Трон галактики будет моим! Книга 4

Глава 8 Проблема вагонетки

Пахло потом и кровью. Стонали и хныкали раненые пехотинцы. Где-то тревожно пикал мониторинг, ругаясь на повышение потребления кислорода в салоне

— Стук-стук, — бормотал невнятно, нервно качаясь на ближайшей сидушке к пилотам, молодой работяга-низушка, освобождённый из рабства. А над ним нависали ещё четверо, кое-как державшиеся за приборы и дышавшие мне в затылок.

У нас пока крыша поехала не настолько мощно, тем более у меня — видал я и похуже и поинтересней панорамы.

А некоторые, пожалуй, хотел бы и забыть.

Но низушку этого мог бы понять — натерпелись они немало. Гипоксия, что поделать. И посттравматическое.

Всего их оказалось сто три — тридцать четыре мужчины и шестьдесят девять женщин. Даром, что маленькие, выжирали кислороду как нормальный работяга в шахте. Мы жались, как сельди в бочке, нарушая все нормы грузоподъёмности — Солнышко максимум мог вытянуть пятьдесят, ну пятьдесят пять человек. Но не столько же! В итоге и шлюзовая камера грузового отсека, и туалет были заняты людьми.

Ладно хоть лететь было недалеко. Ну, я на это надеялся.

Где-то сравнительно недалеко впереди по космическим меркам, в паре десятков километров, нас ждал заветный «Принц Евгений».

— Выполнять, командир? — переспросил меня Евгений.

— Погоди, — приказал я. — Солнышко, замедли ход. Надо осмотреться.

Ну, я и осмотрелся.

А совсем рядом от станции происходило какое-то безумие: прямо на нас, на средней швартовочной скорости плыл «Иван Абрамов», в котором происходило что-то непонятное. Его медленно кренило и разворачивало вокруг поперечной оси, щё немного, и он впечатается в станцию.

Вовремя мы вылетели.

Какие-то из абордажных капсул тоже успели отстыковаться и улетать.

Какие-то улететь не успели.

Кто-то из десантуры наёмников в штурмовых скафандрах барахтался в открытом космосе.

Одновременно остатки десанта, всё-таки взявшие под управления корабли «Инженер Кобылкин» и «Полковник Антон Жабов», пытались на всех парах развить скорость и отчалить куда подальше от этого безумия.

И вроде бы им удалось.

Последними с двух сторон здоровенного корпуса «Ивана Абрамова», и в сторону «Принца Евгения». полетела пара десятков спасательных капсул самого транспортника — крохотных, круглых, каждая на полдюжины человек. Интересно, в сколько там человек набилось?

А потом вспыхнула и брызнула мелкими осколками капитанская рубка «Ивана Абрамова».

— Лидер-четыре, провожу эвакуацию, примите!.. Ай!..

И связь прервалась.

Одна капсула, ближайшая к рубке, была подбита осколками и бешено вращалась, норовя попасть в соседей. Видимо, там Лидер-четыре и был. Вместе с ними — целыми цепочками, продолжая хаотично болтать ногами и руками, летели сервы. Словно пытаясь дотянуться до улетающей капсулы.

Лететь туда и пытаться кого-то спасти было бы форменным самоубийством, увы.

Ещё бОльшим безумием было бы пытаться собрать и спасти сервов, которые были заражены и неподконтрольны

Когда капсулы отдалились на достаточное расстояние, я понял, что пришло время принять решение.

— Лидер-Три, ответьте? — спросил я.

В ответ была тишина.

Что ж.

— Женя, давай красного в маршевые, — приказал я. — И в отлётные палубы термовакуумных.

— Может, просто вторую красную в средние отсеки? — спросил Женя.

— Нет, — приказал я.

— Странно, но хорошо.

Торпеда с ядерным килотонным сердечником пролетела мимо нас в сопровождении своих куда более простеньких сестриц, раскрасивших заднюю полусферу спутника разными оттенками алого, белого и жёлтого.

«Иван Абрамов», некогда крупнейший и легендарный транспортник Великого Княжества, угнанный строительной мафией в период смуты, оказался разрушен.

Мы мчались вперёд.

— Перекличка, — устало объявил я. — Солнышко, говорит Иванов, у нас овербукинг случился, летим как в трамвае в час пик. То есть давка. Впускаем и обслуживаем по первому приоритету.

— Принц Евгений, принято.

— Лидер-один, корабль «Инженер Кобылкин» под нашим управлением. Двигатели в норме, отходим на отлётную позицию.

— Лидер-два, корабль «Полковник Антон Жабов» под нашим управлением,

отходим на отлётную позицию.

— Лидер-пять, начинаем сбор и прибытие челноков и капсул на «Принце Евгении»

— Лидер-шесть, уцелевшие в капсулах, часть капсул не подаёт признаков жизни, посылаю координаты. Скоро будем.

— «Зодчий», выходим на стыковку с «Инженером Кобылкиным», покидать систему будем на его Гейзенбергах.

— Говорит «Принц Евгений», — это был голос Даши — уставший, но какой-то очень родной. — Все на месте. Ждём прибытия.

Только вот Сволочь, глава наёмников, почему-то не отозвался.

И вскоре я понял, почему — Дарья прислала на коммуникатор личное сообщение.

«Не стали говорить на перекличке. Сволочи совсем плохо, лихорадка и галлюцинации. Вкололи противомикробный комплекс, не помогает».

Вот так вот. Вот же угораздило, прямо в самый ответственный день?

— Октавия, — обратился я. — Ты займись Сволочью, когда пребудем. Он, конечно, засранец, но что-то он совсем плох.

Ну и хорошо. Всё почти по плану.

Станция ещё не была уничтожена. Мы ждали, чтобы всё шло по плану. У нас было ещё полчаса на то, чтобы закончить уничтожение станции, и полчаса на то, чтобы проверить результаты.

Люк открылся — мы залетели в шлюзовой док на Солнышке вместе с тремя малыми десантными капсулами. У входа сторожили двое десантников в силовых скафандрах, буквально подхватывающие капсулы на лету и проталкивающие рядом с нами. Мы хлопнулись на пузо рядом с утрамбованным рядом капсул, дождались и принялись шлюзоваться.

Народ позади меня заворчал, заворочался на незнакомых для меня языках.

— Вот мы и дома, — сказал я, ожидая открытия люка. — Главное сейчас давку не создавайте на выходе.

Десантники тем временем прохаживались мимо капсул, заранее открывая их — видимо, те, в которых пехота была в лёгких скафандрах. И правильно — шлюзовой док мог вместить только два челнока второго класса, вроде «Солнышка», или полдюжины таких вот мелких капсулы. Поэтому лишние потом просто выбрасывались в космос.

Впрочем, мы к такому были готовы. Солнышко-то мог потом на гравитаторах пройти дальше, на стыковку в стояночный док. А от капсул надо было избавиться — вполне стандартная процедура. Обычно вообще без шлюза обходились, оставляя открытой перегородку. Но тут-то приходится принимать чужеродные капсулы, считай, в режиме «спасения утопающих».

Признаться, я подрасслабился. Выдохнул.

И рано выдохнул.

Я уже приготовился нажать на кнопку открытия люков у «Солнышка», как вдруг…

— Господин рыцарь! Наблюдаю сигнатуру сервов! — буквально завыла сиреной Октавия.

А следом последняя из капсул в ряду буквально взорвалась изнутри. Как будто пиропатрон сработало. Словно из расколотого яйца, из неё вывалился десяток человек.

Ну, как мне показалось — человек. В следующий миг я понял, что это сервы. Причём, насмотревшись на поведение серв-ботов, поражённых «чумкой», я мог с уверенностью сказать — эти были не такие. Эти действовали осознанно, хладнокровно и быстро.

— У нас проблемы, — сообразил Евгений.

Вовремя сообразил, блин! Очень вовремя!

Не люблю нештатных ситуаций. Когда разберёмся — спрошу у Лидера-пять, какого хрена не досмотрели.

— Подкрепление на борт и шлюзовую! — скомандовал я. — Быстро! В скафандрах!

Но мы уже немного опаздывали. Засланцы расстреляли столпившихся в скафандрах лёгких пехотинцев. Потом принялись за тех, что стояли в силовой броне. Бластеры наёмников изрешетили и отбросили половину из них к переборке шлюза, но следом — хлопнула и раскрылась ещё одна капусла. Там сидели сервы уже простые, зазомбированные.

Пришлось действовать грубо.

— Полный влево! — крикнул я Солнышку. — Огонь по правому краю!

Солнышко послушный. Солнышко всё понял и не мог ослушаться. Его бок больно впечатался в боковую стенку шлюза, чтобы получить необходимый размах для турели. Из забортовых квадробластеров он изрешетил пустые капсулы вместе с сервами. Буквально в труху, а я ему цели навёл через внутренний экран.

Но, похоже, не всех. Парочка добралась до пехоты в силовой броне и буквально свернули им шею.

А затем Солнышке расстреляли гравитаторы и маневровые.

А затем взорвали гранату где-то у переборки. Мощную какую-то. Видимо, тоже из штурмового абордажного арсенала. Видимо, разорившиеся строители активно диверсифицировали свой бизнес и не гнушались и пиратством.

Или?.. Или они как-то связаны с бригадой отчужденцев?

Ну, так или иначе, тем хуже для них. Всё меньше душевных терзаний по поводу корректности миссии.

Вдоль обездвиженного Солнышка засвистал злой ветер разгерметизации — обломки тел сервов, пехотинцев и изрешечённых капсул посыпались через пролом в шлюзе через переборку.

И вместе с ними — последний серв-мастер из уцелевших нападавших вылетел наружу. Вместе с нашим, ремонтным сервом, который дежурил в отсеке.

Кажется, всё? Ну и как теперь нам выходить? Я же не могу разгерметизировать салон со ста тремя спасёнными низушками и десятком раненых Мастеров Никто?

Или могу?..

Ведь у нас, у членов экипажа, есть маски. Ну и, в принципе, шлюзуется только задняя камера, а в переднюю оттуда можно утрамбовать ещё человек тридцать. И ещё на человек двадцать хватит запасных комбезов…

Но не на сто с лишним.

Неужели в ловушку угодили. Причём не просто в ловушку — в ту самую, с несущейся вагонеткой, развилкой и привязанными к рельсами товарищами…

Ну, выход всегда какой-то есть.

— Евгений, картинка по наружному борту! Всё чисто?

— Нет, — сообщил Евгений. — Вижу вражеского серв-мастера. Беру на прицел квадробластером… Стоп. Потеря картинки.

— В каком смысле потеря?

— Не вижу его через вседиапозонную камеру. Вероятно, зеркальная маскировка.

И была же ведь такая. У Капитана Немо. Может, зря его не взяли, а?

Нет, выбор точно какой-то есть помимо самого плохого. В конце концов, я не один же в этой части космоса.

И у «Принца Евгения» это не единственный люк и шлюз. Есть собственная аварийная капсула, в которую превращается шлюзовое помещение за командным пунктом. Есть боковые люки для экипажа, к которым сейчас пристёгнуты лёгкие десантные челноки Мастеров Никто…

Так.

— Лидер-Пять, вы там в капсулах? Дежурные по внешним помещениям. И срочно возьмите под усиленную защиту все шлюзовые помещения на корабле, — приказал я.

— Будет сделано.

— Евгений, — продолжил я раздавать приказы. — Одного из сервов — в магнитных ботинках по наружной обшивке — к нам. С ремкомплектом. Пусть идёт сюда и залатает дырку, чтобы мы хоть как-то отшлюзовались.

— Я должен выбираться, — сказал я, по большей части, себе. — Должен как-то выбраться отсюда.

Октавия сидела молча, глядела в одну точку.

А Макс поглядывал на меня беспомощно. Он тоже не мог выбраться. Он один-то в шлюзовую камеру помещается с трудом. Уж он-то навалял им всем. Мне так и хотелось ему сказать — чувак, дыши помедленней, ты нам так весь кислород сожжёшь.

Но это было бы некрасиво.

Я думал, размышлял, перебирал варианты, и, наконец, решился. Надо всё-таки пожертвовать низушками в шлюзовой камере.

— Я пошёл, — мрачно известил я Октавию и принялся перелезать через пассажиров в дальнюю часть салона.

А затем заорали одновременно Принц Евгений:

— Фиксирую разгерметизацию аварийной капсулы мостика!

А после — кем-то из наёмников, кто дежурил поблизости от капитанского:

— Нас атакуют! Они уже внутри!

Ну и напоследок — общий канал прорезался криком Даши:

— Он тут! За дверью! Он режет дверь в капитанскую!

И я понял, что опоздал со шлюзованием и всем прочим.

Осталось только обратиться к Творцам, как рекомендовала мне в этим случае Кукушка. Не то, чтобы я сильно верил — но почему бы и нет? Помогали же раньше.

Ну, и тут помогли.

— Андрон, Евгений, давайте, — тихо сказала Октавия.

И Андрон с Евгением включили широковещательную «жужжалку» в модуле связи корабля. Оказывается, так можно было. А затем Андрон, как я потом выяснил, оказался в ближнем радиусе действия сервисного модуля серв-мастера. Устроил ДДОС-атаку на его сервисный модуль, затем воспользовался низкоуровневой уязвимостью и скормил в консоль сервисного модуля в режиме восстановления пароль, который все эти минуты ломала Октавия.

Именно так работал вирус, который ломал сервов с системе Орхидеи.

И после серв-мастер, который продолжал резать бронестенку капитанской капсулы, отключился, превратившись в безвольный овощ.

А вместе с ним — по цепочке отключили и все остальные серв-мастеры в системе.

А следом — и все простые сервы.

— Поздравляю нас, капитан, — радостно сообщила Октавия. — Мы только что вылечили систему от «чумки».

— Получается, не ядеркой, а обычными? — спросил Игорь Константинович, покачиваясь на стуле и задумчиво разглядывая ухоженные ногти на руках.

— Получается, так.

— Получается, двести пятьдесят тысяч сервов?

Я же разглядывал баронский бластер на столе и жезл, который держал в руках.

Всё никак не могу привыкнуть.

— Двести сорок восемь тысяч сто, если быть точным, — кивнул я. — Примерно пятнадцать тысяч потеряны безвозвратно. Остальные болтаются по синхронной орбите в точке Лагранжа у Никольского. Мы собрали около двух тысяч, после у нас закончились припасы и топливо, и мы отправились обратно.

— И все… мои? — усмехнулся князь.

— Я так подозреваю, что у них у всех был владелец на Орхидее, — кивнул я. — Как показывает анализ серверов, которые мы вывезли со станции, это ваши строители запустили вирус деактивации, поразивший сервов планеты. Потом через подставные лица они малыми партиями везли выключенных сервов в систему Ковыля и Попмады, а оттуда, уже большими — на Николаевское. Там была логистическая и ремонтная станция, заодно и перепрошивали всех.

— Вирус теперь побеждён? Он не будет поражать наших сервов?

— Ну… Увы, нет. Побеждена только «чумка», а это не вполне вирус, это особый режим организации всех сервов в звёздной системе. Вирус продолжает свирепствовать и поражать всех сервов на планете. Карантин снимать не стоит.

— Хорошо. Я подумаю над этим. Что же случилось с бригадным генералом Мастеров Никто? Он умер?

— Да. Как выяснилось, он тоже поражён реликтовым вирусом… только вполне человеческим. Который хранился на лицевых тканях моего серва Андрона и мутировал за много столетий. Следствие плохой гигиены. Его последними словами были: «Половина братьев уцелела. Это хорошо».

— Каким образом он заразился? — нахмурился князь. — Ваша команда не заразна?

Я тактично опустил детали на тему того, что вирус передался во время укуса за задницу. При всех моих разногласиях со Сволочью — он вёл себя вполне корректно и даже по-джентльменски. Очень грустно, что он погиб, так и не увидев триумфа своей бригады.

— Серв попытался меня защитить во время нашей первой встречи с Мастерами Никто. Вы же знаете их обычаи.

Князь кивнул, поморщившись.

— Знаю… Все эти вызову на дуэль. И каким же образом Андрон вас защитил? Впрочем, это неважно… Про корабли?

Я кивнул. Куда более интересная тема.

— Корабль «Полковник Антон Жабов» получил много повреждений, но Мастера Никто забрали именно его. Корабль «Инженер Кобылкин» теперь принадлежит мне, по нашему с Мастерами Никто договору. Тяжёлое вооружение он нести не может, будет использоваться как транспортное, ремонтное средство и средство сопровождения.

— Как вам удалось уговорить Мастеров Никто отдать вам такое судно? — хмыкнул князь.

— Это было нелегко.

— Ладно. Вы меня утомили, барон, — князь махнул рукой. Оммаж принимаю. Оставшиеся деньги тоже оставьте себе. В подарок. Постарайтесь убраться поскорее из системы, а то мой старшенький совсем с ума сходит по этой вашей Иоланте. Букеты ей носил каждую неделю. Весом три центнера каждый. А на днях подарил озеро.

— Подарил… ч-чего?

— Озеро. В горах. В общем, улетайте обратно всей этой вашей компанией на Герберу и не отсвечивайте там.

Я вышел из зала для аудиенций. Меня ждали трое: Даша, Октавия и Витольд Олегович Мендес.

— Ну, как? — спросили они едва ли не хором.

«Статус барона для личности „Александр Иванов“ подтверждён»

«Успешное завершение карательного военного похода. Ваш ранг в иерархии престолонаследия повышен до 984-го»

— Ну, так, — поморщился я, взглянув на Октавию. — Могли бы за такое и получше наградить.

— Ну, раз наградили, поговорим про возврат долга, — несколько раздражённо сказал Витольд Олегович.

Да уж. Пришло время раздавать долги. И возвращаться домой.