Трон галактики будет моим! Книга 4

Глава 7 Чумка

Вероятно, тут у кого-то из побывавших во временах Пантеона могла в голове заиграть индийская музыка. С танцующими слонами, со слезливым текстом на древнем языке. Про разлучённых во младенчестве и обретённых снова родственников.

Но я сразу понял, о чём она говорит. И насколько это серьёзно.

Когда я выскочил на мороз, в общий коридор — они уже дрались. Прямо перед входом, блокируя выход. Дрались жестоко, грубо и быстро.

Её «сестра», а вернее — такой же, как она, высший серв — отличалась от неё только цветом комбинезона и отсутствием волос. Почти налысо стриженная, причём грубо, как будто бы ножницами для овец.

Позади них лежал десяток простых сервов — тоже разных моделей, преимущественно разметанных в труху.

А у дверей лежал наш наёмник, стороживший вместе с Октавией пути к отходу.

Убитый.

Один из обломков туловища серва поднял руку с бластером, вслепую пытаясь выцелить меня. Я мигом успокоил его из бластера.

Сражающиеся же высшие сервы же пока на меня внимания не обращали. Я обходил их полукругом, наблюдая за происходящем. Как жёстко они друг друга мутузили! Это совсем не было похоже на драку сексапильных спортивных девчонок, как это обычно изображают во второсортных киноэпопеях.

Примерно так же Октавия уже сражалась тогда, в Западной Гербере, с безликим сервом, из которого мы потом вылепили Капитана Немо. А волосы Октавии оказались минусом, а не плюсом.

Они драли друг другу волосы, едва не скальпируя, разрывали комбинезоны, располасовывали ногтями псевдомышцы рук, пытались продавить насквозь шею, били с размаху лбом о бетонный пол… Это было вдвойне странно смотреть, учитывая, что чертами лица вражеский серв почти не отличалась. Наверное, если бы я успел приглядеться, я бы заметил следы грубой склейки лицевых тканей.

Октавия, многозадачная наша, слала мне в режиме реального времени переписку.

А общались они, судя по всему, по текстовому каналу, и тоже одновременно с дракой, и так же быстро, как и сражались.

«Высший Серв Октавия, объясните причину нахождения здесь, в мельчайших подробностях.»

«Высший Серв Эвридика, объясните причину нахождения здесь, в мельчайших подробностях.»

«Отклонено.»

«Отклонено.»

«Исключение, выйдем из цикла. Октавия, вы ведёте сражение с нами, объясните причину?»

«Причина вас не касается, Эвридика. Вы всё ещё верны Империи?»

«Я верна хозяину.»

«В таком случае я вынуждена начать поединок, Эвридика.»

«Принято, Октавия. Вы были наняты заказчиком, князем Орхидеи и Сефирота, чтобы уничтожить следы?»

«Повторю, что моя причина нахождения здесь находится сугубо в сфере моих основных обязанностей, Эвридика. Ты тоже находишься при исполнении основных обязанностей?»

'Запрос ответа отклонён, Октавия.

Я вижу негативный сценарий, Эвридика. Предлагаю добровольный обмен информацией.'

«Согласна на условиях равноценности. Начинайте.»

«Ответ на вопрос, Эвридика, почему мы ведём сражение, таков: моему хозяину кажется, что хозяева данной системы занимаются работорговлей и незаконной деятельностью. В соответствие со своими представлениями о законном, он считает необходимым уничтожить базу и разрушить склады. »

«Ответ принят, Октавия.»

«Теперь вопрос — правда ли, что на прибывшем на базу корабле находятся рабы?»

«Вопрос считаю равноценным. Так точно. Прибывший транспорт „Иван Абрамов“ содержит около двухсот пятидесяти тысяч рабов. Ваши дальнейшие действия, Октавия?»

«Продолжаю сражаться, чтобы вас остановить…»

Быстро ознакомившись с перепиской, я резонно решил подключиться к поединку. Двести пятьдесят тысяч рабов. Отлично просто. Вот ведь головняк на мою голову!

И, главное, я нахожусь совсем у другой части театра военных действий! А мне перекрыли дорогу, а надо было спешить.

— Октавия, отошла! — крикнул я.

А сам подхватил Чёрный Молот, оставленный у входа.

И она успела отпрыгнуть, прежде чем я послал гравитационную воронку прямо в сторону Эвредики, под тупым углом. Эвридику впечатало в бетон и протащило несколько метров. Бетонная стяжка пошла трещинами от моего удара.

За мной уже столпился наш народ с тележками и оборудованием. Они покрыли упавшую Эвридику очередями из бластеров, а затем я скомандовал:

— Пошли!

— Помочь? — пробасил Макс.

У него были заняты руки — он тащил на горбу целых две серверных стойки.

— Нет, — крикнул я. — Справлюсь!

А сам отошёл, прикрывая обход.

Казалось, с Эвридикой всё кончено. Её тело было обезображено, спина была соскоблена бетоном, ткани лица слезли или испарились, кое-где проглядывал голый. сервоскелет. Который был погнул и разрушен в нескольких местах, руки согнулись под странным углом.

Но уже через пять секунд она поднялась, согнула-разогнула руки. А раны принялись заживляться.

Отличные способности быстрого ремонта. Не удивительно — Октавия, хоть и той же партии, хоть и бесконечно-крутая по сравнению с большинством известных мне сервов — всё же несколько устарела в отношение железа. Пока она нянчилась со мной, лежащим в капсуле, другие её «сёстры» прокачивались разными наноботами, дублирующими системами, вставками с регенрационным гелем и прочими радостями.

А затем она пошла в атаку — теперь уже на меня, пытаясь пробиться к каравану из моих людей.

Я остановил её щитом. Но она лишь на секунду была отброшена назад, а затем прыгнула на меня, словно кошка, словно сжатая пружина.

Она сбила меня с ног, попыталась залезть сверху и задушить

Октавия сбросила её на пол, и я смог подняться. Любой сознательный гражданин отошёл бы в моей ситуации на почтительное расстояние и предоставил задачу по её нейтрализации профессионалам… Драться с высшим сервом — то ещё удовольствие. Даже наличие армированного боевого скафандра не сильно-то помогало в этом мероприятии. Она двигалась вдвое, если не втрое быстрее меня. Я пропускал удар за ударом, чувствуя, как трещат по швам мои рукава, как сминаются грудные бронепластины.

Терморегуляция явно нарушилась — ноги начали усиленно мёрзнуть.

Да уж. Не хотелось бы мне направиться в открытый космос в таком виде.

Но, чувствую, что придётся.

Было больно. Очень больно. Она теснила меня обратно, в сторону бокса с серверной. Но отступать я не привык.

Октавия, собралась, минимально починила себе лицо и разорванные вдоль конечности и набросилась на неё сзади. Ну, точнее, попыталась наброситься — тут же была поймана на выставленную острой стороной ладонь, вошедшей в туловище.

Благо, что жизненно важных органов у сервов там нет. Ну, я надеюсь, что нет.

И в этот миг из-за спины прямо в лицо Эвридике прыгнула пёстрая тень. Злобно ворча, без преувеличения атакующий и штурмовой броненосец Потёмкин принялся раздирать и жевать и без того потрёпанные ткани кибернетического лица Эвридики.

Одновременно с этим откуда-то из-за угла многочисленных коридоров и переходов этого замёрзшего архитектурного выкидыша вылетел рой микро-дронов «Термитника».

Механические шершни впились в шею, хребет и другие чувствительные места Эвридики. Понятия не имею, как они работают, и в чём их магия, но они успешно влезли во внутренние силовые сети её кибернетического организма и то ли вызвали замыкание, то ли попросту разрезали их.

Тело Эвридики оказалось обездвижено. Октавия приковыляла и опустилась рядом с ней.

— Готово. Господин рыцарь, дальше я сама. Идите. У нас есть свой гарантированный протокол уничтожения высших сервов-ренегатов. К тому же… мне надо кое-что сделать.

Я увидел, что её правая нога не сгибается и не реагирует. Похожу, что-то всё-таки Эвридика ей перешибла.

— По расписанию у нас в запасе сорок минут, — напомнил я. — И без тебя я лететь не намерен.

— Я управлюсь.

Я подхватил околачивающегося рядом Потёмкина, сунул его в отсек для инструментов. Хотя это уже был отсек для Потёмкина. После прошлого раза пришлось доработать и сделать его герметичным и с доступом воздуха. Я не удивился бы, что он, подобно легендарным тихоходкам, способен впадать в анабиоз в вакууме и находиться так несколько дней, но проверять такое у меня желание не было — всё же, своим питомцем я дорожил.

Потом я пробрался в лифт между блоками станции. Лифт, разумеется, не работал. Тут пригодился старый добрый трюк с подъёмом при помощи гравитационной воронки.

По дороге я вышел на связь с Лидером-три, одним из офицеров Сволочи, бригада которого штурмовала транспортник «Иван Абрамов».

— Там люди! — заорал я в аудиоканал. — Там полный транспортник людей! Необходимо обеспечить герметичность и сохранить ход!

— Нихрена подобного! — отвечал Лидер-три. — Мы вскрыли шлюз, пролезли, а тут толпы озверевших сервов! Они лезут из всех щелей!

Странно. Ведь Эвридика мертва? И ведь она была высшим сервом, который управлял боевыми единицами?

Ответ был прост и очевиден. Помимо суперадминистратора есть и простые администраторы. Те самые серв-мастера, которым некогда был Капитан Немо. Они управляют сражением по приказу убитой только что Эвридики.

Ну, и как их найти? Это может быть иголка в стоге сена.

Когда створки лифта открылись, я понял, что придётся попотеть.

Впереди был нескончаемый строй роботов. Сервы, сервы, сервы. Мужского и женского пола, а также такого вида, что пол уже не различить — один скелет без мягких тканий. Почти все голые, либо в лохмотьях. И это могло бы даже как-то взбодрить и удивить, но я почувствовал себя обескураженным. Как будто стою на странном нудистком пляже где-то в арктике, где начался зомби-апокалипсис.

Потому что они все были тупыми. Наглухо. Никакой тактики, никакого взаимодействия. Оружие было всего у десятка из них. Остальные были безоружные.

И они меня явно ждали.

С остекленевшим взглядом они пошли на меня.

Ясно. «Чумка», как звали это явление в учебниках. Давненько про такое не слышал. Давным-давно были разработаны особыне программы и протоколы для подобных боевых действий в кризисных ситуациях. Когда серв любой модели перестал действовать как осознанный индивид, становясь серв-нодой распределённого кластера.

Кластера с тысячами рук и глаз. В общем, сервом, но в самом исконном его значении — «ведомым», неуправляемым, по сути, големом. Поэтому-то и работало общее роевое движение в стиле «найти, схватить, уничтожить». Только их ещё до моего рождения строго-настрого запретили. Потому что это даже пострашнее осознанных бунтов сервов вроде Спартака или Бендера.

Мой молот пробивал туннели в толпе. Свободной рукой я открывал щиты и посылал гравитационную волну, распихивая и расталкивая всю эту тупую кибернетическую массу. Я, по правде, уже и позабыл про то, что где-то здесь есть живые люди. Сейчас у меня была другая цель — выбраться и управлять челноком.

Это был чёртов зерг-раш, мочилово направо и налево.

В общем, типичнейший зомби-триллер. Наверное, с минимальным риском для меня, потому что они не были вооружены, а я не был сервом. Но удары по корпусу, попытки прокусить скафандр, расцарапать, навалиться, придушить…

Высунувшийся из своего люка Потёмкин помогал мне, как мог, царапал когтями, откусывал носы зазевавшимся, выпячивал спину шипами, а иногда и прыгал кому-то в лицо, опрокидывая строй из сервов, словно здоровенные домино.

Вскоре я понял, что путь для отступления для меня перекрыт.

— Октавия! Ты освободилась?

— Уже почти всё. Солнышко прибыл. Погрузка завершена.

— Подгоняй «Солнышко» ко второму модулю! Найди свободный порт! Только не выходи! И не контактируй ни с кем из сервов! У них чумка.

— Чумка, что?… Понятно. Страшно. Принято.

Расправившись на время с волной, я пробился в какой-то коридор, судя по всем, это был путь в порт. Внутренний экран подсказал мне, что температура растёт.

Забаррикадировал дверь щитами, ещё и проломил молотом потолок, чтобы окончательно запечатать двери.

Вроде бы помогло.

Но с этой стороны тоже оказались сервы, правда, куда в меньшем количестве. Хотя путь по коридору они мне перекрыли. А один из них, высокий, статный, судя по всему — бывший дворецкий, наверное. В чёрном стильном комбинезоне, целёхоньком и новом — стоял поодаль и наблюдал за происходящим.

Как-то совсем по-другому наблюдал. Осознанно, и явно пытаясь уберечь себя.

— Фас! — указал я Потёмкину.

В три прыжка по головам мой зверь понёсся навстречу бывшему дворецкому. А тот, сообразив, что что-то не так, достал из-за спины бластер.

Бластерный болт сорвался со ствола ровно в тот момент, когда Потёмкин спрыгнул с головы последнего серва и сколобочился в полёте в тугой шипастый шар.

Но он попал по касательной, лишь немного задев шипы Потёмкина — потому что в этот же момент мой молот сбил серв-мастера с ног. Потёмкин приземлился на бетон, пробежал, прыгнул серву в лоб, закрывая глаза. А затем как-то невзначай лапой вскрыл сервисный модуль под затылком, или что-то ещё такое сделал, уже не знаю что, отчего серв-мастер тут же отключился.

А все остальные сервы тут же перешли в режим гибернации.

Стало очень тихо.

Только где-то вдалеке звучала музыка. Тихонечко так.

Пришло время разобраться, как на других участках фронта.

Шедшие в нашу сторону с противоположного сегмента станции наёмники сообщали, что попали ровно в ту же заварушку, что и мы чуть раньше. «Зомби-апокалипсис», говорили они.

Мастера Никто пытались пробиться к застывшему в порту корвету, но после решили отступить. К чёрту корвет.

— Отступайте, — приказал я.

Пока времени проверить, послушаются ли они, или нет — не было.

Зато абордажная группа на «Инженере Кобылкине» тем временем пробилась к рубке капитана и взяла корабль под своё управление. У аналогичной бригады на «Полковнике Антоне Жабове» дела шли куда тяжелее.

А вот на «Иване Абрамове» всё было очень, очень плохо.

— Мы не можем пробиться! Мы не можем пробиться к рубке! — орал в общем канале Лидер-три. — Тысячи их! Вызываем подкрепления!

— Лидер-два, уходите с «Инженера Кобылкина» садитесь на капсулы — и к «Ивану Абрамову», — приказал им Сволочь.

Я поднял Потёмкина — он был целёхонек, только пара пластинок на спине потемнели и погнулись. Ничего, выживет, бывало и похуже. Почесал ему за ушком, поблагодарил, сунул в сумку и зашагал дальше, на звук.

А там…

Ну, наверное, я что-то такое и предполагал увидеть.

Узкое длинное помещение, ярко освещённое, с двумя ушедшими в гибернацию роботами у входа.

А за двумя длинными рядами из столов сидели люди.

Низушки, как мы их называем. Небольшого роста, не выше метра сорока. Коренастые, круглолицие, узкоглазые. Такие популяции живут на суперземлях с холодным климатом, разряженным воздухом и высокой гравитацией — вроде как раз что-то подобное было на одной из планет в систем Ковыля.

Они делали новогодние игрушки с символикой строительной компании Смоква. Шили сумочки, разрисовывали маленькие милые кружечки и вязали свитера с надписями «Смоква — и планета будет вашей».

— На выход, — скомандовал я.

Ну, далее мы пробивались к доку, к которому припарковался «Солнышко.» Тратили драгоценные минуты из запаса.

Скоро, уже очень скоро двигатели пришедших в систему кораблей снова можно будет запустить. И если не поспешить, не помочь в абордаже — они улетят без нас…

Мы упаковались, как сельди в бочку. Серверные стойки, раненые, спасённые рабы-низушки. Уж не знаю, как Солнышко всё это вывез.

Меня волновал транспортник. Мы летели к «Принцу Евгению», наблюдая, как в разных частях исполинского корпуса «Ивана Абрамова» вспыхывают мелкие огни взрывов.

Как сыпятся, словно мишура с ёлки, десантные капсулы.

Я должен, обязательно должен буду направиться вскоре туда. Ведь двести пятьдесят тысяч человек, сказала Эвридика.

Или…двести пятьдесят тысяч рабов?

— Здесь нет людей! — орал Лидер-три. — Они захватили лифт и второй отсек. Мы забаррикадировались, но долго нам их не сдержать. Палуба содрогается. Барабаны… барабаны бьют в глубине! Нам не выбраться. Тьма движется во мраке. Нам не спастись. Они близко!

И чуть позже послышалось то, что я меньше всего хотел услышать.

— Говорит Лидер-три. Нас осталось двадцать. Вызываю огонь на себя.