубийство.

— Есть у меня план, — я даже восхитился пришедшей в голову идее, испытав небывалый азарт. Настолько она была абсурдной и безумной одновременно.

— Хороший? — с подозрением спросил Гард.

— Не то слово! Идем, проверим, сколько из нас в состоянии сражаться! Гириэль, напиши Нири, что мы попробуем это сделать, — попросил я эльфийку.

— Нири, тоже мне, — фыркнула та от такой фамильярности.

Благодаря Аргосу легкие раны бойцов за ночь и половину дня исцелились. Только тяжелые еще восстанавливались. Гером работал не покладая рук. Его я и встретил в коридоре. Кузнец тащил мои отремонтированные доспехи.

— Вот, подлатал немного, — мужчина, с мешками под глазами от недосыпа, сунул мне в руки броню. — Эх, было бы время, я бы тебе новую сделал, лучше прежней.

— Ничего, дружище, — я хлопнул его по плечу, принимая броню. — Сделаешь еще когда-нибудь.

— Когда-нибудь, — он невесело усмехнулся. — Там похороны собрали. Вас ждут.

Я хлопнул себя по лбу. Совсем из головы вылетело, учитывая новые обстоятельства.

— Собираем всех, кто на постах не стоит, — попросил я парней, а сам отправился на одну из высоких башен.

Там, в самом центре, уже сложили погребальный костер.

— Мертвые воины Аргоса и эльфийки вместе. Символично, — Гириэль потерлся щеку, смахнув слезинку. — Я отправила послание.

Я смотрел, как все свободное место занимают пришедшие. Не только воины из моей дружины, но и обычные эльфы. Они тоже хотели помянуть своих защитников. Женщины и дети клали на сложенное костровище свертки, игрушки и фигурки.

— Благовония, — рассказала Гириэль, видя мой удивленный взгляд. — У нас так хоронят.

Костер жарко вспыхнул, лизнул самую верхушку и разгорелся, быстро охватывая все костровище. Я только руку к сердцу приложил, зная, что встречу их у Аргоса, и пошел готовиться.

— Что у них там такое горит, ба? — спросила Синара, стоя в первых рядах, и глядя на огромный костер, что горел на одной из башен.

— Погребальный костер, внучка, — вздохнула Эриния. Она хмурилась, обозревая большое войско, что расположилось перед ними. Слишком большое для их объединенных отрядов. — Большой. Туго, видно, им пришлось.

— Скоро и нам туго будет, — хмуро протянула Мириэль, разглядывая разворачивающиеся порядки вражеской армии. — Завтра утром, скорее всего.

— Тоже так думаю, — поддержала ее Нириэль. — Все приготовили?

— Что могли, — пожала плечами Эриния. — Рогатки выставили, всех по местам расставили. Раненых, слава Богине, мало. Пошли, отдохнем. Завтра нам силы понадобятся.

Синара не могла уснуть. Она сидела на небольшом холмике, что возвышался над будущим полем боя, и смотрела на замок почти неотрывно. Беспокойное сердце девушки сжималось от тревоги и тоски. Она очень хотела увидеть Эридана. Хотелось ударить, прорваться сквозь врагов и войти в замок, чтобы ему помочь.

— Сидишь все, — Гиллера встала рядом, глядя на редкие костры, что жгла армия Вольных. — Не трави себе душу. Все с ним в порядке будет.

— А если не будет? — шмыгнула носом Синара.

— Ну, ты же видела, какой он, — Гиллера вспомнила здоровенного воина, что с лицом, измазанным кровью прорубал себе дорогу во дворец. Тогда они приехали раньше остальных и успели рассмотреть все в деталях. — Вообще не понимаю, что ты в нем нашла? Он симпатичный, конечно, но страшный какой! Глаза как буркала у демона.

— Сама ты демон! — слегка обиделась Синара. — На своего Карамиила посмотри! Тонкий, смазливый. Ты здесь воюешь, а он в столице сидит. Тебя ждет.

— А мне нравится! — Гиллера показала подруге язык. — Зато я не волнуюсь как ты и вообще…

— Погоди! — Синара подскочила на ноги, прислушиваясь.

— Чего годить? — недоуменно уставилась на подругу эльфийка. Она тоже начинала слышать странные звуки, доносящиеся от замка. В тишине ночи они звучали особенно громко.

— Там бой! Они дерутся!

— И поют, — Гиллера расхохоталась. — Они поют!

Парни столпились у выходов, ожидая моей команды. Все лица черные, перемазанные сажей от костров. Только белки глаз поблескивали в ночи. Тишина стояла такая, что слышно было, как храпят лошади во вражеском лагере.

— Ты безумец! — еще недавно кричала мне Гириэль, теперь же просто стоит, глядя с тревогой, как и остальные эльфийки, с которыми мы сдружились.

Были здесь и беженцы, что пришли проводить нас.

Я посмотрел на темное, ночное небо. Даже звезд не видно из-за кустистых облаков. Удачное время. Свет луны мог бы выдать нас, но облака ему помешают.

— Погода благоволит, — прошептал Гард, подтверждая мои мысли. — Прокрадемся потихоньку к самому лагерю. Не зря морды сажей мазали.

Кто-то дернул меня за палец, я с удивлением наклонился, разглядывая маленькую девочку. Смешные синие глаза смотрели на меня с надеждой и жалостью. Веснушки на щеках, нос курносый.

— Дядя Эридан, — прошептала она. — Возьми. Он тебя защитит!

Я с удивлением заметил у нее в руках маленькую фигурку человечка на шнурке. Улыбнулся и присел, позволяя малышке накинуть амулет себе на шею. Та накинула, задержалась немного, обнимая своими теплыми ладошками: — Мама сказала, что так говорить плохо, но что бы ни случилось, я буду тебя помнить.

Я хмыкнул и поцеловал ее в макушку, пахнущую луговыми травами: — Нехорошо, потому что я точно вернусь. Проведя по ее волосам рукой, почему-то вспомнилась Синара. ' — Как она там, интересно?'

— Выходим, — скомандовал я и пошел к сломанным воротам. Остальные воины, молча, отправились следом за мной.

Растянувшись широкой цепью, мы крались к вражескому лагерю. Медленно, с остановками, чтобы нас не обнаружили часовые, ведь все, на что мы можем рассчитывать это внезапность.

Костры были уже совсем близко. Больше половины войска ушло брать замок в кольцо и двигаться дальше, но и того, что осталось с лихвой хватит на нашу маленькую дружину.

Спрятавшись за валуном, я осмотрел всех своих бойцов, дожидаясь задерживающихся, а потом отдал команду ликвидировать часовых.

Возле нашего с Тордоном костра сидели двое. Сидели и о чем-то разговаривали, нарушая все правила войны. Один умер мгновенно, когда я вонзил ему топор в шею. Только хрустнуло громко, и труп упал в костер. Его товарищ округлил рот, но вскрикнуть не успел. Свистнувший меч снес ему голову. Тордон любил проворачивать такие штуки, вот и сейчас улыбался, довольный собой.

Мы должны без шума подойти как можно ближе. Вот уже и первые палатки, в которых отдыхают солдаты. Часовые бродили и здесь. Одного я убил, а второй успел вскрикнуть, когда копье Гарда вошло ему в грудь.

Его крик привлек внимание ближайшей палатки. Солдаты выскочили, оглядываясь, и заметили вторжение.

— За Аргоса! За Нирмунд! — заревел я, с хрустом вонзая топор в плечо солдату. Тот завыл от боли, засипел, оседая вниз. — Впере-ед!

Я со всех ног бросился к центральному шатру, слыша, как мои воины поджигают палатки, убивают вольных с характерным звуком и воплями умирающих.

Переполошенные, они выскакивали из своих шатров, а я рубил, походя, и мчался вперед. Не думал, что мы зайдем так далеко, а значит нельзя упустить такую возможность.

— Когда враг заслонял горизонт! — послышались слова старой песни.

— Когда тучи сгустились вдали! — подхватил Гард, рассекая мужику глотку острием своего копья.

— Встанем мы как последний оплот! — Тордон увернулся от атаки одного и отрубил ногу воину, замахнувшемуся на него топором.

— Встанем все, ведь мы слову верны! — сразу несколько голосов подхватили песню. Бой завязался во всем лагере, а мы пели, точнее, орали под лязг и крики.

— И пойдет вперед наша рать! — крикнул я, бросая факел прямо в один из шатров.

— Собирая большую жатву! — пели, точнее уже кричали все бойцы.

— За родных, за землю стоять!

— Встанем все, ведь мы чести верны!

Большой шатер показался впереди, а перед шатром уже столпились воины в добротных латах. Они окружили прибежище генерала, планируя остановить нас любой ценой.

— Пусть мы сгинем в этом бою!

— Ведь никто вечно жить не хотел!

— Пусть поднимут чарку свою!

— Те из нас, кто останется цел!

Давняя песня, древняя. Ей меня учил еще мой отец. Я взревел от ярости и ударил ногой прямо в щит, дробя его в щепки. Воин, держащий, его охнул и осел с топором в голове. Тордон хекнул опуская свой огромный двуручник сверху на манер топора. Могучий удар рассек воину Вольных руку и разрубил его почти до груди.

— Стоять! Стоять! Не дайте им пройти! — ко мне выскочил воин, что сверлил меня взглядом с коня в прошлый раз и сходу попытался ударить меня мечом в бок.

Я успел изогнуться так, что клинок прошел по касательной и нанес ответный удар, который тот играючи заблокировал.

— Хорошо, что пришел, Эридан! — крикнул воин, широко улыбаясь. — Я мечтал встретить тебя в бою и убить лично! Меня зовут Кляйн!

— Я запомню тебя, Кляйн! Помяну кружкой эля! — я начал вращать свои топоры, приближаясь к нему.

Кляйн оказался прекрасный фехтовальщиком. Сильный, ловкий, он не давал мне возможности для удара, постоянно контратакуя. Его утонченный стиль боя аристократии Вольных земель столкнулся с моим варварским, грубым. Таким же, как я, как Бран, как Аргос. Жестокость, выраженная в боевой форме.

Клинок его жалобно звякнул и сломался, когда я зажал его топором и провернул. Сила переполняла мое тело. Аргос был щедр после осады. Мы встретились во время короткого сна и бог ликовал.

— Нет, стой! — Кляйн упал на колено.

— Времени нет! — мой топор раскроил ему лицо, и я двинулся к поредевшему строю вольных, разгоняясь для удара.

Двое бойцов рухнули, не устояв на ногах, и я вломился в шатер, тут же уворачиваясь от копья, которым меня хотел проткнуть телохранитель. Ульрих стоял за его спиной, сжимая руками, богато украшенный меч.

— Вот мы и встретились, граф! — крикнул я ему, тесня телохранителя.

— Это бесчестно! — завопил он, отступая назад.

— Убийца безоружных рассуждает о чести! — расхохотался я, подсечкой сшибая телохранителя на пол. Следующим движением метнул топор, вонзившийся не ожидавшему Ульриху прямо в грудь.

Граф удивленно посмотрел на мое оружие и осел на пол.

— Сдаюсь! — тут же поднял руки телохранитель и упал с рассеченным горлом.

— Сдается он! У нас турнир, что ли здесь? — фыркнул я недовольно, вытаскивая свой топор из груди Ульриха. От следующего удара он лишился головы.