Так завершается карьера сыщика в XIX веке (сыщик князь Долгорукий-3)

Глава 7

Император по-прежнему сильно волновался из-за кражи бриллиантов и этот вопрос показывал, что он считает жандармерию и, прежде всего, персонально личного следователя, должным ему, Николая I.

Следует подчеркнуть, не государству Российскому, а именно ему лично. Конечно рамках феодального строя эти понятия плотно соединялись. Но не до конца. И то, что августейший монарх считает себя обиженным лично, подчеркивает сложность обстановки.

Под неприятностью император, конечно, имел в виду очень непонятный и неприятный ущерб от скипетра — немного финансовый, на несколько сотен тысяч рублей, что для российского монарха досадный, но пустяк, и гораздо больший политический подтекст. Сколько уже позлословили монархи и правительства всего мира о несчастном императоре России!

С точки зрения попаданца, вопрос этот был в своем роде логичный и понятный. И если бы его не появилось, наоборот, были бы встречные вопросы. Что ж, он вполне готов.

— Ваше величество, по этому поводу у меня есть отдельное сообщение, пока секретное, для вас. Прикажете докладывать?

— Да, пожалуй, — как бы согласился Николай, хотя по взвинченному тону, он скорее бы уже готов рявкнуть, как перед виноватым гвардейским унтер-офицером: «Да, черт возьми, и побыстрей уже, каналья»!

Бумага по Любавину-2-му пока была отложена, но не убрана со стола. Вот оно, слово — золото. Как он скажет, так и карьера, а, может быть, и жизнь пойдет. И все же надежда какая-то небольшая есть. Он сообщил:

— Рассмотрев по указанию вашего величества, все фактические тонкости, устные и письменные доказательства, я пришел к мнению, что вы были полностью гениально правы.

Материальные повреждения скипетра появились ранее, например, при вашей августейшей бабке Екатерине Великой. Но может быть и еще позже, при вашем несчастном отце Павле Петровиче или брате Александре Благословенном. Это НЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ, а ТЕКУЩИЙ РЕМОНТ.

Это не окончательный, а предварительный вывод, но тем не менее.

Николай помолчал, явно копаясь в памяти, и в заметном затруднении посмотрел на великого князя:

— Извини, друг мой, что-то я не помню таких своих слов. Хотя, конечно же, относительно скипетра остроумно и весьма убедительно.

Сомнения в его словах были такие большие, что император, кажется, уже готов был обвинить будущего родственника в некоторой лжи, несмотря на долю похвалы.

Константин Николаевич в душе только усмехнулся. Но нет уж, августейший родственник, я совсем не лгу, и даже не заблуждаюсь!

— Вы говорили об этом в нашем с Марии дома, что вы подарили мне на свадьбу. Третьего дня, в вечеру, в небольшой комнате рядом в гостиной.

— Да, точно, — с некоторой натугой вспомнил Николай, — ты еще усомнился и сказал мне о необходимости материальных доказательств.

Он уже с укоризною посмотрел на князя. Понятное дело, всем нравится, когда тебя хвалят и не очень, когда ругают. Даже императору от своих же поданных.

Сыщик увел разговор в сторону «материальных доказательств»:

— Для того, чтобы уточнить дату ремонта регалии, нам надо осмотреть сам скипетр. Позвольте, я попрошу его принести? Я уже вчерашнего дня его осмотрел и увидел все доказательства. Хочу вам предъявить.

— Да, распорядись, пожалуйста, — согласился Николай частично скептически, частично с надеждой — великий князь все-таки раскрыл это неподъемное дело!

Техническая обслуга в присутствии охраны принесла скипетр.

Начальник охраны, статный капитан гвардии Любавин-2-ой цепко посмотрел, очевидно, зафиксировал, кто и сколько человек во главе с императором забрали скипетр, и уже собирался было отойти, но Николай его задержал:

— Давно хотел посмотреть на тебя, так сказать «при исполнении служебных обязанностей». Ладно смотришься. А чин-то, действительно, маловат. Ты прав, Константин Николаевич.

Любавин-2 был отпущен, ни мимикой, ни словами не отметив не совсем понятную, но приятную для него сцену. А князь Долгорукий тоже пока оставив Любавина-2-го, уже пояснял дальше:

— Прежде всего хочу вас познакомить с технической новинкой — специальный фонарь с инфракрасным светом. Это позволяет более лучше рассматривать обследуемый объект при помощи особой лупы, которая не только увеличивает, но и позволяет рассмотреть в инфракрасном спектре.

XIX век был временем, скорее, ближе к будущему XX веку, чем к темному Средневековью. В мире, особенно в Европе, появилось много технических новинок, одобрительно характеризующими современниками. Никто уже не кричал от страха и омерзения, глядя в микроскоп на каплю воды или в телескоп на звездное небо. Люди привыкали к технике, становились все более цивилизованными и как-то гибкими в восприятию.

Вот и сейчас русские аристократы остались спокойны при виде технических новинок и не потребовали в обязательном порядке православных попов с кадилами.

Бенкендорф только спросил: «А это не вредно?» и этого оказалось вполне достаточно.

Князь Долгорукий обстоятельно разъяснил, что не только не вредно, но и очень даже полезно в прохладном и всегда пасмурном петербуржском небосклоне.

После этого осмотрели уже сам скипетр. В инфракрасном свете и при изрядном увеличении было прекрасно видно то, что ускользало от внимания раньше: буквы И и год 84.

Николай вопросительно посмотрел на великого князя. Он уже понял его мысль и она ему, в общем-то, понравилась. Тем более, если верить этому довольно-таки молодому человеку, он и был автором этой идеи. Но пусть доскажет до конца.

Князь Долгорукий помолчал, давая переварить сказанное, продолжил:

— Дата 84 года, это от сотворения мира 7284, а буква И — Иоганн — имя достопочтенного мастера,. Если бы он, к сожалению, не умер, он бы сразу все объяснил. А так нам самим пришлось во всем разбираться.

В отличие от своего суверена, граф Бенкендорф был этой новостью оглушен и, более того, сражен.

— Как же так? — наконец сказал он, — это, по крайней мере, нечестно!

Граф хотел сказать, что весь жандармский корпус и он сам лично, в последние дни, не покладая рук, работали над этим. Тысячи человек на государственное жалованье теперь получается болтались просто? Это неслыханно!

Посмотрел на императора. Николай I, тоже потратив на это изрядное время, в отличие от него, совсем не был расстроен. Он, казалось бы, даже был несколько обрадован. Гнилая подспудная мысль о своей никчемности, как монарха, развеялась, как столб густого дыма под напором ветра. Он здесь совсем не причем!

То есть, он все же в конечном итоге слега ошибся, но это и необидно. Ибо, Николай I не считал, что он всеведущ в технике и полагал, что для сиятельного дворянина и даже императора это через чур мелко и низко. Про себя он думал, что самодержец должен разбираться в стратегии жизни и тактики людских отношений. А в остальном уже куда слабее.

От этого он в кои-то времена открыто засмеялся и по-дружески сказал другу Бенкендорфу:

— Граф Александр Христофорович, ты все сердито бурчишь, а вот я очень даже деятельностью твоих жандармов доволен. И, тобой, соответственно тоже. Работали грамотно и быстро, и в итоге выбрали самый оптимальный вариант. Благодарю вас, господа!

Недовольство Бенкендорфа моментально исчезло. Император был весьма доволен и более не бурчит, говоря о жандармах. Что ему еще надо? Он уже благосклонно посмотрел на князя Долгорукова. Молодец все же великий князь!

Император, а вместе с ним и граф еще посмотрели на работу технических новинок. Не для проверки слов князя, из простого любопытства. За одним глянули на скипетр. Сравнили с обычной лупой. Действительно, небо и земля. Изображение в инфракрасной лупе было лучше в разы и позволяло видеть самые мелочи, в том числе и те, от которых говорил князь.

— Да, кстати! — вспомнил император. Сел за свой стол, взял лист бумаги с всеподанейшим прошением жандармов, быстро на нем что-то черкнул.

— По Любавину-2-му я вас всемерно поддерживаю. С сего дня он генерал-майор жандармерии и кавалер Станислава 1 степени. Поздравьте его от моего имени. Теперь о вас. Граф Александр Христофорович! У вас, кажется, младшая дочь вышла замуж?

Бенкендорф в некотором волнении кивнул. Дочь его в прошлом месяце вышла за чиновника из министерства государственных имуществ. И вроде бы по любви, а не так, чтобы, как все, завести семью или по голому расчету.

Он был человек не то чтобы бедный и родители мужа крупные помещики, а все же Бенкендорф хотел попросить под это дело какую-нибудь аренду тысяч в двенадцать. Опять же обратить внимание на зятя. Но время было не лучшее, император был им довольно-таки недоволен. А сегодня сам заговорил!

— В честь этого надо дать им хорошую аренду тысяч эдак двенадцать — пятнадцать. И зятя вашего в будущем я не забуду!

В первый раз за последние дни Бенкендорф ушел от императора в хорошем настроении и с большим оптимизмом на будущее.

— Теперь ты, Константин Николаевич. Пока Маша не твоя официальная, богом утвержденная жена, у вас безвылазно будет находится моя жена Александра Федоровна, не вас караулить, для вашего же доброго реноме. Обвенчаетесь, если что — поговорим о вашем материальном будущем.

Семья в два человека проживут в том сравнительно маленьком доме, как ваш. Но теперь у вас будет ребенок. Затем, я думаю, появятся еще, вы люди еще молодые. Поэтому вам надо переехать.

— К-куда? — искренне и от неожиданности открыто удивился Константин Николаевич. В XXI веке люди жили и без того куда скромнее. Конечно, в зависимости от благосостояния в первую очередь родителей, но в среднем отдельная двухкомнатная или трехкомнатная отдельная квартира уже считается аналогом этого райского жилья. А тут двенадцать комнат в три этажа! И это уже кажется мало и им самим, и их августейшим родителям!

А уж в ХХ веке, в сталинскую эпоху, когда крестьяне массово двинулись в города, а жилищное строительство развивалось медленно, в комнате в девять квадратных метров шесть взрослых человек случилось нормально.

С другой стороны, высший свет и в XIX веке и в XXI существуют по совсем иным категориям. Английская королевская семья в бытовом отношении всегда жила припеваючи в замках. Даже в XXI веке. Так почему бы императорская семья Романовых должна быть поскромнее?

— Сюда же, в Санкт-Петербург, только еще ближе, — объяснил Николай Павлович, — как только вы с Машей поженились, создав новую семью Романовых, я приказал найти хороший дворец специально для вас. Чтобы было в центре, неподалеку от Зимнего дворца, но в тихо месте. Так что Маша переедет, когда сможет, у женщин это семь пятниц на неделе. Ну а ты уже сегодня можешь посмотреть. За одно проконтролируешь, как будет идти необходимый ремонт.

Император еще бы мог долго и пространно рассуждать о новом жилье, а Константин Николаевич ему бы благодарно внимал, но в коридоре послышался шум множества шагов. Послышался негромкий стук и в проем осторожно заглянул дворцовый скороход:

— Вы позволите, ваше императорское величество? приехали его императорское высочество Мария Николаевна. Срочно ищет своего жениха его императорское высочество Константина Николаевича!

Император обычно был недоволен и это еще мягко сказано, когда в его рабочий день врывались вот так, с шумом и гамом. И ничего, что этот хулиган выполнял его же поручение. Всыплет так, что мало не покажется.

Но на этот раз обошлось. Николай повернулся на знакомый голос и нетерпеливо потребовал:

— Ну же! Где сама Мария?

Скороход вошел один, остальные, естественно, не осмелились. Оглянулся — в императорском кабинете кроме хозяина был еще Константин Николаевич.

. То есть он попал очень правильно. Торжественно объявил:

— Ваше императорское величество! — поклон. — Ваше высочество, — поклон в сторону Константина Николаевича, более скромный, как и полагается по дворцовому этикету. — его императорское высочество Мария Николаевна желает скоро обвенчаться!

— Обвенчаться! — многозначительно посмотрел Николай на князя, причем совсем не злясь, как.бывалочи.

— Обвенчаться? — откровенно удивился и озаботился Константин Николаевич такому уровню сплетней своей дражайшей ужесегодня де-юре жены. Де-факто они, кстати, уже стали сегодняшней ночью и почему-то это никого не бесит. Даже Николая I, который был готов, по крайней мере, отправить его на Камчатку. Он сошел с ума?

Или неужели он все-таки действительно своим появлением создал параллельную реальность? Черт возьми! И что, хм, теперь ему делать. Еще не дай бог, это подпадает под статьи Уголовного Кодекса Российской Империи!

Гип-гип ура и маленький хвостик!

Из этого мечтательного и, надо сказать, даже испуганного состояния Константина Николаевича. Оживленная, какая-то веселая и одновременно взъерошенная, она наполнила служебный кабинет императора шумом и смехом. Будто весна к ним пришла!

Ее хватало на все — весело отбиваться от упреков отца, тормошить своего жениха, задавать некие вопросы скороходу.

Император Николай, надо сказать, пришел в себя от женского напора раньше других. Но он не стал ругаться, а просто выставил за дверь обоих — невесту Марию Николаевну и жениха Константина Николаевича. Видимо понял, что серьезного разговора сегодня уже не получится.

М-гм, будем надеяться, это было отцовское благословление? — попытался быть оптимистом попаданец, — он ведь не бил кулаками и не ругался, просто выдворил, причем довольно мягко.

Мария Николаевна тоже понимала это положение. Чтобы папА, который обычно бывал в таких случаях злобным и ругательным, с улыбкой выгнал их по направлению… в церковь?

— Пойдем скорее, пока папА не осерчал и не передумал, — шепнула она, — нам с тобой осталось несколько шагов до спокойной семейной жизни!

«Спокойной ли?» — саркастически подумал Константин Николаевич. Впрочем, это было только старческое брюзжание в его классической форме. На самом деле он был счастлив — любимая женщина навсегда станет его женой — то о чем он мечтал последнее время, опасаясь, что это никогда не сбудется.

Они вихрем пробежали сквозь весь дворец, погрузились в пролетку (его пролетка, — подумал попаданец, — запасная. Уже и кучеров достала, милая!)

По пути она торопливо рассказала, что удалось сделать в рамках подготовки к бракосочетанию. Сам Константин Николаевич, хоть и был очень сильно занят, но успел вкратце поговорить со стареньким батюшкой, посмотреть церковь (новодел с точки зрения XIX века, построена всего лишь в XVIII столетии), занял так сказать очередь и даже отдал две рублевые монеты.

Конечно, этого было мало. Его желанная в первую очередь купила свадебные наряды — себе платье невесты, ему одеяние жениха. Потом фата, колечки, цветы, свидетели (!) и всякие другие мелочи, делающие этот религиозный обряд запоминающим на всю жизнь.

— Ты у меня молодец! — похвалил он Марию, — хозяюшка, ничего не забыла!

Чмокнул ее в щечку. Вопреки ожиданию, она лишь скромненько потупилась. Но лукавый взгляд показал, что смирение это было откровенно фальшивое. Та еще фурия ему досталась. Но почему-то он совсем не пугается.

Само бракосочетание было относительно коротким, но помпезным. Священник был опытен и сумел выдавить все из этого, в общем-то, скромного процесса.

И свидетелями были — со стороны невесты какая-то незнакомая придворная дама, со стороны жениха… граф Александр Христофорович Бенкендорф!

— Не бойтесь, — шепнул тот, — венчание одобрено государем. Очень уж ему надоел натиск со стороны GrandEuropa.

Ха, еще бы он не одобрил, вот и он стоит в первых рядах. Константин Николаевич, будь на то его воля и возможность, громко бы и с чувством выматерился. Называется, их венчание секретное! Ага, и отец, августейший монарх, тут находится. И главжандарм умудрился пролезть в свидетели

Но само венчание с формальной стороны было нормально и это немного успокоило попаданца. Как и горячий поцелуй невесты.

Он женился во второй и, хочется верить, в последний раз!