Сделай сам – 2

Глава 1 Стрельба по зайцам. Часть 1

— Чу! Англичанка гадит! Под кустами! Где моему роялю полагалось быть! Ату её! Засранку островную! За мой загаженный рояль избить, избить, избить! — практически отстучал я зубами, делая один гребок рукой за другим и не забывая при этом активно работать ногами.

Чего это из меня что-то отдалённо напоминающее Маяковского вдруг полезло? Так холодно, ёшкин кот! Аж до мелодичного звона «бубенчиков», к которым уже совсем скоро можно будет приставлять частику «нано»! Вот и отвлекаю своё сознание хоть чем-то от мыслей об окружающей меня среды. Хотя по календарю так-то вторник! Но окружает меня среда! Два дня в одном получается так-то! Чудеса русского языка, что ломают даже пространственно-временной континуум, ё-моё!

А вообще, если говорить более развёрнуто, то на дворе нонче властвует февраль месяц и водичка представляет собой самый что ни на есть айс. Тот самый айс, который мне совсем не айс, если кто не понял. Ибо я ни разу не морж, не тюлень и не виски! Хотя конкретно сейчас не отказался бы стать последним, чтобы ни тонуть в воде, ни замерзать в ней же.

Чего я вообще делаю в феврале в какой-то не сильно тёплой воде? Так помните, я когда-то говорил, что успел и на то, как другие работают, посмотреть, и на огонь полюбоваться вдоволь? Желал ещё тогда пройти воду для полной коллекции. Дурашка. Блин. Накаркал! Теперь воды вокруг залейся, вот только что-то я тому не рад. Ибо почти тону уже!

Как же я вообще в воде оказался и с чего всё началось? Оказался до банальности просто — мой корабль потопили. А с чего всё началось? Ну, наверное, началось всё с того, что 14 июля 1903 года было открыто регулярное железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и портом Дальний, что раскинулся на Ляодунском полуострове в Маньчжурии.

Хотя, возможно, истоки случившегося следовало искать непосредственно в моих чуть более ранних действиях. Всё же с наступлением нового 1903 года и получением невиданных прежде возможностей, мы с папа́ и вообще всей семьёй развернулись не на шутку. Ну и, конечно, я был опять в своём репертуаре. Плюс в ударе. Но, как ныне выяснилось, минус в уклонении. Хоть и подрос заметно, да слегка остепенился. А вместе с этим подросли и мои «шалости». Вот как тогда, в начале мая…

Любой прогуливающийся в Малом Петровском парке российской столицы в эти вечерние часы уходящего на покой погожего весеннего денёчка мог наблюдать прелюбопытнейшую картину. Погоня! Какой детективный сюжет обходится без неё? Один — бежит, другой — догоняет. Интрига, ё-моё!

Дамы ахали и порой повизгивали, мужчины начинали метать взгляды по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее да покрепче, а то и вовсе тянуться в карман за чем-нибудь стреляющим, бабульки неистово крестились и молились, а всевозможная ребятня либо писалась со страха прямо на месте, либо разбегалась с воплями кто куда.

— А-а-а-а-а! — откровенно панически кричал, даже можно сказать, что верещал, практически переходя на ультразвук, улепётывающий со всех ног «чёткий колтовский пацанчик», чью блатную принадлежность легко можно было определить по многочисленным внешним атрибутам, специально выставленным напоказ.

— Мя-я-я-со-о-о! — рыча, что тот грозный лев, гнался за ним… самый натуральный средневековый рыцарь в латном доспехе! Во всяком случае, именно так могло показаться со стороны. Тяжело дыша в закрытом шлеме и размахивая над своей головой огромным пожарным топором, уже обагренным чем-то кроваво-красным, он неотрывно следовал за улепётывающей жертвой.

Это я с недавних пор таким вот образом играю с местной гопотой в очень плохого Бэтмена. Прям в очень-очень плохого! Хотя меня, похоже, вообще никто не понимает. Те же мои люди, кто то и дело наблюдал подобные действа со стороны, именовали мои «шалости» не иначе как — «Догони меня топор», да тайком крутили пальцем у виска. Но я им платил нехилые деньги, и потому они закрывали глаза на целый ряд моих действий.

Вот не знают они толк в кошерных колбасных обрезках! Дремучие они тут все ещё! Хоть и общаются со мной уже не первый месяц! И как я их только терплю всё это время? Комиксы, что ли, начать производить про супергероев всяких? То есть про себя! Хе-хе! А то всё лубки, да лубки. А на героев всевозможных лубков я как-то вовсе не похожу.

Мне бы, конечно, для большего антуражу бензопилу в руки, чтоб та, значит, непрерывно жужжала своим двигателем и клацала цепью, наглядно выказывая готовность разорвать этой самой цепью чью-нибудь живую плоть на мелкие кровавые фрагменты. Но чего нет, того нет. Увы.

Достаточно компактный и мощный двигатель, чтобы сотворить такое диво, у нас пока что никак не выходит. А следом за мотором приходится утяжелять и прочие части устройства. Потому всё время получается двуручная бандура полным весом в полсотни килограмм, которой даже вдвоём особо сильно не помашешь. Но и такие нынче потихоньку начинают пользоваться спросом для применения по прямому назначению, а не по тому, что у меня в мозгах сейчас засел. Впрочем, разговор не о том.

— Сгинь, дьявол! Сгинь! — тем временем «гангстерито», споткнувшийся о незамеченный в наступающих сумерках торчащий из дороги камушек, наконец, окончил свой спасительный забег.

Приложившись всеми конечностями о землю-матушку, он нашёл в себе силы лишь на то, чтобы повернуться ко мне лицом и начать отползать от меня спиной вперед, сидя при этом на заднице и отталкиваясь пятками от податливого грунта парковой дорожки, да тихонечко при этом подвывая.

— Только вместе с твоей гнилой душонкой! Ха-ха-ха-ха-ха! — ужасающе хрипло, поскольку тоже сильно-сильно запыхался, и в горле нафиг всё пересохло, безумно рассмеялся я, занося при этом свой топор для якобы финального удара. — Кровь богу крови! Череп для трона черепов! Ха-ха-ха-ха-ха! — Господи, что только не начнёшь читать на пенсии со скуки. Вот, даже до вселенной вечной войны как-то добрался в своё время. Теперь косплею. Да, да! И это слово тоже мне известно! Говорю же, что только не начнёшь читать на пенсии со скуки.

— Готов, — констатировал Михалыч, приложив мою несостоявшуюся жертву по темечку уже ставшим привычным ему мешочком со свинцовой дробью. Пока я отвлекал на свою нескромную персону этого колтовского ухаря, мой «напарник» обошёл того стороной, да и закончил всё одним отточенным ударом. — Грузим?

— Грузим, — прогудел я из-под закрытого шлема, на личине которого белой краской был изображён оскалившийся человеческий череп. До пёсика Баскервиллей я, конечно, не дотягивал. Но тоже выглядел весьма колоритно. Те, кто порой мочился с одного моего вида, не дадут мне соврать.

Тут же с боков нарисовались ещё два здоровяка в таких же точно шлемах и панцирях, как у меня, которые, словно пушинку, подхватили сомлевшую жертву да споро утащили ту в сторону стоящего у Ждановской набережной автобуса. Мой личный «Чёрный воронок»! Что ужас всем по вечерам внушает! Хе-хе! Шутю! Простой городской автобус. Они у нас все чёрного цвета так-то.

Мы время от времени берём себе попользоваться то один, то другой из открытого нами в этом году автобусного парка, на который, словно вампиры на чеснок, ныне шипят все без исключения столичные домовладельцы. Ведь появление в Санкт-Петербурге автобусного движения, да ещё и столь массового сразу — сотня машин вышла 1 мая 1903 года на согласованные с городской управой маршруты, уже сейчас грозило совершенно перекроить карту прибыльности многих жилых кварталов. И те, кто давно был в данном бизнесе, прекрасно это осознавал.

То, что прежде полагалось откровенной дырой, куда добраться можно было лишь пешком за много-много времени или же за дорого наняв извозчика, нынче очень резко стало доступно в плане транспорта. Соответственно, и наиболее ушлый народ уже начинал активно поглядывать на доходные дома тех самых районов, где плата за жильё была раза в два, а то и в три ниже.

Пришлось вот, блин, вложиться срочно в новое начинание, в том числе для того, чтобы завод автомобильный банально не простаивал без дела. Да и культуру пользования автотранспортом необходимо буквально вбивать людям в голову, как мне когда-то мама́ вбивала в черепушку французский язык. Словарём! Очень тяжёлым и твёрдым! Иначе не выходит каменный цветок от слова — «вовсе».

Мы ведь уже даже начали приторговывать автомобилями «DAC» своего американского производства, что выходят вчетверо дешевле самого бюджетного варианта «Русь Империала». Но и на них спрос что-то сильно маленький покуда. Всего-то с начала года 103 штуки реализовали, не получив за это в свой карман почти что ничего. Считайте, вовсе в ноль сработали, чтоб только всяких немцев, французов и бельгийцев на свой внутренний рынок не пустить. Хотя рынка того — кошкины слёзы.

Да, начинают потихоньку всякие там европейцы поднимать свои головы и нагло смотреть нам в глаза. И в США тоже что-то начало проклёвываться из числа конкурентов. Пока ещё мелких, но сразу в больших количествах.

Как нам недавно сообщил мистер Смит, аж свыше 100 компаний соответствующего толка появилось за последние полгода, треть из числа которых тут же разорились, не проработав и трёх-четырех месяцев. И это только те, о которых стало известно ему! Потому волна борьбы за клиента потихоньку набирает ход, чтобы через несколько лет превратиться в натуральное цунами, что смоет всех, кто не успеет покрепче укорениться на столь вкусном и ёмком рынке.

Но да это всё не объясняет того, чем я тут вообще сейчас занимаюсь. А занимаюсь я, как и люблю, истреблением одним выстрелом разом множества зайцев.

Во-первых, вычищаем Колтовскую слободу, в которую мы вновь вложились очень немалыми семейными деньгами, от наиболее зловредных элементов, что откровенно задолбали своими выходками многих наших работников. Да и не только наших. И не только работников. Аж на 5,5 миллионов рублей земли себе тут тихо зимой прикупили у города, различных государственных учреждений и частных лиц! Купили бы и вдвое больше — благо земля пока ещё есть, но ведь и самим жить на что-то тоже надо. Потому покуда ограничились несколькими участками общей площадью почти в 70 тысяч квадратных саженей. Да! Дорога землица в столице! Даже на отшибе! Сажень[1] по цене десятины[2] идёт! А в центре, на том же Невском проспекте, цены такие, что и вовсе вслух произносить страшно.

Во-вторых, силовым методом набираем потихоньку контингент своих бандитов для устройства будущей русской мафии в Детройте и Нью-Йорке с Чикаго. Их там, конечно, поначалу порежут да постреляют в немалых количествах, ибо все хлебные места уже заняты. Но да те немногие, кто останутся в живых, смогут рано или поздно стать какой-никакой силой. Если им впоследствии помочь и грамотно возглавить. Самому и лично! Ибо делать это дело надо только хорошо, а то и вовсе на отлично! Это я таким неоднозначным образом на сильно далёкое будущее себе определённую заготовку создаю. Ведь чего только в жизни ни случается. А итальянцы всякие с прочими ирландцами из числа мафиозей мне там нафиг не нужны. Как минимум, в Детройте. Я ведь ни итальянского, ни английского не разумею. Так что с ними даже просто пообщаться тет-а-тет на всякие деликатные темы не выйдет.

В-третьих, испытываем в полевых условиях новейшую нательную броню для полиции. Я это говорю во множественном числе — испытываем, поскольку и нас тут таких красивых много. Аж полдюжины. То я, и пять моих телохранителей. Пришлось вот, блин, набрать людей бывалых, чтоб спать спокойней было самому. Под тридцать человек «нукеров» на всю семью, однако, вышло! Что, впрочем, нас не разорило.

И да, всё это «кровавое представление» на самом деле — чистой воды постановка для публики. Ибо обо всём с местными «апашами» заранее оговорено. Я им новую якобы сытую бандитскую жизнь в свободной Америке с доставкой за мой счёт до оной, а они мне активно подыгрывают, чтобы все прочие «нездоровые элементы общества» побоялись сунуться в слободу на освободившееся от них место. Пусть полагают, что здесь действительно какие-то больные на всю голову маньяки орудуют, что с топорами наперевес охотятся целенаправленно на всяких плохишей.

Мы для пущего эффекту даже ампутированные конечности от невостребованных трупов у патологоанатомов выкупили и разбросали тут и там по слободе, вместе с обрывками одежды и облив всё это дело бычьей кровью. Газетчики от такого «подарка судьбы» аж неистовствовали! Как же, свой Джек «Потрошитель» в столице завёлся! Групповой! Сенсация, ё-моё!

Чуть всё дело не загубили, папарацци хреновы! За двумя особо ретивыми ребятишками из этой братии пришлось даже с топорами наперевес побегать, чтоб, значит, прониклись до самых мокрых штанишек. Вроде даже помогло. После этого все прочие предпочли составлять репортажи, скажем так, удалённо — со слов очевидцев из числа местных жителей.

Но о том, что это всё «игра» знают, конечно же, не все, а лишь троица руководителей «бандитиков с маленькой лесной тропинки», да полдесятка вот таких вот показательно захватываемых нами субчиков. Причём этих предупредили об их роли в самый последний момент, чтобы никому не проболтались, а после заперли на хате, откуда и выпускали по одному в день для проведения «показательной охоты». Контингент-то тут такой. Своеобразный. Язык за зубами особо держать не умеет. Особенно когда напьётся. Бахвальство своей удалью — у них едва ли не на первом месте.

Хорошо, что конкретно эта «жертва» была в нашем спектакле последней. А то я за прошедшую неделю «охоты» уже сам запарился носиться по паркам, улицам и дворам в столь вызывающем наряде. Два раза чуть на пулю не нарвался от неравнодушных граждан!

Всех же остальных «бандито» мы просто предварительно собрали с неделю назад в одном месте по зову их «паханов» да и вывезли одним днём в Великое Княжество Финляндское. А уже оттуда будет скоро рейс в Германию и дальше в США.

Они, конечно, поначалу артачились. Я имею в виду верхушку колтовских. Как же, они тут истинные короли улиц! Не босота какая-то подзаборная да безымянная! А я им что-то совсем левое предлагаю. Но резко передумали, как мы договорились по цене. Продали всех своих миньонов лопоухих, аж под сотню рыл, всего лишь за 12 тысяч баксов на троих. Дешёвки, блин, картонные, смешные! Однако с ними мы за жизнь и бабки чуть попозже вновь поговорим. Будет у меня к этим ухарям деловое предложение, от которого они уже никак не смогут отказаться. А деньги… Деньги — тлен. Не все, конечно. А сейчас и вот такие.

Отчего так? Да оттого, что мы на цене одной только земли, что заранее выкупили тут в начале года под строительство арендного жилья и новых производственных цехов, уже сейчас мгновенно сможем заработать полтора миллиона рублей сверху лишь за счёт начала работы автобусной линии. А уж как данная местность, наконец, станет полагаться декриминализованной, то как бы та цена не вдвое подрастёт от изначальной, если не втрое. И это был четвёртый заяц так-то!

Вы также можете спросить, откуда на мне взялся какой-то там доспех средневековый? Так это уже итоги наших с папа́ опытов по постройке бронеавтомобилей начинают сказываться.

Так-то ещё в прошлом году мы успели провести кое-какие эксперименты с легированными сталями на предмет их применения в качестве брони. Но, пока находились в Харькове, были сильно ограничены временем и прочими возможностями, отчего там мы испытывали лишь сталь Гадфильда, из которой лили траки для своих гусеничных тракторов. Самые лучшие в плане износостойкости! Мне даже вспоминать её рецепт не пришлось. Она и так уже давно существовала в мире.

Но конкретно с этой сталью была одна проблема. Из-за её отличных физико-механических свойств, проявляющихся после застывания отливок или отштампованных на горячую изделий, обрабатывать её хоть как-то, делом было очень затруднительным и дорогим, не говоря уже о том, что муторным донельзя. Даже режущий инструмент с алмазным напылением с трудом справлялся с таковой задачей. Потому создавать из неё элементы корпусов броневиков оказалось слишком уж затратным делом. Особенно в плане обрезки кромок после усадки металла в процессе его охлаждения.

Но, как я где-то в предыдущей жизни слышал, именно из такой стали те же американцы с англичанами штамповали себе каски во времена обеих мировых войн. И не только они. И каски эти пулю револьверную легко держали метров с десяти. Вот и мы тоже поначалу попробовали отштамповать броневой нагрудник. Точнее даже не отштамповать и не нагрудник, а прокатать себе несколько пластин на пробу, дабы оценить толщину подобного сорта металла, потребную для сопротивления винтовочному выстрелу.

И выходило у нас так, что новую остроконечную винтовочную пулю нашей трёхлинейки держали по нормали с 200 шагов лишь 8 миллиметров или 13-мм в упор, тогда как пистолетную от Маузера всего с одного метра и с прогибами в местах поражения держал 1,8−2-мм лист.

И, да! Теперь мы верим в миллиметры тоже, поскольку большей частью владеющий южными российскими сталелитейными заводами франко-бельгийский капитал ещё в конце 1899 года продавил себе на государственном уровне возможность катать, ковать, лить и вообще делать весь свой ассортимент товаров в России в привычной им метрической системе измерения, а не в дюймовой. Аллилуйя, блин! О чём узнал я, правда, только лишь на днях. Считай, спустя три с половиной года! Ибо вот такими черепашьими темпами тут повсеместно происходит распространение важной информации. Не важную же — теряют на века с концами и не вспоминают вовсе.

Однако же вернёмся мы к броне. Сварганили мы уже в этом го́де пулестойкий панцирь. Плюс шлем с личиной пулестойкий же к нему. И давай по ним стрелять из пистолетов разных. Так вот и пришли к тому, что ныне было вздето на мене́, усё́м таком красивом.

В чём был жуткий недостаток брони выполненной из подобного материала? На ней оставались вмятины от попадания пуль! Всегда! Поскольку у неё попросту не имелось сверхтвёрдого закалённого верхнего слоя, что позволял бы сохранять исходный вид после поражения, если бы, конечно, не начинал идти трещинами. У нас же этот верхний слой лишь упрочнялся так называемым методом нагартовки, когда по лицевой стороне остывающего конечного изделия начинали работать специальными роликовыми оправками, как бы уплотняя то.

И в этом же одновременно был её главный плюс. Такой броне не требовалась закалка! Что многократно удешевляло и ускоряло процесс производства массового изделия и многократно же снижало процент брака. Ведь штамповка она штамповка и есть.

К примеру, тот полный панцирь, что ныне закрывал у меня и торс, и спину, и живот с боками, обходился всего в 25 рублей за штуку. Естественно, лишь в мало-мальски массовом производстве. Но весил, сволочь, аж 7,5 килограмм! И с точки зрения своих защитных свойств совершенно не годился для армии с флотом. Лишь для полиции. Тогда как армейский образец — представлявший собой только один нагрудник толщиной в те самые 8-мм, весил уже 12 килограмм, как бы мы ни старались сократить его общую площадь! Естественно, с учётом логики и здравых мыслей.

Таскать же дополнительно 12 килограмм российскому солдату было физически невозможно. Он, бедолага, и так был вынужден постоянно носить на себе под 28 килограмм общего веса своего штатного снаряжения. Отчего далеко не каждый выдерживал пешие дневные переходы. А уж 40 килограмм… Короче, не играло вовсе, учитывая, что и сам солдат обычно весил 60–65 кило. Разве что для «сидельцев» из крепостных частей возможно было предложить такое. Да и только. Плюс каска от шрапнели в 1-мм толщиной и 1,5 килограмма весом! Как же без неё, родимой!

Зачем вообще я занимаюсь всем этим сейчас: что бандюганами, что нательной бронёй? Так революционные бурления масс на подходе! Вот и подстеливаю себе заранее соломки, где только могу. Поскольку как-либо превентивно останавливать сам процесс выражения народом своего мнения и пожеланий — не собираюсь уж точно.

Этот самый процесс, наоборот, сыграет лично мне лишь на руку, поскольку в сегодняшних реалиях существования российской деревни, мы далеко не уйдём. Мы — это и страна вообще, и производители тракторов с автомобилями в частности. А без революционного бурления не будет и ускоряющих пинков под зад власть имущим. Потому свою «Яковлевскую норку» мы по максимуму подготовим к грядущему, а все прочие пущай справляются, как смогут. Главное, чтобы массовые протесты не переросли в революцию.

Кстати, именно по этой причине мы с папа́ готовим приятный сюрприз для всех сотрудников наших заводов, что в столице, что в Харькове. Не просто же так Лёшка свыше двух лет терзал своих профессоров. Родили нам аж несколько проектов столь потребных нам домов! Теперь вот будем совсем скоро строить одновременно два солидных жилых квартала с 5-этажными домами эконом-класса для откровенно дешёвой сдачи квартир в наём. Естественно, только для своих пока что.

Правда, с панельными хрущёвками мы покуда пролетаем, как фанера над Парижем. Они, конечно, сами по себе наиболее недорогими выходили в СССР и практически самыми быстровозводимыми. Но у нас банально нет потребной для их постройки тяжёлой подъемной техники. Первый в мире башенный кран по проекту Владимира Григорьевича Шухова, что был нанят нами как и вся контора инженера Бари, только-только заканчивают на Путиловском заводе. Да и перевозить, а после разгружать тяжеленные железобетонные конструкции почти нечем. Имеющиеся мосты и те могут не выдержать такой нагрузки.

Потому первые ласточки «народного жилья» будут у нас крупноблочными. В Союзе подобные крупноблочные хрущёвки в своё время строили по той же самой причине — на все ведущиеся стройки не хватало башенных кранов. А тут и 3-тонного автомобильного крана будет вполне достаточно для возведения первых двух этажей, как минимум. Такого, какие мы сейчас доделываем для себя. Точнее даже не мы, а всё тот же Путиловский завод по нашему заказу. Они же, кстати, и экскаваторы на нашем автомобильном шасси для нас сейчас доделывают. И не паровые там какие-нибудь, а работающие от ДВС!

Самому мне этой самой строительной техникой заниматься было совершенно некогда, вот и спихнул физическое воплощение своих хотелок на тех, кто обладал потребными инженерно-техническими компетенциями. Благо деньги на то появились.

Дорого, конечно, вышло как всегда. Зато, хоть одной головной болью меньше стало. Плюс уже сторонние заказы появились на такие же уникальные машины, что мы не преминули тут же разрекламировать на весь мир через газеты с журналами. А это значит что? А это значит то, что и мы свой кусочек пирога получим, поставляя грузовые шасси и моторы. Всё копеечка в семью пойдёт. Тогда как копеечек этих самых нам потребуется ой как немало! Денежки-то уже все почти тю-тю!

Да, да! Те самые, от количества которых у меня в начале года аж в зобу дыханье спёрло! Ещё и полугода не прошло, а от всего «несметного богатства» осталось-то всего чуть более 2,5 миллионов рублей наличманом. И тут в столь грандиозных растратах не столько мама́ наша постаралась, сколько мы с отцом.

Нет, так-то дамы наши, конечно же, обзавелись ещё некоторыми охрененно дорогими украшениями, на что высший свет ответил дружным завистливым шипением всяких гадюк. Плюс наконец-то начали надстройку ещё двух этажей на втором доме из дедушкиного наследства. Но на этом, считай, всё. Остальное же мы с папа́, изрядно переругавшись, раскидали по многочисленным и неотложным проектам.

Почему переругавшись? Так ведь он у меня патриот до мозга костей, вот и пожелал изначально вложить всё разом тут в России. На что у меня мигом вся шерсть на теле встала дыбом, как у того дворового кота. Неделю, блин, потратил, а также сонму сил и нервов, чтобы убедить его в необходимости сейчас активно развивать американские активы.

Пусть это мне и самому не сильно по душе выходит. Но, что же тут поделать? Только с них мы в самые ближайшие годы сможем раз за разом получать такие же баснословные прибыли, дабы инвестировать во что-то иное уже здесь, на родине. И если упустить момент, вскоре можно вовсе оказаться у разбитого корыта.

При этом он категорически не понимал, на кой чёрт мне вообще сдался весь этот бедлам с заказом огромного количества техники и вооружения у нас же у самих.

Грузовики, броневики, что пушечные, что пулеметные. Плюс сами пулемёты — но не станковые Максима, а легкие — ручные, которые Сергей Иванович Мосин довёл-таки до кондиции, но которым так и не смог проторить путь в армию. Плюс в перспективе аж полсотни минных катеров от Кази. Вот уж кто был рад масштабному заказу и откровенно ошарашен.

Не знаю уж сколь долго он переругивался с этим Шарлем де Ламбертом, но спустя почти год совместного творчества выдали они в итоге на гора почти то самое, что я изначально хотел видеть. Разве что выдали в дереве, а не в «крылатом металле». И выдали не здесь, у нас — в России, а в благословенной Франции, куда перебрались на зиму, пока Финский залив был закован во льды.

Вот не зря мы отдали им на пробу два наших самых великих шедевра! Две первых сборки продольно спаренных 12-цилиндровых моторов. Их совместные 48 цилиндров смогли обеспечить общую мощность в 300 лошадиных сил, которые разгоняли 50-футовый катер до 29 узлов при наличии боевой нагрузки в 910 килограмм, что соответствовало двум 381-мм торпедам образца 1894 года производства Обуховского завода. И не каким-то там катерным коротышам с мизерным зарядом боевой части, а также с урезанной дальностью и скоростью хода, а вполне себе полноразмерным — корабельным. Что так-то соответствовало боевой минной нагрузке отечественных миноносцев типа «Сокол» при в 20 раз меньшем водоизмещении и впятеро меньшей цене катерка! Точнее не цене, а себестоимости. Ну а в цене мы точно, блин, не прогадаем очень скоро. Успеть бы их теперь построить до войны в количествах изрядных. А кому купить у нас — найдётся точно. И отнюдь не только катера!

[1] Сажень (казённая) — единица измерения длины. С 11 октября 1835 года была приравнена к 7 английским футам, то есть равнялась 213,36 см.

[2] Десятина (казённая) — единица земельной площади равная 2400 квадратных саженей или 1,092 гектара