Ведьмак: назад в СССР-5

Глава 12 Бой в аномалии

В отличие от зависшего в пространстве тела, мозг продолжал обрабатывать визуальную информацию в бешеном темпе. Это позволяло проанализировать происходящее.

Вместо нормального взрыва боеприпаса и его превращения в плюющийся раскалёнными осколками огненный шар, 90-мм мина разлетелась веером золотистых искорок, породивших стремительно расширяющийся пузырь.

Явно потустороннее новообразование принялось стремительно поглощать застывших на месте десантников, окутывая их золотистым свечением. Захватив в свои объятья всех находившихся на кривой улочке, аномалия продолжила расширяться, превращаясь в уродливый пузырь.

Встречающиеся на пути материальные объекты, оставляли на поверхности отпечатки и сильно замедляли процесс. А каменные ограждения, обрамляющие улочку, смогли его частично приостановить.

В первое мгновение после взрыва я начал переваливаться через стену, с целью упасть в подворье, которое я закинул Колобка. Однако сгустившийся в момент остановки времени воздух, не позволил это сделать оперативно. В итоге мне пришлось наблюдать, как к моему местоположению неуклонно приближается оболочка пузыря.

Золотистая волна цунами давила и неуклонно распространялась во все стороны. Снесла часть каменной ограды, и если бы не начала терять темп продвижения, то я бы точно влип в материализовавшийся стазис. Мне повезло, в тот момент, когда пузырь почти добрался до комсомольского тела, время вернуло свой привычный бег, и я полетел вниз.

Упав на спину в полуметре от ефрейтора, я вскочил на ноги и оттолкнул от стены начавшего подниматься Колобка. После этого пулемётчик завалился на груду приготовленных для строительства ровных камней и обложил меня трёхэтажным.

— Турист, мля, ты чего творишь? Бешеный! — возмущённо взвыл ефрейтор и тут же замолк, уставившись на продолжавший расползаться пузырь. — А это чо за херня?

Как раз в этот момент аномалия заканчивала процесс расширения, и там было на что посмотреть. Это походило на вскипевшую медовую массу, объёмом в несколько железнодорожных цистерн. Расширяясь во все стороны, субстанция перевалила через границу каменного заграждения и, образовав наплывы, начала застывать, превращаясь в подобие огромного куска янтаря.

С подобными аномалиями я раньше не встречался. В памяти двойника, которому инструктора из научного центра, несколько лет показывали засекреченную кинохронику, снятую в аномалиях, тоже не обнаружилось ничего подобного.

Я бы и дальше продолжал рассматривать странное образование, но внезапно меня затрясло от прилива потусторонней энергии. Она совершенно неожиданно вошла во взаимодействие с изголодавшимся организмом и позволила почувствовать, что ещё не всё потеряно.

Сила по-прежнему не задерживалась внутри хранилища и проходила насквозь. Контроль тоже был ограничен, отсутствием отключившихся шлюзов прямого взаимодействия. Но даже те крохи, которыми я был в состоянии воспользоваться, позволили включить потустороннее зрение на всю катушку.

Зажмурив глаза, я заметил, как стены всех каменных построек становятся полупрозрачными. Золотистый пузырь аномалии и восемь бойцов, застывших внутри, выделялись на этом фоне, ярким пятном. При этом сфера обзора значительно превышала мои прежние возможности. Я увидел всё, вплоть до границ аномалии, в которую проникло подразделение. Кроме Колобка, продолжавшего восседать на груде камней, я никого живого вблизи не обнаружил. В горном поселении не было никого, ни людей, ни животных.

Странно, ведь накрывшая десантников мина точно откуда-то прилетела.

— Турист, тебя чего, контузило? — поинтересовался Колобок, и в этот момент я практически на пределе зрения увидел, как из одного, из рукотворных проходов, вырубленных в горном массиве, начинают появляться фигуры людей, облачённых во всё чёрное.

— Помолчи — шикнув на Колобка, я начал считать вслух вооружённых до зубов врагов и остановился на цифре тринадцать.

Едва выбравшись наружу, враги разделились на три группы и начали приближаться к площади, при этом продвигающиеся на флангах, начали охватывать пространство аномалии. И хотя выглядели враги как местные душманы, действовали они подозрительно чётко.

Двигались слаженно, как разделённое на четвёрки единое подразделение спецназа. Первым шёл пулемётчик с ПК, если позволяла обстановка, боец двигался вдоль возможного укрытия. За ним следовала пара духов с автоматами. Эти передвигались уступом и прикрывали пулемётчика. Замыкающий автоматчик, тащил за спиной тубус одноразового гранатомёта. Он периодически приостанавливался и контролировал тыл. Тринадцатая фигура отличалась от остальных. А четвёрка душманов, в которой он продвигался, явно его охраняла.

С такого расстояния, без вызова теневика, я не мог осмотреть ауры людей, но ведьмачья чуйка подсказала, что этот тринадцатый, скорее всего, иной.

В том, что это враги, прибывшие по наши души, я не сомневался. Бежать, оставив десантуру в опасности, точно не мой вариант. А значит, придётся дать бой прямо здесь, используя то, что имеется в арсенале.

Раскрыв глаза, я подскочил к продолжавшему рассматривать пузырь Колобку и принялся расстёгивать подсумки с гранатами на его поясе. Одновременно с этим начал ставить боевую задачу.

— Значится так ефрейтор, засядешь здесь. Всё внимание на каменную стену. За ней площадь. По краю обрыва сюда идут четверо душманов. Если из-за дувала появится голова в чёрной пуштунке, сразу лупи из пулемёта и кидай гранаты. Для этого оставляю тебе две эфки. Остальные реквизирую, а то мне наш ротный интендант ни одной не выдал.

— Турист, ты чего раскомандовался⁈ — возмутился опомнившийся Колобок и оттолкнув, попытался выхватить из моих рук гранаты, которые я успел у него забрать.

— Колобок, лучше заткнись и слушай внимательно дядю Гену — прорычал я, ставшим металлическим голосом, а затем подхватив с земли так и не подобранный ефрейтором пулемёт, сунул оружие ему в руки. — Если не сделаешь, что скажу, то тебя убьют идущие сюда духи. А потом они достанут из пузыря остальных пацанов и наверняка сделают с ними то же самое. Ты всё понял?

Опешивший парень явно ничего не понял, но инстинктивно почувствовав серьёзность положения, несколько раз кивнул. А я, отлично понимая, что больше времени на объяснения нет, закинул на плечо автомат и направился к каменной стене, отделяющей нас от кривой улочки. А когда я одним движением взобрался на дувал, меня окликнул опомнившийся Колобок.

— Турист, объясни толком, что здесь происходит?

— Это засада, в которую мы попали — ответил я, решив немного притормозить. Парень не обстрелянный, и совсем без объяснений, оставлять его здесь одного, точно нельзя. — Слушай, Колобок и запоминай. Враги близко, их задача помножить нас на ноль. Наша с тобой задача, не дать это сделать и спасти парней. Вон с того направления сюда топают четверо. Дистанция до них сейчас две сотни метров. На другой стороне площади ещё две группы. Я попробую разобраться с ними, а твоя задача — не дать им обойти нас со стороны обрыва. Просто сделай так, чтобы в этот двор ни одна падла в пуштунке не проникла.

Договорив, я перемахнул через ограду и быстро перебежал на другую сторону улицы. При этом передвигался вдоль стенки пузыря и потому неплохо рассмотрел десантников. Парни застыли в янтарной субстанции в тех позах, в которых их застал взрыв мины. И хотя я уже насмотрелся в аномалиях на всякое непонятное, зрелище было, мягко говоря, необычным.

Закрыв глаза, я опять легко обнаружил местоположение душманов. Четвёрки на флангах, явно не спешили и медленно передвигались по краю площади. Пятёрка в центре остановилась на противоположном краю пустого пространства и чего-то ожидала.

Это позволило мне проскочить по улочке незамеченным и перелезть через дувал, ведущий в соседнее подворье.

Я чувствовал, как утекает время, оставшееся на подготовку и потому пулей, перебежав через двор. Остановился у ворот, ведущих на площадь, отодвинул кованую задвижку и немного приоткрыл деревянную створку, как бы приглашая душманов войти внутрь.

Открыв путь приближающейся группе, вернулся к дому, мимо которого только что проскочил и занял позицию в тени под навесом, примыкающим к дальней части строения. У меня в арсенале всего две гранаты и четыре магазина. Это немного, как может показаться неопытному бойцу. Лично мне хватит всего на две минуты интенсивного боестолкновения. Конечно, оставался вещмешок с целым цинком патронов, но только снаряжать магазины во время перестрелки, точно не вариант. Вся надежда на вернувшееся умение видеть сквозь стены.

Тем временем четвёрки душманов на флангах, по какой-то причине остановили своё продвижение. Неужели заметили меня? Задав вопрос, я внезапно почувствовал, как внутри пространства аномалии что-то начало меняться. А уже в следующее мгновение услышал треск, похожий на электрические замыкания.

Одного взгляда на янтарный пузырь хватило, чтобы понять, что именно происходит. На его золотистой поверхности начали появляться трещинки, которые тут же бесследно рассыпались, при этом оставляя после себя выемку величиной с кулак. Похоже, аномальный пузырь достиг своего предельного размера и теперь начинает распадаться.

Сделав это открытие, я заметил, как все три группы начали двигаться, и понял, они ждали начало процесса разрушения. В подтверждение догадок над посёлком раздался усиленный с помощью потусторонней силы, мужской голос, говорившего на английском, без малейшего акцента.

— Всем боевым сквадам, занять позиции вокруг стазис-пузыря и приготовиться. Действуем, как учили инструктора из лагеря. Как только пузырь начнёт распадаться и головы русских десантников начнут появляться, бейте одиночными на поражение. Стреляйте метко и помните, любое кинетическое воздействие на аномалию, будет отражено. Каждое случайное попадание, продлит её целостность на несколько секунд.

Так вот чего они удумали. Пока я не знал кто, но этот кто-то поставил задачу уничтожить десантников. Похоже, придётся эти хотелки подкорректировать.

Достав гранату, я зажал рычаг, разогнул усики чеки и принялся дожидаться, когда ближайший ко мне сквад боевиков доберётся до приоткрытых ворот. Посмотрел сквозь стены на Колобка и увидел, что он установил пулемёт на сошки и теперь целился в верхнюю кромку стены. У меня не было уверенности, что он справится, но другого варианта прикрытия фланга не имелось.

Внезапно вышедшая на площадь группа боевиков остановилась, и шедший впереди пулемётчик начал докладывать на плохом английском. Его голос тоже был усилен, так что я расслышал каждое слово.

— Господин Кирби, я пересчитал русских. Мне кажется, одного или двух десантников не хватает.

— Джамал, не может такого быть. Мина попала точно цель. Возможно, советский офицер, после разделения сил, отправил кого-то назад, прикрывать перевал. — Главарь душманов говорил спокойно, но я заметил, как он расстегнул кобуру и положил руку на пистолет. — Первая группа стоп. Второй и третьей — прочесать дома на флангах. Ставлю задачу обнаружить вражескую активность и уничтожить тех, кто мог не попасть под воздействие сферы стазиса.

Следя за начавшими двигаться душманами, я аккуратно вытянул чеку из паза, дал возможность контрольному рычагу отскочить и, посчитав до двух, швырнул сгусток ребристой смерти в открывшиеся нараспашку ворота.

Подобного подарочек под ноги, двигающийся первым душман явно не ожидал и поэтому даже отскочить не успел. Граната рванула в полуметре от него, а я, не дожидаясь результата, забежал за домом, двигаясь к проходу между ним и оградой.

Добежав до выбранной заранее точки, находящейся сбоку от ворот, я взял на прицел клубы дыма и внезапно увидел устоявшего на ногах душмана. Он пережил взрыв эфки, словно она была обычным взрывпакетом. И даже более того, дух вскинул свой АК-47 и принялся поливать пулями то место, откуда вылетела граната. Удивительная живучесть пережившего взрыв боевика, дала понять, что с этими странными боевиками легко справиться не удастся.

Прицелившись в туловище, я прижал автомат к выемке между камнями и выпустил полмагазина, одной длинной очередью. И практически одновременно с этим, на другой стороне заработал пулемёта Колобка.

Действуя с закрытыми глазами, я полностью полагался на своё второе зрение, подпитываемое энергией аномалии и, как оказалось, делал это не зря. Именно оно позволило увидеть, как под чёрной разгрузкой ставшего полупрозрачным боевика часто заморгал световыми вспышками подозрительный кругляш, явно реагируя на каждый выстрел моего автомата. Моргнув десяток раз, он отклонил все пули, летящие в туловище владельца артефакта, а потом вспыхнул фиолетовым огнём и задымился. И только после этого успевший повернуться в мою сторону душман получил пять прямых попаданий в грудь и завалился навзничь. Выпустив остатки магазина по проёму ворот, я выдернул из кармана эксперименталки последнюю гранату и выдрав чеку, отправил её навесом, целясь в замершую за стеной группу боевиков.

Гранату они заметили и успели расступиться. А когда в метре от них грохнул взрыв, на теле у каждого ярко сверкнули амулеты, защитившие от летящих осколков.

— Да уж, с такой читерской шнягой и бронежилеты не нужны.

Выругавшись, я скинул пустой магазин и перезарядил автомат. А потом через дувал полетели гранаты боевиков. Хлопки взрывов загремели один за одним, а я, учтя новую вводную в виде особенной защиты душманов, сложил приклад АКС и нацелил оружие на ворота. При этом я полностью положился на потустороннее зрение, оставаясь за углом дома в недосягаемом для осколков закутке.

Ожидая неизбежного штурма, я внезапно вспомнил, что видел подобную защиту во сне. Дело происходило в Афганистане. Во сне на афганских милиционеров напал, синекожий, четырёхрукий ракшас. Я в него стрелял, а он отклонял пули с помощью бронзовой пластины, прикреплённой цепями прямо к грудной клетке. И, как мне помнится, пластина была испещрена символами, которыми пользовались иные. В самом начале пути в этой реальности я не придал значение этому ведению, а теперь вспомнил и призадумался.

Они пошли на штурм в момент взрыва двух гранат. Я видел, как осколки отклонились от ворвавшегося в ворота пулемётчика. Ещё один автоматчик зашёл сразу за ним, а третий ловко запрыгнул на каменный дувал, всего в четырёх метрах от меня.

Если бы не аномальное зрение, то их напор неизбежно принёс результаты. Ворвавшиеся в ворота боевики начали заливать свинцом двор. Одновременно с этим, заскочивший на стену душман, напоролся на мою длинную автоматную очередь. Я жал на спусковой крючок до тех пор, пока часто моргающий амулет не вспыхнул. После этого из-под пробитой пулями разгрузки врага повалил фиолетовый дымок.

Занимавшиеся методичным расстрелом сарая, дверей и окон дома боевики не сразу заметили смерть товарища. А когда, наконец, поняли, что случилось, по углу, из-за которого я стрелял, ударил шквал пуль. Я же в этот момент уже схватился за жердь, торчавшую из стены дома, на уровне пола второго этажа. Подтянувшись, я влетел в прикрытое тряпкой окно.

Приземлился на старый матрас, скинул недобитый магазин и сменил на новый. Затем пересёк помещение и, высунувшись из выходящего во двор окна, выпустил длинную очередь в пулемётчика, контролирующего внутреннее пространство подворья.

На этот раз мне не повезло, он среагировал мгновенно и открыл ответный огонь по окну. Я видел, что его амулет перегрелся от нескольких отклонённых пуль, но добить защиту не удалось. Мелкие осколки каменного крошева, ударили по щеке и лбу. А потом в окно залетела граната. Едва узнав кругляш американской М-1, я выбил плечом хлипкую дверцу, ведущую в соседнюю комнатушку, и растянулся на полу.

За спиной тут же рвануло, а потом пол соседней комнаты начали рвать пули, ворвавшегося на первый этаж пулемётчика. И хотя он стрелял практически вслепую, шанс меня достать был неплохой.

И только в одном пулемётчик просчитался, я в отличие от него, мог видеть врагов сквозь стены и не полагался на везение. Немного сместившись, я прицелился и выпустил двадцать патронов, остававшихся в магазине в пулемётчика, прямо через разлетающийся в щепки пол.

Спустя десяток попаданий в молоко, амулет вражины вспыхнул фиолетовым, и пули полетели прямо в цель, мигом заставив пулемёт замолкнуть. А потом в окно влетела ещё одна граната М-1, и мне пришлось прятаться за каменную стену.

Скинув пустой магазин, я зарядил последний. Попытался достать через пол сунувшегося на первый этаж душмана, но тот оказался расторопнее и умнее остальных. Как только его амулет отклонил первые несколько пуль, он выскочил из дома и забежав за угол, начал звать на помощь. А я, побоявшись, что на его зов откликнутся, подбежал к крохотному слуховому окну, выходящему на площадь, и выпустил полный магазин по замершей группе боевиков.

Амулеты и расстояние в полторы сотни метров, защитило сквад, окружавший организовавшего засаду иного. Они начали отвечать, стреляя короткими очередями по второму этажу, однако стремления немедленно прийти на помощь товарищу, я не заметил. Нет, те кто заняли центр площади, не стали пятиться назад, но и идти вперёд они явно не собирались.

Пробитый пулями пол второго этажа превратился в подобие дуршлага, и я ожидал, что последний из четвёрки воспользуется этим и попытается меня достать. Но он вместо этого начал обходить дом с другой стороны, явно полагаясь на то, что я этого не замечу. Разумеется, я этот манёвр заметил и сделал то, чего противник точно от меня не ожидал.

Размахнувшись, я швырнул оставшийся без патронов автомат в окно, выходящее во внутренний двор. А когда оружие с грохотом приземлилось на дощатый навес, вырвал из ножен штык-нож и спрыгнул на душмана сверху. Подобного боевик не ожидал и потому был мигом заколот в шею.

Я же, недолго думая изъял автомат с тубусом американского гранатомёта и выхватив два последних магазина из его разгрузки, побежал к ефрейтору, который продолжал поливать из пулемёта стену, за которой укрылся противник.

Перемахнув через каменную стену, я заметил, что янтарная аномалия значительно уменьшилась в объёмах. Пробежав буквально в полуметре, увидел, как конвульсивно дёргаются, освободившийся от захвата пальцы Татарина.

Лезть во двор, где короткими очередями работал ефрейтор, не решился. Пришлось немного импровизировать. Отбежав по улочке метров на двадцать, я перебраться через соседскую ограду и пронёсся в сторону возвышающейся над посёлком, смотровой башенке, стоявшей прямо на краю обрыва. В этот момент я видел, где находятся все противники через полупрозрачные стены, и знал, что нужно делать.

Конструкция американского одноразового гранатомёта М-72 была мне хорошо знакома, так что я прямо на ходу привёл его в боевое положение. Забежав по лесенке на башенку, я положил разложенный тубус на плечо и матюгнувшись вжал клавишу активации реактивной гранаты.

Вылетев из трубы, граната пролетела над позицией ефрейтора и вонзилась в стену, к которой прижималась парочка душманов. Если бы я попал всего на метр левее или правее, то никаких последствий для них, кроме лёгкой контузии не было. А так реактивная струя сработавшей гранаты, оснащённой тремястами граммами октола, проделала в каменной стене дыру в кулак и прошила тела душманов. Это мигом обнулило защитные амулеты и отправило врагов в серые пределы.

После этого я устроился у бойницы и принялся работать из трофейного автомата по тем, кто находился на площади. А буквально через несколько секунд произошло то, чего я никак не ожидал.

Внутренности аномалии огласил звук, похожий на удар по городу и оставшийся в живых душман отделился от стены и опрометью бросился к центру площади. В это же время остальные боевики начали окружить своего предводителя. А когда в их строй влился последний, раздался хлопок и все они исчезли во вспышке нестерпимо яркого света.

После этого я почувствовал, как энергетические потоки внутри аномалии замедляют свой бег, а сама оболочка, окружающая горное селение, начинает неумолимо истончаться.

Добравшись до стеночки, за которой отстреливался ефрейтор Колобков, я подождал, когда он добьёт магазин сорокапятку и только после этого, перепрыгнул к нему. Увидев перевалившегося через ограду человека, он попытался навести на меня пулемёт. И хотя прямо сейчас опустевший магазин был отстёгнут от оружия, я на всякий случай ударил по стволу сапогом. Затем навалился на ефрейтора всем телом и зажал ладонью готовый заорать рот.

— Колобок, это я, Турист — озвучив предупреждение, я дождался, когда расширенные зрачки парня, ошалевшего от первого боя, перестанут метаться по глазницам и только после этого убрал руку. — Всё Колобок, успокойся, они ушли. Всё закончилось.

Я знал, что для девятой роты десанта всё только начинается, но говорить это чудом выжившему ефрейтору прямо сейчас — не стоит.