Римские каникулы

Глава 9

На следующий день после удачной охоты я принял решение, которое должно было изменить динамику нашей работы. Лидия и Марта провели достаточно времени в изоляции — пора было их интегрировать обратно в жизнь виллы.

Спустившись в подземелье, я нашел их в прекрасном настроении. После вчерашнего кормления моей кровью они выглядели просто божественно — кожа светилась изнутри, движения стали грациозными, как у танцовщиц.

— Господин, — мелодично произнесла Лидия, поднимаясь с каменного ложа. — Мы так скучали без вас.

— Позвольте нам служить вам, — добавила Марта, склоняясь в изящном поклоне. — Мы готовы на все.

— Именно об этом я и хотел поговорить, — сказал я, отпирая клетки. — Пора возвращаться к работе.

Их глаза загорелись радостью.

— Мы снова можем жить наверху? — с надеждой спросила Лидия.

— Да, но с условиями. Никто не должен знать о ваших… изменениях. Ведите себя как обычные служанки. Никого не кусайте без моего разрешения. И абсолютное послушание.

— Конечно, создатель, — хором ответили они. — Мы все понимаем.

Мы поднялись наверх как раз вовремя — Марк выходил из библиотеки с кипой свитков под мышкой. Увидев нас, он замер как вкопанный.

Изменения в женщинах были настолько радикальными, что даже привыкший к алхимическим чудесам ученик не мог скрыть изумления. То, что неделю назад были обычными служанками, теперь походило на статуи античных богинь.

— Добрый день, мастер Марк, — мелодично поприветствовала Лидия, изящно склонив голову.

— Как дела с изучением трактатов? — поинтересовалась Марта.

Марк открыл рот, но не смог произнести ни слова. Он переводил взгляд с них на меня, в его глазах читались одновременно восхищение и ужас.

— Виктор, — наконец выдавил он. — Что… как это возможно?

— Побочный эффект наших экспериментов, — спокойно ответил я. — Помнишь, они были укушены преображенными мышами? Изменения оказались… благоприятными.

— Благоприятными? — Марк не мог оторвать взгляда от женщин. — Они выглядят как… как…

— Как совершенство? — мягко подсказала Лидия. — Спасибо за комплимент.

— Мы лучше справляемся с работой, — добавила Марта. — Стали сильнее, выносливее, внимательнее.

Это была правда — их преображенные тела действительно превосходили человеческие во всех отношениях.

— Но они… они же были больны! — растерянно произнес Марк. — Ты говорил, что их нужно изолировать!

— Болезнь прошла, — сказал я. — Вирус завершил свою работу. Теперь они здоровы. Более чем здоровы.

Лидия подошла к Марку ближе, и он невольно отступил на шаг. В ее движениях была хищная грация, которая одновременно завораживала и пугала.

— Вы бледны, мастер Марк, — заметила она с участием. — Может, принести вам воды?

— Или вина? — предложила Марта. — Мы позаботимся о вас.

— Н-нет, спасибо, — запинаясь, ответил он. — У меня дела в лаборатории.

Он поспешно ретировался, но я видел, как он оглядывается через плечо. В его взгляде смешивались страх, любопытство и… восхищение.

— Он боится нас, — с грустью заметила Марта.

— Ему нужно время, чтобы привыкнуть, — успокоил я. — Люди всегда боятся того, чего не понимают.

— А вы не боитесь? — спросила Лидия.

— Я создал вас, — ответил я. — Зачем мне бояться собственного творения?

Она улыбнулась, и эта улыбка была одновременно ангельской и хищной.

— Что прикажете делать, господин?

— Возвращайтесь к обычным обязанностям. Лидия — следи за порядком в доме. Марта — помогай на кухне. Но помните — никто не должен подозревать о ваших истинных способностях.

— Понятно. А кормление?

— Каждые три дня буду спускаться к вам. Моей крови хватит надолго.

Они кивнули и разошлись по своим делам. Со стороны они выглядели как обычные служанки, разве что удивительно красивые.

Вечером Марк не выдержал и пришел ко мне с расспросами.

— Виктор, я должен знать правду, — сказал он решительно. — Что произошло с этими женщинами?

— То же, что произошло с летучими мышами, — ответил я. — Только более контролируемо.

— Но они же… они же стали другими существами!

— Лучшими версиями себя, — поправил я. — Сильнее, красивее, умнее.

— А опасность? Ты говорил, что они опасны!

— Опасны для тех, кто им угрожает. Для нас они абсолютно безопасны.

Марк помолчал, обдумывая услышанное.

— А можно ли… можно ли повторить процесс? — наконец спросил он.

— Зачем? — поинтересовался я, хотя знал ответ.

— Если они стали совершеннее… может, это путь к истинной трансмутации? Не металлов, а самого человека?

Умный мальчик. Он начинал понимать истинный масштаб наших возможностей.

— Возможно, — осторожно согласился я. — Но это требует дальнейших исследований.

— Я готов помочь, — твердо сказал Марк. — Что бы это ни было, я хочу понять.

— Тогда завтра начнем новый этап обучения, — решил я. — Пора переходить к более сложным вещам.

Марк кивнул и ушел, но я видел — сон ему сегодня не придет. Слишком много вопросов крутилось в его голове.

А у меня появились новые помощницы, чьи способности значительно превосходили человеческие. И что самое важное — они были абсолютно преданы мне.

Мои силы росли. И это было хорошо, потому что впереди предстояли еще более опасные эксперименты.

На следующее утро я решил, что пришло время для серьезного шага вперед. Марк созрел для работы с истинной алхимией, а мои недавние открытия открыли новые возможности.

— Сегодня мы начинаем создание философского камня, — объявил я, спускаясь в лабораторию с небольшим сундучком в руках.

Марк оторвался от изучения древних текстов, глаза его загорелись.

— Настоящего? — спросил он с придыханием.

— Настоящего, — подтвердил я, открывая сундучок. — Но начнем с основы — каркаса, который будет удерживать алхимическую силу.

Внутри сундучка лежал кусок металла размером с кулак — серебристо-черный, испещренный странными узорами. При прикосновении он слегка покалывал кожу.

— Что это? — Марк наклонился ближе.

— Метеоритное серебро, — ответил я. — Металл, упавший с небес. Он содержит в себе энергию космоса, звездную пыль, силы, которых нет на земле.

Это была правда. Метеорит упал в горах Галлии несколько лет назад, и я потратил немало усилий, чтобы раздобыть кусок этого удивительного материала. Обычные металлы не подходили для моих целей — нужно было что-то особенное.

— А как мы будем его обрабатывать? — спросил Марк. — Обычные инструменты вряд ли справятся.

— Не обычными методами, — я разжег печь и начал готовить специальные тигли. — Метеоритное серебро можно плавить только при особых условиях. Нужна правильная температура, правильная атмосфера, правильное… намерение.

Я достал флакон с составом, который готовил несколько дней — смесь серы, ртути, толченого жемчуга и нескольких капель моей крови. Именно кровь была ключевым компонентом, который должен был связать космический металл с моей волей.

— Помнишь то, чему я тебя учил о жизненной энергии? — спросил я, начиная нагревать тигель.

— Ци, — кивнул Марк. — Энергия, которая течет через все живое.

— Именно. Философский камень — это не просто химическое соединение. Это кристаллизованная жизненная сила, заключенная в материальную форму. Каркас из метеоритного серебра будет удерживать эту энергию.

Металл начал плавиться, но не так, как обычное серебро. Он светился изнутри, и воздух вокруг тигля мерцал, словно над раскаленным песком.

— Теперь самое важное, — сказал я, добавляя в расплав приготовленную смесь. — Нужно вложить в металл часть своей сущности.

Я сосредоточился на своей новой способности управлять кровью. Несколько капель поднялись из порезанной ладони и медленно опустились в тигель. Расплав вспыхнул ярким светом.

— Боги, — прошептал Марк. — Это невероятно.

— Теперь ты, — сказал я. — Добавь каплю своей крови и сосредоточься на энергии ци. Представь, как твоя жизненная сила вливается в металл.

Марк неуверенно надрезал палец и добавил кровь в смесь. Я видел, как он пытается применить то, чему научился в упражнениях цигун.

— Хорошо, — одобрил я. — Чувствуешь связь?

— Да, — выдохнул он. — Словно металл… живой.

Работа продолжалась весь день. Мы формировали каркас, используя древние техники и современные знания. Метеоритное серебро оказалось удивительно податливым — оно словно само знало, какую форму должно принять.

Постепенно в наших руках рождалось нечто прекрасное — кристалл сложной формы, размером с куриное яйцо. Его грани отражали свет необычным образом, создавая иллюзию глубины и движения внутри.

— Это основа, — объяснял я, пока мы работали. — Каркас, который будет содержать философскую субстанцию. Но сам камень еще не готов.

— А что нужно для завершения?

— Особые ингредиенты, — туманно ответил я. — Субстанции, которые содержат концентрированную жизненную силу.

Я не сказал ему, что главным ингредиентом будет эссенция, извлеченная из моих созданий. Вампирши и ликантроп содержали в себе искаженную, но мощную жизненную энергию. Правильно переработанная, она могла стать основой для камня, способного воздействовать на саму природу жизни и смерти.

К вечеру каркас был готов. Он лежал в специальном футляре, слабо пульсируя собственным светом.

— Он живой, — шептал Марк, не отрывая взгляда от кристалла. — Я чувствую, как он дышит.

— В некотором смысле — да, — согласился я. — Мы создали нечто среднее между живым существом и минералом. Сосуд для чистой алхимической силы.

— А когда мы сможем завершить работу?

— Скоро, — пообещал я. — Очень скоро.

Но сначала нужно было подготовить особые ингредиенты. И для этого потребуются мои верные создания.

Лидия и Марта должны были сыграть ключевую роль в создании того, что поможет мне наконец найти покой.

Вечером того же дня Корнелий устроил торжественный ужин в честь наших «алхимических успехов». В триклинии собралось человек пятнадцать — сенаторы, богатые торговцы, даже один из преторов. Все они слышали о чудесных настойках и хотели лично познакомиться с «великим алхимиком».

Я наблюдал из-за колонны, как Марк входит в зал. За последние недели он кардинально изменился — уверенная походка, безупречная тога, аристократические манеры. Никто не поверил бы, что еще месяц назад это был неудачник-шарлатан.

— Достопочтенные господа, — торжественно произнес Корнелий, — представляю вам мастера Марка — выдающегося алхимика, чьи открытия уже приносят пользу лучшим людям Рима!

Аплодисменты. Марк поклонился именно так, как я его учил — с достоинством, но без высокомерия.

— Благодарю за теплый прием, — сказал он, и голос звучал уверенно. — Надеюсь, сегодня вы убедитесь, что слухи о моих скромных достижениях не преувеличены.

Сенатор Марк Эмилий, которого я помнил по встрече в термах, подался вперед.

— Мы много слышали о ваших целебных составах, мастер Марк. Но что скажете о главной цели — философском камне?

— Прекрасный вопрос, — Марк сделал небольшую паузу, создавая интригу. — Работа продвигается успешнее, чем я смел надеяться. Сегодня мы завершили создание каркаса — основы будущего камня.

В зале послышался заинтересованный гул.

— Каркаса? — переспросил претор Гай Муций. — Что это означает?

— Философский камень нельзя создать простым смешиванием ингредиентов, — объяснил Марк, входя в роль. — Сначала нужно создать… назовем это сосудом для алхимической силы. Мы используем метеоритное серебро — металл, упавший с небес и содержащий космическую энергию.

— Метеоритное серебро! — воскликнул богатый торговец Луций Красс. — Это же невероятно дорого!

— Истинные открытия требуют соответствующих вложений, — мудро заметил Марк. — Но результат превзойдет все ожидания.

Сенатор Тит Ливий наклонился к соседу:

— А что, если он действительно близок к успеху?

Марк это услышал и улыбнулся.

— Позвольте развеять ваши сомнения демонстрацией, — сказал он, доставая из складок тоги небольшую склянку. — Это побочный продукт сегодняшней работы — эссенция метеоритного серебра.

Он капнул содержимое в кубок с вином. Жидкость засветилась слабым серебристым светом.

— Попробуйте, — предложил он Эмилию. — Это абсолютно безопасно, но эффект заметен сразу.

Сенатор отпил из кубка и через несколько секунд удивленно поднял брови.

— Невероятно! — воскликнул он. — Я чувствую прилив сил, ясность мысли!

— Это лишь слабый отголосок того, что способен истинный философский камень, — скромно заметил Марк. — Представьте, какими возможностями будет обладать завершенный артефакт.

Остальные гости наперебой просили попробовать чудесную эссенцию. На самом деле в склянке была обычная настойка женьшеня с добавлением светящегося порошка из растертого жемчуга — красивый, но безвредный эффект.

— А сколько времени потребуется для завершения работы? — спросил Муций.

— При должной поддержке — не более трех месяцев, — ответил Марк. — Конечно, потребуются дополнительные материалы, более совершенное оборудование…

— И что вы предлагаете? — Красс уже доставал кошелек.

— Возможность стать соучастниками величайшего открытия в истории, — Марк обвел взглядом собравшихся. — Каждый, кто поддержит исследования, получит долю в будущих благах. А речь идет о продлении жизни, о победе над старостью и болезнями.

— Конкретнее? — потребовал один из торговцев.

— Философский камень способен продлить человеческую жизнь вдвое, а то и втрое, — спокойно сказал Марк. — Представьте — сто пятьдесят лет активной жизни вместо обычных семидесяти. Молодость, здоровье, сила разума до глубокой старости.

Глаза патрициев загорелись не менее ярко, чем при разговоре о золоте. Ведь что может быть ценнее жизни?

— А гарантии? — осторожно спросил Эмилий.

— Мой покровитель Корнелий уже вложил значительные средства и получает результаты, — ответил Марк. — Спросите его самого.

Корнелий гордо кивнул:

— Могу подтвердить — мастер Марк оправдывает каждую потраченную монету. Его настойки уже принесли мне здоровье, а перспективы…

— Неограниченны, — закончил за него Марк.

Следующий час прошел в обсуждении условий инвестирования. К концу вечера у Марка было десять новых «партнеров», готовых вложить общую сумму, которой хватило бы на содержание целого легиона.

— Блестящая работа, — сказал я ему, когда гости разошлись. — Ты превзошел самого себя.

— Спасибо за обучение, — ответил Марк, но в его глазах я заметил что-то новое. — Знаешь, мне начинает нравиться эта игра.

— Какая игра?

— Управление людьми. Они готовы отдать все за призрачную надежду на долгую жизнь. Это… опьяняет.

— Осторожнее, — предупредил я. — Власть над людьми может изменить человека не в лучшую сторону.

— А разве не в этом суть алхимии? — спросил он. — Превращение одного в другое?

Умный мальчик. Слишком умный.

— Возможно, — согласился я. — Но помни — мы играем с силами, которые можем не контролировать.

— Контролировать можно все, — уверенно сказал Марк. — Нужно только знать как.

Его самоуверенность настораживала. Успех кружил ему голову, а это было опасно. Особенно учитывая, что он еще не знал истинной природы наших экспериментов.

Но пока что его амбиции работали на меня. А значит, можно было продолжать игру.

Глубокой ночью, когда вилла погрузилась в сон, я спустился в подземелье к своим созданиям. Лидия и Марта ждали меня с нетерпением — их красота с каждым днем становилась все более сверхъестественной.

— Создатель, — прошептала Лидия, протягивая руки сквозь решетку. — Мы так жаждали вашего прихода.

— Нам нужна ваша кровь, — добавила Марта, и в ее голосе звучал едва сдерживаемый голод. — Только она дает нам истинную жизнь.

Я отпер клетки и сел между ними на каменный пол. Они устроились по обе стороны от меня, как две прекрасные хищницы, готовые к пиру.

— Пейте, — сказал я просто. — Сколько нужно.

Их клыки вонзились в мои запястья, и знакомая боль сменилась блаженством. Они пили жадно, и я чувствовал, как жизнь утекает из меня, как сознание становится туманным.

Но в этот раз что-то было по-другому. В момент, когда я приблизился к границе смерти, я почувствовал присутствие. Холодные объятия, знакомый запах увядающих цветов.

Хель.

Богиня смерти была здесь, незримо присутствуя в этом подземелье. Я ощущал ее руки на своих плечах, ее дыхание на шее. Она наблюдала за тем, как мои создания пьют мою бессмертную кровь.

От этого присутствия меня охватило странное опьянение. Не алкогольное, а какое-то мистическое — словно сама близость богини смерти дурманила разум.

— Интересный эксперимент, Виктор, — прошептал голос Хель прямо мне в ухо, хотя никого рядом не было. — Ты создаешь жизнь, питающуюся смертью.

Я попытался ответить, но губы не слушались. Кровопотеря и присутствие богини лишили меня дара речи.

Краем глаза я заметил движение в углу подземелья. На каменном выступе сидела птица — большой черный ворон с умными глазами. Он внимательно наблюдал за происходящим, словно изучал какое-то важное явление.

Ворон показался мне знакомым. Где-то я уже видел эти пронзительные глаза, этот гордый изгиб шеи…

— Хугин, — выдохнул я с трудом.

Один из воронов Одина. Память и Мысль — так звали птиц всеотца. Хугин и Мунин облетали все девять миров, собирая информацию для своего хозяина.

Ворон наклонил голову, словно подтверждая мою догадку. Значит, Один знал о моих экспериментах. Знал и… наблюдал.

— Он интересуется твоими достижениями, — прошептала Хель. — Создание новых форм жизни всегда привлекало его внимание.

Лидия и Марта продолжали пить, их тела наливались силой и красотой. Они становились все более совершенными, все менее человечными.

Проклятие Одина сработало как обычно — в момент критической кровопотери жизнь хлынула обратно в мое тело. Сердце заколотилось, раны начали затягиваться.

Но опьянение от присутствия Хель не проходило. Мир казался нереальным, словно я находился на границе между жизнью и смертью.

— Скоро, — прошептала богиня, и ее голос звучал как обещание. — Очень скоро ты найдешь то, что ищешь.

— Когда? — с трудом выговорил я.

— Когда научишься не создавать жизнь, а разрушать ее. Когда поймешь, что смерть — это не конец, а трансформация.

Ворон каркнул — резко, как приказ. Затем взмахнул крыльями и исчез в тенях подземелья.

Присутствие Хель тоже начало слабеть.

— Продолжай эксперименты, — прошептала она на прощание. — Ты ближе к цели, чем думаешь.

Холод исчез, остался лишь запах могильных цветов.

Лидия и Марта отстранились от моих рук, сытые и довольные. Их красота была теперь просто ослепительной — они походили на богинь древности.

— Спасибо, создатель, — прошептали они хором. — Мы ваши навеки.

Я кивнул, еще не полностью оправившись от видения. Но одно понял точно — мои эксперименты привлекли внимание богов. И это могло быть как благословением, так и проклятием.

Поднимаясь наверх, я думал о словах Хель. Научиться разрушать жизнь, а не создавать ее. Понять смерть как трансформацию.

Возможно, я искал решение не там, где нужно. Возможно, ключ к моей собственной смерти лежал не в создании новой жизни, а в понимании того, как эту жизнь можно остановить.

Камень смерти вместо камня жизни.

Интересная мысль.