Римские каникулы

Глава 4

Вечером я попросил Корнелия об отдельной беседе. Патриций принял меня в своем кабинете — небольшой комнате, стены которой были увешаны восковыми масками предков и свитками с родословными.

— Что скажете о нашей лаборатории, Теодорос? — спросил он, наливая вино в кубки.

Я достал из-за пазухи восковую табличку, где записал свои наблюдения.

— Впечатляющая работа, — начал я дипломатично. — Но если вы действительно стремитесь к успеху, стоит кое-что улучшить.

Корнелий наклонился вперед, заинтересованно.

— Слушаю внимательно.

— Прежде всего — вентиляция, — я указал на первый пункт в списке. — Пары от алхимических опытов должны отводиться наружу. В Эдессе мы строим специальные дымоходы с системой заслонок.

— Логично, — кивнул патриций. — Что еще?

— Печи. Мастеру Марку нужны печи разных типов — для медленного нагрева, для быстрого плавления, для длительного прокаливания. Сейчас у него только одна, и это сильно ограничивает возможности.

— Можно устроить, — Корнелий что-то пометил на своих табличках.

— Далее — посуда, — я продолжал читать список. — Стеклянные колбы должны быть разных размеров и форм. Нужны реторты с длинными горлышками, перегонные кубы, сосуды для длительного хранения.

— А где взять такую посуду?

— В Александрии есть мастера, которые изготавливают стекло специально для алхимиков. Дорого, но качество того стоит.

Корнелий задумчиво потер подбородок.

— Значительные расходы…

— Вы хотите получить философский камень или экономить на оборудовании? — спросил я с легким укором. — В Эдессе говорят: скупой платит дважды.

— Справедливо, — согласился патриций. — Продолжайте.

— Библиотека нужна прямо в лаборатории. Часто во время опытов требуется срочно проверить формулу или пропорции. Бегать наверх — потеря времени.

— Разумно.

— И последнее, — я поднял глаза от таблички. — Мастеру Марку нужен помощник. Желательно молодой человек с хорошим образованием и крепкими руками. Многие операции требуют постоянного внимания, а работать в одиночку тяжело.

Корнелий отпил вина и некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

— Серьезные вложения, — наконец сказал он. — Но вы правы — нельзя экономить на том, что может принести величайшее открытие в истории.

— Именно так думают богатые покровители в Эдессе, — подтвердил я. — И многие из них уже видят результаты.

Это была ложь, но убедительная.

— Хорошо, — решительно кивнул Корнелий. — Завтра же начну искать нужные материалы и мастеров. Сколько времени потребуется на все улучшения?

— Месяц-полтора, если не жалеть денег, — оценил я. — И еще столько же на то, чтобы мастер Марк освоился с новым оборудованием.

— Значит, к осени лаборатория будет готова к серьезной работе?

— К самой серьезной, — заверил я его.

Патриций поднял кубок:

— За науку и за открытия!

— За открытия, — согласился я, мысленно добавляя: «Которые, возможно, дадут мне долгожданный покой».

Теперь у Марка будет все необходимое для настоящих исследований. Оставалось только выяснить, хватит ли у него знаний и таланта, чтобы создать нечто способное убить бессмертного.

После разговора с Корнелием я отыскал Марка в его небольшой комнате на втором этаже виллы. Он сидел за столом, склонившись над какими-то записями, и выглядел крайне сосредоточенным.

— Можно? — спросил я, постучав в дверной косяк.

— Входи, — он поднял голову и отложил стилус. — Как прошла беседа с Корнелием?

— Хорошо. Он согласился улучшить лабораторию, — я подошел ближе и заглянул в его записи. То, что я увидел, заставило меня нахмуриться.

На восковых табличках были нацарапаны какие-то формулы, но они выглядели… детскими. Примитивными пропорциями вроде «две части меди к одной части олова» и рисунками, больше напоминающими каракули, чем схемы алхимических процессов.

— Это твои рабочие записи? — осторожно спросил я.

— Да, — Марк выглядел слегка смущенным. — Пытаюсь систематизировать знания о металлах и их свойствах.

Я взял одну из табличек и внимательно изучил. То, что я прочитал, повергло меня в легкий шок. Марк путал базовые понятия, не понимал разницы между химическими и физическими превращениями, а его «формулы» были набором случайных ингредиентов без всякой логики.

— Марк, — сказал я осторожно, — а где ты изучал алхимию?

— Сам, по книгам, — ответил он. — Читал Аристотеля, труды александрийских мудрецов…

— И ты понимал то, что читал?

Он помолчал, затем честно признался:

— Не всегда. Многие тексты очень сложные, с непонятными терминами. Я пытался применять их на практике, но…

— Но результата не было.

— Да, — его плечи поникли. — Я думал, что со временем опыт придет сам собой.

Я сел напротив него, осознавая масштаб проблемы. Передо мной сидел не алхимик, даже не подмастерье — а полный неуч, который три года морочил голову богатому патрицию.

— Марк, ты хотя бы знаешь, что происходит, когда нагреваешь ртуть?

— Она… испаряется? — неуверенно ответил он.

— А серу?

— Тоже испаряется?

— А медь с оловом?

— Сплавляются?

Я потер переносицу. Это было еще хуже, чем я думал.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Забудь все, что думал, что знаешь. Мы начинаем с самого начала.

— То есть?

— То есть я буду учить тебя алхимии с нуля. Основы основ. Свойства элементов, принципы превращений, правила безопасности. Все.

Марк выглядел одновременно обнадеженным и испуганным.

— А ты сможешь? Научить, я имею в виду?

Я усмехнулся. За века жизни мне приходилось изучать множество наук — и алхимию в том числе. Может, я и не был великим мастером, но основы знал твердо.

— Смогу. Но это будет нелегко. Тебе придется забыть все, что ты думал, что знаешь, и начать думать по-новому.

— Я готов, — решительно сказал он. — Сколько времени это займет?

— Годы, — честно ответил я. — Но базовые знания ты освоишь за несколько месяцев. А там видно будет.

Марк кивнул.

— Когда начинаем?

— Завтра. А сегодня сожги все эти записи, — я указал на таблички. — Они только мешают правильному пониманию.

— Сожгу, — согласился он без колебаний.

Я встал, чувствуя смесь раздражения и странного удовлетворения. С одной стороны, мне предстояло обучать полного неуча. С другой — наконец-то появилась возможность заняться настоящим делом.

— И помни, — добавил я, направляясь к двери. — Алхимия — это не магия. Это наука. И в науке нет места догадкам и надеждам. Только знания и практика.

— Понял, — твердо ответил Марк.

Посмотрим, хватит ли у него терпения довести дело до конца.

Утром я отправился на рынок с кошельком, который любезно предоставил Корнелий. Нужно было купить простейшие вещества для базовых опытов — те, что позволили бы показать Марку основы алхимии, а патрицию — что его деньги тратятся не зря.

Римский рынок кипел жизнью. Торговцы расхваливали свои товары, покупатели торговались, рабы таскали тяжелые мешки. Я неспешно обходил лавки, выбирая то, что нужно.

У торговца специями купил серу — чистую, желтую, без примесей. У другого — ртуть в маленьких глиняных сосудах. Железные опилки нашел у кузнеца, медные — у мастера, изготавливающего украшения. Соль, уголь, селитру — в разных местах, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Но больше всего времени я потратил в лавке, торгующей редкими лекарственными травами. Хозяин — пожилой сириец с умными глазами — разложил передо мной свои сокровища.

— Что ищете, господин? — спросил он вкрадчиво.

— Травы для поддержания здоровья пожилого человека, — ответил я. — Мой покровитель страдает от слабости и болей в суставах.

— А-а, понятно, — сириец кивнул. — У меня есть отличное средство. Корень женьшеня из дальних китайских земель. Очень дорогой, но действенный.

Он показал мне сморщенный корень странной формы.

— А это что? — я указал на связку темных сушеных листьев.

— Листья гинкго. Проясняют разум, укрепляют память. Старики очень ценят.

Идеально. Я купил и женьшень, и гинкго, добавив к ним корень элеутерококка и несколько других тонизирующих трав. За века жизни я изучил действие многих растений — не все из них были алхимическими реагентами, некоторые просто помогали поддерживать здоровье.

Вернувшись в виллу, я застал Корнелия в атриуме. Патриций выглядел усталым — на лице были заметны морщины, которых я не замечал вчера.

— Теодорос! — обрадовался он. — Как прошла прогулка по рынку?

— Продуктивно, — я показал мешочки с покупками. — Купил необходимое для первых опытов. И кое-что еще.

— Что именно?

— Позвольте приготовить для вас тонизирующий эликсир, — предложил я. — В Эдессе такие составы принимают все ученые мужи. Они проясняют разум и укрепляют тело.

Глаза Корнелия загорелись интересом.

— Эликсир? Это… безопасно?

— Абсолютно. Никакой магии — только полезные травы и правильное приготовление.

Я прошел на кухню и принялся за работу. Заварил листья гинкго в горячей воде, добавил настойку женьшеня, которую быстро приготовил в небольшой ступке, смешал с медом и разбавил чистым вином.

Получился напиток приятного золотистого цвета со сложным, но не неприятным вкусом.

— Вот, — сказал я, протягивая кубок Корнелию. — Пейте по утрам, небольшими глотками. Через неделю почувствуете разницу.

Патриций осторожно попробовал.

— Необычно, но приятно, — признал он. — А что в составе?

— Древние секреты Востока, — загадочно ответил я. — Рецепт передают только проверенным людям.

Это было правдой — я действительно узнал его от старого китайского врача лет триста назад.

— Удивительно, — Корнелий допил эликсир. — Чувствую легкость в теле.

Эффект плацебо работал безотказно. Но травы тоже помогут — через несколько дней он действительно почувствует себя бодрее.

— А теперь, если позволите, хочу начать работу с мастером Марком, — сказал я. — Покажу ему несколько базовых опытов.

— Конечно, конечно! — Корнелий был в отличном настроении. — Идите, творите! А я займусь поиском мастеров для улучшения лаборатории.

Отлично. Довольный инвестор — залог успешной работы. А регулярный прием моего эликсира продлит его жизнь и энтузиазм как минимум на несколько лет.

После двух часов интенсивного обучения Марка основам алхимии я почувствовал необходимость сделать перерыв. Показав ему, как правильно смешивать серу с железными опилками для получения сульфида железа, объяснив принципы дистилляции на примере очистки воды и продемонстрировав несколько простых реакций с изменением цвета, я понял, что информации хватит на сегодня.

— Практикуйся с тем, что я показал, — сказал я Марку, который старательно записывал каждое мое слово. — Завтра продолжим.

— А куда ты? — спросил он, отрываясь от записей.

— В город. Нужно подумать и… отдохнуть от науки.

Корнелий был занят встречей с архитектором, планировавшим улучшения лаборатории, так что я незаметно покинул виллу и спустился с Авентинского холма в самое сердце Рима.

Городская суета приняла меня привычным хаосом. Торговцы кричали, зазывая покупателей, колесницы грохотали по мощеным дорогам, дети носились между ног прохожих. Обычная жизнь обычных людей, у которых были обычные проблемы — заработать на хлеб, найти жилье, воспитать детей.

Я медленно шел по узким улочкам, наслаждаясь анонимностью толпы. Здесь никто не знал, что я бессмертный, что за плечами у меня века жизни и почти-Рагнарёк. Здесь я был просто еще одним чужеземцем в космополитичном Риме.

Остановился у фонтана, где местные женщины набирали воду в амфоры. Их болтовня была такой же, как и тысячу лет назад — сплетни о соседях, жалобы на мужей, обсуждение цен на рынке. Вечные человеческие темы.

Прошел мимо мастерской, где кузнец ковал подковы. Звук молота о наковальню был ритмичным, почти медитативным. Я остановился и некоторое время наблюдал за работой — простой, понятной, дающей конкретный результат. Не то что алхимия с её туманными поисками невозможного.

В небольшой таверне заказал кружку вина и сел в углу, наблюдая за посетителями. Легионеры обсуждали последние новости из Галлии, торговцы жаловались на высокие налоги, ремесленники спорили о ценах на материалы. Жизнь шла своим чередом.

Странно было думать, что все эти люди когда-нибудь умрут. Их дети тоже умрут. И дети их детей. А я останусь. Буду идти по этим же улицам, когда от Рима останутся только руины, а на его месте вырастут новые города с новыми людьми.

Эта мысль, как всегда, приносила не гордость, а усталость. Бесконечность — не дар, а проклятие. Особенно когда понимаешь, что твое бессмертие куплено ценой такой ошибки, которая чуть не разрушила все миры.

Допив вино, я встал и пошел дальше. Мимо базилики, где шли судебные разбирательства. Мимо терм, откуда доносились голоса купающихся. Мимо школы, где учитель объяснял детям основы риторики.

К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, я почувствовал себя спокойнее. Городская суета сделала свое дело — напомнила, что мир больше моих проблем, что жизнь продолжается независимо от моих поисков смерти.

Возвращаясь на виллу, я думал о завтрашнем дне. Нужно будет продолжить обучение Марка, проследить за работами по улучшению лаборатории, приготовить новую порцию эликсира для Корнелия.

Простые, конкретные дела. Они помогали не думать о бесконечности, которая растягивалась впереди, если мои поиски окажутся напрасными.

Солнце уже садилось, окрашивая римские улицы в золотисто-красные тона, когда я заметил знакомую фигуру. Женщина в темном плаще двигалась мне навстречу, и хотя лицо скрывала тонкая вуаль, я узнал её сразу. Походка выдавала — та особая грация, с которой двигаются только боги.

Хель.

Она игриво покачивала бедрами, словно обычная римская матрона, возвращающаяся с рынка. Но холод, который всегда сопровождал богиню смерти, был неотличим даже в вечерней жаре.

— Какая встреча, — сказал я, когда мы поравнялись. — Богиня смерти на римских улицах.

— А что, мне нельзя прогуляться? — в её голосе звучало веселье. — Рим — интересный город. Столько честолюбивых людей, столько будущих мертвецов.

Я остановился, скрестив руки на груди.

— Ты меня обманула, Хель.

— Обманула? — она откинула вуаль, открыв своё двуликое лицо. В вечернем свете живая половина казалась почти человеческой. — В чем же?

— Твой алхимик оказался шарлатаном. Он понятия не имеет, как создать философский камень, не говоря уже о том, чтобы убить бессмертного.

Хель рассмеялась — звук был как шелест осенних листьев.

— А я разве обещала тебе готовое решение? Я сказала, что в Риме ищут способы убивать богов. И это правда.

— Марк — не ищет. Он даже не знает, с чего начать.

— Но ты знаешь, — Хель подошла ближе, и воздух стал пахнуть могильными цветами. — Ты же не просто бессмертный воин, Виктор. За столько веков ты многому научился.

Я нахмурился, начиная понимать её логику.

— Ты хочешь сказать…

— Что всё в твоих руках, Крид, — она протянула руку и коснулась моей щеки. Прикосновение было ледяным. — У тебя есть знания. У тебя есть помощник, пусть и неопытный. У тебя есть богатый покровитель и прекрасная лаборатория.

— Но я не алхимик.

— Нет, — согласилась Хель. — Ты — нечто большее. Ты — живое воплощение того, что считается невозможным. Кто лучше тебя поймет, как остановить бессмертие?

Я отступил на шаг, обдумывая её слова.

— Ты просто направила меня туда, где есть все условия для работы.

— Именно, — она снова прикрыла лицо вуалью. — Я не могу дать тебе смерть напрямую — это против правил. Но могу указать путь к тому, кто её даст.

— И этот кто-то — я сам?

— Возможно. А возможно, твой ученик, когда ты его научишь всему необходимому. — Хель начала отходить в сторону. — Или вы вместе найдете то, что искали веками.

— Хель, — окликнул я её. — А если ничего не получится?

Она обернулась, и в её голосе прозвучала неожиданная нежность:

— Тогда ты будешь знать, что попытался. Иногда это важнее результата.

— Для бессмертного — нет.

— Для человека — да. А ты, Виктор Крид, несмотря на все свои века, остался человеком. Именно поэтому ты и страдаешь.

С этими словами она растворилась в вечерних тенях, оставив лишь запах увядающих цветов.

Я стоял посреди римской улицы, переваривая разговор. Хель была права — все действительно было в моих руках. Знания, возможности, помощник, время. Вопрос лишь в том, хватит ли у меня терпения довести дело до конца.

И готов ли я принять ответственность за то, что может получиться в итоге.