Римские каникулы

Глава 6

На следующий вечер Корнелий устроил небольшой прием в честь "успехов" своего алхимика. В атриуме собралось человек десять — патриции средних лет, богатые торговцы, один бывший претор. Все они с любопытством и некоторым скептицизмом поглядывали на Марка.

Еще неделю назад эти же люди морщились при виде немытого грека с дикой монобровью. Сейчас они видели перед собой респектабельного ученого в качественной тоге, с аккуратной прической и уверенной осанкой.

— Господа, — торжественно объявил Корнелий, — позвольте представить мастера Марка — выдающегося алхимика, который работает над величайшим открытием нашего времени.

Марк поклонился собравшимся именно так, как я его учил — уверенно, но с должным уважением.

— Уважаемые господа, — начал он, и я с удовлетворением отметил, что голос звучит твердо, — что бы вы сказали, если бы узнали, что стоите на пороге эпохи, когда бедность станет невозможной?

Несколько патрициев переглянулись с интересом.

— Смелое заявление, — заметил Гай Валерий, богатый торговец зерном. — На чем оно основано?

— На знаниях, дошедших до нас от великих мудрецов древности, — ответил Марк, делая именно те жесты, которым я его учил. — Египетские жрецы владели секретом превращения металлов. Вавилонские маги знали тайны элементов. Греческие философы понимали природу материи.

— Философы много чего понимали, — скептически произнес бывший претор Марк Туллий. — Но золота от этого не прибавилось.

— Потому что им не хватало одного — практического применения теории, — парировал Марк. — Я же не просто изучаю древние тексты. Я воплощаю их в реальность.

Он сделал паузу — именно так, как я учил, чтобы дать словам осесть.

— Позвольте показать вам нечто удивительное.

Марк достал небольшую склянку с мутной жидкостью — это была обычная вода с растворенным мелом, но выглядела она таинственно.

— Эта субстанция получена мной путем длительной дистилляции редких минералов, — торжественно объявил он. — Она обладает удивительным свойством.

Он налил жидкость в серебряную чаши и добавил несколько капель уксуса. Мел тут же выпал в осадок, а вода стала прозрачной.

— Видите? — воскликнул Марк. — Мутное стало чистым! Это демонстрация принципа очищения, который лежит в основе трансмутации металлов.

Собравшиеся патриции смотрели на простейшую химическую реакцию как на чудо. Один из них — Луций Красс — даже наклонился ближе.

— Поразительно! А это можно применить к золоту?

— Это лишь первый шаг, — мудро ответил Марк. — Истинная трансмутация требует философского камня. Но принципы те же — очищение, разделение, воссоединение.

— А сколько времени потребуется на создание камня? — спросил Валерий.

— При должной поддержке — не более года, — уверенно заявил Марк. — Конечно, работа требует редких материалов, специального оборудования...

— И значительных вложений? — догадался Красс.

— Истинные открытия не даются даром, — согласился Марк. — Но подумайте о прибыли! Один философский камень может превратить тонну свинца в тонну золота.

Глаза патрициев загорелись. Я видел, как в их головах щелкают абаки, подсчитывая возможную прибыль.

— А можно ли... стать партнером в этом предприятии? — осторожно спросил Туллий.

— Разумеется, — Марк изобразил на лице выражение великодушия. — Мастер Корнелий уже вложил значительные средства, но проект настолько масштабен, что дополнительные инвестиции только ускорят работу.

— А что мы получим взамен?

— Долю в будущих прибылях, разумеется. Пропорционально вкладу.

В течение следующего часа я наблюдал удивительное зрелище. Те же самые люди, которые неделю назад презрительно отворачивались от "грязного грека", теперь наперебой предлагали ему деньги, связи, редкие материалы.

Красс обещал достать минералы из дальних провинций. Валерий — обеспечить связи с торговцами из Александрии. Туллий — защиту от возможных обвинений в магии.

Все они протягивали руки к человеку, который фактически продавал им воздух, воду и красивые слова.

Самое поразительное — Марк действительно поверил в собственные слова. В его глазах читалась искренняя уверенность. Он настолько вжился в роль великого алхимика, что сам забыл о том, что еще неделю назад не знал разницы между медью и бронзой.

— Талантливый ученик, — тихо сказал мне Корнелий, подходя с кубком вина. — Вы хорошо его обучили.

— Он сам быстро схватывает, — скромно ответил я. — Главное было показать ему правильное направление.

— А как продвигается работа над камнем?

— Медленно, но верно, — туманно ответил я. — Такие вещи не терпят спешки.

Корнелий кивнул, полностью удовлетворенный.

К концу вечера у Марка было семь новых "инвесторов" и примерно в три раза больше денег на исследования. А ведь он не показал им ничего, кроме мела в воде.

Поразительно, как легко люди обманывают сами себя, когда речь идет о возможной наживе.

Впрочем, Марка это тоже касалось. Разница лишь в том, что он не знал об обмане. А значит, работать будет с полной самоотдачей.

Что мне и нужно.

Ночь выдалась беспокойной. Лежа на кровати в гостевой комнате виллы, я ворочался с боку на бок, но сон не шел. В голове крутились мысли о сегодняшнем представлении Марка, о том, как легко он обманул патрициев, и о том, что мы с ним затеяли.

За века существования я привык к бессонным ночам — они случались всегда, когда приближалось что-то важное. Может быть, это было предчувствие, а может — просто усталость от бесконечного ожидания.

К полуночи я сдался и тихо покинул комнату. Вилла спала, только где-то далеко слышались шаги ночного стража. Я спустился в подземную лабораторию, зажег несколько масляных ламп и огляделся.

Работа руками всегда помогала успокоить разум. А здесь как раз было над чем поработать — лаборатория хоть и улучшалась, но многого еще не хватало.

Я принялся за дистилляционный аппарат. Тот, что стоял здесь, был примитивным — простая реторта с трубкой. Но у меня в голове была схема гораздо более совершенной конструкции, подсмотренная когда-то у арабских алхимиков.

Из кладовой достал медные трубки разного диаметра, глиняные сосуды, железные скобы. Принялся паять, подгонять, соединять. Руки работали сами собой — за века я освоил множество ремесел, и слесарное дело было одним из них.

Основа — большой медный перегонный куб с плотно прилегающей крышкой. От крышки отходит трубка, которая проходит через охлаждающую ванну и впадает в приемный сосуд. Но главная хитрость — в промежуточном сосуде, где пары конденсируются частично, а затем снова испаряются. Это позволяет получить гораздо более чистый продукт.

Работал я не торопясь, наслаждаясь процессом. Медь поддавалась молотку, принимая нужную форму. Соединения получались плотными и аккуратными. К рассвету конструкция была готова — настоящий самогонный аппарат, который не стыдно было бы показать любому мастеру.

Оставалось проверить его в деле.

В кладовой нашлось немного александрийского зерна высшего сорта — Корнелий не скупился на качественные продукты. Я замочил его в теплой воде, добавил мед для брожения и оставил на несколько часов в теплом месте.

Пока зерно бродило, я готовил топливо для печи — нужен был ровный, не слишком сильный огонь. Дрова выбрал сухие, без смолы, чтобы не было лишних запахов.

Когда забродившая масса была готова, я загрузил ее в перегонный куб и зажег огонь. Вскоре из трубки начала капать прозрачная жидкость. Первые порции я слил — они содержали слишком много примесей. А вот то, что пошло потом...

Я попробовал каплю на язык. Чистейший спирт, без посторонних привкусов и запахов. Крепость — градусов под семьдесят, не меньше. Настоящий первак, который можно было использовать и для алхимических опытов, и для... других целей.

К рассвету у меня было около литра готового продукта. Я разлил его по небольшим склянкам и тщательно закупорил. Часть оставил для лабораторных нужд — спирт отличный растворитель для многих веществ. А часть... ну, хороший алкоголь всегда пригодится.

Аппарат я разобрал и убрал — не стоило пока привлекать лишнее внимание к таким экспериментам. В Риме самогоноварение было делом деликатным.

Когда первые лучи солнца проникли в лабораторию через зарешеченное окошко, я почувствовал удовлетворение. Ночь была проведена с пользой — и новое оборудование создано, и разум успокоен.

Работа руками действительно лечила лучше любых лекарств.

Наверху уже просыпались слуги, готовя завтрак. Пора было возвращаться к роли учителя и наставника. Но сначала — попробовать свой первак еще раз. Исключительно в качестве проверки, конечно.

Качество оказалось превосходным.

Утренние упражнения с мечом я проводил во дворе виллы уже третий день подряд. Привычка, выработанная веками — тело должно оставаться в форме, независимо от обстоятельств. Я только начал разминочные движения, когда услышал шаги за спиной.

Обернувшись, увидел Марка. В руках у него была... ну, железякой это назвать было бы даже комплиментом. Старый римский гладиус, наверное, найденный где-то в кладовой — тупой, с зазубренной кромкой и расшатанной рукоятью.

— Доброе утро, учитель, — сказал он с некоторой неуверенностью. — Можно... присоединиться?

Я опустил свой меч и оценивающе посмотрел на него.

— Зачем тебе это, Марк? Алхимику драться не приходится.

— А вдруг приходится? — он попытался изобразить боевую стойку, но выглядело это довольно жалко. — Ты же не только алхимией занимаешься. Хочу научиться всему, что ты можешь дать.

Я усмехнулся. Честолюбие — полезная черта в ученике, даже если оно выглядит наивно.

— Покажи, что умеешь, — сказал я, отступив на несколько шагов.

Марк поднял свою железяку и попытался воспроизвести одно из движений, которые видел в моем исполнении. Получилось... скажем так, узнаваемо, но не более того. Баланс был нарушен, хват неправильный, движение слишком размашистое.

— Стоп, — остановил я его. — Для начала забудь все, что видел в амфитеатре. Гладиаторы дерутся для зрелища, а не для победы.

— А как правильно?

— Эффективно, — я подошел к нему и поправил хват. — Меч — это инструмент, а не украшение. Каждое движение должно иметь цель — убить или защититься.

Я показал ему базовую стойку — ноги на ширине плеч, вес равномерно распределен, меч держится так, чтобы можно было мгновенно атаковать или блокировать.

— Первое правило — равновесие. Потерял баланс — потерял жизнь.

Марк старательно копировал мою позу.

— Второе правило — экономия движений. Чем проще удар, тем он эффективнее. Красивые выпады оставь для парадов.

Я показал простейший прямой удар — без размаха, коротко, точно в цель.

— Третье правило — думай на три хода вперед. Каждая атака должна создавать возможность для следующей или прикрывать от контратаки.

Мы потратили полчаса на основы — стойки, простые удары, базовые блоки. Марк оказался старательным учеником, хотя и неуклюжим. Мышцы у него были слабые, реакция медленная, но желание учиться — искреннее.

— Достаточно на сегодня, — сказал я, когда он начал задыхаться от усталости. — Сначала нужно привести тело в форму, а потом уже учиться сложным техникам.

— А ты... ты давно этим занимаешься? — спросил он, вытирая пот.

— Очень давно, — уклончиво ответил я. — С тех времен, когда это было вопросом выживания.

— В Эдессе опасно?

— Везде опасно, если знаешь неправильных людей, — сказал я, убирая меч в ножны. — Или правильных в неправильное время.

Марк кивнул, хотя вряд ли понял намек.

— Будешь заниматься каждое утро? — спросил он.

— Если хочешь. Но помни — владение мечом, как и алхимия, требует постоянной практики. Месяц пропустишь — придется начинать сначала.

— Понял. А что насчет оружия? Этот меч... — он печально посмотрел на свою железяку.

— Найдем тебе что-то подходящее, — пообещал я. — Но сначала научись правильно держать то, что есть.

Мы направились к дому, где нас ждал завтрак. Марк был явно воодушевлен новым уроком — в его глазах горел тот же энтузиазм, что и при изучении алхимии.

Хорошо. Разносторонне развитый ученик — это всегда лучше, чем узкий специалист. Никогда не знаешь, какие навыки могут пригодиться в будущем.

Особенно если это будущее связано с поисками способа убить бессмертного.

После фехтования мы с Марком спустились в лаборатории. Вчерашний успех на встрече с патрициями показал, что для укрепления позиций нужно не только красиво говорить, но и предлагать конкретные выгоды.

— Сегодня займемся практической алхимией, — сказал я, раскладывая на столе различные травы и склянки. — Будем создавать целебные настойки.

— Это тоже часть работы над философским камнем? — спросил Марк.

— В некотором смысле — да. Изучение свойств растений и жидкостей поможет понять принципы превращений. А практически — это способ завоевать доверие и дружбу влиятельных людей.

Я достал бутыль со вчерашним самогоном.

— Основа любой настойки — хороший спирт. Он извлекает из растений полезные вещества и консервирует их.

Первой мы приготовили настойку для Корнелия — на основе женьшеня и гинкго, но с добавлением мяты и лимонной цедры для приятного вкуса.

— Корнелий уже привык к моему утреннему эликсиру, — объяснил я, измельчая травы. — Но вечерняя настойка на спирту будет еще эффективнее. И вкуснее.

— А что она даст?

— Бодрость, ясность мысли, хорошее настроение. А главное — убеждение в том, что мы умеем делать полезные вещи.

Для Луция Красса, который жаловался на боли в суставах, мы приготовили настойку на основе ивовой коры с добавлением можжевеловых ягод и меда.

— Ива содержит вещества, снимающие боль, — пояснил я. — А можжевельник улучшает кровообращение.

Для Гая Валерия, страдавшего от проблем с пищеварением, — настойку на горьких травах: полынь, тысячелистник, корень аира, подслащенную медом и ароматизированную анисом.

— Главное правило целебных настоек, — говорил я, пока мы работали, — они должны быть не только полезными, но и приятными на вкус. Невкусное лекарство люди пить не будут.

Марк старательно записывал пропорции и способы приготовления.

— А как узнать, что поможет конкретному человеку?

— Наблюдение и опыт. Плюс знание основ медицины. За несколько веков... — я осекся, — то есть, за годы изучения различных источников можно накопить немало знаний.

Мы приготовили еще несколько настоек — тонизирующую для молодых патрициев, успокаивающую для пожилых, афродизиак для тех, кто намекал на проблемы в личной жизни.

— А теперь самое важное, — сказал я, когда все настойки были готовы. — Нужно правильно их преподнести.

— То есть?

— В Риме есть прекрасная традиция — посещение терм. Там люди расслабляются, общаются, заводят полезные знакомства. Вот туда мы и отправимся.

— С настойками?

— Именно. Представь: ты сидишь в горячей ванне после массажа, расслабленный и довольный. И тут тебе предлагают попробовать удивительный напиток, который сделает тебя еще бодрее и здоровее.

Марк начал понимать логику.

— И они будут благодарны?

— Более того — они захотят иметь такие настойки постоянно. А это значит постоянные заказы, регулярный доход и крепкие связи.

Мы упаковали готовые настойки в красивые флаконы, снабдили каждый этикеткой с названием и кратким описанием свойств.

— Термы Каракаллы — самые популярные среди знати, — сказал я, проверяя нашу "аптечку". — Там мы найдем всех нужных людей.

— А что, если они не захотят пробовать?

— Захотят. Римляне любят новизну, особенно когда она связана с роскошью и здоровьем. А мы предлагаем и то, и другое.

— И это... честно?

Я посмотрел на него внимательно.

— Настойки действительно полезны. Ингредиенты качественные. Эффект будет. Разве это нечестно?

— Нет, наверное...

— Марк, запомни главное правило торговли — люди покупают не товар, а решение своих проблем. Мы даем им здоровье, бодрость, хорошее настроение. За это они готовы платить.

К полудню мы были готовы к походу в термы. Настойки упакованы, история для каждой придумана, аргументы отработаны.

— Сегодня увидишь, как работает настоящая алхимия общения, — сказал я Марку. — Превращение незнакомцев в друзей, скептиков в покупателей, противников в союзников.

— А если что-то пойдет не так?

— Тогда у нас всегда есть запас хорошего спирта для внутреннего применения, — усмехнулся я. — Это тоже лекарство. От чрезмерного волнения.

Термы Каракаллы встретили нас мраморным великолепием и облаками пара. Роскошь поражала даже меня, видевшего дворцы многих правителей — огромные залы со сводчатыми потолками, бассейны с водой разной температуры, мозаичные полы с изображениями морских божеств.

— Потрясающе, — прошептал Марк, оглядываясь по сторонам.

— Это ничто по сравнению с тем, что мы здесь устроим, — ответил я, ведя его к раздевальным.

В caldarium — самом горячем отделении — мы нашли именно тех, кого искали. Луций Красс нежился в горячей ванне рядом с двумя сенаторами, которых я не знал лично, но видел на вчерашнем приеме. Неподалеку Гай Валерий обсуждал с компаньонами цены на зерно.

— Помнишь план? — тихо спросил я Марка.

— Сначала завязываем непринужденную беседу, потом ненавязчиво упоминаем о настойках, — прошептал он в ответ.

— Именно. Главное — естественность.

Мы погрузились в соседнюю ванну. Вода была идеальной температуры — достаточно горячей, чтобы расслабить мышцы, но не настолько, чтобы обжечь кожу.

— Мастер Марк! — окликнул нас Красс. — Какая приятная встреча! А это кто с вами?

— Мой коллега и консультант, Виктор Теодорос, — представил меня Марк с той уверенностью, которую я в него вложил. — Он помогает мне в наиболее сложных аспектах работы.

— Аспектах? — заинтересовался один из сенаторов — Марк Эмилий, если мне не изменяла память.

— Медицинских, — ответил я с достоинством. — Алхимия и медицина тесно связаны. Нельзя превращать металлы, не понимая природы жизни.

— А вы практикующий врач? — спросил второй сенатор.

— Изучаю целебные свойства различных веществ, — уклончиво ответил я. — В основном для собственных нужд, но иногда помогаю друзьям.

Красс вдруг поморщился и потер плечо.

— Эх, проклятые суставы опять болят. Врачи толком ничего предложить не могут.

— А что если могут? — осторожно вмешался Марк. — Мастер Виктор как раз недавно приготовил удивительную настойку против болей в суставах.

— Настойку? — Красс оживился.

Я изобразил на лице скромность.

— Пустяки. Старинный рецепт, основанный на ивовой коре и можжевельнике. Случайно захватил с собой флакончик.

— Случайно? — усмехнулся Эмилий.

— Привычка, — пожал я плечами. — В термах мышцы расслабляются, кровь лучше циркулирует — самое время для целебных напитков.

Красс чуть не подпрыгнул в воде.

— А можно попробовать?

— Разумеется.

Я достал изящный флакончик с янтарной жидкостью. Налил немного в небольшую чашку, которую предусмотрительно захватил.

— По чайной ложке, не больше. И лучше не на голодный желудок.

Красс выпил и задумчиво прислушался к ощущениям.

— Приятный вкус. А что должно быть?

— Тепло в животе, легкость в теле. И через час-два боль в суставах должна отступить.

Пока мы разговаривали, к нашей компании присоединились еще несколько человек. Валерий, услышав о целебных настойках, попросил что-то от несварения желудка. Молодой патриций Квинт Фабий — от похмелья. Пожилой сенатор Тит Ливий — от бессонницы.

На каждый запрос у нас находился подходящий флакончик.

— Удивительно, — заметил Эмилий, попробовав тонизирующую настойку. — Вы что, аптеку с собой носите?

— Профессиональная привычка, — скромно ответил Марк. — Мастер Виктор научил меня всегда быть готовым помочь.

Через полчаса наша ванна превратилась в центр внимания всех терм. Красс восторженно рассказывал, как у него прошли боли в плече. Валерий хвалил настойку от изжоги. Остальные наперебой расспрашивали о рецептах и возможности заказать постоянные поставки.

— Господа, — наконец сказал Марк, войдя во вкус, — возможно, стоит организовать что-то более постоянное? Мастер Виктор готов консультировать по вопросам здоровья, а я — готовить нужные составы.

— Превосходная идея! — воскликнул Фабий. — А можно ли заказать индивидуальные настойки? Под конкретные потребности?

— Конечно, — я изобразил великодушие. — Но это потребует предварительной консультации и более дорогих ингредиентов.

— Не вопрос! — Красс махнул рукой. — После того, как вы избавили меня от боли, готов платить любые деньги.

К концу нашего пребывания в термах у Марка было записано семь заказов на персональные настойки, три приглашения на частные приемы и предложение стать личным алхимиком одного из сенаторов.

— Фееричный успех, — сказал я ему, когда мы шли домой. — Ты превзошел мои ожидания.

— А знаешь, что самое удивительное? — Марк сиял от счастья. — Мне действительно понравилось с ними общаться. Они оказались... обычными людьми. С обычными проблемами.

— Вот именно. За титулами и богатством скрываются те же человеческие слабости и потребности. Понимая это, можно найти подход к любому.

— И это тоже алхимия?

— Самая важная, — подтвердил я. — Превращение незнакомцев в друзей, врагов в союзников, скептиков в покупателей.

Марк задумчиво кивнул.

— Значит, завтра начинаем готовить персональные заказы?

— Завтра, — согласился я. — А сегодня можно отпраздновать успех. У нас же остался тот самый первак...

Марк рассмеялся.

— За успешную алхимию общения!

— За превращение возможного в действительное, — поправил я.

В глубине души я знал: сегодня мы заложили фундамент для чего-то большего, чем просто торговля настойками. Марк обзавелся связями, которые могут пригодиться, когда мы дойдем до более серьезных экспериментов.