Трон галактики будет моим! Книга 5

Глава 21 Ну а теперь давай поговорим

Итак, к чёрту «Сирену-Девелопмент».

Мне, конечно, захотелось сразу же объявить им войну, прилететь всем флотом и раздолбать этот курятник. А потом полететь на Помпею и разобраться тас…

Только вот опыт мне подсказал, что с текущим флотом мне ни на первую, ни, тем более, на вторую планету лучше не соваться.

Теперь я понял, что я обязательно должен построить мегазавод. И построить сотни кораблей.

И как-то сразу решилось, кого хочу видеть генеральным подрядчиком. Ни этих, не тех, и не третьих. А отсеянную ещё в первом туре строительную контору с Коварола.

Да, они далеко. Да, долго будут перебрасывать строительный флот. Да, меньше опыта в строительстве лифтов. Зато эти ребята из гордого княжества точно не запятнали свою репутацию связями с картелем.

Я на всякий случай уточнил у Иоланты. Разумеется, она могла не знать всех деталей, но, по крайней мере, я мог ей верить. Тем же вечером я созвонился с их представителем и озвучил решение.

По счастью, один из кораблей их флота был на Ковыле — сказали, что изменит маршрут и через неделю будут на месте.

Избитая графиня пролечилась в капсуле и была отпущена на следующий день. Удивительно, но обошлось без скандалов и взаимных оскорблений в мой адрес — все как-то сразу всё поняли. Я понимал, что она посредник, пусть и высокопоставленный.

Отыгрываться на ней за грешки руководства «Сирены» смысла никакого не было, тем более, она с соседней со мной планеты — ещё не раз пересечёмся. Зато насильно выгонять не пришлось — внушение боевой баронессы на тему того, что эта планета слишком мала для них двоих — подействовало неплохо.

Баронесса успокоилась. Даже выплатила стандартный штраф за дебоширство с нанесением легких телесных — пятьдесят имперок.

Мы её, конечно, выпустили, накормили вечером шашлыком и я сказал:

— Ну, рассказывайте. Подробнее.

И она рассказала. Отец — генерал от пехоты, одно время был заместителем министра обороны планеты. Ольга — поздний ребёнок, забравшая после смерти баронский титул и пошедшая по стопам отца. Начала, как водится, с истории про обучение в филиале академии флота в Помпаде — той самой, про которую я, став Александром Ивановым, по-первости врал, что заканчивал.

Потом — падение Помпеи, как раз, когда она была старшим лейтенантом. Попытка десанта с Помпады, бой — и её ротный погибает в первые же минуты. Она принимает командование, крошит в капусту волны ордынцев одну за одной, но вскоре понимает — силы не равны, надо организовывать отступление.

Звучит, конечно, не очень-то хорошо, но я понимал, что грамотно организованное отступление может принести очень много стратегических успехов. Их рота положила несколько тысяч ордынцев и с сотней чудом уцелевших элитных пехотинцев защитили транспортник, во многом — благодаря ней. Только вот в конце получила тяжёлую травму.

— Ногу потом три месяца выращивали, — поморщилась она и закатала брюку.

Действительно, ниже колена — цвет кожи сильно отличался.

Хорошо, что начальство оценило. Дало какую-то не сильно пафосную медальку, погоны капитана и разрешили уйти в отпуск на полтора года. За это время Оль Сергеевна успела выскочить замуж за бывшего однокашника, ушедшего в космодесант и родить двойню.

— Кабаны здоровые, — сказала она и показала фотографии — действительно, здоровые. — Хотели по моим стопам, но я им запретила. Один на заводе бригадиром, а второй — тренер сборной континента по футбоксу. Пять планетарных медалей получили!

У неё же самой — пятнадцать лет подряд отражение вылазок Орды, одной за другой. И две самых крупных победы — сумели положить огромный шагающий комбайн Орды, «Марабу-тамаду», с полным «брюхом» захваченных в плен рабов — почти всех из них удалось спасти. И вторая победа — остановили свору наземных рейдеров Орды, атаковавших спрятанный в лесу город-миллионник.

Её супруг на орбите руководил атакой на «Грифа-весельчака», уже готового принять рабов.

Рабов они не приняли, все десантирующиеся шагоходы ордынцев были уничтожены. Но на орбите что-то пошло не так. Десантная капсула вместе с супругом пропала без вести.

— Уже десять лет его ищу. И жду.

— И в чине подполковника, значит?

— В чине подполковника. В отставке, — зло нахмурившись, кивнула Ольга Сергевна. — В отставку меня сразу после второй победы отправили. И медальку дали.

Прямо так и вертелось на языке — что-то маловатое звание для такого послужного списка. В нормальных условиях за такое полагался минимум генерал-майор от инфантерии.

Впрочем, удивляться причине такого низкого звания было бы странно. Если учесть то, что сказала баронесса про связь «Сирены» с Ордой.

— За это меня и сослали. Сперва стала советником министра внешнеполитических дел по вопросам обороны. Стала копать под «Сирену»… Не своим делом занялась, как сказали. А потом, в аккурат, когда этот ваш кораблик в систему прибыл и заявление подал — был строительный симпозиум у нас. И «Сирена» там — главный организатор. Ну, я возьми, да и выскажи в прямой трансляции всё, что о них думаю. Потом сразу — вызов в канцелярию Великого Князя, и получите, распишитесь — перевод на должность полномочного посла.

Ох уж эти правдорубы, подумалось мне. Впрочем — сам таким был. Если подумать, это я только в Патеоне дипломатии и разного рода политесу обучился, сидя на экспертных должностях, читая литературу и игра в разного рода социальные игры.

— Мы разберемся с этим. Обязательно, — заверил я Ольгу Сергеевну.

— Ох, Сашка, не суйся в это. Проиграна моя битва.

Мы после четвертого шампура уже, конечно, перешли на «ты».

— Нет, — покачал я головой. Теперь это и моя задача тоже. Мне нужно только построить, собрать, укрепить флот. Они сами не знали, в насколько правильное место тебя отправили. Ты теперь не просто гость, Оль Сергевна, ты часть нашей семьи.

— За, Саша, неплохая у тебя семья, — совсем не по-баронесски облизывая пальцы, кивнула наша собеседница. — По-крайней мере, шашлык готовить умеете, действительно. Только вот понять не могу — где графиня?

— Какая графиня? — слегка опешил я после внезапной смены темы. — Джанибекова-Сикорская?

На тот момент она ещё валялась в регенерационной камере.

— Да нет же! Графиня с фамилией Иванова. Где? Планетой владеешь. Орду воевал, правильный вроде. Флот имеешь. Мегазавод строишь, деньги считать умеешь. Что, неужели не нашлась баронесса? Или сферическую в вакууме всё ищешь, найти не можешь?

Ну, следовало предположить, что на определённой фазе общения с такой вот суровой и повидавшей некоторое флотской тёткой — вопрос такой всплывёт.

И, на самом деле, мысли уже такие возникали. Что, если уже пора остановиться и успокоиться? Что, если на уровне планеты мне и стоит остановиться? Может, граф — и есть моё распределение, зачем мне все эти сто миллиардов планет?

Не стал я озвучивать, что выбор мной уже совершен. Была уже одна, которой я пообещал — и пообещал куда большее, чем трон графини. Которая, как мне казалось, всё ещё меня ждала.

Только вот ждала ли?

— Или… — продолжила свои рассуждения наша гостья, многозначительно покосившись на Октавию.

Ну это уж совсем грязные инсинуации.

— Оль Сергевна, ты уж прости, но тебя это не касается.

— Ладно, ладно, под кожу лезть не буду, ты уж извини, граф. Ты уставший какой-то. Тебе бы дела подразгрести и отдохнуть.

Тут она была права. Пора в отпуск. Имею же право, шесть месяцев уже отработал.

И пришла мысль, куда мне в отпуск отправиться. А главное — с кем.

Распрощавшись с баронессой, я направился в свои покои — прямиком к терминалу квантовой связи.

Дорогущее устройство, тридцать тысяч имперок стоит, как средней паршивости челнок. Но теперь я мог его себе позволить — закупил десять штук в разные локации по городу и не только, часть за бюджетные деньги, часть — за свои.

Даше в апартаменты тоже терминал заказал — но оба занятые, да и по графикам не совпадали. Созванивались всего пару раз за последние недели — и всё больше по работе.

Да и стрёмно было по душам говорить после того разговора. Живьём куда лучше.

Но на этот раз просчитал часовой пояс на верфи Гефеста — раннее утро, как раз перед сменой.

Я позвонил, в лёгкой надежде увидеть в терминале Дашу как раз после утреннего душа… Только вот трубку взяла совсем не она.

Вернее, мне в первый момент показалось, что меня смотрела прямо-таки Даша, только постаревшая на лет двадцать, и с необычайной жесткостью, я бы даже сказал стальной суровостью в глазах. Чуть смуглее, чуть острее черты лица…

Вот прямо-таки ощутил себя снова в Пантеоне, в моей юности, позвонившим на домашний телефон старшекласснице и попавшим на строгих родителей. Захотелось сказать что-нибудь вроде «а позовите Дашу к телефону, мне только про домашку спросить».

Но я от неожиданности тоже включил жесткость.

— На каком основании вы принимаете звонок по этому терминалу, по чужому ключу?

— Вот так, значит, наше знакомство произошло, Александр Игнатьевич? На том основании, что я мать Даши, могу предположить.

— Я это знаю, Изабелла Васильевна. Рад знакомству. И сожалею, что оно состоялось в такой форме. Тем не менее, повторю свой вопрос: на каком основании? Это личный терминал.

Моя будущая тёща вздохнула и с глубоким прискорбием проговорила:

— Теперь я понимаю, что она в вас нашла. Давно со мной таким тоном не говорили! Я, знаете ли, мэр полиса.

Захотелось ответить что-нибудь колкое, вроде «теперь я понимаю, почему Семёныч с вами не улетел», но я сдержался, конечно.

— Знаю. Уверен, что вы талантливый управленец и хорошая мать. А теперь, может быть, позовёте Дарью Фёдоровну к терминалу?

Изабелла Васильевна покачала головой.

— Нет, не позову. Только если дело не касается государственной важности. Она в душе. А я, знаете ли, устала смотреть, как она вас тут ждёт и мучается.

Я был уверен, что Даша ничего не рассказала. Но на всякий случай всё-таки уточнил.

— Что вы имеете в виду?

— Не волнуйтесь. Я не погружена ни в какие детали ваших отношений. Просто вижу, как она реагирует на любое ваше упоминание и как уходит от любых материнских расспросов. Но я всё же спрошу вас. Скажите, граф, вы так мучаете её, чтобы уберечь от чего-то?

Я ответил молчанием. Я просто молча смотрел на неё, ожидающую ответа, затем повторил:

— Пожалуйста, позовите её. И выйдите из комнаты.

Она, похоже, всё поняла, также молча кивнула — и вышла. Даша показалась перед терминалом — как я и ждал, в тёплом уютном халате, с мокрыми после душа волосами.

Весьма взволнованная.

— Я всё слышала, у нас очень тесные апартаменты. Она прилетела в гости на выходные, и уже собирается улетать… прости, надо было предупредить.

— Даша, прилетай. У нас день десантника через четыре дня.

— Да я думала, ага. Папа писал, тоже приглашал. Только у нас же тест второго двигуна Гейзенберга по графику через три дня…

— Тогда позже прилетай. Или перенеси его нафиг на недели две! Можем потом махнуть в Орхидею. На недельку хотя бы.

— Вместе? В отпуск? — в глазах Даши мелькнула смесь надежды и грусти. — Мы же… обо всём договорились? Что не время.

— Договорились. Что не время, — согласился я. — Но к чёрту старые договорённости, я хочу тебя видеть.

— Только ли… видеть? — сказала Даша и очень густо покраснела.

— Не только, — заявил я, ничуть не краснея.

— Ты какой-то уставший, похоже. За тобой там Октавия следит? Я скажу ей, чтобы следила получше… — сказала Даша.

Потом некоторое время пособиралась с мыслями, ещё сильнее краснела. А затем воровато обернулась, видимо, проверяя, не подглядывает ли «тёща»… и перезапахнула свой мягкий домашний халат.

Действо продлилось ровно одну секунду. Я, конечно, не прыщавый двадцатилетний ботаник — но, пожалуй, отдал бы за эту секунду многое. При странных романтических отношениях на расстоянии одна подобная секунда может очень неплохо их удержать и подкрепить.

— Может, так будет достаточно?..

— Чёрт, Даша, ты сделала только хуже! Ну чем ты думала, а? В общем, дай мне провести день десантника — и я за тобой прилечу, — твёрдо решил я. — И увезу тебя на какой-нибудь глубоко законспирированный курорт.

— Прилетай, Саша, — сказала Даша. — Про курорт не обещаю, но… прилетай. Я тоже соскучилась.

Надо ли говорить, что сон после такого общения был очень неровным и некрепким. Спустя пару часов ко мне в покои постучалась Октавия, без спросу зашла и сообщила:

— Господин рыцарь, я даже отсюда вижу ваши показатели тестостерона и адреналина. Ситуация критическая. Повторяю, ситуация критическая! Я знаю ваше отношение к данному вопросу, но как ваш личный медицинский серв я единолично обязана предпринять меры. Активирую режим профурсетки…

И, не включая свет, принялась ловко освобождаться от комбинезона.

— Отставить! Отставить режим профурсетки! — скомандовал я.

Вот же ж. Они что, сговорились, что ли?

На следующий день были похороны Меркурьева. Вся дворянская ассамблея Герберы вылетала в Меркурьевск, чтобы почтить память незадачливого предпринимателя.

Впервые выступил молодой княжич Иннокентий. Выступил неплохо. Сказал спасибо приютившей их с сестрой чете Меркурьевых, ну, и как в таких случаях — дежурные грустные слова, речи и прочее.

Вторым выступал я.

— У нас так и не получилось подружиться с Валентином. Но я уверен — не случись этого несчастного случая — он бы обязательно выиграл следующую орбитальную гонку, о которой так мечтал. Поэтому я принял решение: со следующего года ежегодный орбитальный биатлон будет носить почётное имя Валентина Меркурьева! Также его именем будет названа улица в Королёве, а один из первых кораблей, выпущенных на новом заводе, будет носить его имя и интеллект, обученный на слепке его характера и воспоминаний.

Виктория тоже была на похоронах. В строгом чёрном платье с голыми плечами. Скорее коктейльном, а не похоронном. С глубоким таким вырезом… Ещё и на меня периодически так поглядывала, из-за плеча. Я стоял и продолжал слушать речи, пока не почувствовал лёгкий тычок под ребро от Иоланты.

— Господин учитель, — тихо прошептала она. — Хватит так откровенно пялиться на Церберову-Мельборд!

Вот чёрт. А я-то и не заметил. Очень, очень некстати. Ещё и слухи поползут…

Когда все направились к челнокам, Виктория подошла к нашей «Скотинке» и спросила разрешения подбросить её до Королёва.

— У меня есть дела в комплексе апартаментов, которые я вам там построила.

— Какие дела? — удивился я. — Всё же на самоуправлении.

— Ну… финансовая отчётность, прочее. Плюс ещё дела в дворянском министерстве — ты же всё перевёз в Королёв…

А сама как-то так лукаво прищурилась… Ну, ладно, подумалось мне. Я кивнул, впустил её, уступил место Илье и Октавии, а сами с Викторией сели на задние сиденья. В принципе, давно собирался обсудить и прошедшие похороны, и в целом — дела.

— Как продвигаются успехи в расследовании причин смерти? — спросила она.

— Плохо. Слишком много зацепок. Тут либо принять, что все виноваты — либо что все непричастны. Пока что основная версия — это то, что владельцы холдинга «Унаган» решили избавиться от лишнего посредника. Только стоило ли из-за каких-то жалких пары процентов?

— Хочешь моё мнение?

Я кивнул.

— Всё проще… сильно проще. Ты же уже наверняка связывался с их менеджером… он же — младший камердинер отца Светланы? Мстислав Коганов.

— Да, было дело. Стоп. Хочешь сказать?..

— Этот паренёк явился два года назад в Западную Герберу и запросил встречи у Александровой… Помнишь такую? Которая сгорела вместе с цехом чумовых сервов?

Конечно, помнил. Хрен теперь забудешь эту несчастную. Ну, Церберовы отплатили сполна…

— Она же была подругой Светланы Меркурьевой. Он упрашивал её организовать «тайную встречу», как он сказал. Тайно вывезти Светлану из её золотой клетки, в которую её запихнули папаша и Валентин. Александрова была не дурой, понимала, что будет, если перейдёт дорогу Ганзоригам. И в этом ему отказала.

— Получается… Они хотели сбежать?

Виктория фыркнула.

— Они⁈ Хотели? Это он хотел. Он был влюблён в Светлану с детства, бедный мальчик. Глупая, неразделённая любовь. Хуже нет, когда зрелый мужчина сконцентрирована на недосягаемом объекте и не получает толику женской ласки…

А сама как бы невзначай принялась тереться своим бедром о моё. Очень, очень непрозрачный намёк.

— Виктория, — твёрдо попросил я. — Не надо.

— Саша, надо. Я обещала не говорить — но мне ведь твоя Октавия звонила.

— Вот как? — я вздёрнул бровь. — И зачем же?

— Сам догадайся, — Виктория беззастенчиво провела пальцем у меня по груди. — Мы все видим, как ты устал и заработался. Я говорила, что буду обследовать комплекс апартаментов? Номер сто восемь, люкс во втором корпусе. Через шесть часов, после заката.

— Не надо… — повторил я.

Уже не так твёрдо, как хотелось бы.

— Прими меня как лекарство, Саша, — попросила Виктория. — Это будет всем только на пользу. А потом всё будет по-прежнему.

Ну и я, чёрт побери, пришёл в этот проклятый номер сто восемь и принял. Раза три, а может четыре — хотя сути и послевкусия это не меняет.

Хотя, конечно, в голове на утро ощутимо посвежело.

Настолько посвежело, что я бросил кинетический щит меньше чем через секунду, после того, как проснулся на пуховых подушках в сто восьмом номере, и обнаружил сидящего на краю нашей огромной с Викторией кровати незнакомца в сером незнакомом одеянии.

Только вот щит не сработал. Совсем не сработал. Плавно погасился, словно пройдя сквозь его тело.

А следом я прочитал открывшийся профиль Системы.

Альберт Иосифович Выборский.

79 лет.

Великий Князь Туманности, Лорд-магистр гипербросков.

Суперадминистратор верхних двух сотен Претендентов и Наследников.

Ранг в Иерархии Престолонаследия: 1.

— Ну а теперь давай поговорим, — сказал Суперадминистратор.