Ультраскип

Глава 21. Брум, загнанный в угол

Технодоспехи полностью восстановились и зарядились энергией, Брум немного зевнул и поспешил выбраться из ремонтного бокса, пока сонливость не взяла вверх. Он вышел из мастерской в тренировочную комнату и обнаружил только тишину. Брум прошёл ещё дальше и увидел мастерскую холодного оружия: что-то из созданного уже уложили в металлические ящики, а что-то торжественно положили в шкаф на обозрение.

— Ау! Есть кто-нибудь? — сказал Брум и подошёл к стальной двери, чтобы открыть её.

Она оказалось запертой на замок.

— Опаньки… — подумал про себя Брум.

Это был мягко говоря тревожный знак, нужно было срочно что-то предпринять. Первый вариант: вышибить дверь, это будет долго и шумно, и так он точно привлечёт внимание. И тут Брум увидел огромный молот-топор, который сразу навёл его на мысли. Он огляделся ещё раз и стал вскрывать ящики с оружием, пока не нашёл топорик альпиниста, он же ледоруб. Теперь у него были все инструменты для решения проблемы. Он взял тот большой молот и ледоруб и побежал в тренировочную комнату. С помощью тяжёлого инструмента он увеличил дыру в стене до приемлемого размера, а потом вылез наружу и стал подниматься наверх с помощью ледоруба. Дела обстояли бы ещё лучше, если бы он нашёл ещё один, а так ему приходилось пробивать большую дыру, лезть к ней, цепляться одной рукой в пробоину и долбить следующую. К счастью, вскоре он добрался до «окна» и смог значительно ускорить свой побег. Повинуясь интуиции он искал путь наверх, пока не вышел на винтовую лестницу, которая уже привела на мостовую дорогу. И снова никого. Даже Тор куда-то исчез, а это был дважды тревожный знак — он не упустил бы свою выгоду, если бы ему не грозила смертельная опасность.

Брум глянул в сторону амфитеатра — если были какие-то проблемы, то они должны были прийти именно оттуда, значит нужно было бежать в противоположную сторону. Брум не знал, куда приведёт мостовая дорога, но ему казалось, что иного выбора у него просто не было. Он пробежал более ста метров, поворот за поворотом, пока не увидел, что железный мост заканчивается выдвижной лестницей на пружинах. Он мог спуститься вниз, но потом она автоматически вернётся в своё изначальное положение. Со словами ругани он взял тот шанс, что у него был, он схватился за лестницу и снова улетел в охотничьи угодья Аластора.

Пока мутанты бродили где-то в других секторах и у него была небольшая фора. Брум просто бежал вперёд, желая увидеть конец этого мини каньона. Вокруг были упавшие окаменевшие деревья и заграждения из колючей проволоки, они были устроены таким образом, что существовал один кривой путь на подобие синусоиды, который постоянно предлагал завернуть куда-то в тупик. Нужно было удерживаться от соблазна и петлять в правильные петли. С разных сторон стали просыпаться мутанты, они лезли к Бруму, пытались догнать, но потом застревали в барьерах. Но из-за их криков возбудились и те, кто спал дальше. Перед Брумом стали появляться простые зомби, и чтобы не тратить на них время он просто выпускал вспышки и пытался обходить стороной.

План был просто идеален, пока не попалась развилка, и что хуже всего, рядом с ней был большой клубок проволоки с медведем. Брум испугался на ходу и сразу выбрал первый попавшийся поворот, он пробежал в таком ритме ещё метров двадцать, пока не увидел конец: каньон заканчивался ограждениями и ещё одним форпостом воинов-демонов наверху. В этот момент они как раз были заняты тем, что скидывали недобитых мутантов в эту пропасть. Брум сразу развернулся и побежал обратно, он снова вышел к развилке, а там почти вырвался медведь: окровавленный монстр освободил передние лапы и теперь разбирался с задними. Предвидя большие проблемы, Брум достал уберружьё и отстрелил дуплетом голову (осталось 1661 очко до повышения уровня). Но это стоило ему времени, пришлось повернуть ружьё назад и выстрелить ещё раз в сторону надвигающихся зомби.

И снова спринт, переходящий в марафон. Брум пробежал ещё сотню метров, пока не увидел, что рельеф постепенно поднимается наверх, а колючей проволоки и монстров становится всё меньше. На радостях он побежал ещё быстрее, пока не выбрался на просторную поляну. Он отдышался и осмотрелся более внимательно: здесь была дорожная колея от амфитеатра и приманки, висящие на столбах, более никаких признаков цивилизации и жизни. Брум поспешил раствориться в ближайших деревьях, но вскоре он увидел кромешный белый свет. Костюм успел перехватить большую часть ослепительного излучения, но и того, что прошло, хватило для дезориентации.

— Ах, чёрт! — руганулся Брум и достал автомат, чтобы стрелять вслепую, но вскоре услышал топот многочисленных противников и предупреждение.

— Ну как, нравится, когда это делают с тобой?! Брось оружие и сдавайся, Аластор хочет поговорить с тобой.

Раздался звук автомобильных двигателей. С одной стороны подъехали военные джипы с автоматическими турелями, а со стороны леса вышли воины-демоны. У них здесь рядом находился замаскированный блокпост, и они заранее получили команду, что к ним приближается беглец. Песенка Брума была спета, он решил не искушать судьбу и сдался.

Когда зрение улучшилось, он увидел перед собой типичного приспешника Аластора — очередной демонический воин в чёрно-красных доспехах с зловещими символами. Ему указали на автомобиль и предупредили о том, чтобы он больше не юлил, иначе в следующий раз они будут стрелять на поражение. Пока Брум совершенно не знал, что нужно делать, он послушно сел внутрь и расслабился. Сейчас следовало отдохнуть и подготовиться к следующему испытанию судьбы.

— Кстати, — неожиданно вспомнил он, обращаясь к своему конвоиру. — А как вы меня вычислили?

— Лоялисты продали за тридцать сребреников. Нашёл к кому ходить, умник.

— А, понятно.

Брум сделал вывод, что раз он отказался от их предложения, то стал для них бесполезен, и поэтому они решили хоть как-то извлечь из него пользу. А Тор, наверное, учуял их махинации и вовремя сбежал, так как скорей всего у Аластора тоже были к нему вопросы как к участнику той самой резни у алтаря.

*** Обмануть дьявола ***

Всё как и полагается на аудиенции у короля. Брума заставили ждать в подсобке под амфитеатром, пока закончится шоу с головным футболом. Потом объявили победителей, убрали кровищу, положили новые черепа к трону и только после этого позвали Брума на сцену. Аластору мало было просто узнать правду и наказать преступника, он собирался сделать из этого случая показательное дело. Демонические воины сопроводили Брума аккурат в самый центр сцены под выкрики толпы, и кое-кто уже желал ему смерти. Потом раздался грохот Фламберга о чей-то шлем, и его голос:

— А ну заткнулись все на хрен!

Публика заткнулась, потом Аластор продолжил уже в спокойном стиле:

— Добро пожаловать, воин! Ты определённо заслужил наших аплодисментов, потому что хорошего воина не бывает без большой наглости.

Люди, не веря своим глазам, последовали примеру Аластора и тоже похлопали Бруму.

— А теперь представься.

— Артур Брум, может быть, ты даже меня помнишь.

— Назови место и время.

— Технооазис 13.

— Мне это ничего не говорит, я уже не помню ни про какие технооазисы, это было тысячу лет тому назад, в другой жизни, в другой эпохе, которую я давно потерял после Николь Хорн.

— А полковник Курц?

— О да… Его невозможно забыть, потому что он стал частью моей личности. Как ты с ним связан?

— Был его учеником, так же как и ты. Я пришёл после Спайка и занимался грязной работой как диверсант, потом ушёл в спецназ и наёмники. Ты пришёл уже после меня.

— И как ты думаешь, Артур, Курцу понравилось бы это место? — сказал он, делая широкий жест по амфитеатру, это был вопрос с подвохом/проверкой, так как правильный ответ мог дать только тот, кто действительно знал Курца.

— Нет, — усмехнулся Брум, — дешёвая подделка, работа любителя и подражателя, сказал бы Курц. Ты же знаешь, как он любил философию ужаса, с этим никто не мог с ним сравниться. Принеси тотальный террор в стан врага, создай настоящий кошмар, сломи их дух, и тогда победа будет дарована в тот же день. Как только ломается разум, то вся техника и организация теряют свой смысл. И то же самое касалось и собственных войск — солдаты в твоём подчинении должны получить инъекцию ужаса. Так или иначе, но они должны быть готовы пройти через всё, что угодно.

— Я ненавидел полковника Курца, — Аластор в один миг сменил хорошее настроение на ненависть, его захлестнули воспоминания. — Больной ублюдок, возомнивший себя Богом! Я прилюдно назвал его тупым солдафоном, и за это он наградил меня самой лучшей тренировкой в мире. Он заставил меня носит самые древние, тяжёлые и неудобные доспехи первого поколения. Я выполнял все учения в этой нелепой броне. Пока Спайк получал от него знания и секреты на блюдце с золотой каёмочкой, мне до всего приходилось доходить самому. Вот поэтому я и стал лучшим. Потому что я уже прошёл настоящий ад. Я хотел убить Курца после, но упустил момент. Старик начал сходить с ума от своей философии, жизнь превратилась для него в агонию. Помнишь, что с ним стало?

— Не очень.

— Долгое время я думал, что это Спайк решил облегчить его муки. Может быть я ошибаюсь?

— Может быть, но как ты сказал, это было в другой жизни и уже не имеет значения.

Аластор расхохотался, ещё немного и он бы вытер скупую слезу, но вовремя вспомнил про шлем на голове. Он вздохнул и продолжил:

— Ты обвиняешься в бесчестном убийстве, Артур Брум.

— Кого именно? Где потерпевшая сторона?

— На том свете, естественно.

— Огласите хотя бы их имена, если они действительно существуют.

— Банда Планка, банда Тора и банда Рори. Ты умудрился напасть на них всех.

— Банда Планка сама по беспределу атаковала меня, я устроил засаду именно на них и свёл счёты. За банду Тора должен говорить сам Тор, так как он выжил, и мы с ним уже уладили вопросы. И с бандой Рори я тоже только что закрыл все вопросы.

— Первое утверждение весьма смелое, но спорное. Во второе я готов поверить, так как Тор тот ещё еврей, — между делом щёлкнул пальцами и приказал своим прислужникам найти его, — а вот третье — это фантастика. Что значит закрыл все вопросы с бандой Рори? Ты их что, всех поубивал?!

— Нет. Натан, нынешний предводитель банды Рори, нашёл меня. Мы стали выяснять отношения так же как с тобой сейчас. Он обвинил меня в беспределе, а я обвинил его в мародёрстве. После бессмысленной траты слов, мы договорились решить наш спор с помощью поединка на кулаках: кто победит, тот и прав. Я поставил его на колени, он признал своё поражение, Тор записал его на видео.

С каждым произнесённым словом тишина становилась всё более гробовой. И одновременно с этим росло и недовольство Аластора, он не выдержал и крикнул своим главным прихвостням, чтобы они немедленно вышли на связь с Натаном и Тором, чтобы включили самые мощные передатчики и прояснили ситуацию. На это время Аластор приказал всем снова заткнуться. Уже через пару минут к трону вернулся прислужник с подтверждением от Натана. Публика взорвалась, воины не выдержали и стали обсуждать последствия.

Именно поэтому Аластор всегда спешил подавить все спорные ситуации самостоятельно, он хотел быть судьёй над всеми, а теперь выходило так, что Брум обошёл его систему и создал прецедент. Теперь другие могли последовать примеру и решать вопросы чести поединком, не дожидаясь «полицейских». Аластор поднял с подножья трона базуку и выстрелил в трибуны, к счастью он целился туда, где меньше всего сидело народу.

Воины снова замолчали. Аластор продолжил:

— Вы тут зрители! Понятно?! В следующий раз я буду стрелять в самую гущу! А теперь ты, умник, — переключил взгляд на Брума. — Ты что о себе возомнил?

— Что я воин и должен сражаться за свою правду.

— Ты тут местный и должен соблюдать наши законы. Так всегда было принято.

— Законы чести существуют между воинами, а не падают с неба от кого-то другого. Мы сами должны следить за своей честью, причём тут ты вообще? Вот что всегда было: возникла проблема между воинами, и они вызывали друг друга на дуэль. Если у кого-то есть ко мне личные вопросы, то пусть он меня и вызовет.

— Не смей мне дерзить. Не забывай, что находишься у меня в гостях.

— Чё ты мудишь? Ты сейчас говоришь как князь, а не как воин. Или боишься вызвать меня на дуэль? Вот Натан нисколько не испугался — он настоящий мужик.

И снова тишина, Аластору на мгновение показалось, что ему послышалось. Это были самые долгие три секунды в жизни Артура Брума. Он прекрасно понимал, что его хотели показательно линчевать и поэтому все дорожки так или иначе вели к смерти. Поэтому он решил использовать самую последнюю возможность из всех: он специально хотел того, чтобы Аластор вызвал его на дуэль, чтобы потом разыграть карту Натана.

— Что ты сказал?! — переспросил Аластор.

— Боишься вызвать меня на дуэль, глухая ты тетеря?

Аластор вытащил Фламберг и направил его в сторону Брума:

— Я буду с наслаждением слушать твои страшные вопли, когда буду медленно разрезать тебя на части!

— То есть ты, наконец, соизволил вызвать меня на дуэль?

— Да!

— Но тогда оружие поединка выбирает отвечающая сторона. Это твои собственные правила.

— Ты вздумал победить меня с помощью этой детской уловки?

— Детская или не детская — тебе решать, но ты на неё всё-таки купился.

— Да по хрен! Я могу убить тебя из чего угодно! Давай, говори!

— Динамит.

Артур Брум огляделся по сторонам, потом снова посмотрел на Аластора, и крикнул ещё раз:

— У вас тут собрание контуженных что ли? Чё вы постоянно замираете?

— Ты охренел что ли? — отошёл от удивления Аластора. — Какой на хрен динамит?!

— Вот этот вот, который в ящиках лежит у входа в шахты.

— И как ты себе это представляешь?!

— Рад, что ты спросил. Каждый из нас берёт одну коробку и одну горелку-автоген, вскрываем ящик, поджигаем фитили и кидаем шашки друг в друга пока не надоест. Прямо здесь и сейчас.

— Ты совсем долбанутый?

— Совсем нет. В этом и есть смысл правил поединка — уравнять шансы. Отвечающая сторона выбирает такое оружие, которое нивелирует преимущество атакующей стороны. И вот что мне нужно сейчас выбрать, чтобы бой между нами стал равным? Мы совершенно в разных весовых категориях и в разных доспехах — ты, блин, танк ходячий. Я хрен тебя завалю в рукопашную, мечом или стрелковым оружием. Остаётся только вот это.

Пока у них всех в головах вертелись шестерёнки, Брум воспользовался моментом и спокойной походкой отправился к грузовой платформе, стоявшей у лифта в шахты. Он проверил содержимое ящиков — старый груз предков был полностью готов к использованию, и ещё раз поискал инструменты, которые попадались ему на глаза в прошлый раз. Он положил компактные горелки на ящики и взял всё с собой. Также не спеша и демонстративно он положил коробки с динамитом на центр сцены на расстоянии в семь метров друг от друга. Брум встал у одного и торжественного воскликнул:

— Давай приступим, — и чтобы уж совсем лишить противника выбора, он задал главный мужской вопрос, из-за которого случалась добрая половина чертовщины, — или зассал?

Аластор еле сдерживал гнев, его кулаки в этот момент могли бы свернуть шею кому угодно, но к счастью в них оказалась только рукоятка невероятно крепкого Фламберга. Не совсем веря в происходящее и не осознавая, что оппонент перехватил инициативу, Аластор спустился вниз, он подошёл к ящику, посмотрел на нелепый для воина в технодоспехах инвентарь, и взял в руки горелку.

— Значит используем только динамит? — спросил он.

— Я бы даже сказал только взрывы от динамита, — уточнил Брум на тот случай, чтобы его не забили коробкой с динамитом в рукопашной битве.

— А если он кончится, а мы останемся в живых?

— Будем взрываться дальше чем придётся и пока смерть не разлучит нас. Но до этого момента ещё надо дожить. Кстати, у вас тут есть секунданты? Какие-то традиции обратного отсчёта?

— Да. В таких случаях кое-кто считал до пяти.

— Кто?

— Сидевший на этом троне из черепов.

— Ладно, думаю тебя это достало не меньше меня, так что давай погнали.

— Наконец-то!

Проблема Аластора заключалась в том, что он относился ко всему слишком серьёзно, и поэтому в тот момент у него возникал скрежет в голове: одна его часть говорила, что надо принять поединок, а другая, что это всё какая-то детская чушь, похожая на игру в снежки. Брум напротив мыслил вне всяких рамок, неважно как и чем — он всегда искал возможность добиться своего. Он первым делом вскрыл ящик, достал пару шашек, поджог горелкой и бросил их к ногам Аластора, тот не успел отреагировать, и ему пришлось отбежать назад, едва успев спасти собственный инвентарь.

Брум схватил коробку с автогеном и побежал по длинной дуге, обходя врага с фланга, Аластор опомнился, опустил и вскрыл свой ящик и метнул первые шашки в сторону Брума. Он был сильнее и кидал с запасом, вынуждая оппонента отступить к трибунам, а не продолжать манёвр. Брум попытался огрызаться в ответ, но Аластор банально кидал дальше.

В этот момент зрители неожиданно поняли, что они уже не зрители, и им лучше отойти подальше от человека с динамитом, вокруг которого всё взрывалось. Аластор пытался предугадать, куда побежит ловкий Брум и бомбил всё, что только можно, отчего древний амфитеатр стал дрожать как осиновый лист. Аластору показалось, что он добивается успеха, и он подошёл поближе к трибунам, чтобы наверняка достать Брума, который теперь оказался зажат между ним и обрывом в шахты.

Артур Брум заскочил в ВИП-ложу, положил ящик, достал горелку и крикнул вещь, которая могла уязвить Аластора:

— Я знаю, твою слабость, Аластор!

— Да неужели?! — Аластор остановился, чтобы узнать ответ.

— Ты никогда не превзойдёшь Курца, потому что борешься с его приёмами, вместо того, чтобы добавить что-то новое. Ты думаешь, ты преуспел в ужасе? Нет! Ты для этого слишком банален и правилен. Вот тебе шедевр, который поднимает планку на новые высоты. Просто добавим в ужас безумие.

Артур Брум демонстративно прошёлся огнём по верхнему слою динамитных шашек и стал выбрасывать всё содержимое ящика словно Санта-Клаус на новый год. Подарочки падали сверху вниз и поэтому достали кого надо.

Рядом с выходом амфитеатра ещё находились последние и самые смелые воины — демоны и лоялисты, и они все прекрасно увидели и услышали речь Брума, и главное то, что Аластор дрогнул. Они впервые в жизни увидели, как-то смог его обратить в ужас. Аластор попытался убежать, но началась цепная реакция из взрывов и разрушения амфитеатра. Брум спрыгнул к шахтам и потом молча наблюдал за тем, как облако пыли захватывает местность. Когда шум камней утих, он включил фильтры ночного видения и отправился на добивание.

Приходилось перепрыгивать огромные глыбы, забираться на остатки трибун и пробираться к самому центру сцены. Как он и предполагал, Аластор использовал реактивный прыжок, чтобы спастись в последний момент, но взрывная волна всё равно смогла повредить его технодоспехи. Было заметно, что его правая рука не двигалась, он шатался и бежал с поля боя.

— Эй! Воин чести! — возмутился Брум. — Ты чего удумал? А ну сражайся как воин или умрёшь как трус!

Брум на всякий случай всё-таки удержал коробку с автогеном в руках и побежал догонять противника. Он пробежал еле стоявший коридор, выбежал наружу и обнаружил разрозненную толпу воинов, которая не знала, что делать. Они молча наблюдали как их раненый лидер спасался бегством — он сел в армейский джип и уехал в глубины леса. Брум тоже подскочил к машинам, закинул оружие и продолжил погоню, пока тот не скрылся из виду.

Судьба заставила Брума сделать очередной круг, они выехали по колее к той самой поляне, Аластору было уже довольно плохо, он не успел затормозить и впечатался в дерево. Брум обнаружил пустой джип, топнул ногой и продолжил беготню. Вскоре он обнаружил следы крови, что сразу упростило поиски. Он бежал и бежал, приближаясь к концу леса, и с каждым его шагом становилось всё больше пепла из чёрной пустоши.

Наконец он увидел поверженного правителя — тот присел спиной к старому дубу и тяжело дышал. Брум подбежал к нему и приготовился использовать динамит в последний раз, но Аластор успел его окликнуть:

— Я сдаюсь!

— Что?!

— Твоя взяла. Ты действительно лучший ученик Курца… К чёрту всё это, к чёрту этих людей. Как же они меня достали. Я сделаю то, что давно должен был сделать — я сам отправлюсь на север, в одиночку. Да. Это дорога только для самых крепких…

— В таком состоянии? Ты серьёзно?

— Ничего страшного, сейчас костюм остановит кровотечение, я отдышусь и зайду в свой тайник, он тут рядом. Там есть всё необходимое для одиночного путешествия. Специальные доспехи для вечного странствия…

— У меня остались вопросы.

— Ну ещё бы. Я знаю, что тебе нужно. Ты ведь не первый, кто пытался достать меня. Раньше был номер семь, потом шесть, пять, четыре и вот теперь ты, «Серебряный сёрфер», мистер номер три в игре. Я мешал им внедрять своих агентов в наши ряды. И что самое важное, я единственный, кто смог добраться до Олимпа и до Николь Хорн. В этом вся суть? Её разработки позволяют изгнанным содержать фанатичную армию рабов и солдат, и по слухам она пытается сотворить идеальный наркотик, который создаст им максимально крепкое государство.

— Я не понимаю о чём ты, мне нужна Хорн, чтобы излечиться от последствий Ультраскипа.

— Ну да, конечно! Они внушили тебе эту идею, запрограммировали страдать, пока ты не доберёшься до Хорн. И они же дали тебе направление, чтобы достать меня.

— Не правда, они не хотели, чтобы я вообще сюда направлялся.

— Ты не можешь доверять своей памяти. Ты мог исказить и домыслить то, что случилось на самом деле.

— Не имеет смысла продолжать этот разговор, он ни к чему не приведёт.

— Как скажешь! — усмехнулся Аластор. — Тогда перейдём к делу. Теперь это всё твоё, делай с ним, что хочешь — мне всё равно.

С этими словами Аластор снял с себя рогатый шлем и вручил его Бруму. Теперь он мог показать его остальным воинам, как символ безоговорочной победы. Под шлемом скрывалось постаревшее и больное лицо очень упрямого человека. Аластор собрался с силами и начал подниматься на ноги, видимо обезболивающие дали результат. Он опёрся левой рукой на дуб и продолжил:

— Олимп хорошо охраняют, там есть матёрые воины, но они обленились, и им скучно. Когда в их ловушки попадают мелкие монстры, то они выходят пострелять в них как в тире. В этот момент можно прошмыгнуть к мраморному балкону у террасы центрального замка. Именно туда выходит Николь Хорн, чтобы перевести дух и побыть в одиночестве. На Олимп можно попасть только в плохую погоду, когда в небе много нечисти, и они отключают системы наблюдения с искусственным интеллектом. Ползти надо долго и только с подветренной стороны. Это вся суть дела, больше тебе ничего не понадобится.

— Постой! У Хорн есть лекарства от ломки? С ней вообще можно иметь дело?

— У неё есть всё, что только можно представить. Для неё разум человека словно конструктор, который можно пересобрать по своему усмотрению. И её забавляют наши просьбы что-то исправить, особенно если это сложная задача с непредсказуемыми последствиями.

— А что ты попросил у неё?

Аластор вздохнул, усмехнулся и стал ковылять в сторону своего личного тайника, через несколько циклов размышлений он остановился у очередного дерева и ответил, не поворачиваясь:

— Несколько лет тому назад я бы сказал, что ничего. Я бы сказал, что к тому моменту времени все последствия от лекарств уже прошли, и я уже знал, что хочу делать и чувствовал себя полностью свободным. И я встретился с ней лишь для того, чтобы убедиться, что моему здоровью ничего не угрожает.