Сердце Изнанки

Глава 25 Незваные гости

Наконец, покинув столовую, я добрался до своей комнаты. Дверь тихо скрипнула, и я, сбросив одежду, остался один с собой. В зеркале отражалась моя фигура, окружённая ярко-зелёной аурой, мерцающей, как свет в глубине леса. Убийство твари оранжевого уровня и поглощение синего сердца червоточины не прошли даром — я чувствовал, как сила пульсирует в венах, готовая вырваться наружу.

Синий уровень всё ещё казался далёким, как горизонт, что отступает с каждым шагом, но я знал, что каждый кристалл, каждая крупица энергии приближают меня к цели. Я разложил перед собой добычу на столе в комнате, где тусклый свет лампы отбрасывал мягкие тени. Два осколка кристаллов: один, усиливающий энергетический резерв, другой, повышающий выносливость. И крупный красный кристалл повышающий физическую силу, от которого исходила тяжёлая, почти осязаемая энергия.

Я решил начать с малых — день выдался насыщенным, тело гудело от усталости, а в венах всё ещё пульсировала энергия, впитанная ранее. Сегодня я, скорее всего, усну, едва коснувшись подушки, а завтра мышцы будут ныть, непривычные к такой нагрузке. Но это пустяки. Я привыкну. Красный кристалл, усиливающий физическую силу, изменяет тело, и поначалу это болезненно, как долгая тренировка после месяцев бездействия. Но я выдерживал и не такое, а когда знаешь, ради чего терпишь, боль становится просто очередной ступенью к цели.

Я взял первый осколок — тот, что повышал выносливость — и сжал его в ладони. Энергия, тёплая и живая, потекла по пальцам, растекаясь по телу, как вода по пересохшей земле. Мои энергоканалы, уже привыкшие к таким потокам, жадно впитывали каждую частицу. Это чувство стало уже знакомым, почти родным, хотя ещё недавно, когда я впервые вбирал кристалл, боль была такой, что я едва не выронил его — сказывались утренние приключения. Теперь же я управлял процессом с уверенностью, направляя энергию туда, где она нужна. Осколок потускнел, исчерпав себя и рассыпался в прах.

Второй осколок, синий, увеличивающий резерв, лёг в ладонь следом. Я уже работал с такими раньше, и дело пошло быстрее. Энергия хлынула в меня, заполняя внутренний резервуар, словно река, вернувшаяся в своё русло. Я почти физически ощутил, как он расширяется, готовый вместить больше энергии. Процесс был привычным и прошёл с лёгкостью, и я закончил за считанные мгновения, отряхнув пыль от кристалла с ладони.

Мой взгляд упал на красный кристалл, лежащий на столе, как вызов. Его энергия была другой — густой, тяжёлой. Впитать его будет не легче, чем сердце червоточины, но я знал, что справлюсь. Это испытание, как и всё остальное, лишь укрепит меня.

Я пожалел, что под рукой нет артефакта, подобного тем, что используют знахари, чтобы разглядеть свою энергетическую структуру. Хотелось точно знать, как сильно я продвинулся, какие параметры выросли, сколько осталось до синего уровня. Но внутреннее чутьё говорило: я стал сильнее, и это было очевидно. Аура, окружавшая меня, мерцала ярче, её зелёный свет казался куда гуще, чем утром.

Впитав энергию кристалла, я почувствовал, как силы покинули тело, и я обессиленно рухнул на кровать. Делать ничего не хотелось — даже проверять, как изменилась моя аура. Я мельком подумал: вдруг уже подобрался к синему уровню? Но тут же отбросил эту мысль. Глупости. До синего мне ещё расти и расти. Я прикрыл глаза, ощущая, как усталость накатывает тяжёлой волной.

Но не время расслабляться.

Я поглядел на мир глазами видящего, мир играл совсем иными красками, чем в первые дни, когда я только осваивал свой дар.

Там в изнанке, я видел то же самое, что и здесь в реальном мире. Значит ли это, что наш мир тоже своего рода изнанка или её неотъемлемая часть?

Я потянулся сознанием вперед, будто желая переместиться вглубь открывшегося передо мной мира энергетических потоков, но в следующий миг тишину разорвал стук в дверь.

Я выдохнул.

— Войдите, — бросил я, совершенно забыв, что лежу без одежды, как в день рождения в этом мире.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла Луиза. Её взгляд, озорной и чуть насмешливый, скользнул по мне, и бровь изогнулась, а на губах заиграла хулиганская улыбка.

— Ну, здравствуйте, мой господин, — протянула она, и в её голосе мелькнула искра веселья.

С этими словами она скинула передник, (в котором сиял синим очередной артефакт), а следом и платье…

Оглянуться не успел, как девушка уже оказалась на кровати. Стоит ли говорить, что я решил отложить дела с артефактом в ее переднике на потом. Луиза сегодня была как огонь — страстной, неудержимой, и я, признаться, не успел даже задуматься, что её так взбудоражило. Может, новости в поместье, а может, просто её натура, но уточнять и разбираться я не стал. Момент был слишком живым, чтобы тратить его на вопросы.

Когда я опомнился, за окном уже сгустилась ночь, и комната тонула в полумраке, лишь слабый свет луны пробивался сквозь занавески. Луиза, вымотанная, спала рядом, её дыхание было ровным, почти неслышным. Я осторожно приподнялся, стараясь не потревожить её, и мой взгляд упал на угол, где лежал её передник. Оттуда исходило слабое синее сияние — артефакт, без сомнения, подсунутый Алисой. Кажется у нас зарождается маленькая семейная традиция. Артефакт был мощное, и с подвохом, способным доставить кучу неприятностей. Только я потянулся к переднику, как заметил кое-что ещё.

Мимо двери моей комнаты мелькнула яркая синяя аура, слишком насыщенная и при этом незнакомая — однозначно принадлежит кому-то не из домашних. Это точно не Александр Филиппович и не Татьяна — их ауры я знал. Других синих в поместье я не припоминал. Патрули? Но о ночных обходах гвардейцев мне никто не говорил, да и красться им незачем. Фигура замедлилась, шаги стали тише, словно кто-то старался остаться незамеченным. Я влил больше энергии в свою способность видящего, просвечивая стены, и напрягся: ещё четыре синие ауры двигались по дому. Две из них этажом выше направлялись к покоям Александра Филипповича и Татьяны, и в их движении чувствовалась цель.

Я нахмурился, ощущая, как усталость отступает, вытесненная холодной ясностью. Если это гвардейцы Пылаевых, они бы не таились. Что-то было не так. Я бесшумно поднялся, накинул халат, завязав пояс, и подошёл к двери, прислушиваясь. За ней — мёртвая тишина, но я знал, что она обманчива. Широко распахнув дверь, я шагнул в коридор, готовый к любому сюрпризу.

Я окинул взглядом коридор, на первый взгляд пустой, но моя способность видящего говорила иное. В четырёх метрах от меня мерцала синяя аура, яркая и чёткая, хотя обычным зрением я не видел ни души. Невидимка? Интересно. Я сделал вид, что ничего не заметил, лениво потянулся и зевнул, будто собирался вернуться в комнату. В этот момент за спиной, на кровати, завозилась Луиза.

— Господин, вы куда? — сонно пробормотала она, её голос был мягким, тёплым ото сна.

— Спи, девочка, — отозвался я, не оборачиваясь. — И впредь зови меня повелителем, так мне больше нравится.

— Хорошо, повелитель, — улыбнулась она, завернувшись в одеяло, и её дыхание снова стало ровным.

Я чуть повернулся к ней, но краем глаза уловил движение. Невидимка, решив, что момент подходящий, рванулся ко мне. Точно, как я и ждал. Его рука, окружённая синей аурой, потянулась к моему горлу, но я был быстрее. Перехватил запястье, резко вывернул его, и противник охнул от боли.

Не давая ему опомниться, я нащупал голову — ткань маски затрещала под пальцами — я с силой впечатал голову противника в стену. Раздался треск, стена прогнулась, оставив вмятину. Пылаевы-Пылаевы, пора бы вам укрепить… Я дёрнул невидимку на себя, и его лицо встретилось с моим коленом — хруст был громким, похоже, что-то сломал.

Пока противник пошатнулся, оглушённый, я нанёс еще два быстрых удара: один в челюсть, второй в висок. Он обмяк, рухнув на пол.

Красный кристалл, впитанный накануне, дал о себе знать — сила в моих руках значительно возросла. Невидимость начала спадать, и передо мной проступило тело, завёрнутое в чёрную ткань, с балаклавой на голове. Ассасин. Не гвардеец Пылаевых, это точно.

— Мой повелитель, что это? — раздался голос Луизы прямо у меня за спиной.

Я едва не дёрнулся, готовый ударить, но сдержался. Девушка, босая и завернутая в простыню, стояла в шаге от меня, её глаза округлились от ужаса.

— Ты что творишь, глупая? — зашипел я. — Кто так подкрадывается?

— Шум был, — оправдалась она, глядя на тело у стены.

— Это ваши гвардейцы так одеваются?

— Нет, — ответила она.

Я оглядел коридор.

— В доме ассасины.

Я выпрямился и рявкнул во весь голос:

— В доме ассасины! — затем, подумав, закричал иное: — Пожар!

Я принялся колотить по стене, чтобы поднять шум. Луиза, всё ещё растерянная, заморгала.

— Повелитель, какой пожар? Нет же никакого пожара!

— Не задавай вопросов, — бросил я, не прекращая стучать. — Кричи, что пожар, и громче!

Мой крик разбудил поместье, и ночная тишина разлетелась вдребезги. По всему дому загремели шаги, хлопали двери, люди, вырванные из сна, спотыкались в темноте, открывая ставни. В этой суете стало ясно, сколько душ обитает в доме Пылаевых — днём такой гул не замечаешь, но сейчас он был оглушительным. Я быстро вернулся в комнату, запер дверь и натянул штаны и рубаху, не тратя времени на пуговицы. Револьвер лёг в руку, а из ножен выпорхнул палаш, его клинок тускло блеснул в полумраке. Не теряя ни секунды, я рванул вглубь дома, туда, где моя способность видящего засекла ближайшую синюю ауру, мерцающую, как маяк в ночи.

В холле, освещённом лишь слабым светом настенных ламп, я столкнулся взглядом с Алисой Пылаевой. Она стояла посреди прохода, её волосы были растрепаны, а глаза горели насторожённостью. Окинув меня с ног до головы, она задержала взгляд на револьвере в моей руке.

— Ты с ума сошёл? Чего орёшь? — рыкнула она, и я заметил, как энергия закружилась вокруг её ладоней, готовая сорваться в любой момент.

Я не ответил, потому что за её спиной уже приближалась синяя аура, скользящая бесшумно, как тень. Невидимка. Не раздумывая, я вскинул револьвер, целясь туда, где должна была находиться голова ассасина.

— Эй, ты чего? — взвилась Алиса, её глаза полыхнули гневом. — Я же ничего плохого не сделала! Что ты удумал?

— Пригнись! — рявкнул я, но она лишь выпрямилась, гордо вскинув подбородок.

— Пылаевы ни перед кем не гнутся! — заявила она, выставив ладонь, и я увидел, как в её пальцах зарождается пламя.

И в тот же миг Алиса выпустила струю пламени, толстую и жаркую, прямо в меня.

Уворачиваясь от пламени, я дважды выстрелил, пули ушли точно в цель, где мерцала аура убийцы.

— Вот же дура! — выкрикнул я, но времени спорить не было.

— Дура⁈ — вспыхнула девушка. — Сначала стрелять научись!

Я бросился в сторону, чувствуя, как новый залп пламени опалил рукав, и откатился по полу, мгновенно оценивая обстановку.

— Оглянись! — прокричал я, но Алиса, ослеплённая яростью, уже готовила новый огненный протуберанец. — Думаешь, я шучу?

Её пламя снова рванулось ко мне, но в этот момент ассасин за её спиной начал падать лицом вперёд. Невидимость спала, и тело в чёрной ткани с простреленной головой рухнуло на пол с глухим стуком прямо возле девушки. Алиса резко обернулась, увидела труп и завизжала, её голос разнёсся по холлу, как звон разбитого стекла.

Воспользовавшись её замешательством, я в два прыжка оказался рядом и схватил её за плечи, встряхнув, чтобы привести в чувство. Её лицо побледнело, глаза расширились, и в них не осталось ни следа прежней гордости.

— Что это? — заикаясь, выдавила она, глядя на тело.

— В доме ассасины, — рявкнул я, глядя ей прямо в глаза. — Соберись!

— Что… что делать? — она захлопала глазами, всё ещё дрожа.

— Где комнаты Дмитрия и твоих родителей? — спросил я, не отпуская её. — Идём вместе, будешь меня прикрывать.

Алиса вдруг опомнилась, и в её взгляде мелькнула привычная строптивость.

— Это вообще-то мой дом, я тут хозяйка!

Я едва сдержал усмешку. Даже в такой момент она не могла не спорить.

— Тогда веди, хозяйка, — бросил я, кивнув на коридор.

— Чего ты вообще раскомандовался? — огрызнулась она. — С чего ты вообще решил, что я стану тебя слушать? Ты вообще должен благодарить…

— С того, что я видящий, — прервал я поток девушки, глядя ей прямо в глаза. — И могу разглядеть ассасинов под их невидимостью. Если бы не я, ты бы уже лежала с перерезанным горлом. Так что не спорь и веди.

Она замерла на полсекунды, её лицо всё ещё было бледным, но в глазах мелькнула искра понимания.

— Идём, — решительно тряхнула она головой, и её голос стал твёрже.

— А за служанку я тебя потом поблагодарю, — добавил я с лёгкой усмешкой, и Алиса вздрогнула, но тут же отвела взгляд и быстро зашагала вглубь дома, не оглядываясь.

— Комнаты Димы и родителей на третьем этаже, — бросила она, взбираясь по лестнице, её шаги гулко отдавались в тишине.

На последнем пролёте я поймал её за руку, слегка удержав. Она обернулась, готовая огрызнуться, но я выразительно кивнул на тёмный коридор впереди, где сразу за углом мерцала ещё одна синяя аура.

— Не торопись, — сказал я, так чтобы ассасин за углом меня услышал. — Ты так бежишь, что я не успеваю за тобой.

Алиса, надо отдать ей должное, мгновенно поняла.

— Прости, — произнесла она, отступая за мою спину. — Я буду медленнее, а ты не отставай.

Я кивнул, крадучись двинувшись вперёд. За углом, присев на колени, ждал ещё один ассасин. Его аура выдавала позу — его руки сжимали, по всей видимости, кинжал, готовый к броску. Я прижался к стене, повторяя его тактику, и, резко размахнувшись, рубанул палашом за угол.

Клинок вошёл с хрустом вошёл во что-то мягкое, и хрип, раздавшийся в ответ, подтвердил, что удар попал куда надо. Кровь брызнула на пол.

На всякий случай я выскочил из-за угла и нанёс ещё один удар по затухающей синей ауре, чтобы добить наверняка. Тело, начавшее проявляться, не подавало признаков жизни — первый удар оказался смертельным. Я обернулся к Алисе, которая, увидев ещё одного мертвеца, тихо ойкнула, прикрыв рот ладонью.

— Идём, — сказал я, не давая ей впасть в панику. — Не время мешкать.

Снова схватив её за руку, я потянул её за собой, но в этот момент из бокового коридора выбежал Дмитрий. Его волосы были взъерошены, в руке он сжимал меч. Одет он был лишь в портки, едва державшиеся на бёдрах.

— Что здесь происходит, чёрт побери? — выдохнул он, ошалело глядя на нас. — Где пожар?

Алиса, не теряя времени, прокричала:

— В спальню к родителям! Быстро! Бежим!

— Это ещё зачем? — нахмурился Дмитрий, но тут его взгляд упал на тело ассасина за моей спиной, и парень мгновенно всё понял. Кивнув, он развернулся и рванул вперёд, не тратя слов.

Я мысленно отметил их сообразительность — Алиса и Дмитрий реагировали быстро, несмотря на хаос. Они явно брали не только упрямством, но и умом, в отличие от родителей, чьё желание поспорить порой затмевало здравый смысл. Переключившись на энергетическое зрение, я сосредоточился. Через три комнаты, прямо сквозь стены, я видел четыре синие ауры в спальне Пылаевых-старших. Две принадлежали Александру Филипповичу и Татьяне, две другие — ассасинам.

Ауры двигались хаотично, мелькали, будто в танце. Из комнаты доносились звуки ломаемой мебели, треск и шипение, словно там полыхал огонь. Пылаев-старший, похоже, пустил в ход свою стихию, и бой был в самом разгаре.

Мы были в пяти метрах от спальни, когда дом сотряс взрыв, за которым последовал рёв пламени и пронзительный крик Татьяны Пылаевой:

— Сашенька!

В их комнате бушевала боевая магия, и выжить в этом хаосе было непросто. Моя способность видящего показывала: одна синяя аура трепетала, будто вот-вот погаснет. Обладатель этой ауры лежал на полу в дальнем углу комнаты. Вторая синяя аура полыхала ослепительным синим светом, пребывая на пике силы. Обладатель этой ауры защищал раненого, прикрывая его. Ещё две ауры, явно принадлежавшие ассасинам, пробирались к раненому, явно намереваясь добить.

Дмитрий, услышав крик матери, рванул вперёд. Его аура пылала дёрганым светом. Позабыв про своё раненое плечо, он врезался в дубовые двери с такой силой, что створки с треском распахнулись, и парень влетел в комнату.

Я мысленно отметил его мощь — двери были крепкими, но он снёс их, словно фанеру, хотя, была еще бесконтрольная вспышка энергии, сопровождавшая удар. Похоже, он опять выложился сверх меры.

— Прочь, убийцы! — услышал я голос Татьяны Пылаевой, а в следующий миг Дмитрий вылетел обратно, с глухим ударом впечатавшись спиной в стену. Его лицо покрылось инеем, а из комнаты донёсся ещё один крик Татьяны:

— Дима!

Похоже Татьяна приложила своего сына по ошибке, приняв его за ассасина.

Я прищурился. Неужто Пылаева маг холода? Воздух в коридоре пропитался озоном, как перед грозой, и я ощутил порыв ветра. В спальне Пылаевых разгулялся настоящий ураган.

Подбежав к дверному проёму, я осторожно выглянул из-за угла. НЕ хотелось бы попасть под горячую руку как Дмитрий.

Картина мне предстала любопытная.

Барон Пылаев, лежал в углу, его лицо блестело от пота, а в боку торчал кинжал. Кровь толчками вытекала из раны, расползаясь по ковру тёмным пятном. Татьяна Пылаева стояла раскинув руки, защищала своего мужа собственным телом и магией, её руки дрожали от напряжения. Вокруг женщины вился ледяной вихрь, создав защитный барьер. Татьяна рыскала глазами по комнате, пытаясь уловить малейший намёк на врагов, и её взгляд был полон отчаяния.

Обычным зрением я видел только супругов, будто в комнате больше никого не было. Зато в энергетическом плане, я тут же увидел, как двое ассасинов, скрытых невидимостью, пробирались к барону, лавируя сквозь ледяной вихрь, созданный Татьяной.

Вдруг один из ассасинов, чья синяя аура дрогнула, резко подался вперёд. Я заметил движение — что-то блеснуло, и прямо из воздуха проявился летящий кинжал, нацеленный в баронессу. Но, к счастью, клинок отскочил от плотного вихря, окружавшего её, с глухим звоном.

В ответ Татьяна направила в место, откуда вылетел кинжал, поток морозного воздуха, и невидимку с такой силой впечатало в стену, что брызнула кровь. Я сперва не понял почему удар оказался таким разрушительным — стены в доме Пылаевых не отличались прочностью, — но затем заметил: ассасин напоролся на вешалку, висевшую на стене. Её крючья пронзили его тело, и аура начала гаснуть. Сила этой женщины поражала — так управлять стихией!

Но больше позабавил контраст. Подумать только, супруга огневика Пылаева — маг холода! Прямо-таки лёд и пламень. Теперь понятно почему они всё время так спорят!

Тем временем, последний ассасин, всё ещё под пологом невидимости, продолжал двигаться. Он крался вдоль стены, обходя вихрь. Он явно пробирался к раненному Пылаеву с простой целью — добить барона. Я не собирался давать ему шанса. Вскинув револьвер, я шагнул в комнату, готовый выстрелить, но в этот момент мой взгляд встретился с глазами Татьяны Пылаевой. Её лицо, искажённое страхом и яростью, на миг замерло, и я понял, что она не признала, кто я. В её руках всё ещё искрился холод, готовый обрушиться на любого, кто приблизится.

Глаза Татьяны Пылаевой вспыхнули гневом, и в комнате стало холоднее, будто зима ворвалась в поместье. На канделябрах и стенах заискрился иней. Но Татьяна, похоже, неверно истолковала цель моего появления.

— Это ты во всём виноват! — зашипела она, выбросив руку в мою сторону.

Я едва успел нырнуть обратно под защиту стены, в следующий миг, мимо меня пролетела огромная сосулька, пробившая стену с глухим треском. Нет уж, больше подставляться не собираюсь.

Но мне и не нужно было выглядывать — моя способность видящего позволяла различать ауры сквозь стены, и я уже знал, кому какая принадлежит. Выставив руку с револьвером из-за укрытия, я напитал артефакт энергией до предела и выпустил пять пуль, заряженных огненной магией, прямо в спину ассасина, что почти подобрался к Александру Филипповичу.

Этот оказался крепче других. Его щит поглотил первые две пули, вспыхнув синим сиянием. Третья пуля разнесла защиту в клочья. Четвёртая угодила в спину, в область сердца, а пятая — точно в затылок. Аура ассасина погасла, и тело, проявивишись из невидимости, рухнуло на пол. Татьяна взвизгнула, увидев труп, но её вихрь холода не ослаб, а аура продолжала метаться — женщина выискивала новых врагов — и, похоже, меня в их числе.

Я бросил взгляд на Алису, стоявшую в коридоре. Она растерянно переводила глаза с Дмитрия, всё ещё приходящего в себя у стены, на меня.

— Что там? — тихо спросила она, поймав мой взгляд.

— Кажется, всё под контролем, — ответил я. — Иди, успокаивай мать, а то она весь дом заморозит.

— Ага, — кивнула Алиса и бросилась в комнату, крича: — Мама!

Татьяна, увидев дочь, тут же воскликнула:

— Алисонька, сюда, ко мне! Я тебя защищу! Где этот подонок? Я его в ледяную болванку обращу!

— Нет, матушка, не надо! — взмолилась Алиса. — Он нас спас!

Но Татьяна, всё ещё на грани истерики, не слушала. И тут раздался голос Александра Филипповича, слабый, но глубокий, пробивающийся даже сквозь шум стихии.

— Дорогая, — прохрипел он, кашляя, — если уши меня не подводят, именно крики этого парня нас разбудили. Он действительно нас спас.

— Да, я вас спас, — подтвердил я, оставаясь за стеной. — В доме больше нет ассасинов. Их было пятеро, все мертвы. Пожалуйста, урезоньте свою способность. Я могу помочь Александру Филипповичу.

— Я тебе не верю! — рявкнула Татьяна, но её голос дрогнул.

— Матушка, позволь ему! — вмешалась Алиса. — Он сегодня Димку лечил, Вениамин Семёнович подтвердил. А папе совсем плохо, смотри, сколько крови!

— Отпусти магию, — повторил я, стараясь говорить спокойно.

— Ладно, иди лечи, — наконец уступила Татьяна, но её тон был резким. — Но дёрнешься — голову снесу, ясно?

— Ясно, — ответил я. — Выхожу без оружия.

Я положил палаш и револьвер на пол, поднял руки и медленно вошёл в комнату.

— Видите, я не опасен, — сказал я, показывая ладони.

Татьяна прищурилась, её руки всё ещё были в изморози.

— Что задумал? — процедила она.

— Видите перстень? — я повернул правую руку, показывая кольцо Злобина на мизинце.

— Это наш родовой перстень — устало произнесла женщина.

— Да не этот, а другой рядом. В нём вшита печать лечения. Я им лечил Дмитрия.

— Да давай уже быстрее, не время объяснять! — воскликнула она, но опустила руки, и вихрь вокруг неё начал слабеть.

Я выдохнул, чувствуя, как напряжение чуть отпустило, и бросился к Александру Филипповичу. Его рана выглядела скверно: кинжал всё ещё торчал в боку, кровь пропитала ковёр, растекшись лужей. Вытаскивать лезвие было нельзя — оно закупоривало рану, и без него барон истёк бы кровью за минуты.

— Александр Филиппович, — сказал я, опускаясь рядом, — кинжал я оставлю в ране, его вытащит лекаря. Я же сейчас остановлю кровотечение и залечу, что смогу.

— Делай, — прохрипел он, его лицо было бледным, но глаза всё ещё горели упрямством.

Я повернулся к Дмитрию, который, пошатываясь, стоял у двери.

— Звони лекарю, — бросил я.

К моему удивлению, он не стал спорить и рванул в коридор, исчезнув в темноте. Я положил ладонь на рану барона, направив энергию через кольцо Злобина. Магия лечения потекла медленно, болезненно, и Пылаев-старший закряхтел, стиснув зубы.

Я чувствовал, как мои силы тают — я выкладывался, закрывая рану, и не заметил, как истощил почти весь резерв. Кровь перестала течь толчками, и я уже думал, что барон потерял сознание, но вдруг его окровавленная рука легла на моё предплечье.

— Полно, мальчик, — слабо произнёс он. — Вижу что ты выкладываешься по полной…

Я моргнул, осознав, что он прав. Энергия почти иссякла, а я всё ещё пытался влить больше. Кровавый след от его ладони остался на моём предплечье.

— Не знаю, зачем Злобин тебя к нам приставил, — тяжело дыша продолжил барон, его голос был тихим, но твёрдым, — но я благодарен тебе за всё…

Рука барона обессиленно соскользнула на пол.