Просто добавь исекая

Глава 1

Смерть, словно чернильное пятно на фоне бескрайних просторов, стояла у окна. Небо сливалось с горизонтом, а земля исчезала в тумане. Её резная трость из слоновой кости, украшенная замысловатыми узорами, медленно постукивала по полу, словно отсчитывая мгновения вечности. Этот звук напоминал биение сердца, которое, казалось, всё ещё жило в её руках, но уже не принадлежало этому миру.

— Пророк, — прошелестела она. — Подойди. Твоя жизнь не останется без оплаты. Ибо любая жертва благородна. — равнодушно молвила Смерть.

Молодой человек приблизился, его шаги — едва слышный шепот по мраморному полу, будто призрачные тени, скользящие по холодной поверхности. В его облике сквозила пугающая неестественность: кожа приобрела восковой оттенок, а черты лица стали острыми и угловатыми. Глаза, некогда живые и полные эмоций, теперь светились холодным, потусторонним огнем, словно две черные дыры, поглощающие свет. В их глубине мерцали искры, которые, казалось, вот-вот вырвутся наружу, превращая его взгляд в нечто чуждое и угрожающее.

— Благородная жертва, говоришь? — усмехнулся Пророк, его голос сочился горечью. — Скорее, глупость смертного, не понимающего цену своих желаний.

Смерть повернулась, и её мрачная аура окутала всё вокруг. Воздух стал густым и тяжёлым, словно пропитанным холодной сыростью могилы. Даже Пророк, чьи глаза уже не светились прежней ясностью, почувствовал, как его душу сковывает леденящий ужас. Взгляд, казалось, проникал в самые сокровенные уголки его существа, обнажая страхи и сомнения, которые он пытался скрыть даже от самого себя.

— Цинизм не изменит твоей судьбы, — отрезала она.

— Как и моя прошлая наивность, — парировал Пророк. — Что на этот раз? Еще одна «великая миссия»?

— Российская империя. Магия. Царь, продавший душу Инферно.

Пророк рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

— Очаровательно. И дайте, я угадаю — мне нужно его убить?

— Устранить, — поправила Смерть.

— Какая изящная формулировка для убийства, а с другой стороны убийство может быть и политическим, но кого волнуют эти детали, не так ли? — Пророк скривил губы. — И как же я, по-вашему, должен это сделать?

Смерть взмахнула рукой, и перед глазами предстал величественный Санкт-Петербург, город, окутанный мистикой и историей. Как будто сама вечность остановилась на мгновение, чтобы показать свое творение. Каменные фасады дворцов, устремленные ввысь, отражали свет тусклого неба, создавая причудливую игру теней и света. На берегах Невы, словно в зеркале, мерцали ледяные узоры, напоминая о холоде и самой вечности. Вдали, за шпилями соборов и крыш домов, виднелись силуэты мостов, соединяющих берега, словно руки, протянутые к небу.

— Ты войдешь в тело умирающего дворянина.

— Прекрасно. Ещё и трупом придется быть.

— Это восстановление баланса, — строго произнесла Смерть.

— Конечно, — Пророк закатил глаза. — Потому что убийство монарха всегда приводит к равновесию. Особенно в России.

Смерть положила руку ему на плечо, её холодное прикосновение было подобно ледяному ветру, проникающему сквозь одежду и кожу. Реальность начала расплываться, как мираж в пустыне, теряя свои очертания и формы. Время словно замедлилось, каждый миг растягивался в вечность, а звуки вокруг стали приглушёнными и далёкими. В этот момент он почувствовал, как его сердце окончательно замерло, а дыхание стало прерывистым. В голове мелькали обрывки воспоминаний, словно кадры из старого фильма, который кто-то перематывает, не давая ему сосредоточиться и досмотреть.

— Не подведи меня, — прозвучал её голос.

— Как будто у меня есть выбор, — пробормотал Пророк, чувствуя, как проваливается в небытие.

Тьма поглотила его. Она уносила его в новую жизнь, полную опасностей и интриг, где каждый шаг был испытанием, а каждое слово — угрозой. В его душе теперь жил не наивный герой с мечтами о справедливости, а циничный исполнитель воли самой госпожи Смерти. Он знал, что мир полон лжи и предательства, и его миссия требовала не только силы и решимости, но и умения скрывать свои истинные намерения. Он стал тенью, скользящей в ночи, его шаги были бесшумны, а взгляд — холоден. Его сердце больше не билось в такт с человеческими чувствами. Теперь он был оружием в руках судьбы, готовым на все ради выполнения своей зловещей миссии.

Сознание Пророка медленно всплывало из тьмы, словно пузырек воздуха со дна глубокого озера. Первое, что он ощутил, — запах. Смесь антисептиков, лекарств и чего-то неуловимо магического. Затем пришли звуки: приглушенное гудение каких-то приборов, далекий шум города за окном, тихое дыхание других пациентов.

Наконец Пророк открыл глаза. Вернее, открыл глаза уже Артур Иоаннович Барклай, чье тело теперь занимал Пророк. Он лежал в просторной палате, явно предназначенной для состоятельных пациентов. Белые стены были украшены изящной лепниной, а высокий потолок создавал ощущение простора. Вдоль стен стояло несколько кроватей, разделенных ширмами, но большинство из них пустовало.

Пророк повернул голову и увидел свое отражение в зеркале на прикроватной тумбочке. На него смотрело бледное лицо с тонкими, аристократическими чертами, обрамленное волосами цвета свежевыпавшего снега. Глаза, ярко-голубые, словно летнее небо, казались неестественно яркими на фоне бледной кожи.

«Артур Иоаннович Барклай», — пронеслось в голове Пророка. — «Потомок того самого турецкого подданного. Как иронично».

С усилием приподнявшись на подушках, он повернулся к окну и замер, пораженный открывшимся видом.

Петербург раскинулся перед ним во всем своем летнем великолепии. Золотые купола Исаакиевского собора, величественно возвышающиеся над городом, сверкали, словно драгоценные камни, в лучах полуденного солнца. Их блеск отражался в зеркальной глади Невы, создавая впечатление, что река превратилась в огромное зеркало, в котором отражается вся красота и мощь столицы. Изящные мосты, перекинутые через Неву, соединяли берега и острова, создавая сеть водных артерий, по которым сновали лодки и катера, добавляя городу движение и жизнь. Вдалеке, словно страж города, виднелся шпиль Адмиралтейства. Он устремлялся в безоблачное небо, пронзая его своей стройной формой и напоминая о великой истории и значении этого места. Каждый уголок Петербурга дышал историей и культурой, и в этот момент город казался живым, дышащим существом, готовым поделиться своими тайнами и легендами с каждым, кто осмелится его увидеть.

Улицы кипели жизнью. Элегантные экипажи, запряженные породистыми лошадьми, соседствовали с современными автомобилями, чьи двигатели работали на смеси бензина и жидкой магии. По тротуарам спешили прохожие: дамы в роскошных платьях, украшенных драгоценностями, джентльмены в строгих костюмах с тростями в руках, студенты в форменных мундирах Императорского университета магии и технологий, оживленно обсуждающие последние новости и заклинания. Торговцы в ярких лавках зазывали покупателей, предлагая волшебные артефакты, зелья и редкие ингредиенты. В воздухе витал аромат свежесваренного кофе, а из многочисленных кафе доносились мелодии магических инструментов. Все это создавало неповторимую атмосферу города, где магия и технологии переплетались, делая его одновременно величественным и современным.

Над городом, словно огромные рыбы, парили дирижабли, их серебристые бока, покрытые таинственными символами и узорами, отражали солнечные лучи, создавая причудливые блики на воде. Люди, собравшиеся на набережных, завороженно следили за их плавным движением, восхищаясь инженерным мастерством и футуристическим видом этих воздушных гигантов. Внизу, на улицах, уличные артисты демонстрировали свое искусство, превращая каждый трюк в настоящее шоу. Фокусники ловко манипулировали картами, исчезающими в воздухе, и шариками, превращающимися в голубей, а акробаты под куполом цирка исполняли головокружительные трюки, вызывая восторженные крики и аплодисменты. В этом городе магия переплеталась с реальностью, и каждый уголок казался наполненным волшебством.

Пророк глубоко вдохнул, чувствуя, как в его новое тело вливается жизнь этого удивительного города. На мгновение он позволил себе забыть о своей миссии и просто наслаждался моментом.

Но тут же одернул себя. «Не время для сентиментальности», — подумал он. — «У меня есть задание. И я его выполню, чего бы это ни стоило».

Пророк огляделся, убедившись, что в палате он один. Медленно поднявшись с кровати, он подошел к окну и прикрыл жалюзи. Глубоко вздохнув, он сосредоточился, ощущая, как магия струится по венам его нового тела.

Сначала он обратился к магии крови. Легкий порез на пальце, и капля алой жидкости поднялась в воздух. Пророк изящным движением руки заставил ее превратиться в миниатюрную алую розу, каждый лепесток которой был тонким, как шелк. Роза закружилась в воздухе, постепенно распадаясь на мельчайшие капли, которые затем вновь впитались в его кожу.

Затем настал черед магии воды. Пророк протянул руку к графину на столике. Вода послушно поднялась тонкой струйкой, извиваясь в воздухе подобно змее. Он сформировал из нее сферу, внутри которой, словно в хрустальном шаре, отразился миниатюрный Петербург. Золотые купола, шпили и мосты — все было детализировано до мельчайших подробностей.

Телекинез оказался не менее впечатляющим. Книги на полке, стул у кровати, даже тяжелый медицинский аппарат — все это поднялось в воздух, кружась в сложном танце. Пророк дирижировал этим невесомым оркестром, наслаждаясь легкостью, с которой подчинялись ему предметы.

Наконец, он решил попробовать что-то новое из арсенала тела, что ему перепало. Сосредоточившись, Пророк почувствовал, как по коже пробежал электрический разряд. Магия молний! Между его пальцами заплясали крошечные искры, создавая причудливые узоры.

Он направил энергию в центр комнаты, где она сконцентрировалась, словно невидимая волна, превращаясь в сверкающий шар. Шар начал медленно вращаться, испуская яркие вспышки света, которые переливались от белого до ослепительно-голубого. Его поверхность искрилась, как миллионы крошечных алмазов, и внутри шара можно было разглядеть танцующие разряды, напоминающие тонкие нити света, которые переплетались и расходились, создавая сложные узоры. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь лёгким потрескиванием разрядов.

Внезапно Пророк услышал шаги в коридоре. Одним взмахом руки он вернул все предметы на места, а водяной шар и электрический сгусток рассеял в воздухе. Когда дверь открылась, он уже лежал в постели, притворяясь спящим.

«Неплохо», — подумал он, сдерживая улыбку. — «Похоже, у этого тела есть потенциал. Теперь нужно только научиться использовать его в полную силу».

В палату вошел доктор — высокий мужчина средних лет в строгом белом халате, на котором был надет темно-синий плащ, украшенный изящными серебряными рунами. Его внимательные карие глаза, обрамленные густыми ресницами, быстро и уверенно оглядели помещение, не упуская ни одной детали. В руках он держал небольшую черную сумку с медицинскими инструментами, которая, казалось, весила не больше перышка. На лице доктора застыла легкая улыбка.

— Господин Барклай, — произнес он с легкой улыбкой, — рад видеть вас в сознании. Я доктор Василий Петрович Ковалевский, ваш лечащий врач.

Пророк, все еще играя роль Артура, медленно приподнялся на подушках, изображая слабость.

— Доктор… — прохрипел он. — Где я? Что случилось?

Василий Петрович подошел ближе, доставая из кармана небольшой кристалл, мягко светящийся голубоватым светом.

— Вы в Императорской клинике магической медицины, господин Барклай. Вы попали к нам после… скажем так, несчастного случая. Позвольте мне провести быстрый осмотр.

Доктор поднес кристалл к груди Пророка. Свечение усилилось, и в воздухе над кроватью появилось полупрозрачное изображение человеческого тела, пульсирующее разными цветами.

— Хм, — задумчиво произнес Ковалевский, — ваше физическое состояние значительно улучшилось. Однако магический фон… — он нахмурился, вглядываясь в мерцающую проекцию, — весьма необычен. Вы не чувствуете каких-либо странностей, господин Барклай?

Пророк на мгновение замер, понимая, что его обман может раскрыться. Но затем спокойно ответил:

— Честно говоря, доктор, я чувствую себя… иначе. Словно обновленным. Это нормально?

Василий Петрович задумчиво потер подбородок.

— После столь долгого пребывания в коме это не совсем обычно, но и не беспрецедентно. Возможно, ваша магия адаптировалась, чтобы помочь вам восстановиться. В любом случае, нам предстоит провести ряд дополнительных обследований.

Он сделал пасс рукой, и изображение исчезло.

— А теперь, господин Барклай, расскажите мне, что последнее вы помните перед… инцидентом?

Пророк глубоко вздохнул, готовясь к импровизации. Ему предстояло сыграть свою роль безупречно, чтобы не вызвать подозрений и начать свою миссию. На мгновение он прикрыл глаза, словно пытаясь вспомнить.

— Последнее, что я помню… — начал он неуверенно, — это бал в Зимнем дворце. Я беседовал с… — он сделал паузу, подбирая имя, — с князем Голицыным о последних реформах в магической академии. Потом… — он нахмурился, — все как в тумане. Кажется, я вышел на балкон подышать свежим воздухом, и… — Пророк покачал головой. — Простите, доктор, дальше ничего не помню.

Доктор Ковалевский внимательно слушал, делая пометки в блокноте.

— Понимаю, господин Барклай. Не волнуйтесь, потеря памяти — обычное явление после комы. Возможно, со временем воспоминания вернутся, — он ободряюще улыбнулся. — А теперь позвольте задать вам несколько вопросов, чтобы оценить ваше когнитивное состояние.

Следующие полчаса прошли в серии вопросов: о текущей дате, правящем монархе, последних политических событиях. Пророк отвечал осторожно, опираясь на обрывки информации из памяти Артура и свои собственные наблюдения.

— Что ж, господин Барклай, — наконец произнес доктор, — должен сказать, что ваше состояние лучше, чем мы могли ожидать. Тем не менее, вам потребуется реабилитация. Физиотерапия, магические процедуры для стабилизации вашего дара… — он сделал паузу. — И, конечно же, вам нужно будет встретиться с нашим штатным психологом.

Пророк кивнул, стараясь выглядеть благодарным пациентом.

— Спасибо, доктор. Скажите… когда я смогу вернуться домой?

Доктор Ковалевский задумался.

— Если ваше состояние будет стабильным, думаю, через неделю мы сможем рассмотреть возможность вашей выписки. Но вам потребуется постоянное наблюдение и регулярные визиты в клинику.

Внезапно в коридоре послышался шум: громкие голоса, звук быстрых шагов.

— Прошу прощения, — сказал доктор, — я должен проверить, что там происходит. Отдыхайте, господин Барклай. Я зайду к вам позже.

Как только дверь за доктором закрылась, Пророк позволил себе расслабиться. Первый этап прошел успешно. Теперь нужно было разработать план действий и найти способ покинуть клинику как можно скорее. Миссия не могла ждать. Но не тут-то было.

Внезапно тишину палаты разорвал оглушительный грохот. Дверь, сорванная с петель мощным порывом воздуха, влетела внутрь, едва не задев кровать Пророка. Не успела пыль осесть, как в проеме появились черные силуэты.

Отряд спецназа, облаченный в тяжелые доспехи с магическими рунами, ворвался в палату. Их движения были отточены до автоматизма, а в руках сверкали странные устройства — гибрид огнестрельного оружия и магических артефактов. Каждый элемент их экипировки, от шлема с вмонтированными усилителями до бронированных перчаток с встроенными щитами, был пропитан древней магией.

Спецназовцы передвигались бесшумно, словно тени, а броня буквально поглощала свет, создавая мерцающий ореол. Их лица скрывали маски, оставляя лишь глаза, светящиеся холодным голубым светом, что придавало им устрашающий вид.

В центре отряда шел глава всей этой ряженой братии. Его доспехи были украшены рунами, каждая из которых светилась слабым светом, усиливая его способности. В руках он держал устройство, напоминающее магический посох, который оплетали сотни проводов.

— На пол, сука первородная! Мордой в пол! Быстро! — прогремел голос командира.

Но Пророк уже был готов. Годы тренировок и опыт прошлых жизней не прошли даром. Одним плавным движением он соскользнул с кровати, уходя от первой атаки. Его тело двигалось с грацией и точностью филигранно выверенного механизма, словно он был частью древнего танца смерти.

Спецназовцы бросились вперед, пытаясь схватить его, но Пророк играючи парировал их выпады. Его руки двигались с невероятной скоростью, создавая невидимые барьеры телекинеза. Бойцы отлетали в стороны, словно игрушки. Их лица искажались от боли, а тела с глухим стуком ударялись о стены и пол. Пророк же, словно танцуя на грани реальности, скользил по залу, его движения были плавными и точными, как у змеи. Каждый его жест вызывал вихри энергии, отбрасывая нападающих с пути. Он словно предвидел их атаки, его глаза светились холодным огнем, а на губах играла лишь легкая усмешка.

— Он использует магию! — выкрикнул один из нападавших. — Активируйте подавители!

Но прежде чем они успели что-либо сделать, Пророк резко взмахнул рукой. Две крошечные молнии, почти невидимые глазу, сорвались с его пальцев. Они ударили в электронные устройства на поясах спецназовцев, выводя их из строя в мгновение ока. Искры посыпались из шлемов бойцов, и их координированные действия превратились в хаос.

Воспользовавшись замешательством, Пророк создал мощный телекинетический импульс, вновь отбросивший всех нападавших к стенам. Они рухнули на пол, оглушенные и дезориентированные.

Пророк огляделся. Палата превратилась в поле боя: опрокинутая мебель, выбитое окно, стонущие на полу спецназовцы. Он понимал, что времени мало — скоро прибудет подкрепление.

«Что ж, — подумал он, направляясь к разбитому окну, — похоже, мой визит в клинику подошел к концу раньше, чем планировалось. Пора познакомиться с Петербургом поближе».

Пророк ловко спрыгнул с подоконника на карниз, прижимаясь к стене здания. Внизу уже слышались встревоженные голоса и звуки сирен. Он быстро оценил обстановку: до земли было не менее пяти этажей, а ближайший балкон находился в паре метров правее.

Не теряя ни секунды, Пророк сконцентрировался и создал под ногами небольшую платформу из уплотненного телекинезом воздуха. Балансируя на ней, он бесшумно переместился к балкону и перемахнул через перила.

Оказавшись внутри чьей-то пустой палаты, Пророк быстро осмотрелся. На стуле лежала больничная одежда — старая, поношенная, но чистая и в относительно неплохом состоянии чтобы тебя сразу не срисовали. Это была не идеальная маскировка, конечно, но лучше, чем ничего. Он быстро переоделся, стараясь не оставлять следов, и отметил про себя, что одежда была слишком велика. Поправив рукава и штанины, он понял, что придется двигаться осторожно, чтобы не привлекать внимания.

Выглянув в коридор, Пророк увидел, что все внимание персонала приковано к его бывшей палате. Воспользовавшись суматохой, он незаметно проскользнул к лестнице.

Спускаясь, он слышал, как по этажам разносятся крики: «Пациент сбежал! Блокировать все выходы!»

На первом этаже Пророк на мгновение замер, прислушиваясь. Главный вход явно охранялся, значит, нужно было искать другой путь. Внезапно его внимание привлекла табличка «Прачечная».

«Вот оно», — подумал Пророк, направляясь в указанном направлении.

Прачечная оказалась пустой — видимо, все работники были отвлечены происходящим. Пророк быстро нашел служебный выход, ведущий во внутренний двор. Оказавшись на улице, он глубоко вдохнул свежий воздух. Вокруг суетились люди, но никто не обращал внимания на еще одного человека в больничной одежде.

Пророк быстро сориентировался и направился к ближайшему выходу со двора.

Выйдя на оживленную улицу Петербурга, Пророк смешался с толпой. Его лицо, скрытое под медицинской маской, выделялось среди лиц прохожих, но он умело избегал взглядов. Теперь ему предстояло найти укрытие, раздобыть информацию и начать свою настоящую миссию. В воздухе витал запах свежей выпечки из ближайших булочных, смешиваясь с ароматами уличных торговцев и выхлопных газов. Люди спешили по своим делам и никому не было дела до одного крайне ушлого посланника самой госпожи Смерти. Пророк осторожно пробирался через толпу, его взгляд скользил по вывескам магазинов и кафе, выискивая место, где он мог бы на время затаиться и собрать сведения.

«Кто бы ни послал этот отряд», — думал он, — «они явно знают больше, чем следует. Нужно быть осторожнее и по возможности свести все риски на нет и ликвидировать источник угрозы, что меня столь опрометчиво заказал. Дали бы коматознику спокойно умереть, так нет же. Ну да ладно, работаем с тем, что есть».

С этими мыслями Пророк растворился в суете имперской столицы, готовый встретить новые вызовы и опасности.