Спасибо деду за победу

Глава 3. Осознание реальности.

Тем временем гость, видимо как-то справившись с шоком, опять сфокусировался и спросил у Виктора Борисовича - как-то так душевно, тихо и проникновенно, без всяких признаков ажиотажа и истерики, спросил: — «Браток, а где я?» В ответ на что Виктор Борисович не нашёл ничего лучшего, как точно и исчерпывающе проинформировать: — «На даче». «А ... немцы далеко?» - так же на пониженных тонах вопросил телогреечный гражданин. «Во дурдом!» - пронеслось в голове Виктора Борисовича. «Какие немцы, друг?» - на всякий случай решил уточнить Виктор Борисович. «Ну ... фрицы» - похоже гражданин сам не очень понимал, как правильно сформулировать свой вопрос.

«Нет тут никаких фрицев!» - заверил гостя Виктор Борисович. - «У нас в посёлке русские только. Татары с евреями ещё. Грузин есть. А фрицев нет!». «А где фрицы?» - не унимался гражданин. «Явно ненормальный» - пронеслось в голове Виктора Борисовича. Он глубоко вдохнул. Выдохнул. И задал встречный вопрос: — «А ты сам-то где фрицев видел?»

«Дак раздолбали они нас» - оживившись заокал гражданин. - «Всю нашу дивизию раздолбенили. От нашей роты человек пятнадцать осталось, дак мы лесами выходили. Шоссейку стали переходить и тут нас фриц и накрыл. Рванули кто куды которые живы осталися. Сперва-то мы с Иваном вместе бежали, а потом подстрелили Ивана. Прям в затылок фриц жахнул, инда мозги-то у Ивана и вылетели. А я-то дальше побёг и в болоте схоронился. А ночью-то и потопал опять к шоссейке-то. Дай-ко думаю переползу в темноте-то шоссейку-то да дальше к нашим пойду ...»

«Однозначно кто-то из нас псих. А может оба» - как-то уже спокойно и отстранённо подумал Виктор Борисович. А ставший внезапно разговорчивым гость продолжал стрекотать своей окающей скороговоркой: — «Дык што, иду к шоссейке-то ивняком, крадуся. Темнеть уже стало. А впереди, глянько-ся, быдто светится што. Я и пополз на пузе-то, посмотреть што там такоича. А тамот хреновина кака-то! Быдто колесо какое в воздухе висит, и крутится, и шипит. Думаю - как окно всё равно какое. Встал я, подошёл поближе посмотреть - а меня быдто водой в окно это потянуло! Ну всё одно как водоворот на речке. И понять не успел ничего. Быдто полетел куда-то. А потом хрясь - и здеся оказался»

«Слайдерс ... что если бы вы обнаружили множество параллельных миров ... мы из будущего ...» - проносились в голове частично загипнотизированного гостевой стрекотнёй Виктора Борисовича какие-то несвязные словосочетания.

Усилием воли кое-как сконцентрировавшись, Виктор Борисович, подняв руку, остановил словесный поток дорвавшегося до живого человеческого общения гостя и вопросил: — «Друг, а ты где находишься, как ты думаешь?» Гость, ещё раз оглядевшись по сторонам, неуверенно произнёс: — «Дык эта ... на Западном фронте ... в окружение попали мы ... зимой ещё ... прорывалися ...» - «Ну а день какой сегодня, как ты думаешь?» - взял быка за рога Виктор Борисович. - «Вроде 18 апреля ...» - глядя на молодые листочки кустов и траву ещё более неуверенно произнёс гость. - «Год, год какой?» - «Дык эта ... што значит какой? Сорок второй год. 18 апреля сорок второго с утрева было»

«Ну а почему бы и нет?» - уже вполне спокойно и без особых эмоций подумалось Виктору Борисовичу. - «Сколько книжек на эту тему читал, сколько фильмов смотрел. Почему бы этого не может быть со мной?»

И сказал гостю: — «Нет, друг, не на Западном ты фронте. Вот там» - перст правой руки Виктора Борисовича ленинским жестом указал в сторону пошумливающей за лесополосой электрички - «там в 30 километрах Москва. И не 18 апреля сорок второго сегодня, а 10 мая две тысячи двадцать первого. В будущее ты попал, друг. Почти на 80 лет в будущее». И замолк в ожидании реакции гостя из прошлого.

Как ни странно - реакция оная была вполне спокойной. Вряд ли гость читал когда-либо классический роман Герберта Уэллса и был знаком с концепцией путешествий во времени. Скорее лимит чудес, которые был способен вместить его не очень развитый мозг человека середины прошлого века, был уже исчерпан. И гость вполне обыденно и без особых эмоций спросил: — «Дык што, война-то закончилася штоль?»

«Закончилася, закончилася. В сорок пятом закончилася. 9 мая. Вчера очередную годовщину отпраздновали» - ответил Виктор Борисович.

«Долго как. Это штойко-то, ещё три года воевать? Это ещё сколь народу поляжет?» - загрустил гость. И вдруг встрепенулся: — «Это как же, я теперь вроде как дезертир штоль? Сбежал получается?»

Тут до Виктора Борисовича вдруг допёрло, что со стороны дороги их странную парочку конечно не видно, а вот из окон соседних домов - очень даже вполне. Отвечать на вопросы любопытных соседей, рискующие трансформироваться в вопросы ещё более любопытных (и намного более настойчивых) «компетентных органов» Виктору Борисовичу не хотелось совершенно. Поэтому Виктор Борисович мягко, но настойчиво предложил: — «Красноармеец, а пойдём-ка в дом! Посидим, перекусим, выпьем ... там и поговорим!»

Красноармеец не возражал. И последовал за гостеприимным хозяином в дом, деликатно обстучав перед крыльцом грязь со своих жутких сапожищ.