Сбежать из Академии

Глава 6 Вокзал для троих

— Номер семнадцать? — скрипучим голосом уточнила смотрительница камер хранения. Старушке давно перевалило за сотню реальных лет, она была подслеповата, почти ничего не слышала и передвигалась с большим трудом. Однако это не помешало ей стать сотрудником месяца: портрет висел на стенде аккурат за согбенной спиной.

— Восемнадцать! — проорал Антон незнамо в какой раз. — Во-сем-на-дцать!!!

— А? Семнадцать?

— Восемнадцать!

Бабуля закивала и принялась перебирать скрюченными пальцами номерки, а спустя вечность протянула нам семнадцатый.

Антон шумно выдохнул и воздел глаза к куполообразному потолку вокзала. Сверху на него глядели херувимы, нимфы и задумчивый сатир в кепке вагоновожатого. Да-да, здешние залы тоже оформлял наш штатный художник. Подкалымил, так сказать.

— Мой номер восемнадцать! — прорычал новобранец, рисуя пальцем на столешнице невидимые цифры. — Восемнадцать! Вот!

— Что вы так кричите, молодой человек? — проворчала старушка. — Я не глухая. Вот он ваш номер. Предъявите его в пятом окне и вам выдадут вещи.

— А где пятое окно?

— А во-о-он там, — смотрительница указала узловатым трясущимся пальцем в противоположный конец зала. — Сразу за терминалами. Между сто первым и девятнадцатым.

— Господи, ну что за бред! — выцедил Антон, схватил номерок и широким шагом двинул в указанном направлении.

«На первый путь прибывает поезд двести двадцать девять Орешек-Опочка, — объявила диспетчерша, и гнусавый голос эхом отразился от расписных стен. — Нумерация чётных вагонов с хвоста поезда. Нечётных — с головы. Будьте внимательны и осторожны. Повторяю…».

— Эй! Подожди! — я поспешила следом. Ух! Дались ему эти треклятые чемоданы!

Однако догнать Антона оказалось сложнее, чем я думала: партия приезжих заполнила вокзал, и протолкнуться к терминалу сквозь плотный поток людей и нелюдей фактически не представлялось возможным. На какой-то миг я потеряла новобранца из виду.

«Удрал!» — мелькнуло в голове, и я похолодела. Кошмар кошмарский! Если кафедра останется без метафизика в конце года, да ещё и накануне проверки — не сносить мне головы! Мегера не случайно надзор в моём лице к нему приставила. Сказала: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». И, чёрт побери, так и есть!

— Дались ему эти чемоданы, — бухтела я, продираясь через толпу. — Одну ночь мог бы и без трусов обойтись!

Да, прикид новенького — что-то с чем-то: порядком выцветшая, застиранная красная футболка с Пикачу под Че Гевару, линялые джинсы и кеды. В такой одёжке до занятий не допустят. Но это ничего: закутали бы его в профессорский балахон, и дело с концом. А спать и без исподнего можно. Так нет же! Приспичило ему тащиться в такую даль за проклятущим багажом!

Однако едва удалось протиснуться к нужному окошку, я поняла: тащиться стоило.

Антон успел получить свои баулы и из одного чемодана извлёк…

— Это что же? — Я подошла ближе, не веря глазам. — Котёнок?

— Ну, точно не чапаевец с пулемётом, — хмыкнул новобранец и почесал серополосатого зверя за ухом. Зверь заурчал.

— В Петрозаводске подобрал, — пояснил Антон, — мы там почти два часа простояли. А эта любопытная морда… — Антон кивнул на мурчащий комочек и хмыкнул. — Подобрался к платформе да на рельсы ухнулся. Пришлось спасать.

— Ясно, — кивнула я. Когда-то давно, до знакомства с первым Которектором, я тоже любила кошек. Ну, обычных таких. Домашних. Тех, которые не носят шляпы и пальто, ничего не согласовывают, не дают распоряжений и не приезжают с проверками в самый неожиданный момент. — А зачем ты его в чемодан запихнул?

— Так ведь нельзя с котами, — пожал плечами Антон и вскинул чемодан к моему носу. — Смотри, я дырки штопором просверлил. Для циркуляции воздуха.

— Впечатляет, — сказала я, ухватила физика за запястье и развернулась к выходу. — А теперь бежим!

— Куда? — наличие кота и кипы баулов превратили резвого новобранца в неповоротливого увальня. Антон пытался половчее перехватить ношу, но ничего не выходило: сумки валились из рук, а котёнок, ошалело мяукая, высвободился, взобрался физику на голову и зафиксировал своё шаткое положение при помощи крохотных, но вполне себе острых коготков. — А-а-й! Ёшкин кот!

— Дорогу! Дорогу! — кричала я. Мчаться через толпу, таща на буксире парня с котом на башке — дело изначально не самое простое, а тут ещё как назло про повязочный режим вспомнили. Ироды!

— Внимание! Внимание! — прогнусавила диспетчер. — В связи с повышенной демонической активностью и с целью предотвращения распространения одержимости, просим всех надеть повязки на глаза! Ёмкости со святой водой для самоокропления находятся у терминалов! Будьте бдительны и соблюдайте благословенную дистанцию!

О какой дистанции могла идти речь в такой толчее — оставалось загадкой. А вот за отсутствие повязки могли нехило штрафануть. Хорошо, что помимо собственной, я всегда имела с собой запас. Так, чисто на всякий случай. Штук десять, не больше.

— На! — протянула Антону узкий отрез плотной чёрной материи. — Повязывай!

— Ты что? Издеваешься?

— Повязывай, говорю, или оштрафуют! — движением подбородка я указала в сторону патрульных.

Физик застопорился.

— Да они сами в повязках… — пробормотал, сморщив лоб. — Как они нас увидят-то?

Я закрыла глаза и шумно выдохнула.

— Это Запределье. Здесь, чтобы кого-то оштрафовать, глаза не нужны — нужен только повод!

Я, Антон и все, кто находился в здании вокзала, натянули повязки на глаза. Перед тем, как лишить себя зрения, я запомнила, что выход — строго на севере, и если идти к нему по прямой, потребуется обогнуть бродячий ларёк и поющий фонтан.

— Пошли, — скомандовала я, схватила кое-как приспособившего повязку прямо поверх очков физика за руку и уверенным шагом двинулась туда, куда вело чутьё.

На ларёк мы наткнулись через двадцать шагов. Волшебная избушка деликатно предложила приобрести сканворды и беспроигрышный лотерейный билет, мы так же деликатно отказались и продолжили путь. Фонтан громко выводил: «То-о-олько-о-о рюмка водки на столе-е-е-е», и Антон тормознул, видимо заслушавшись.

— Обалдеть! — сказал физик. — Это взаправду фонтан поёт? Интересно, что за технология…

— Сам ты технология, — обиженно ответил фонтан и обдал нас струёй ледяной воды.

Стоит ли говорить, что когда мы, наконец, выбрались к парковке, время неумолимо приближалось к точке невозврата. Однако самое худшее ожидало впереди…