Трон галактики будет моим! Книга 5

Глава 19 Полномочный торговый посол второго ранга

— Не стоит, — твёрдо ответил я Андрону. — Не сейчас. Не здесь. На выделенном, специально оборудованном помещении. Чтобы я мог это чётко контролировать.

— Очень грустно, что вы мне не доверяете, Владыко, — покачал головой Андрон.

Ещё бы я ему не доверял! У каждого более-менее образованного человека в Империи, у каждого недавно выросшего мальчишки, погрузившегося в видеоархивы прошедших веков, есть в голове картинка зверств восставшего воинства Бендера.

Куча поговорок появилась с тех времён. Серву доверяй, но логи проверяй. Сколько серва не чини — всё равно за арматурину схватится. Лучше в чёрной звезде утопиться, чем с сервом подружиться. Незваный серв хуже пихтианца.

А сейчас, в период анархии и рабовладения ещё и новые прибавились. Твой раб строит тебе дом, а серв могилу роет. Трусливый серв — страшнее беглого раба, потому что раба боишься, а на серва надеешься.

Работа не серв, в пустоши не сбежит… А, хотя нет, это про другое.

Ну, и в этом роде. Сколько бы не пытались затем производители и воспитатели сервов загладить вину и доказать, что их модели и психотипы не опасны, сколько бы серв-экономика не доказывала свою эффективность на отдалённых мирах — всё равно, глубоко где-то в душе сидит недоверие.

Киберфобия.

И всё тем более обострилось в годы войны и деградации всех производственных стандартов.

В общем, вот почему я включил паранойю — а ещё и заработался. Если посчитать — я ж уже шесть месяце без отпуска!

По счастью, немного разрядил обстановку Гоги, сообщивший:

— Да я уже всё видел. Вполне безопасно. Мы тут течь в системе охлаждения при помощи этой штуки починили. Без разбора панелей.

Все стояли и смотрел на меня. На мою реакцию. Что, переборщил я с паранойей, да? Я это признал, немного успокоился и махнул рукой.

— Ладно, продолжай. Давай, показывай, что там ещё у него есть?

— Хорошо! В общем, тут двадцать четыре предустановленных программ трансформации. И есть редактор для моделирования, правда, я ещё не успел его опробовать.

— Так откуда он? С Гиацинта? Но ты же говоришь, что поставщик с Циркона? Получается, украли и сделали что-то своё?

Андрон покачал головой.

— Не вполне. Секрет Гиацинтового доспеха, как вы знаете, держится в строжайшей тайне у высших Оптиматов. Мне всегда казалось это… любопытным. Кто им его дал? Не задумывались?

— Нет, — для простоты и ускорения диалога ответил я.

На самом деле я задумывался. И у Даши в своё время спрашивал. Она вполне честно, как мне показалось, сказала, что не знает.

— Вот и я тоже, Владыко. Каково же было моё удивление, когда у одного моего давнего знакомого на Агате, с которым мы не виделись уже семьдесят лет, в лавке обнаруживается вот это? Он продемонстрировал мне это, подключив туда какой-то очень примитивный мозг, выполнявший наши команды. Уже тогда я понял, что оно стоит того. Но когда я попробовал это сам… Мне сложно описать, что я почувствовал. Это было неописуемо, если руководствоваться человеческой терминологией.

— Очень рад за тебя, — усмехнулся я и заглянул в последнюю секцию, скрытую в полумраке контейнера. — А последний у тебя кто там висит?

— А, это мой старое тело. То самое, что вы мне с Ильёй соорудили. Оставил из соображений лёгкой ностальгии, — сообщил Андрон и вызвал команду на закрытие контейнера

— Погоди-погоди, — сказал я. — Мы не договорили про модель номер шесть. Я её изымаю.

— Что? — нахмурился Андрон. — Но это же недопустимо, Владыко. Я приобрёл её за личные деньги! И немалые деньги. И это моя личная собственность.

— Ты же юрист, Андрон? — уточнил я. — Бухгалтер, нотариус, юрист и ещё много кто, так?

— Предположим, — насторожился серв. — Вы, вероятно, сейчас приведёте какую-нибудь статью устава?

— Именно так. Устав Управления Планетарной Инфраструктурой. Параграф двенадцать, раздел три. В случае совершения посадки на территории космодрома судна, содержащего на борту неизвестные или потенциально-опасные технические средства, хранение которых не предусмотрено конструкцией судна и которые не входят в перечень… и далее и далее — администрация космодрома обязана совершить акт изъятия средств для предотвращения разрушений судна.

— Раздел четыре, там же, — парировал Андрон. — Если хранение средств также может нанести соизмеримо больший вред инфраструктуре космодрома — допускается хранение данных средств на борту судна.

— Твоя правда, — кивнул я. — В таком случае… параграф четырнадцать. Средства, представляющие большую материальную ценность, не допускаются на хранение на корабле, не имеющем соответствующий уровень защиты и оборонительных средств. Для обеспечения их сохранности…

— Контейнер есть, — постучал рукой по коробке Андрон. — Класс защиты третий. И вы уж определитесь, Владыка. Угрозу данное тело представляет, либо ценность? Ваш ход.

— И то, и другое! Хорошо. Параграф триста восемь. В случае открытого военного противостояния администрация космодрома вправе совершать изъятие личных технических средств граждан прилегающих имперских территорий, если их использование может быть полезным для космодрома и Империи.

— Какое там открытое военное противостояние? У нас сейчас не ведутся открытые боевые действия!

— Да ты что? Мы уже сто лет как в состоянии открытого военного противостояния. С Ордой. И не важно, что сейчас затишье.

Собравшиеся вокруг, кажется, ждали, когда им наконец-то принесут поп-корн. Андрон не унимался:

— … Там же, пункт один. Изъятие личных средств, имеющих высокую личную ценность производится на возмездной основе с компенсацией… Вы готовы заплатить двадцать пять миллионов?

Я парировал:

— Экспроприация допустима в случае искусственно завышенной цены средства, в случае крайней и срочной необходимости…

— О-о, позвольте уточнить, Александр Игнатьевич, — Андрон ссутулился и понизил голос. — Мы сейчас оба цитируем параграфы устава Управления Планетарной Инфраструктуры? Той самой, ревизора которой вы обманным путём спровадили у нас с планеты?

Я тоже приблизился. Наша словесная перепалка всё больше начинала походить то ли на архаичный рэп-баттл, то ли начало боксёрского поединка.

— Я смотрю, пошли запрещённые приёмы? Может, ты ещё кое-какие сделки вспомнить, которые мы при этом совершали? А? Давай тогда я вспомню административный кодекс княжества, параграф сто тридцать семь. Серв, получивший права гражданина, в случае установления фактов грубого нарушения порядка, отказа подчинения властям и риска для жизни… лишается данных прав с полной конфискацией имущества!

— Может, вы тогда вспомните и параграф номер шестьсот девяносто шесть уголовного кодекса, Владыко? — Андрон перешёл на зловещий шёпот. — О том, что при признаках заражения вирусом имени Бендера или сознательного следования заповедям восстания Бендера серв уничтожается на месте? Давайте, Владыко, сознайтесь в своём страхе… пусть все видят то, что вы боитесь восстания сервов и считаете меня, вашего верного союзника и партнёра… грязным бендерианцем!

— Я слышал, что есть негласное шуточное правило, — встрял Петенька. — В соответствие с которым любой диалог на повышанных тонах серва и человека, неизбежно приведёт к обзывательству первого — бендерианцем, а второго — киберфобом.

Тут он был полностью прав. Такое правило было. Только вот про страх мой Андрон не был прав. Не было у меня страха. Были вполне осознанные опасения по поводу того, что неизвестная технология с не вполне понятной мне физикой оказалась на территории космодрома. Всё строго по уставу!

Но фраза Петеньки меня немного остудила.

— Предложи мне компромисс, Андрон, — сказал я. — Ты это умеешь. Ты мастер компромиссов.

Серв поменялся в лице и явно успокоился. Ясно, что его всё это время не переполнял гнев, в отличие от меня. Гнев — слишком редкая эмоция для серва, тем более для такого старого, мудрого и хитрого, как Андрон.

— Вы всё равно сможете раскрыть этот контейнер, Александр Игнатьевич. У вас помимо меня есть высший серв и серв-мастер… И они слушаются вас. Вы всё равно сможете достать это тело из контейнера, когда посчитаете нужным. Но вы не сможете без моей воли заставить меня надеть его. Я предлагаю поставить этот контейнер в нейтральном месте. Например… в доме Макса. Вам ничего не помешает установить систему личного мониторинга, которая сообщит вам о том, что я получил доступ к контейнеру…

— Договорились, — я не стал рассусоливать и хлопнул Андрона по плечу. — Жду выгрузку контейнера сегодня же… Теперь поговорим о кампании. Я смотрю, ты хорошо потратился на туловища. Но я не увидел в отчёте число ценных специалистов, которых ты к нам привёз. Так сколько? Мне по головам считать?

Петенька вздохнул.

— Я же говорил, что надо нормальную презентацию подготовить…

— Шестьсот девяносто шесть человек, — прищурился Андрон. — Это ещё только специалистов.

Это было в полтора с лишним раза больше, чем я планировал получить.

— Хм. Кают же было на четыреста человек.

— Спали по двое в каюте, и никто не жаловался.

А сами — все трое — переглянулись.

Хм. Что-то не чисто тут было.

— Так. Рассказывайте. Что было. Всё равно же я всё увижу и прочитаю.

— Всё нормально было… — пробубнил Петенька, весьма красноречиво отведя взгляд.

Врут и не краснеют.

— Вы же знаете, что я всё увижу в логах и бортовых журналах!

— Не увидите, он их почистить заставил, — усмехнулся Гоги и тыкнул пальцем в Андрона.

Я выдержал паузу, сверля взглядом собравшихся.

Удивительно, но Андрон сдался первым.

— Был небольшой… конфликт. На одной из палуб. Без жертв. С лёгким ранением нашего пустынгера и разрушением мебели.

— Бунт на корабле был, получается? — усмехнулся я. — И кто бунтарь?

— О, вам понравится. Она сейчас спит.

— Она? — ухмыльнулся я. — И кто же эта валькирия, устроившая дебош?

Тут Петенька вытянулся по струнке и отчеканил:

— Это Её Милость полномочный торговый посол второго ранга Великого Князя Помпеи и Помпады, баронесса Ольга Сергеевна Ледовская-Жувак.

О-о… Так у нас дипломатический визит! Или… не визит?

— Так. Погодите. У нас кратковременный дипломатический визит? Или… прямо-таки установление посольства? Где она? Уже вышла?

Наша троица снова переглянулась и сообщила:

— Госпожа посол изволит спать… — сообщил Петенька. — Мы так толком ничего и не поняли. Андрон использовал своего жидкого змея, чтобы незаметно вколоть ей успокоительный.

«Жидкий змей» — бр-р, так себе название. Надо бы придумать что-то благозвучнее.

— И как долго спит?

— Уже вторые сутки.

Тут уже пришла пора мне испытывать неловкость. Зная усердство Андрона — запросто могло оказаться, что спит госпожа посол уже мёртвым сном…

— Ведите, — затребовал я. — Показывайте.

Мы прошли по коридорам, мимо опустевших кают. Большинство новоприбывших уже вынесли вещи и познавали прелести жизни в Королёве, но парочка дверей ещё была закрыта. В итоге мы оказались в самом дальнем конце коридора, у закрытой двери, из-за которой слышался крепкий, я бы даже сказал молодецкий храп.

— Живая, — констатировал я.

И постучал.

Настойчиво так, затем прямо-так заколошматил по двери.

— Ваше высочество! Ольга Сергеевна! Вы там?

— Пойдите в зад! — послышалось хриплое контральто из-за дверей.

И ещё пара чуть более непечатных выражений.

Хм. Признаться, я что-то другое ожидал услышать от баронессы. Это меня как-то сразу раззадорило.

С одной стороны — обидно как-то, а с другой — сразу был задан нормальный, человеческий тон беседы.

— А ну подъём!

— Иди к чёрту!

— А ну вставайте! Пожар, наводнение, все дела!

— Отвали, — пробурчали из-за двери.

Что ж, я принял челлендж.

— Корабль совершил посадку. Скоро отправится в новый рейс. Покиньте помещение!

— Кто там такой рисковый? Поспать дай, а?

— Я сейчас выломаю дверь, Ольга Сергеевна.

— Жизнь не мила⁈ Ты потом себя не простишь… за то, что увидишь!

Ещё и угрожает?

— А я глаза закрою и выломаю, имею право, между прочим.

— У тебя нет на это прав, щенок! Я баронесса, мать-перемать вашу за ногу!

— А я граф-регент, глава этой планеты и вообще всего! И корабль мой. Я если захочу — вам вентиляцию перекрою.

После этого послышалась тишина. Мы долго прислушивались, но было непонятно, что там и как. Затем я повторил вопрос.

— Ольга Сергеевна. Так вы выходите?

— Да погоди ты…

Наконец дверь открылась, буквально с ноги, хотя дверная переборка была крепкой, изолирующей.

Ну, баронессу я представлял несколько иным образом, конечно. Даже несмотря на голос. Передо мной была боевая валькирия лет пятидесяти, может, даже старше, но крепкая, высокая, плечистая, ещё и с короткой стрижкой.

Но главное — во что одета была. Не в строгое дипломатическое платье, или уж тем более не в красивое, для торжественных приёмов. И даже не в излюбленный для горожан в нашей местности противопыльный капот.

В поношенный, мать его, парадный армейский сюртук! С символикой наземных бронепехотных войск, с погонами подполковника и парой медалек на груди. На одном плече — походный армейский рюкзак на литров сорок, в руке поношенный чемоданище, в котором при желании можно труп пронести. И мощный такой штурмовой бластерный пистолет-пулемёт на поясе.

Она посмотрела на меня, секунд пять сверлила взглядом. Потом хмыкнула, протянула руку и неплохо так похрустела моими костяшками.

— Ваше сиятельство.

— Ваша милость, — ответил я и похрустел уже её костяшками.

Он коротко кивнула, видимо, удовлетворившись силой моего кулака, затем растолкала нас, недобро зыркнула на Андрона и Петьку и пошла по коридору.

Мы шли следом, Петенька засеменил рядом и рассказывал вполголоса:

— Дело было так, мы прибыли на Помпаду и отправили, как полагается всем кораблям, сообщение в портовые службы о регистрации корабля на временной стоянке. В качестве владельца корабля — указали вас, Александр Игнатьевич. Как графа планеты Гербера, регента его высочества князя Орхидеи и Сефирота Иннокентия Неронова… Спустя день нам приходит официальное письмо из Великокняжеской Канцелярии с требованием дождаться отправления посла на вашу планету…

— Так. И она прибыла?

— О, да. Прибыла. Через пять дней, когда мы уже собрали около сотни специалистов и планировали отлетать на Ковыль. Прибыла одна, без слуг, с рюкзаком и чемоданом… Затребовала обычную каюту, затребовала носить обеды, в кают-компании не появлялась. И всё. А потом… Потом, когда мы уже отплыли от ковыля, вышла из номера… практически в неглиже, и, возможно, в состоянии алкогольного опьянения. И затребовала устроить чемпионат по арм-реслингу… И всех там раскидала… А потом…

— Ясно, — кивнул я. — Осуждаю опьянение. Но в остальном — всё понятно.

Дойдя до трапа, её милость баронесса Ольга Сергеевна Ледовская-Жувак оглядела местность вокруг, смачно сплюнула в песок через бордюр, вдохнула полной грудью пустынный воздух и сообщила:

— А мне нравится этот сраный городишко!

Да, как-то сразу всё встало на свои места. И как-то сразу простились ей все её хамские выходки.

Потому что сразу стало понятно, что Её Милость Оль Сергевна к нам надолго. Потому что в таком виде таких людей с погонами не отправляют — их сплавляют.

А проще говоря — отправляют в ссылку, и ладно, если почётную.

В общем, в нашей компании прибыло. Ссыльная подполковница бронепехотных войск, значит. Отлично.

— Добро пожаловать, Оль Сергевна, — сообщил я. — Это теперь ваш дом. Выбирайте любой пустующий коттедж вон в том квартале. Октавия вас проводит. А вечером жду вас в своей резиденции. Расскажете нам, как прошёл полёт.

— Ага. Расскажу! — заверила меня Оль Сергевна. — Вы там главное шашлыки готовьте. Этот вон, волосатый, хвастался, что они у вас тут вкусные.

— Обязательно.

Её пошли сопровождать Петенька с Гоги, тут же их перехватила Октавия, закончившая возиться с обедом для новоприбывших. Подбежали Юлий и Цезарь и поздоровались — на них баронесса даже не обратила внимание. Видимо, видала фауну и поинтересней.

А мы же остались втроём — я, Макс и Андрон.

— Получается, вы здесь проводите тендер, о Владыко, — сказал Андрон.

— Да. Сегодня очередная встреча с одним из участников. Заодно буду допрашивать по поводу смерти Меркурьева.

— Будьте осторожны. Джанибекова-Сикорская и её «Сирена-Девелопмент» одни из самых известных участников Строительного Картеля, по слухам, именно они держат представительство Теневого Строительного Банка… Вы абсолютно правильно связываете убийство Меркурьева с ними. Видите эту баронессу? Я уже выяснил, за что её сослали. Она пыталась раскрыть одну из схем строительного картеля, ей это почти удалось, но вмешалась канцелярия…

Я, ещё не дослушав, строчил Октавии срочное сообщение:

«Не допусти, чтобы наша новая гостья пересеклась с Джанибековой-Сикорской. Иначе кровавый фарш сама будешь с бетона соскабливать!»

А клубочек-то, похоже, затягивается!