Трон галактики будет моим! Книга 4

Глава 2 Исполинский реликтовый орхидейский шнырек

До этого я понятия не имел, что за Реликтовый Исполинский Орхидейский Шнырёк.

Вернее, я, конечно, знал, кто такие шнырьки. Это такие шестилапые помеси выхухоли и бурундука. Мелкие, насекомоядные или вроде того. Временами даже симпотные.

Но как выглядит конкретно реликтовый орхидейский исполинский — мне показали только архивные фотографии и видеозаписи.

Перед днём «икс», когда первые гости уже начали селиться в номера и коттеджи охотничьей базы, мы устроили генеральную репетицию охоты.

Мы втроём с Октавией и егерем оседлали охотничьи глайдербайки — чрезвычайно медленные, зато достаточно комфортабельные агрегаты с рулём, посередине которого устанавливалась голова лошади.

Взяли ружья — старинные, кинетические, с деревянными прикладами и золочёными завитушками.

Выпустили из спущенных из «Принца Евгения» клеток Юлия и Цезаря. И помчали все вместе вперёд, в полевую охоту.

Местность представляла что-то вроде лесостепи, только деревья были весьма специфические — с угольно-чёрными стволами, в которых в темноте тускло светили люминесцентные прожилки. Вместо птиц здесь были шестилапые рукокрылые и флиши — летучие рыбы, окончательно покинувшие океан и поселившиеся во влажных лесах.

Не очень люблю шестилапую фауну, надо сказать. Во-первых, мясо почти у всех жёсткое, пахнет уксусом и плохо усваивается. Во-вторых — видимо, эффект «зловещей долины»: когда что-то кажется очень привычным и знакомым, но одна маленькая деталь заставляет ужаснуться и подумать — а точно ли эта тварь живая и нормальная? И всё из-за лишней пары конечностей.

То ли дело старые добрые классические млекопитающие, или, на худой конец, четвероноги феррумфаги, поедатели железа вроде нашего незабвенного князя Потёмкина.

Потёмкин поехал со мной, вцепившись лапами в искусственную гриву конской головы глайдербайка. Поездка, похоже, ему нравилась — ветерок в лицо, свежий воздух, природа. По правде сказать, я был уверен: при случае он мог принять самое непосредственное участие в охоте. Стоит только попросить, и сам завалит этого самого реликтового и исполинского.

Маршрутов, по которому должен следовать загон, не так много. Травить предполагалось в две своры, по кругу, забирая в клещи.

Только как? Как выяснилось, это чрезвычайно-редкая и, скорее всего, уже вымершая тварь. И, по правде сказать, жутковатая. Почти полтора метра в длину, лысая, но с бурой гривой, торчащими резцами и перепончатыми лапами. И глаза еще такие… выпученные, огромные.

Не то, чтобы я поощряю истребление реликтовых видов фауны.

Но в данном случае могу хотя бы частично понять мотивы.

В хрониках упоминалось, что эта тварюга издревле являлась объектом княжеской охоты, а некоторые писали, дескать, именно поэтому вид и был истреблен.

— Ну и где нам его искать? — резонно спросил я егеря, когда мы остановились.

— Не волнуйтесь, — неожиданно расплылся в улыбке одноглазый старик. — Ещё не было ни разу, чтобы исполинский шнырёк не был пойман во время княжеской охоты.

Раптусы сперва шли с опаской, потому что среда была явно не сильно привычна. Но потом быстро освоились, нарастили темп, включили охотничий инстинкт, и вскоре загнали какую-то мелкую чешуйчатую зверюгу, вроде того дикого пса, которого мы видели в Нижнем лепестке Цветка.

Пойдёт. Как-нибудь сымпровизируем.

Спал я, прямо скажем, перед самим мероприятием достаточно неровно и плохо.

А рано утром решил первым делом отзвониться Витольду Олеговичу — благо, терминал квантовой связи на охотничьей базе был, и доступ к нему мне предоставили.

Ждать пришлось прилично: сперва ответил серв, сообщив, что Диана, супруга Витольда, пока занята, а через полчаса, когда я завтракал, ответила уже и она.

— А, Александр Игнатьевич. Добрый день, ага. А Витольда Олеговича нет. Он отбыл на Помпаду. Отзвонится вам оттуда, я передам. Где вы сейчас? Я правильно вижу адрес — Орхидея?

— Правильно. Я именно там и нахожусь.

— Хорошо, хорошо… У вас же будут деньги, чтобы расплатиться?

— Есть, — кивнул я, не уточняя, что это заёмные средства. — Я правильно понимаю, что он свяжется со мной?

— Правильно, — кивнула Диана, а сама выразительно посмотрела на меня. — Александр, мы с Витольдом поспорили и засомневались, не обманываете ли вы меня? Учтите, что крюк до Орхидеи придётся делать изрядный. Если вы не сможете оплатить остаток суммы… я думаю, мы найдём вернуть титул обратно, а задаток уйдёт на транспортные расходы.

— Вот как? Выходит, вы с Витольдом не доверяете мне?

Меня эта новость неприятно огорошила. Я редко ошибаюсь в людях, и пара Мендесов показалась мне вполне заслуживающей уважение и доверие.

Грустно было узнать, что это доверие было не взаимным.

— Немного не так, — покачала головой Диана. — Не доверяю вам конкретно я, а почему Витольд вам доверился — мне неясно. Можете считать, что такая моя женская доля — не доверять каждому встречному. С другой стороны, я, бы всё равно иначе не избавилась бы от этого чёртового титула…

Ну, это я мог понять.

— Я огорчён, но могу вас понять. Можете быть уверены, что у меня и в мыслях не было вас обмануть. Я полон намерения. Так и передайте Витольду.

Как я слышал где-то в Пантеоне, русского человека следует благодарить хотя бы за намерения… Но нет, я нисколько не врал — я был уверен, что смогу не обмануть, выплатить долги, да ещё и остаться в плюсе.

С таким настроем я и приступил к делам.

Первые пару часов поток челноков в небе и скоростных яхт в бухте был сравнимым с таковым в нормальном мегаполисе. Парковка забилась полностью почти мгновенно. Я не сразу понял, откуда такой поток транспорта, ведь гостей было хоть и много, но точно не столько.

Оказалось всё просто и очевидно. Слух о том, что князь устраивает охоту, разнёсся мгновенно. Репортёры, зеваки, а до кучи ещё и некоторые из той самой Великой Очереди, которую я видел неделю тому назад. Да уж, перестановки в ней были колоссальные — ведь уже больше двух лет князь не выбирался из своего имения. А тут — наконец-то!

Разумеется, мы их всех не ждали. Пришлось попросить Макса выйти на стоянку — число челноков тут же заметно поубавилось. Журналистов пустили лишь полдюжины, из числа проверенных, а Октавия, используя дроны из «Термитника», произвела зачистку дронов-репортёров.

Чувства угрызений совести по поводу того, что я отказываю в аудиенции с князем куче людей, я не испытывал. Во-первых, я понимал, что князю сейчас не до того. Во-вторых, был уверен, что увещевания егеря, которые он собирался донести до князя, пойдут тому — и планете в целом — на пользу.

Княжеская семья явилась на закрытую секретную стоянку на трёх челноках, со свитой. Я поспешил туда, но успел увидеть князя только мельком — Его Сиятельство мигом скрылось в шато.

Боится, всё-таки. Понимаю, сложно вылезать из скорлупы после двух лет добровольного заточения.

— Александр, позвольте мне самому его встретить… — сказал егерь. — Начинайте программу, как и планировалось по сценарию.

— Хорошо. Но не переусердствуйте с нравоучениями, — напомнил я. — Позже. Когда будет фуршет.

Ну, и программа началась. Известнейшие ведущие и актёры развлекали на центральное сцене. Официанты разносили выпивку и закуски, бароны и баронессы расположились прямо на траве в огромных креслах-мешках.

Сбоку играли в гигантские шахматы, соревновались по стрельбе из лука, а для прекрасных дам Иоланта привезла самых дорогих платьев и открыла на опушке леса бутик, устроив что-то среднее между показом мод и фотосессией.

Собственно, как и Ассамблея Герберы, сборище бомонда планеты Орхидея становилось всё более похожим на загородный выездной корпоратив какой-нибудь айти-компании времён Пантеона. Только вот по сравнению с Герберой людей было сильно побольше, а люди — побогаче.

Дальше был перекус перед охотой. Я раздал парочку коротких интервью, пообщался со случайными людьми.

Лично меня пока никто и не думал представлять, но мои раптусы, как это легко было предугадать, оказались в центре внимания. Люди подходили, спрашивали, интересовались.

Князя всё ещё не было видно. Я уточнил — мне сказали, что так и нужно. Но княжеские дети — сын с дочерью, лет пятнадцати-шестнадцати, вышли в зону фуршета почти перед самым отбытием на этапы. Отбились от назойливого общения, от журналистов. Затем спросили кого-то из дежурившей егерьской службы, те указали на меня, и они, всеё процессией, включая охрану, каких-то фрейлин-служанок, попёрлись в мою сторону.

— Это вы вытащили папеньку из дворца? — без лишних вопросов спросил княжич.

Вид у него был весьма строгий и слегка надменный. Нормальный такой княжич, примерно такими они и должны быть в более-менее серьёзных родах. Я, правда, пока не мог определиться, считать ли род Нероновых серьёзными. Нероновы, как я знал, не то захватили трон Орхидеи, не то вполне честно сместили прошлую правящую династию чуть меньше века назад, как раз после того, как я лёг в стазис.

— Да, есть такое, — кивнул я.

— … «Есть такое, ваше сиятельство»! — вздёрнул княжич нос, поправив меня. — Вы же барон, а значит, не равны мне!

Ох, какие мы серьёзные! Ладно, ладно — на этот раз подыграем.

— Есть такое, ваше сиятельство, — кивнул я, улыбнувшись. — Что ж вы не занимались ранее вытаскиванием вашего отца вместе с вашей очаровательной сестрой?

Княжич поморщился, вероятно, посчитав меня глупым из-за такого вопроса.

— Нам было не до того. Мы были заняты учёбой! — и повёл сестрицу куда-то подальше.

Как много снобизма! Но я разглядел и другое — целеустремлённость. Это хорошо. Часто снобизм таких детишек проистекает просто из-за того, что они выросли в стерильных условиях. Но что у них реально творится в молодой голове — пока ещё толком не известо. Возможно, парень ещё на что-то сгодится.

А потом прозвучал гонг. Гости расселись по охотничьим глайдерам, распредлились по загонным группам, вывели из клеток гончих. Охота, как и в старину, производилась вместе с гончими псами, только псы тут, как и легко было предположить — были особенные. Высокие, длинноногие, как привычные мне по Пантеону псы, но чешуйчатые и переливчатые, с зазубренными зубами.

К каждой группе приставили старшего из егерьской службы — выжлятника. А я, как доезжачий, был среди них главный, и был обязан следить за всеми охотничьими командами.

Вызывало уважение то, насколько глубоко они погрузились в дебри охотничьих традиций. Словечек-то ещё каких откопали! За жизнь в Патеоне я с этим всем так и не познакомился, эпоха была несколько другая.

— Езжайте с нами, — предложила княжна. — Нам будет интересно посмотреть, каковы раптусы в охоте.

Ну, я и поехал. Всё равно князь, как я уже знал, в нашей группе уже не появится. По крайней мере, в начале маршрута.

Раптусы следовали за нами — в основном, они отвлекались, когда ловили какую-нибудь мелочь вроде ящериц и сухопутных кальмаров, но и пару флишей в полёте им поймать тоже удалось — даром, что раптусы нелетающие.

— Не злоупотребляйте, — погрозил я им пальцем. — А то будет потом у вас несварение из-за несовместимой фауны.

Княжну это почему-то рассмешило. Ну, она была помоложе княжича, и ещё не потеряла некоторую детскую непосредственность.

— Чем вы их кормите, барон? — осведомился княжич. — Такое чувство, что они у вас голодают.

— О, да. Однажды я чуть не скормил им служанок эрцгерцогини Иоланты.

Мне поступил сигнал от выжлятника соседней команды, и я откланялся — нужно было проверить, не пойман ли след. Мой глайдербайк двигался быстрее остальных, я пересекал опушки и поросшие странными хвощами и папоротниками луга.

Спустя три километра мы пришли в засаду соседней команды. Сперва я не понял, что происходит — трое егерьских сотрудников встали в кустах поодаль, впустив меня, а затем я услышал голос сзади:

— Он попался! Схватить его!

Резко развернулся, готовясь уже врезать энергией Большого Взрыва… Но увидел две довольные мордашки сестриц Аннушкиных. И лёгкий, несильный запах дорогого алкоголя.

Ясно. Опять что-то затевают. А третья, Аэлита, стояла поодаль, хмурая и явно не сильно довольная происходящим.

Успели, значит, продегустировать на фуршете. Осуждаю!

— Ну что же! Мы же попросили схватить! — сказала вторая.

— Госпожа… мы не можем его поймать, он наш командир, — несмело заметил паренёк-выжлятник.

— А, к чёрту, — сказала не то Аида, не то Аделаида.

Подскочила ко мне, буквально запрыгнула на шею и попыталась стащить с глайдербайка. А следом и вторая подошла, со второй стороны. Мне кажется, они даже сами не до конца понимали, есть ли у них какой-то план, и придерживаются ли они его.

Потёмкину такие манипуляции явно не понравились — слез с искусственной гривы коня и отошёл на почтительное расстояние.

— Вам бы такой ловкости, дамы… — отвечал я, с переменным успехом отбиваясь от девиц. — При ловле исполинского реликтового орхидейского шнырька. А ну прекратить! Вы что позволяете⁈ Я очень занят, между прочим!

— Так ведь… праздник же… — как-то наивно и немного разочарованно сказала Аделаида.

— И что из этого? — спросил я.

Аида пояснила:

— Мы видели, как молодой баронет Младородов на фуршете в кустах обнимается с эрц-графиней Петровой!

— Нам завидно!

— Вы тоже должны нас крепко-крепко обнять и расцеловать! По очереди!

Я вздохнул.

— И вы отстанете? Хорошо.

На самом деле — почему бы и нет. Действительно, праздник же. И лучше я, чем какой-то пьяный местный баронишка. Ещё хитростью заманит их и выкрадет.

Я спешился, без лишних предисловий принял в объятия сперва Аиду — целоваться она умела отлично, без всякого рода инородных слюней, процесс был весьма продолжительный и, надо сказать, приятный.

Затем была Аделаида. Сёстры при первом нашем знакомстве упоминали, что у неё до сих пор не было ухажёра, и это было заметно — девушка изрядно волновалась, целовалась вспыльчиво, жарко и больно укусила меня за губу.

— Ай.

— Ой! Александр Игнатьевич! Простите-простите… я… плохо умею… Всего в третий раз в жизни целуюсь.

— И когда успела? Ладно, девушки, вы довольны? Теперь по коням — и за работу.

— Нет-нет, стойте. Аэлитка, иди-ка сюда.

— Не пойду! — нахмурилась третья сестрица, скрестив руки на груди.

А сама раскрасневшаяся стоит.

Ох, девочка. Всё ясно с тобой — созрела, завидно, но при этом боязно и страшно. А сёстры только хуже принялись делать.

— Трусиха! Иди давай.

— Тебе девятнадцать лет через неделю, а до сих пор ни-ни!

— Александр Игнатьевич очень-очень хорошо целуется, он тебя научит.

— Не пойду, и всё! — заявила она наконец, оседлала механического скакуна и умчалась куда-то через заросли.

У меня возникла мысль её догнать, чтобы догнать и успокоить, но пришло сообщение от егеря, и пришлось вернуться к своим прямым обязанностям — организации и контролю процесса.

— У нас проблема, — сообщил егерь. — В моём квадрате лёжка лесного кита. Это в планы не входило, в пробных заездах мы его не обнаруживали. Ежели его найдут команды… Или, не дай боже, князь…

Лесной кит — это самый крупный представитель шестилапых псевдомлекопитающих, обитающий в лесах на Орхидее. Шкура зверя настолько прочная, что запросто выдерживает попадание из лёгкого кинетического или бластерного оружия. Медлительный и неуклюжый, он хорошо маскируется в лесной чаще и обладает пятиметровой пастью, которой может запросто перекусить не только исполинского реликтового шнырька, но и двуногого представителя семейства приматов…

Не знаю почему, но вспомнился очень знакомый ласковый голос известного биолога из эпохи Пантеона, когда всё это представил себе.

Последующие полчаса мы с Егерем занимались тем, что отводили загонные группы гостей мероприятия от его лёжки. В целом — всё пока шло в соответствие с планом и сценарием.

А потом я вдруг понял, что броненосец Потёмкин потерялся.

И вот это уже совсем не входило в мои планы. К чёрту всё мероприятие, если я потеряю своего самого преданного члена команды — то даже обладание баронским титулом не перевесит такую чашу весов…

— Эй! Дружище! Где же ты! А-у-у! — принялся я колесить по предыдущему маршруту, сильно нарушая собственный регламент.

И ведь нашёлся, скотина такая. Через полчаса поисков.

Стоял почти на той же полянке, на которой меня целовали сестницы Аннушкины и ворчал что-то недовольным тоном.

— Негодник чешуйчатый, зачем меня так пугаешь? — сказал я, спешиваясь, чтобы подобрать зверька.

Но он в руки не дался — мигом прыгнул, улепётнул куда-то в кусты. А там встал, оглянулся и проворчал снова.

— Ах ты! — без задней мысли я погнался за ним.

И только через пару десятков метров понял, что он меня ведёт куда-то. А ещё вскоре понял, к кому.

Юлий и Цезарь стояли в кустах скального уступа, образовавшего крохотную пещеру. Скалились, пригибались, щёлкали клювами, пытаясь кого-то достать.

Значит, нашли. Значит, вот он какой — исполинский реликтовый орхидейский шнырёк!

— А ну кыш, — скомандовал я. — Это моя добыча. И только моя.

И они повиновались — ещё бы, иначе и быть не могло. Я помог выбраться из скального уступа исполинскому реликтовому орхидейскому шнырьку. А затем, когда он привёл себя в порядок, и мы вместе уселись готовить костёр с сухпайками, я наконец-то представился:

— Ваше сиятельство. Имперский рыцарь Александр Иванов прибыл по указанию вашей княжеской канцелярии для принесения оммажа за титул барона Центрально-Герберского.