Рубиновый рассвет. Том I

Глава 16

Интерлюдия: "Черная Башня"

Твари Тьмы прорвались на первый подземный уровень — их ярость, копившаяся годами в темных глубинах, наконец выплеснулась наружу, сметая всё на своем пути. Каменные стены дрожат от воплей и лязга стали, воздух пропитан запахом крови и гниющей плоти.

Вампиры с бледными, как лунный свет, клыками стремительно проносятся между охранниками, их движения грациозны и смертоносны. Они впиваются в глотки, выпивая жизнь за секунды, оставляя после себя лишь иссохшие оболочки. Их глаза горят холодным огнем мести — слишком долго их держали в темноте, лишая кровавой пищи.

Демоны с перепончатыми крыльями режут когтями, разбрасывая внутренности по стенам. Их смех, похожий на скрежет металла, разносится по коридорам. Каждый удар — это расплата за годы пыток, за священные оковы, жегшие их плоть.

Что-то бесформенное, со слишком многими ртами, пожирает охранников целиком, не оставляя даже костей. Его огромная масса пульсирует, поглощая жертв одну за другой, а из глубин его тела доносятся жуткие чавкающие звуки.

Они стоят стеной, но на каждого павшего монстра — десяток мертвых инквизиторов. Щиты сломаны, доспехи пробиты, заклинания иссякают. Кто-то уже отступает, спотыкаясь о тела товарищей, кто-то — сходит с ума и бросается в атаку с голыми руками, обрекая себя на верную смерть.

Кровь течет ручьями, смешиваясь с черной слизью существ Тьмы. Пол скользкий от алых луж, в которых отражаются последние судороги умирающих.

Монстры не просто убивают — они мстят.

Высший вампир, которого годами держали без крови, разрывает инквизитора на части, купаясь в алом фонтане. Его бледное лицо искажено экстазом, когда он погружает руки в грудную клетку жертвы, разрывая плоть, как бумагу.

Демон, которого жгли священным огнём, впивается когтями в глаза своему мучителю, заставляя его кричать до тех пор, пока горло не рвётся от напряжения. Его крылья расправлены, как знамя победы.

Тень, запертая в ледяной клетке, теперь проходит сквозь живых, вымораживая их изнутри. Тела падают, покрытые инеем, их лица застывают в вечном ужасе.

Сайлос де Сильва — боевой алхимик. Он не бежит. Его фигура, облаченная в пропитанный дымом плащ, стоит непоколебимо среди хаоса.

Его пальцы мечут отравленные иглы — две в горло вампиру, три в глаза демону. Каждое движение точно выверено, каждая атака смертельна. Вампир захлебывается собственной кровью, а демон, ослепленный ядом, бьется в агонии.

Граната с кислотой разрывается в толпе — плоть шипит, кости тают, оставляя после себя лишь дымящиеся лужи. Крики существ Тьмы сливаются в один жуткий хор. Склянка с жидким огнём летит в бесформенную массу — та вспыхивает, вопя на тысячу голосов, ее тело корчится в пламени, распространяя смрад горелой плоти.

Но артефакты заканчиваются. Сайлос оглядывается — коридор к выходу заполнен чёрным дымом, густым, как смола. Он понимает: это не просто дым. Это сигнал. Аль-Дейм увидит, что Башня пала.

Бернан ревёт, как раненый медведь, его массивный топор крушит всё на своём пути. Лезвие, залитое чёрной слизью демонов и алой кровью, рассекает хребты тварей, отрубает вампирьи головы с хрустом ломающихся позвонков, размалывает щупальца той самой хтони, что пожирает его павших товарищей. Каждый удар сопровождается хриплым:

— За братьев! За павших!

Мелкие раны усеивают его тело — глубокие царапины от когтей, пузырящиеся ожоги от кислоты, укусы, которые уже гноятся, источая зловонный запах. Но Бернан не чувствует боли. Его глаза, налитые кровью, видят только Сайлоса, бросившего затравленный взгляд на выход.

— МЫ ВМЕСТЕ, БРАТ! — его рёв перекрывает даже вопли монстров, эхом отражаясь от каменных сводов. — МЫ ОХРАНЯЕМ ЭТОТ МИР ОТ ТЬМЫ, МЫ СТОИМ НА ЕГО СТРАЖЕ! ПЕРО РЕЖЕТ ПРАВДУ! ЛЁД НЕ ЛЖЁТ!

Он разворачивается всем корпусом, топор описывает кровавую дугу — и голова вампира летит в сторону, распадаясь в пепел ещё до удара о землю. Его глаза успевают расшириться в последнем удивлении.

Другие инквизиторы — последний рубеж. Молодой паренёк, ещё вчера красневший при рассказе о своём первом свидании, теперь лежит с разорванным животом, его пальцы судорожно сжимают окровавленный медальон с портретом той самой девушки. Над ним клубится что-то бесформенное, пожирающее его останки с мокрыми чавкающими звуками.

Мастер Тревис — его левая рука болтается, как плеть, кости раздроблены, правый глаз залит кровью. Но он всё ещё швыряет заклятья дрожащими пальцами, выжигая демонов священным пламенем.

— ЕЩЁ! ЕЩЁ ОДНОГО! — хрипит он, но голос уже слабеет, а ноги подкашиваются. Последнее заклинание вырывается с кровавым харканьем.

Луиза де Лис — её шпага мелькает, как серебряная молния, оставляя за собой сверкающий след в воздухе. Она танцует среди когтей и зубов, убивая с холодной грацией, будто на дуэли. Каждый выпад — смертельный, каждый укол — в глаз или горло.

— Подходите, твари! — её голос звенит, как сталь. — Я вас научу настоящей боли!

Но даже её мастерство не вечно — кровь стекает по многочисленным царапинам, а дыхание становится всё тяжелее. Одна ошибка — и коготь демона пронзает её бок, но она лишь стискивает зубы и вонзает шпагу в пасть чудовища.

Энтони — любовь, превращённая в ярость. Он видел, как огромный демон схватил Джен. Видел, как её хрупкое тело хрустнуло в могучих лапах. Видел её последний взгляд — голубые глаза, широко открытые, понимающие.

Она знала. Знала о его чувствах. И теперь Энтони — уже не человек. Он — живое воплощение мести.

— Я УБЬЮ ВСЕХ ВАС! ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!!! — его крик разрывает глотку.

Его меч вспыхивает священным огнём, он рвётся вперёд, не думая о защите, принимая удары, но не чувствуя их. Демон, убивший Джен, поворачивается — но уже поздно. Энтони вонзает клинок ему в грудь, разрывает, рвёт, кромсает, пока от монстра не остаётся лишь лужа тёмной жижи.

Но даже этого мало. Никогда не будет достаточно. Он поворачивается к следующему, и следующему, и следующему... пока его меч не ломается о кость последнего демона. Тогда он бросается на него с голыми руками.

‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗

Гилен медленно поднимается по каменным ступеням на первый подземный этаж, каждый его шаг осторожен и выверен. Где-то впереди грохочут звуки ожесточенной битвы — перекрывающие друг друга крики, душераздирающие вопли, металлический лязг скрещивающихся клинков. Воздух пропитан гарью и медным привкусом крови.

Трупы начинают попадаться все чаще — и инквизиторов в потрепанных мундирах, и существ Тьмы с неестественно вывернутыми конечностями. Кровь смешалась в единые багровые лужи на каменном полу.

"Инквизиторов теснят... Значит, можно просто подождать. Ввязываться сейчас — глупо".

Его рубиновые глаза методично осматривают этаж. Первый подземный — не тюрьма, а место досмотра и допросов. Вдоль стен выстроились камеры для допросов с кожаными ремнями, намертво прикрученными к металлическим стульям. На некоторых еще видны свежие пятна крови. Здесь же и массивные столы с вещами пленников — потертая одежда, затупленное оружие, потускневшие украшения. Все аккуратно разложено и пронумеровано. Запертые шкафы из темного дерева с массивными замками — наверное, там хранится что-то действительно ценное.

Гилен поправляет плащ, взятый в каморке охраны — черный, просторный, с глубоким капюшоном, отбрасывающим тень на лицо. Отличная маскировка на будущее.

Он останавливается перед массивной дубовой дверью с коваными полосами — замок выглядит крепким, но петли покрыты толстым слоем ржавчины.

"Склад. Возможно, там вещи пленников... Или что-то полезнее".

Его пальцы скользят по поверхности двери, оценивая прочность конструкции. Вдали грохот битвы нарастает, но здесь, в этом коридоре, царит зловещая тишина, нарушаемая лишь каплями крови, падающими с потолка где-то выше. Через узкую щель едва просачивается густая, почти осязаемая темнота.

"Если всё рассчитать правильно... Должно сработать".

Гилен прижимает указательный палец к щели. Из-под ногтя медленно сочится алый туман, тонкой змеящейся струйкой проникая в щель. Он закрывает глаза, ощущая каждую молекулу кровавого тумана - где-то в темноте, примерно в тридцати сантиметрах от двери, туман начинает сгущаться, образуя небольшое кровавое облачко.

"Достаточно".

Туманный Сдвиг срабатывает мгновенно - пространство искривляется, и Гилен переносится сквозь дверь, его тело на миг растворяется в алой дымке, молекулы разрываются и вновь собираются.

Приземлившись на другую сторону, он шатается - в глазах темнеет, голова кружится, в висках стучит адская кузница.

"Вот же демонова рекурсия ада... Побочный эффект".

Он резко встряхивает головой, прогоняя слабость. Алый Взгляд бесполезен в этой абсолютной темноте - он протягивает руки перед собой, пальцы скользят по холодной каменной стене, пока не натыкаются на металлический светильник и шершавую верёвку фитиля.

Резкий рывок - и комната озаряется тусклым жёлтым светом, отбрасывающим дрожащие тени. Обнаруженное помещение оказывается не складом. Перед ним - явно архив или кабинет. Дубовые полки, доверху забитые книгами в потрёпанных кожаных переплётах, некоторые украшены серебряными застёжками. Груды пергаментных свитков, перевязанных выцветшими верёвками, покрытые слоем пыли. Аккуратные стопки документов с восковыми печатями Инквизиции, некоторые с кровавыми отпечатками пальцев.

В дальнем углу - квадратная решётка вентиляции, достаточно широкая для взрослого человека, но перекрытая массивной железной решёткой с висячим замком.

"Интересно... Куда она ведёт?"

Его пальцы непроизвольно сжимаются в кулак. Этот архив может содержать куда более ценные сокровища, чем просто оружие или золото. Здесь могут быть знания. А знания - это сила.

Гилен замер перед решеткой, его рубиновые глаза скользят по металлическим прутьям, оценивая каждый сантиметр.

"Пролезть можно, но щит придется оставить. Рюкзак будет мешать, если не снять его и не проталкивать перед собой".

Он прислушивается к отдаленным звукам битвы - крики уже стали реже, но яростнее.

"Если меня еще не ищут целенаправленно, то скоро начнут. Инквизиторы проиграют - это вопрос времени. Нужно уходить, пока не поздно".

Быстрыми движениями он просматривает документы на ближайших полках. Пальцы скользят по корешкам, пока не натыкаются на знакомое имя - его собственное.

"Отчеты о допросах, наблюдения, списки способностей... Как тщательно они за мной следили".

Он сворачивает пергаменты в плотный свиток и забрасывает в рюкзак. Взгляд скользит по полкам в поисках той самой книги о Зар'гуле, но ее нет.

"Сайлос, видимо, забрал ее с собой. Неважно. Главное - выбраться".

Гилен снимает рюкзак, берет его за лямки одной рукой. В последний раз оглядывает щит, оставленный у стены - металл тускло поблескивает в свете светильника. Он протягивает свободную руку к решетке. Из ладони сочится алый туман, заполняя вентиляционную шахту кровавой дымкой.

Туманный Сдвиг срабатывает с характерным хлопком - пространство искажается, и вот он уже внутри узкого тоннеля. Головокружение на этот раз сбивает с ног - он прислоняется к холодному металлу, чувствуя, как Исток Крови почти опустел.

"Слишком много способностей за короткое время... Тело не выдерживает. Нужно восстановиться".

Он сидит в полной темноте несколько долгих минут, слушая собственное дыхание. Затем, собрав остатки сил, начинает ползти вперед, ощупывая путь костяшками пальцев. Каждый метр дается с трудом, но альтернативы нет - только вперед, к свободе.

Гилен ползет вперед в абсолютной темноте, где каждый вдох наполняет легкие спертым, пыльным воздухом. Его пальцы скользят по холодному металлу вентиляционной шахты, ощупывая каждый сантиметр пути. Внезапно впереди появляется слабое синее свечение.

"Ловушки... Как предсказуемо".

Рунные символы, начертанные на стенках, пульсируют тусклым церковным светом - стандартные заклятья на подавление побегов, примитивные, но болезненные.

Гилен замирает, изучая узор. Его палец медленно выписывает в воздухе кровавые знаки, вплетая алый туман в существующие руны. Свечение начинает мерцать, как умирающая лампочка, символ за символом гаснет под его прикосновением.

"Готово. Теперь можно идти".

Дальше шахта разветвляется. Одно из ответвлений уходит вниз, оттуда тянет жаром и запахом раскаленного угля. Гилен осторожно подползает к решетке и заглядывает вниз.

Перед ним котельная - огромные печи, груды угля, и старый кочегар, сгорбившийся у огня. Его спина покрыта шрамами от старых ожогов, руки дрожат над пламенем.

"Не угроза... Пока что".

Гилен отползает назад, находит относительно просторное место в шахте, где можно выпрямить спину. Он прислоняется к стенке, закрывая глаза.

"Исток Крови почти пуст... Нужно время".

Его дыхание замедляется, сердцебиение становится редким и глухим. Внутри него медленно, капля за каплей, накапливается сила. Внешний мир перестает существовать - есть только пульсация крови в жилах и тихий шепот восстановления.

Где-то далеко внизу кочегар кашляет, уголь потрескивает в печи, но Гилен уже не слышит этого. Он погружен в себя, в темноту, где единственный свет - это рубиновое свечение его собственной крови.

Гилен открывает глаза. Два часа абсолютной тишины и глубокой концентрации сделали свое дело – Исток Крови наполнился достаточно, чтобы продолжать путь. В жилах снова течет сила, пусть и не в полной мере.

Он прислушивается – снизу доносится ровное посапывание. Кочегар, похоже, задремал у печи, его сгорбленная фигура не шевелится.

Кровавый Туман стелется по каменному полу, как живое существо, скрывая каждый шаг. Гилен задерживает дыхание. Туманный Сдвиг – пространство искажается, и он материализуется в метре от старика, не нарушив тишины.

Быстро, без звука – Кровавые Когти вырываются из кончиков пальцев и впиваются в морщинистую шею. Старик даже не успевает открыть глаза.

— Хар-Гаал.

Кровь вытягивается из тела тонкими алыми нитями, наполняя Исток теплой жизненной силой.

"Старики... Их кровь уже не та. Бледная, слабая. Но лучше, чем ничего".

Осмотр территории. Алый Взгляд сканирует помещение – ни души. Только потрескивающие угли в печи да тени, пляшущие на стенах.

Меч – в правой руке, лезвие готово к бою. Левая рука – готова выпустить Когти в любой момент. Звуки битвы доносятся издалека, уже с улиц – рёв монстров, отчаянные крики людей, оглушительные взрывы.

"Инквизиторы проиграли. Теперь город – буфет для Тьмы".

Ещё одна каморка охраны – здесь он находит скудные припасы: черствый хлеб, жесткое вяленое мясо – добавляет в рюкзак. Бурдюк с водой – принюхивается, улавливая слабый запах вина.

"Видимо, даже охранникам нельзя было пить чистое вино. Жалкие правила для жалких людей".

В углу – ржавая решётка слива, под ней – тьма и запах сырости.

Мысли Гилена окрашены самоиронией:"Канализация. Ну конечно. После многих тысячалетий, проведённых в истреблении миров и переписывании реальности... Теперь я лезу в сточную трубу. Какой достойный путь для Вечного."

Он усмехается – горько, но без злости – и наклоняется, чтобы осмотреть решётку. Пальцы касаются ржавой решетки.

Слив оказывается достаточно широким, чтобы пропустить человека даже с рюкзаком. Металлические стенки покрыты толстым слоем мыльной слизи, блестящей в тусклом свете Алого Взгляда. Проход явно использовался не раз - отполированные временем выступы образуют своеобразные "ступени", позволяющие относительно безопасно спуститься.

"Какой романтичный побег... Особенно для того, кто когда-то стирал целые миры с лица реальности".

С привычным уже Туманным Сдвигом он перемещается вниз, ощущая, как липкая масса сразу покрывает его одежду, прилипая к коже холодными пятнами. Час мучительно медленного продвижения: скрипящие под весом ржавые крепления, угрожающе дрожащие при каждом движении; вязкая под ногами смесь - мыло, человеческий пот и неопознанные вещества, издающие сладковато-гнилостный запах; периодические капли чего-то тёплого с потолка, заставляющие вздрагивать и проклинать всё на свете.

Наконец - звук воды. Сначала тихий, как шёпот, потом всё громче, превращаясь в глухой рокот. Воздух становится влажным, тяжёлым. Он вываливается в неглубокий поток (по колено), моментально покрываясь мурашками от ледяного прикосновения воды. Жидкость чёрная, непрозрачная, но Алый Взгляд показывает - никакой магии, просто подземная река.

"Ну хоть не в дерьме купаюсь... Хотя кто знает, что именно несёт этот поток."

Гилен торопливо смывает с себя всю грязь, скребёт ногтями по ткани, стараясь удалить самые стойкие пятна. Выкручивает одежду, тёмная вода стекает струйками, оставляя после себя лишь лёгкий сероватый оттенок. Пьёт, зачерпывая ладонями - вода на удивление чистая, холодная, с металлическим привкусом ,видимо, фильтруется через подземные пласты.

Дальнейший путь Гилен решает идти вверх по течению. Логика подсказывает - к истоку, к чистым туннелям. Мечом ощупывает путь перед собой, клинок постукивает по камням, выискивая пустоты или ловушки. Алый Взгляд сканирует на сотню метров вперёд, выхватывая из темноты контуры туннелей, перепады уровня воды. Шаги осторожные - камень скользкий, покрытый тонким слоем ила, каждый неверный шаг грозит болезненным падением.

"Если повезёт - выйду за городские стены. Если нет... Что ж, всегда можно устроить ещё один "побег". В конце концов, канализация - не худшее место, где мне доводилось бывать".

Где-то впереди, в темноте, слышится слабый плеск воды - возможно, просто эхо его шагов, а возможно, что-то более интересное...

Впереди, примерно в ста метрах, Алый Взгляд фиксирует странное свечение - незнакомую, искаженную ауру, мерцающую в такт подземным течениям.

"Не из подземелья... Интересно. Кто-то давно потерянный".

Он замирает, но аура не исчезает - напротив, начинает приближаться, пульсируя неровным светом. Вода вокруг странного свечения слегка мутнеет.

Гилен фокусирует Взгляд, изучая угрозу:

"Форма ауры - искажённая, пульсирующая, как у утопленников, но... старше, древнее. По краям видны следы многовековой эрозии. Скорость движения - медленная, размеренная, но абсолютно уверенная. Существо знает эти туннели. Угроза - низкая, если действовать быстро и решительно. Главное - не дать схватить".

"Просто старый утопленник. Его аура изменилась от времени - ничего страшного. Хотя... что он делает так далеко от основного русла?"

Гилен совершает несколько точных движений. Для начала он подворачивает плащ особым образом, чтобы тяжелая мокрая ткань не мешала движениям. Поправляет рюкзак, плотнее прижимая его к спине - чтобы не болтался в решающий момент. Меч принимает стойку "Железной реки", левая рука свободна - щита нет, придется полагаться на скорость.

"Быстро и без шума. Не хочу привлекать внимание других обитателей этих туннелей".

Существо появляется из темноты - высокое, скелетообразное, с неестественно длинными пальцами, покрытыми тиной и речными ракушками. Глаза, если это можно назвать глазами, горят тусклым зеленоватым светом.

Первый удар - Гилен уклоняется с минимальным движением, меч рассекает костлявую руку, и та падает в воду с тихим всплеском. Второй удар - точный выпад в шею, клинок проходит сквозь гнилую плоть, голова почти отлетает, держась лишь на тонком лоскуте кожи.

— Хар-Гаал.

Черная жижа, напоминающая кровь, втягивается в Кровавый Исток, оставляя после себя лишь пустую оболочку, которая медленно растворяется в воде.

"Кровь есть кровь... Не важно чья она, главное, что добыта в честном бою. Хотя 'честный' - возможно, не совсем подходящее слово".

Он стряхивает с меча остатки чего-то налипшего и продолжает путь, теперь еще более внимательно следя за показаниями Алого Взгляда. Где-то впереди должен быть выход... или новые встречи.

Холод проникает в самое нутро, пробираясь сквозь промокшую одежду. Полчаса блужданий по ледяной воде оставили ноги онемевшими, пальцы едва чувствуют рукоять меча — лишь привычная хватка воина не позволяет уронить оружие.

"Как же я ненавижу холод... Он проникает в кости, высасывает силы, напоминая о бренности плоти".

Река внезапно расширяется, вынося его в огромную подземную пещеру. Перед глазами открывается жутковато-величественное зрелище. Стены покрыты толстым слоем инея, переливающегося в свете факелов. Голубые кристаллы — Слезы Ледяного бога — растут из камня, как зубы фантастического зверя. Каторжники в рваных, покрытых инеем одеждах механически долбят кирками по вечной мерзлоте. Их дыхание превращается в туман, лица обморожены, глаза пусты.

"Стражи в тёплых тулупах расставлены по периметру, но их заметно мало — видимо, большую часть отправили на подавление хаоса в городе".

Гилен замирает на небольшом каменном выступе, мгновенно анализируя ситуацию: выходы — несколько туннелей разного размера, деревянные подъёмники, шаткие мостки для надсмотрщиков; Озеро — из него берёт начало река, а сверху с грохотом падает ледяной водопад, создавая постоянный шум; охрана — расслаблена, греется у костров, явно не ожидает угрозы.

"Если я выйду — поверят ли, что я просто случайный горожанин, который спасался от хаоса сверху? Или сразу поймут, кто перед ними?"

Он достаёт тёмные очки, аккуратно надевает их, скрывая рубиновые глаза. Пальцы проверяют — меч надёжно спрятан под плащом, но Кровавые Когти готовы выстрелить в любой момент.

Гилен выбирается на берег с видом измождённого беглеца. Шаги — уверенные, но усталые, с небольшой хромотой для правдоподобия. Поза — слегка сгорбленная, руки дрожат от холода, хотя это отчасти не притворство. Взгляд — опущен в землю, как у потерявшего надежду.

"Главное — не спешить. Они должны первыми заговорить. Первый вопрос — первая ниточка, за которую можно потянуть".

Он направляется к ближайшему костру, где греются двое стражников, искусственно замедляя шаг. Вода с его одежды капает на лёд, оставляя тёмные следы. Где-то за спиной слышен крик надсмотрщика и хлыст, врезающийся в плоть.