Тайны Оленьего парка

Глава XI Необычное расследование и его неожиданные результаты

Как выяснилось, новую воспитанницу зовут Валери. Ей девятнадцать лет и она дочь графа де Монтебур. Об этом болтали горничные вечером после очередного рабочего дня. Вновь поступившая девушка никого не оставила равнодушным. Почему – не понятно. Но она нравилась и педагогам, и другим ученицам, и даже служанкам. Про отца её говорили, что он очень влиятельный человек и родня королевской семье. Возможно, это были просто слухи. Катя сомневалась, что такой уважаемый вельможа отправил бы свою единственную дочь в столь грязное место. Хотя, быть может, Валери имела здесь какой-то особый, неприкосновенный статус, и на самом деле должна была получать образование?

Катя всё крепче срасталась с этим новым для неё миром. Даже в её интимной жизни наметился некоторый прогресс. К сожалению, его величество не забывал о ней. Но один раз в его постели девушка совершенно неожиданно испытала нечто отдалённо похожее на удовольствие. Для полного удовлетворения ей не хватило времени. Слишком в этот раз всё было стремительно. Она только-только стала понимать, что с ней происходит, едва лишь начала разгораться внутри несмелая девичья нега, как Людовик сладостно застонал, изливаясь. А после отстранился, развалился на ложе и задремал. Выходит, и она могла бы наслаждаться близостью с мужчиной! О короле она, конечно, не думала. Ей хотелось узнать, каково это с ним, Эркюлем.

«Ты же понимаешь, что тебя постоянно насилуют?!» - мысленно обращалась к самой себе Катрин. Увы, нужно было это признать и называть вещи своими именами. А поскольку ничего изменить она не могла... Разве что сбежать. Такие порывы её периодически посещали. Она хотела бежать из этого ада, но потом думала об Эркюле, представляла печальные глаза Лулу, - самой маленькой воспитанницы пансиона, - и других девочек, и понимала, что обязана остаться. Что она может против могущества и вседозволенности Людовика XV? Ничего. Есть лишь ум и знания, которых у неё больше, чем у любого, кто живёт в этом веке. Значит, нужно было поменять отношение к ситуации и использовать её себе во благо. Для начала хотя бы научиться получать от этого удовольствие.

Выяснилось, что если попытаться отвечать на ласки его величества, то становится немного лучше. По крайней мере, не так противно. А ещё в такие моменты она воображала себе Эркюля. Всякий раз в постели с его величеством, смежив веки, применяла эту извечную женскую хитрость – представляла в объятиях одного мужчины другого.

Она постепенно училась управлять не только своими ощущениями, но и самим королём. Например, однажды предложила ему массаж. А пока неспешно гладила и растирала его тело, он заснул. В итоге между ними тогда ничего не было. Хоть и совсем маленькая, но всё же победа.

Воодушевлённая подобным успехом и возомнившая себя взрослой опытной женщиной, Катя однажды набралась решимости и отважилась на немыслимый в прежние времена поступок. Сейчас она думала, что если сама ничего не предпримет, то никогда не дождётся в свой адрес каких-то решительных действий. Нужно было, как говорится, брать быка за рога.

Катерина давно обнаружила, что в присутствии доктора Флоретта с трудом способна сохранить самообладание. Девушка всегда была уверена, что только мужчины могут терять голову от страсти. Оказалось - не только. Одно лишь появление в её поле зрения Эркюля вызывало приятное ощущение тепла внизу живота. А какие неприличные картины рисовала фантазия! Катя решила, что так недолго и до помешательства. Увы, доктор, кажется, ничего подобного не испытывал. Но ведь все мужчины падки на красивых женщин! Особенно если те сами намекают, что не против. Россказни Ноеллы уже не шокировали и казались просто сказками сродни легендам о лошадях-призраках. Поэтому одной прохладной августовской ночью, когда все стихло, и пансион погрузился в сон, Катя, окрылённая новым для неё чувством и собственной смелостью, осторожно выбралась из постели, накинула на плечи свой новенький палантин и помчалась к покоям Флоретта.

Спешно преодолев пустые тёмные коридоры особняка, Катрин, наконец, оказалась у его покоев. Тихонько толкнула дверь и та поддалась. Беззвучно прошла несколько комнат. Вот и опочивальня. Как и ожидалось, Эркюль спал. На нём была рубашка из тонкого полотна. Видневшееся из-под покрывала колено обтягивали нижние штаны. Как же он был красив! Катя стояла и любовалась. Но не топтаться же тут всю ночь? Если уж проделала такой путь, следовало идти до конца. Девушка, чувствуя, как шумит от волнения в ушах кровь, потянулась к нему, несмело и нежно погладила по груди. Мужчина не шелохнулся, и это отчего-то приободрило Катю. Она для удобства приподняла сорочку чуть выше колен, взобралась на кровать, склонилась и мягко поцеловала месье Флоретта в уголок губ. Доктор открыл глаза, коснулся кончиками пальцев места поцелуя. Первую секунду ничего не понимал, всматривался в неё, словно не мог определить, кто перед ним. Девушка, сев на постели, тоже глядела ему в лицо. Которое вдруг исказила гримаса ужаса.

- Зачем вы пришли?! Уходите! - он вскочил и оттолкнул её в направлении двери.

- Но Эркюль, - только и успела вымолвить Катрин, чудом не свалившаяся на пол.

Доктор, ошалело озираясь, бросился к девушке и буквально выволок за дверь. А следом что-то щёлкнуло. Задвижка? Ключ в замке?

Сказать, что Катерина была ошарашена таким поворотом событий – не сказать ничего. Её просто вышвырнули вон! Как бездомную кошку. Отдышавшись и подняв упавший с плеч палантин, она завернулась в него плотнее и побрела на половину, где обитали горничные. Вот так она всё испортила собственными руками. Наверное, теперь он даже не заговорит с ней. А о верховых прогулках можно забыть навсегда.

Большего унижения для женщины и придумать нельзя. Когда сама пришла в спальню к мужчине, а он тебя выгнал... Причём всё произошло так быстро! Катя испытывала горький стыд и желала одного - оказаться сейчас дома, в своём времени, рядом с бабушкой. Или в манеже на тренировке. То есть там, где ей хорошо и легко. И чтобы здесь о ней все забыли.

Днём, заметив решительно направляющегося к ней Флоретта, Катрин отвернулась и принялась вдвое старательнее натирать поднос. И молиться, чтобы доктор прошёл мимо. Но шаги за спиной замерли, и до неё донёсся хорошо знакомый аромат лечебных трав. Девушка ощутила на себе его взгляд. Душа ушла в пятки. Куда подевалась вся смелость, с которой она бежала ночью в его спальню - одному Богу известно.

- Мне нужно с вами поговорить, - твёрдо сказал Эркюль.

- Вы не очень-то вежливы, сударь, - бросила Катя, не оглядываясь.

- Простите, Катрин, но это важно.

Она, наконец, перестала заниматься подносом, и, превозмогая смущение, повернулась к нему.

- Я слушаю.

Катерина ужасно робела перед месье Флореттом и боялась поднять на него глаза.

- Пойдёмте ко мне. Там будет удобнее.

- О, нет. У меня много дел. Говорите здесь или я буду дальше работать.

- Хорошо… Катрин, на счёт сегодняшнего… гм… события. Я не мог поступить иначе, поймите. За мной постоянно следят!

- Зачем вы оправдываетесь? И зачем всё это терпите?

Первый её вопрос он оставил без ответа.

- Эта должность приносит мне хороший доход. А ещё я получу титул и земли. Но лишь за один поступок могу лишиться всего.

- Не переживайте. Больше ничего подобного никогда не повторится. И об этом никто не узнает, - девушка вздохнула, помолчала и добавила: - Иначе я сама не переживу такого позора.

Анализируя всё случившееся, Катя сделала вывод, что месье Флоретт был возмущён не столько присутствием в своей спальне женщины, сколько тем, что это именно Катрин. Тут Катю как обухом по голове поразила одна страшная догадка. Она вспомнила, как он обнимал маркизу после опасной выходки Вальси. И как Помпадур прижималась к груди Флоретта. Тогда девушка не придала этому значения. Сама была перепугана до смерти, да и реакция маркизы ей казалась вполне естественной. Она думала, что будь на месте доктора любой другой мужчина, Жанна-Антуанетта так же бросилась бы в его объятия, ища защиты. Теперь Катя понимала, что нет. Да и некоторые другие умозаключения настораживали. Найти старичка-врача для пансиона не являлось большой проблемой. Неужели во всей Франции такой не сыщется? Эркюля, молодого и красивого, держали здесь не просто так. Девушка решила, что ей жизненно необходимо расставить все точки над i. От этого будут зависеть её дальнейшие действия в отношении месье Флоретта. Если ему мешает только страх перед королём и боязнь потерять место при пансионе – это одно. Если же дело в другой женщине – это всё кардинально меняет.

Маркиза, как назло, не появлялась почти неделю. Потом приехала, поприсутствовала на занятиях воспитанниц и снова укатила. Кате нужно было дождаться, чтобы она осталась в пансионе на ночь.

Когда мадам Помпадур, благоухая духами, проходила по коридору, иной раз не удостоив Катю даже взглядом, та ощущала, как внутри всё трепещет. Она испытывала невольное благоговение перед этой надушенной красавицей в роскошном наряде. И, тем не менее, она девушка тверда в своём решении довести дело до конца, во всём разобраться.

Наконец удобный момент представился. В тот день разыгралась непогода и у маркизы сломалась карета. Починить её обещали лишь к следующему утру. Значит, госпоже придётся остаться на ночь в своих апартаментах в пансионе.

С гулко бьющимся сердцем Катя ждала часа Х. И вечером вместо того, чтобы отправится спать, поспешила в комнаты госпожи, пока та пила чай в компании местных преподавательниц.

Незаметно пробраться в спальню мадам Помпадур не составило труда. И спрятаться в просторном шкафу, среди платьев, тоже. Там вообще можно было жить, и никто бы её не заметил. Но уставшая за день горничная не дождалась появления хозяйки. Заснула. А когда проснулась, была уже глубокая ночь и вокруг стояла полная тишина. В щель между дверцами тяжёлого дубового гардероба пробивалось неяркое золотистое свечение. Катя выбралась из шкафа, стараясь не шуметь и не скрипеть дверцами.

В свете почти догоревших свечей она увидела на ложе мужчину и женщину. Полностью обнажённые, даже не укрытые одеялом. Она лежала в его объятиях, повёрнутая к любовнику спиной. Его бедра плотно прижимались к её ягодицам. Их руки и ноги были переплетены. Пол и стулья около кровати устилала небрежно сброшенная одежда.

В женщине Катя узнала маркизу Помпадур. И обнимал её вовсе не король Франции. Она приникла всем телом к другому человеку. Густые темные волосы, красивое жилистое тело… Эркюль Флоретт обнимал маркизу крепко и бережно, будто защищая. Было очевидно - тут не просто похоть или случайная связь. Утомленные после акта любви, они безмятежно спали, а под потолком нал ними простиралось нарисованное небо, и кружили нарисованные птицы. Даже казалось, что вот-вот раздастся беззаботный щебет.

Не желая верить в это, Катя стояла и смотрела. Значит, она не ошиблась… До боли стиснула зубы, чтобы не издать ни единого всхлипа. Слезы беззвучно скатывались по щекам. Опомнилась, лишь когда месье Флоретт открыл глаза. Будто что-то почувствовал. Его сонный взгляд сконцентрировался на фигуре горничной. Доктор, видимо, осознав, что видит её наяву, резко вскинулся. Не подумал, что может потревожить любовницу. Но та лишь сонно пошевелилась, меняя позу на более удобную. Катя же вздрогнула и бросилась вон из комнаты. Она бежала по коридору, а следом, на ходу завязывая пояс халата, спешил Эркюль.

Догнал у лестницы. Схватил её и повернул к себе. Лицо его, сначала искажённое злостью, вдруг вытянулось от удивления.

- Ты?! – достигшее пика возмущение полностью вытеснило хорошие манеры и вот он уже грубо «тыкает» ей…

Катя стояла, опустив голову. Должно быть, в первый момент спросонья он не узнал её. Платье горничной и белый чепец делают всех девушек похожими друг на друга.

- Ты что, всё время была там? - прошипел Флоретт.

Она молчала. Тогда мужчина встряхнул её за плечи.

- Ответь мне!

Было неловко осознавать, что под его халатом сейчас совсем ничего нет. От него пахло духами мадам Помпадур. Катя отступила, освобождаясь из его рук. Брезгливо повела плечами, словно его прикосновения были чем-то отвратительным. Как прикосновение змеи. Вот и пусть думает, что она видела их с маркизой оргию! Пусть мучается от стыда! Наверняка такое же отвратительное зрелище, как и эти мерзкие сцены с участием короля.

Когда девушка подняла полные слёз глаза, в них плескалось столько затаённой боли, что он сам всё понял. Наткнувшись на её презрительный взгляд, Эркюль отстранился, точно боялся обжечься. Катя словно щитом от него отгородилась. Повернулась и побежала прочь.

Пока она мчалась по коридору, всё больше отдаляясь, он некоторое время смотрел на неё. И понимал, что сейчас она не просто уходит. Она где-то внутри себя сейчас отсекла его, как больной орган, и отбросила прочь, несмотря на боль. Отныне она будет жить без надежды на него. По её взгляду всё это читалось легко, как в книге. Если раньше Флоретт сомневался, то теперь пришла полная уверенность в том, что Катрин была в него влюблена.

Эркюль зажмурился, словно желал пробудиться от плохого сна. Но чуда не произошло. Тогда он в отчаянии вдруг ударил кулаком в стену, разбивая костяшки о камень.