Тонкий огрех холста

Глава пятнадцатая. Виттория

14 ноября 2002 года, вечер

Треверберг

Дослушав вечерний выпуск новостей, Виттория выключила радио и, выбравшись из машины, направилась к ларьку с вывеской «Кафе Джо». С наступлением сумерек движение в районе Надежды сходило на «нет», и она могла смело переходить улицы пусть бы и по диагонали.

– Хот-доги, пирожки с картофелем, пирожки с мясом, гамбургеры, – без особого энтузиазма поприветствовал ее темнокожий парень в повернутой козырьком назад бейсболке. Он читал «Треверберг Таймс» и пил кофе из маленькой прозрачной чашки. – Чай, кофе, какао, – добавил продавец, бросив короткий взгляд на вампиршу. – Спиртное – только лицам, достигшим восемнадцати лет.

– Греческий салат и апельсиновый сок, – сказала Виттория, положив локти на прилавок.

Парень подошел к холодильнику и достал оттуда упаковку из прозрачного пластика. За салатом последовала стеклянная бутылка с соком.

– Бережете фигуру, а, леди?

– Ничего не поделаешь, работа сидячая.

– Если бы у меня были такие ножки, я бы тоже берег фигуру. С другой стороны, нет предела совершенству. Почему бы вам не обзавестись личным тренером? – Парень сверкнул улыбкой и сунул в рот зубочистку. – Возвращаетесь домой в полночь, а там вас ждет тренер. И такой: давайте заниматься, леди, самое время для тренировки.

Виттория протянула продавцу кредитную карту.

– Самая неудачная попытка месяца закадрить женщину засчитана, дружок. У тебя сигареты есть?

– Нет! – округлил глаза парень. – Я этой гадостью не торгую. И, если хотите знать, следовало бы запретить рекламу сигарет в спальных районах. Да и в Ночном квартале тоже!

– Как насчет того, чтобы запретить рекламу секс-услуг? Табачные компании хотя бы не обманывают покупателя и пишут, что это убивает. А несовершеннолетние проститутки идентификационных карт не показывают.

Продавец положил на прилавок чек и ярко-желтую шариковую ручку.

– Леди, вы что, коп? – прищурился он, допивая свой кофе.

– А ты что-нибудь скрываешь от полиции?

– Э, расслабьтесь! – парень примирительно поднял руки. – Я сделал комплимент вашим ногам, а спустя три минуты вы мне чуть ли не арестом угрожаете. Комплименты в этом городе запрещены законом?

Виттория забрала полиэтиленовый пакет с салатом и соком.

– Нет, приятель. Спасибо за комплимент. Такое даже копам приятно.

– Ага, вы коп! Я так и думал! Знаете, что я вам скажу, леди? Копам нужен личный тренер. Особенно женщинам-копам. Мужчины их сторонятся, понимаете.

– Понимаю. Счастливо оставаться. Если я задержусь здесь больше чем на три часа, то загляну к тебе за едой еще раз. Будешь ждать?

– Конечно. Я и скидку сделаю. – Продавец перегнулся через прилавок и крикнул вслед удаляющейся вампирше: – Подумайте про личного тренера, леди! Я серьезно!

Тщательно прожевывая еду, Виттория думала о том, что может провести в этом городе еще два века, но никогда не поймет его до конца. Наркотики в районе Надежды продавали чуть ли не на каждом углу и не особо таились даже в светлое время суток. У вас закончились сигареты? Вы будете бродить по улицам несколько часов и поцелуете замок, по счастливой случайности наткнувшись на ларек с газетами и табачными изделиями. Не то чтобы вампирше хотелось курить – она подозревала, что обращенные, в отличие от необращенных, не могут пристраститься к табаку ввиду особенностей своей природы. Ей было скучно. Она несколько часов сидела в машине, наблюдая за подъездом Донны Паркс, но не увидела ни ее саму, ни соседей.

Улица Осенних костров относилась к благополучной части района Надежды. Здешние жители уходили из дома не в раннюю рань, а около восьми утра, и возвращались не после полуночи, а около шести вечера. Они заказывали доставку из супермаркета или пиццу, приглашали сантехников, слесарей, ждали грузчиков и сборщиков из «IKEA»… но ни намека на подобное движение Виттория не заметила. За последние три часа дверь нужного подъезда открылась лишь один раз: из нее вышел мужчина в комбинезоне с логотипом клининговой фирмы. Мимо проезжали фургоны «Полной корзины», курьеры на мотороллерах, почтальоны на велосипедах. Вечер окончательно сожрал и без того бледный ноябрьский день, вдоль улицы зажглись фонари. Жильцы дома номер пятнадцать возвращаться домой не торопились, и большая часть окон была погружена в темноту.

Отложив на пассажирское сиденье пустую упаковку из-под салата, вампирша открыла бутылку с апельсиновым соком, сделала большой глоток и повернула ручку громкости радио. Волна «Дорожный Треверберг» – или как там ее сейчас, меняли название дважды за последние пять лет – передавала ранние хиты Мадонны. Виттория барабанила пальцами по рулю в такт «Material Girl» и вспоминала весну 1985 года. На концерт в Новом Орлеане она пошла с Анной, которая в те времена была помешана на творчестве певицы. И с удовольствием вернулась бы туда, хотя Мадонну на дух не переносила. Они с сестрой прожили в Луизиане десять лет, промышляли чем попало, изредка наведывались в Техас к создателю и проводили на его ранчо месяц-другой. Иногда деньги сваливались на них как гром среди ясного неба, и то было время дорогих ночных клубов и шикарных квартир. Иногда деньги утекали сквозь пальцы, и им приходилось жить в трейлерах на площадках для отдыха, а то и вовсе ночевать под открытым небом. Отношения между Витторией и Анной не изменились, они по-прежнему были самыми близкими созданиями в двух мирах, делили радость и горе, отдавали друг другу последний цент. Отец по-прежнему оставался лучшим мужчиной на свете, к которому они могли прийти с любой проблемой. Что изменилось? Мир вокруг. Он стал жестче, сложнее, многограннее. Как заметила Анна, раньше реальность походила на загородную поездку на машине с открытым верхом, а сегодня превратилась в гонку на чертовски сложной трассе.

Мадонну сменила местная певичка с тонким дрожащим голоском. Виттория, поморщившись, убавила громкость до минимума и открыла бардачок. Она уже трижды осматривала его содержимое на предмет завалявшейся пачки сигарет, но вдруг что-то пропустила?

Смешно. С каждым годом темные существа все сильнее походят на людей. Живут с людьми, спят с людьми, женятся и выходят замуж за людей и рожают полукровок. Уходя на работу, надевают личность смертного как деловой костюм. В Треверберге нет людей и темных существ как таковых. Есть третий вид, нечто среднее между первыми и вторыми. Иначе здесь никто бы не выжил. Как-то Йонатан сказал вампирше, что темные существа в Треверберге теряют эмоциональное обоняние. Включается защитный механизм: слишком много непонятного на единицу здравого смысла. Виттория хорошо помнила этот разговор. Он состоялся через пару-тройку недель после того, как она рассталась с Рэем.

«Иногда мы встречаем темных существ, которые пахнут не так, как остальные, – пояснил Йонатан. – Которые не прячут свой эмоциональный запах, не подстраиваются под других, не пытаются скрыться в толпе. И у нас… как бы это? Срывает крышу».

Произнеся последнюю фразу, криминалист мучительно покраснел, а вампирша не сдержала улыбку. То была очень милая попытка утешения, в которой она, чего греха таить, нуждалась. Может, в свое время их с Локом свело именно это? Эмоциональный запах, который они, в отличие от большинства других темных существ в Треверберге, не прячут? Алисия Кантер его точно не прятала. Хотя с чего бы? Уж кто-кто, а Незнакомцы, дикие вампиры, брошенные создателем в ночь обращения, в современности ни от кого не скрывались. Они питались отрицательными эмоциями и селились в больших городах. Даже служители Равновесия, охотившиеся на них, не могли взять след такого обращенного самостоятельно. А все потому, что страх и ненависть в мегаполисах слишком сильны и собьют вас с толку, будь вы хоть трижды опытным и древним охотником.

Виттория захлопнула бардачок и вновь села прямо, уставившись на пятно света под ближайшим фонарем. Когда криминалисты появлялись на местах преступления, волна эмоциональных запахов сбивала их с ног. Проще всего было с убитыми во время криминальных разборок в Ночном квартале. Сложнее всего – с жертвами серийных маньяков вроде Костяного лорда. Вампирша помнила, что даже у Кита Вагнера и его тогдашнего напарника, которые повидали ужасов с лихвой, от такого фона голова шла кругом. Что она чувствовала в квартире Софии Крейн? В квартире Нильса Крейна? Ничего необычного, помимо традиционных запахов жилых помещений. Что, в свою очередь, необычно для квартир, в которых было совершено насилие. Термин «совершено насилие» в случае конкретной серии звучал неуместно, но смерть человека всегда оставляет эмоциональный след. И он, в отличие от запаха, который может унести ветром, сохраняется в течение нескольких дней, если не недель.

Услышав приближающийся стук каблучков по асфальту, Виттория опустила стекло. Невысокая девица в светлой куртке на меху и изящных полуботинках из мягкой кожи подошла к дверям подъезда Донны Паркс и остановилась, глядя на панель интеркома. На плече девица несла рюкзачок, сшитый из разноцветных лоскутов. Лицо незнакомки скрывалось под опушенным мехом капюшоном. Она подняла голову и посмотрела на темные окна, а потом нажала четыре кнопки. Интерком отреагировал тремя короткими сигналами. Должно быть, ввела код блокировки в машине. Виттория часто совершала эту ошибку, возвращаясь домой после длинного рабочего дня.

Телефон в заднем кармане джинсов зажужжал. Увидев имя звонившего, вампирша на мгновение засомневалась, стоит ли отвечать, но все же прикоснулась пальцем к зеленой трубке.

– Привет, Йоав.

– Привет. Надеюсь, ты не передумала? Я готов за тобой заехать.

Девица наблюдала за панелью интеркома, не торопясь нажимать следующую комбинацию цифр.

– Ты о чем? – уточнила Виттория.

Йоав рассмеялся.

– Шучу, ни о чем мы не договаривались. Но если ты свободна, можем договориться.

А ведь она с самого начала знала, что звонить ему вчера было плохой идеей.

– Я на работе.

– Дежуришь?

– Наружное наблюдение.

– Ах да, художники. Неужели и вправду серия? Если верить тому, что говорят ребята, задница полная.

– Еще какая. Покопаемся с неделю – и отправим в архив. А пока нужно изображать бурную деятельность для прессы и родственников жертв. Один папаша Софии и Нильса Крейнов чего стоит. Способен поставить на уши весь Треверберг.

Детектив Йоав Норбери был первым сотрудником центрального управления, которого Виттория встретила в первый день стажировки в полиции. Он представился ее будущим наставником, и она отдала ему полученные от начальства академии документы: с отличием окончила два курса, серебряная медаль на соревнованиях по стрельбе из пистолета, особая стипендия декана. Йоав заглянул в документы и удрученно покачал головой. Выяснилось, что офицер Лейб должна проходить стажировку не в убойном отделе, а в отделе криминалистической экспертизы. Детектив Норбери набрал рабочий номер детектива первого класса Джареда Мэя, предшественника Гайлы. Тот сказал, что о стажерах и слыхом не слыхивал, но пошлет одного из своих сотрудников для того, чтобы прояснить ситуацию. Этим сотрудником оказался офицер Рэймонд Лок. Еще с порога он заявил, что в новичках отдел не нуждается, тем более в зеленых студентах полицейской академии. Вот бакалавры криминалистики – еще куда ни шло, эти хотя бы что-нибудь соображают. Виттория уверила Рэя, что готова учиться у наставника, ведь криминалистика – это практическое знание, которое в университетах не преподают. Рэй, не моргнув и глазом, ответил, что для работы в их отделе нужно обладать не только практическим знанием, но и характером. Проще говоря, яйцами.

Это заявление стало последней каплей, и разозлившаяся Виттория заявила, что будет работать в убойном отделе, но вмешался детектив Мэй. Рэй получил нагоняй от начальника, результатом которого стала просьба позвать стажерку и извиниться перед ней у него на глазах. Анна, к тому времени уже работавшая в полиции и когда-то обучавшая Лока, добавила, высказав бывшему ученику все, что о нем думает. А Йоав утешал Витторию как мог. Уж коли стажерка ему не досталась, почему бы не подкатить с другого боку? Офицер Лейб не сопротивлялась, напротив, с удовольствием подыгрывала. Собственно, почему бы и нет? Как подавляющее большинство обращенных, Йоав был хорош собой: высокий смуглокожий брюнет с жесткими чертами лица и серо-зелеными глазами, бархатный взгляд которых казался Виттории чужим, если не сказать «инопланетным». Он любил домашние ужины, старомодную романтику, арт-хаусное кино и ночные прогулки. В телефонных разговорах отец говорил, что лучшего мужа она не найдет даже при большом желании и очень переживал, узнав об их расставании. О Рэе он ничего хорошего не думал, пусть и ни разу на памяти вампирши об этом не упоминал. Не иначе как злые боги толкнули ее в объятия этого идиота. А теперь…

А теперь Виттория в очередной раз воспользовалась тем, что Йоав к ней неравнодушен. Она не собиралась звонить ему вчера, но палец сам потянулся к одной из кнопок быстрого набора (странно, что за столько лет она не изменила настройки телефона). Ей нужно было утешиться? Ненадолго отключиться от рабочих мыслей? Или от мыслей о Локе, которые в последнее время стали слишком навязчивыми? Это все из-за его стажерки и их совместных трапез.

– Хм, – отозвался Йоав. – Ладно, не буду отвлекать. Звони, если что.

– Знаю, ты не любишь говорить о работе по вечерам, но у меня есть вопрос.

– Да?

– Чем пахнет в домах самоубийц? Я имею в виду эмоциональный запах?

Собеседник замолчал. Виттория слышала звон тарелок и приглушенное бормотание телевизора. Готовит себе ужин под вечерние новости. Потом прогуляется с собакой, вернется, поест и устроится на диване перед телевизором. Включит какой-нибудь фильм, знакомый с первого до последнего кадра, и отправится в мир снов. На диване он спал много чаще, чем в кровати, и вампирша удивлялась, зачем он до сих пор держит у себя этот бессмысленный предмет мебели.

– Случаи бывают разные, – наконец заговорил Йоав. – Страхом, отчаянием, паникой, надеждой, ощущением освобождения. Иногда – удовольствием. Но чаще всего пахнет… как описать тебе этот запах? Я бы назвал его тишиной.

– Как может пахнуть тишина? – удивилась Виттория.

– Это не запах в прямом смысле этого слова. Скорее, отсутствие запаха. Будто кто-то отрубил электричество. Мгновение назад воздух был наполнен движением и ароматами, а потом опустили рубильник – и все закончилось. Это запах окончательно и бесповоротно принятого решения, понимаешь?

– Да, – подтвердила вампирша, внезапно почувствовав себя очень одинокой. – Спасибо.

– Надеюсь, я тебя не расстроил? Извини, если так. В самоубийствах нет ничего хорошего. Здорово, что мы их не совершаем. Точнее, совершаем, но не в таких масштабах, как люди. Может, ну ее, эту работу? Я имею в виду, что ужин будет тебя ждать даже в том случае, если ты закончишь поздно.

Виттория улыбнулась и бросила взгляд в зеркало заднего вида.

– За что я тебя люблю, Йоав – так это за то, что ты никого не оставишь голодным.

– Если это намек на то, что ты хочешь более человекообразную трапезу, дай знать.

Вампирша вновь посмотрела на дверь подъезда. И как раз вовремя: девица скрылась за ней, придержав рюкзачок. Держала она его бережно, так, будто несла что-то хрупкое и дорогое. Виттория попыталась вспомнить, прозвучал ли заветный длинный гудок, который следует за правильно набранной комбинацией цифр. Или девица воспользовалась мастер-ключом?

– Я недавно охотилась, но спасибо за предложение.

– Здорово, что некоторые вампиры до сих пор охотятся. В этом есть что-то романтичное. Как в книгах с красивыми сказками про обращенных. Замки, балы, истории любви смертных девушек и бессмертных мужчин.

– Ты мог бы написать такую историю сам, – рассмеялась Виттория. – Неплохо бы вышло.

– Предпочитаю кино. Я снял бы неплохой фильм, тема благодатная…

Йоав сказал что-то еще, но вампирша уже не слушала. Она неотрывно смотрела на свет, вспыхнувший в окнах третьего этажа. За ними скрывалась квартира номер девять, принадлежавшая Донне Паркс.

– Какого хрена? – обратилась к самой себе Виттория, выходя из машины и направляясь к двери подъезда.

– Что? – удивленно отозвался Йоав. – Я говорю, что по мотивам жизни одного из вампирских кланов в эпоху Средневековья получился бы очень атмосферный сериал.

– Мне пора. Перезвоню.

***

Свет в подъезде горел только на площадке второго этажа, но Виттория и без него все прекрасно видела. Она вихрем взбежала по лестнице, поскользнувшись на последней ступеньке и чудом удержав равновесие. Проклятые сапоги на каблуках, она обувает их раз в сто лет. Угораздило же ее выбрать именно этот день. С другой стороны, кто знал, что детективу Лейб придется работать в поле. А кто настоял на чертовом наружном наблюдении? Вагнер. Скотина. Вечно он предлагает дурацкие идеи. Хотя… нет. Вагнер – еще та скотина, но идея принадлежала не ему. Это придумал Лок. Еще одна скотина, недаром они дружат близко и давно. Что он сказал в свое оправдание? Разумеется, выдал очередную тираду про чутье. Если бы Мэй не позволял ему так много, он бы, возможно, вел себя более скромно… о чем это она. Поставить рядом с именем Лока «скромный»? Кажется, в апельсиновый сок что-то подсыпали.

– Спасите! – прорезал тишину вечернего подъезда душераздирающий крик.

Виттория уставилась на девицу в куртке на меху, которую еще недавно видела у подъезда. Незнакомка стояла под дверью квартиры с номером девять и, в свою очередь, пялилась на вампиршу. Капюшон лежал на плечах, и детектив Лейб смогла разглядеть ее лицо. Молодая, вряд ли исполнилось двадцать пять. Платиновые волосы собраны в аккуратный хвост, большие темно-синие глаза, неброский макияж. Девица шмыгнула носом, перехватила лямку рюкзачка и набрала в легкие воздуха для того, чтобы завопить в очередной раз, но Виттория пресекла это, достав из кармана джинсов значок.

– Детектив Лейб, полиция Треверберга. Можно увидеть вашу идентификационную карту, мэм?

Девица подняла широкие пшеничные брови.

– Я никаких законов не нарушала! Вы уверены, что значок настоящий?

– Что? – опешила Виттория. – А вы уверены, что хотите проехать вместе со мной в отделение, леди?

– Серьезно? И за что вы планируете меня замести? Я знаю свои права!

– За сопротивление сотруднику полиции при исполнении. Я придумаю отличную историю, и вам придется здорово постараться для того, чтобы ее опровергнуть. Начнем с захватывающего рассказа об употреблении ангельской пыли, которую вы купили пару часов назад в спальном районе. Если ребята из отдела по борьбе с наркотиками выедут прямо сейчас, то схватят курьера за задницу прямо на рабочем месте.

Глаза девицы заблестели от слез. Если она играла роль, то делала это очень правдоподобно. В ее лице появилось что-то, наводившее на мысли о безумии.

– Рой мне ничего не дал! – взвизгнула она, топнув ногой. – Он сказал, что позволит мне прикоснуться к порошку только после того, как мы закончим! Если хотите знать, я бы ни за что не пошла рядом с ним, но таблеток не осталось…

Виттория взяла собеседницу за подбородок и внимательно осмотрела ее лицо.

– Что принимаешь? – спросила она.

– Не знаю, – снова шмыгнула носом девица. – Они разноцветные…

Вампирша отошла на шаг и в сердцах сплюнула на лестницу. У девицы была печать, а таким дурь толкали все, кому не лень, начиная от людей и заканчивая темными существами.

– Как тебя зовут, несчастное создание?

– Саммер. – Девица попыталась улыбнуться, но впечатление испортили черные подтеки туши на щеках.

– А твоего дружка?

– Какого еще дружка?

– Того, который орудует в квартире. Кстати, что он там делает?

Заметив, что Саммер сует руку в карман, Виттория остановила ее решительным жестом.

– Не делай резких движений – и я не одену на тебя наручники.

– Да у меня там телефон, мэм, только и всего. Рой сказал, что справится за несколько минут, а потом поедем в «Девять сов», и он купит мне выпить…

Вампирша вглядывалась в лицо девицы и не могла понять, обдолбанная ли она, реально чокнутая или пытается изображать из себя сумасшедшую.

– Где-то я тебя уже видела, – уведомила она Саммер.

Та утерла слезы тыльной стороной ладони. Нет, не обдолбанная. И не чокнутая. И не притворяется. Кто-то из ребят, работавших в отделе по борьбе с наркотиками, рассказывал ей об острых психических состояниях, в которые иногда впадают люди с печатью. Внешне это может напоминать синдром отвыкания от чего-нибудь тяжелого вроде героина, порой они даже чувствуют нечто подобное, но дурь здесь не при чем. От кого она это услышала? От Алисии Кантер. В тот период, когда они могли нормально общаться. «Их как бы бросает из одной сущности в другую, – объясняла Алисия коллеге. – Некоторые не выдерживают напряжения и впадают в истерику. Если у человека с печатью по-настоящему сильная воля, он может держаться несколько лет, но потом все это выливается наружу. Они как кувшины. Рождаются с трещиной в боку, которая растет с годами. Обращение меняет их полностью, но каков процент людей с печатью в Треверберге получает бессмертие?».

– Может, и да, мэм, – согласилась девица. – А, может, и нет. У меня стандартное лицо…постоянно с кем-то путают.

– Я видела твою мордашку на фотографиях в деле Нильса Крейна. Ты была его подружкой?

– Сожительницей! – завопила Саммер.

– Да похрен. – Виттория уперла руки в бока. – Шутки кончились. Показывай, что у тебя в рюкзаке.

Девица покорно сняла рюкзак и открыла «молнию». Маленькая бутылка с водой, косметичка. Вампирша открыла бумажник в поисках идентификационной карты. Саммер Лауфман, улица Ландышей, второй дом. На фото она была с распущенными волосами и короткой стрижкой, но лицо узнаваемое.

– Твой приятель не торопится выходить. И я бы на его месте поступила точно так же, услышав вопли на лестнице. Где мастер-ключ, которым ты открыла дверь в подъезд?

– У меня не было мастер-ключа. Мы с Роем договорились, что он откроет дверь изнутри, но в первый раз он не услышал звонка интеркома, и мне пришлось набрать код на удачу…

– Получилось хреново. Не пробуй играть в рулетку. Особенно в русскую. – Вампирша попыталась повернуть ручку, но та не поддалась. Заперто изнутри. – Что можно сделать, когда ты пришла к кому-то и он не открывает, а у тебя нет ключа?

– Постучать? – со слабой улыбкой предложила Саммер.

– Отличная мысль.

С этими словами Виттория ударила ногой в дверь, и она гостеприимно распахнулась. Слава богам, до этих мест проект «Самый надежный дом» еще не добрался. Его инициатор, частная фирма, устанавливала относительно дешевые и чертовски крепкие двери с замками такой сложности, что самый опытный специалист мог провозиться с ними полдня.

Квартира Донны Паркс встретила вампиршу темнотой и тишиной. Приятель Саммер, кем бы он ни был, чудовищ из пыльных углов не боится. Виттория прошла по коридору, прислушиваясь и принюхиваясь, и остановилась на пороге гостиной. Оконные ставни распахнуты, по комнате гуляет ветер, тюлевые занавески в замысловатом танце похожи на подстреленных лебедей.

– Эй! – крикнула Виттория, обращаясь к темному силуэту на подоконнике. – Если ты сделаешь это, то пожалеешь, приятель! И не говори, что я не предупредила!

Тень соскользнула с подоконника за долю секунды до того, как вампирша, преодолев гостиную в один гигантский прыжок, ринулась следом за ней. Вопль ужаса, который испустила подбежавшая к окну Саммер, заставил редких прохожих поднять головы. А спустя еще несколько секунд завопили остальные прохожие. Не каждый день вы видите, как кто-то выпрыгивает из окна третьего этажа.

Темный силуэт, принадлежавший высокому темноволосому мужчине, приземлился на четыре конечности, как кошка, и тут же вскочил на ноги. Виттория ударилась о мостовую плечом, перекатилась на другой бок и бессильно выругалась. Уж если они могут выпрыгивать из окон и не разбиваться при падении, то темная природа могла наградить их более высоким болевым порогом. Или хотя бы сделать так, чтобы они не набивали синяков.

– Эй, леди-коп! – крикнул Виттории темнокожий продавец из «Кафе Джо». – Вы это… я хотел сказать… вам нужна помощь? – Парень моргнул, будто пытаясь понять, почудилось ли ему – или все произошло на самом деле. – Психологическая помощь? Я имею в виду, люди ведь просто так из окон не прыгают? У вас что-то не ладно с мужиками?

– Только с одним. Не бери в голову. Лучше отбей второй греческий салат. Ты обещал скидку.

Вампирша достала из кобуры на поясе табельное оружие и прицелилась в убегающего незнакомца.

– Э… – начал продавец.

Эхо выстрела прокатилось по улицам, окончательно перепугав прохожих. Люди мгновенно испарились: кто-то спрятался в собственной машине, кто-то – в подъезде. Виттория критически оглядела пистолет и вернула его на место. Пули из храмового серебра она начала носить с собой еще в ту пору, когда работала в отделе нравов. Ублюдкам, которые торгуют девочками из Восточной Европы, достаточно просто накостылять. А вот вампиры, толкающие светлых эльфиек – дело другое. Этим нужно сделать больно по-настоящему. Так, чтобы плакали и умоляли их пощадить. Виттории подобное не нравилось, она видела в пулях из храмового серебра, прежде всего, защиту. Зато Анна любила помучить людей и темных существ. Наивысшее наслаждение она получала, причиняя боль обращенным.

Мужчина сидел на мостовой, держась за бедро, и сыпал проклятиями. Если бы не ярость, исказившая его лицо, Виттория сказала бы, что он красив. Темный эльф, скорее всего, высший. Судя по реакции, в серьезные передряги попадает впервые, равно как и в неприятности с полицией. Знакомое лицо… нет. Показалось.

– Тупая стерва! Не могу поверить, что я ввязался в это только ради того, чтобы обеспечить ей очередную порцию дури!

Виттория присела на корточки рядом с мужчиной и, размахнувшись, ударила его по лицу.

– Привет, Рой. Я – детектив Лейб из полиции. Не хочешь рассказать, что ты делал в чужой квартире?

Эльф осторожно прикоснулся к носу, проверяя, не сломан ли он.

– Не ваше гребаное дело! Я свободный гражданин, комендантский час в этом городе пока не объявили, а меня до сих пор не посадили под домашний арест! Может, объясните, за каким чертом вы стреляете пулями из храмового серебра в невинных существ?!

– Может, объяснишь, почему невинные темные существа выпрыгивают из окон и удирают от полиции?

– Объясню с удовольствием! Но только после того, как позвоню своему адвокату и услышу от вас свои права! И будет лучше, если вы сделаете это до того, как я пожалуюсь представителю Ордена на ваше хреново самоуправство!

Виттория встала, отряхивая джинсы, и оглядела свои ногти. Сломала целых два – на мизинце правой руки и на указательном пальце левой. Придется записаться на маникюр в четыре утра. Не опаздывать же на работу из-за того, что ради этого козла она выпрыгнула из окна и неудачно приземлилась на руки?

– У меня есть идея получше, дружок. Хочешь кофе?

Рой поднял брови и посмотрел на нее с явным подозрением.

– Кофе?

– Ну да. Парень из «Кафе Джо» готовит отличный кофе.

Идея у Виттории и вправду была отличная. Сперва она планировала разобраться с парнем самостоятельно, но потом решила выбрать более веселый вариант.

– Вы вроде как играете в хорошего и плохого полицейского, да? Купите кофе, а потом выльете мне его на голову и начнете допрашивать?

– Нет, – покачала головой вампирша, доставая телефон. К счастью, аппарат при падении не пострадал. – Я – хороший полицейский, который напоит тебя кофе. И накормит, если ты голоден. А с плохим полицейским ты скоро познакомишься.