Ведьмак с Марса 3 (СИ)

Глава 21

Злая и обиженная, Лита Рейвен совершенно не обращала внимания на то, куда несут её ноги. Внутри всё булькало и клокотало от гнева на лидера, который наобещал с три короба вяленых арестантов, а потом слился, да ещё сделал это при всех, и она сама не знала, на что больше зла: на то, что он отказался от всех обещаний, или на то, что его теперь, возможно, перестанут уважать.

«О каком уважении со стороны элиты вообще может идти речь⁈ — с детства влюблённая в своего лидера девушка была готова бегать по стенам и потолку от беспокойства за него, как бы ни было ей обидно из-за его отказа. — Для пилотов мобильных доспехов он просто „Комарик“, „москит“, мелочь. И если после прохождения задачи Коба Яши Мару ещё могло что-то измениться, то что будет теперь⁈»

«А что теперь? — ответила самой себе другая часть её личности, спокойная, уверенная в себе, невозмутимая Лита — заместитель командира. — У него есть „Старскрим“, полноценный мех, пусть и виртуальный. Он им ровня, если не по происхождению, то по технической оснащённости точно».

«Принц Гарсия отказался от своего слова — и как к нему теперь относятся? Он сидит в своей комнате, никуда не выходит, чтобы не слышать, как над ним смеются!..»

От одной мысли, что так же будут относиться к её любимому командиру, кулаки сжимались, и глаза застилала пелена бешенства.

«Винс был должен Мориарти, а Мориарти — это величина. Винс его кинул и поплатился. А в нашем случае — все видели, что Касов было четверо, все слышали запись разговоров, и это действительно было совсем на него не похоже. Так что максимум — позавидуют, что у нас такие страсти начались. И в конце концов, вся Академия от него в любом случае не отвернётся. Винса не любит никто. Но для наших Кас — лидер, они за ним в огонь и в воду».

За отношение пилотов истребителей Лита не волновалась — они свои, они всё поймут, хотя, возможно, посочувствуют ей. Но как быть с остальными?

«Ты же не можешь вызвать на дуэль всю Академию, чтобы защитить честь своего лидера…»

«Или могу?»

«А нуждается ли Кассиан в том, чтобы ты его защищала? Он вполне может и сам постоять за себя, раздербаненный топ говорит об этом более чем красноречиво…»

Но оставаться в стороне и молчать — это будет выше её сил…

Внутренний диалог не слишком помог утихомирить душевный раздрай. Куча романтической чепухи, несбывшихся надежд на обещания с одной стороны — и беспокойство из-за собственного прошлого, неспособность решить, где же её настоящая семья, у ведьм или у Лорда — всё это выбивало из колеи и приводило в полный беспорядок нервы, мысли и чувства.

За этими терзаниями Ведьма свернула за очередную развилку коридора — и едва успела остановиться, чуть не врезавшись в идущих навстречу людей.

— Наша потерянная сестра, — пропела Эмеральд.

— Куда ты так спешишь? — подхватила Джейд.

— Кто так расстроил тебя? — спросила Эмбер.

— Хочешь, мы заставим твоего обидчика просить прощения? — предложила Джейд.

— Он будет стоять перед тобой на коленях, — добавила Эмеральд.

— Эээ… — растерянно протянула Лита. — Зачем⁈

Мысль, что Каса кто-то сможет поставить перед ней на колени, не просто не укладывалась в голове — вызывала внутренний протест, как если бы это её саму хотели унизить. Как бы он ни был виноват — подобного её командир не заслуживал. И уж точно не от ведьм!

— Твоё расстроенное личико разбивает нам сердце, — объяснила Джейд.

— Мы хотим, чтобы ты улыбалась…

— Твоя улыбка напоминает нам твою мать…

— Мы скучаем по ней…

Мелодичные голоса, искреннее участие, тепло и забота в интонациях кружили голову. С Литой никто так не разговаривал. Никогда. Даже сами ведьмы в их последнюю встречу. Убеждали, уговаривали, немного сердились на её несговорчивость — да. Но такое?

Им достаточно оказалось увидеть её с разбитым сердцем, чтобы действительно отнестись как к любимой сестре, которую кто-то обидел, и теперь она нуждается в защите и утешении? Они даже готовы вступиться и наказать обидчика?

Но они упомянули её мать… Которую Лита никогда не знала. Но сёстры Салем — знали…

— Какая она? — вдруг спросила девушка.

Она не уточнила, о ком спрашивает, но её поняли — и запели наперебой:

— Она потрясающая!

— Она заботится о нас всех.

— Она самая умная, добрая и красивая!

Но в её жизни не нашлось даже минутки времени, чтобы связаться с родной дочерью… Чтобы позаботиться о ней.

— Хочешь увидеть её? — спросила вдруг Эмеральд, и её сёстры подхватили:

— Хочешь поговорить с ней?

— Она будет рада наконец узнать тебя.

— А когда ты вместе с нами прилетишь к ней, ты поймёшь, как сильно она тебя любит!

— Она ни разу не попыталась связаться со мной! — резко ответила Лита, отстраняясь от них. — Какая же это любовь⁈

— Но это было условие твоего отца, — возразила Эмеральд. — Матриарх Бэрил очень хотела бы видеться и говорить с тобой, но Один Борнсон Рейвен запретил ей.

Это была новость.

Отец запретил? Почему?

Видимо, Лита спросила об этом вслух, или вопрос слишком явственно читался на её лице, потому что ей ответили.

— Он хотел, чтобы ты выросла, ничего не зная о Ковене и тех возможностях, которые открываются для каждого, кто к нему принадлежит, — с сочувствием пропел Эмбер.

— Ты могла бы быть сейчас одной из нас, и ты никогда не была бы одинока, — добавила Джейд.

— И мальчик, который так нравится тебе, счёл бы за счастье служить тебе, — улыбнулась Эмеральд. — Так что, хочешь поговорить со своей настоящей матерью? У вас обеих украли так много, так почему не начать восполнять утраченное?

Лита почти готова была согласиться: отец велел ей жить своим умом. А как принимать решения, не зная, с кем имеешь дело?

Но позади раздалось спокойное:

— Я сейчас вам лапы поотрываю, паучихи недоделанные. Наплели паутин.

Я текучим движением встал между ними.

— Стоило задаче завершиться, как вы тут же за старое… Так что, мне вас отшлёпать? — взгляд на одну Ведьму.

Эмбер поморщилась.

— Выкроить время, чтобы выразить своё неудовольствие Матриарху? — взгляд на вторую.

Джейд отвела глаза.

— Или сообщить Департаменту, что Ковен забыл о нашей главной цели? — взгляд на третью.

Воздух вокруг нас почти искрил — столько эмоций читалось в пылающих взглядах зеленоглазых ведьм.

— Или вы всё-таки признаете, что проиграли, и мы перейдём к делу? — поинтересовался я.

— Ты сам разрешил нам охотиться на «Волков», — возразила Эмеральд. — Почему ты вмешиваешься?

— В смысле охотиться⁈ — вырвалось у Литы. — А я-то вам поверила…

Стремительно развернувшись, она исчезла в коридоре.

— Грязно играешь, Ведьмак, — покачала головой Эмеральд.

— Она уже была рядом, — надумал губки Джейд.

— Почти попалась, — вздохнула Эмбер.

— Ничего не знаю, — отбрил я их. — Я как раз вас искал, чтобы вы выполнили желание.

— В какую позу вставать? — съехидничала Джейд.

— Меня не тянет на кукол, — отрезал я. — Всё, чего я от вас хочу, это ещё одно прохождение задачи Коба Яши Мару. Но на этот раз вместе с нами всеми.

Мне удалось их по-настоящему удивить.

— Но какой прок от нашего присоединения к вашей толпе? — спросила Эмеральд. — Мы не сможем существенно повлиять на прохождение задачи.

— В роли подчинённых — да, не сможете, — согласился я. — Но я предлагаю не это. Я хочу, чтобы вы взяли на себя командование на всех направлениях.

Соображали они всё-таки очень быстро.

— Но результат будет всё равно хуже, чем с фамильярами, — возразила Эмбер. — Мы не сможем вас контролировать. Попроси что-то другое.

— И всё же я настаиваю на своём желании, — отозвался я. — В конце концов, вы ничего не теряете. А мы, возможно, сумеем вас удивить.

Ведьмы переглянулись и синхронно пожали плечиками.

— Ну, если ты настаиваешь… — начала Эмеральд.

— Мы примем участие, — подхватила Джейд.

— Только как ты сможешь снова собрать такую большую команду, если Магнус не будет командовать? — спросила Эмбер.

Чертовски хороший вопрос. И своевременный. Потому что ответа у меня на него не было. Это Люциус, у которого в запасе были тонны компромата на всех и каждого — возможно, включая меня, мог давить на студентов, не мытьём так катаньем вынуждая их согласиться. Но у меня такого рычага давления не было.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал я, откланялся и ушёл обратно в столовую.

Где меня терпеливо дожидались Люциус, Снежка и Кас. Чёрт, я же действительно сказал им не разбегаться…

— Итак, — начал Магнус, — что ты хотел нам сообщить?

Я вздохнул.

— Ты сильно расстроишься, если я попрошу отложить этот разговор на несколько дней?

Он задумался. Потом уголки его губ дёрнулись кверху в хищной улыбке.

— Ладно, я подожду, — согласился он. — Но тогда за мной будет право на три дополнительных вопроса. И без отмазок.

— А что случилось? — хором спросили меня друг и невеста.

— Я затеял одну авантюру, — ответил я. — И мне потребуется твоя помощь, Люциус, чтобы её осуществить.

— Я весь внимание, — ответил глава студсовета.

Слушали меня все трое очень внимательно. Ни разу не перебили. Но стоило мне замолчать, Кас спросил:

— Почему ты думаешь, что с сёстрами Салем у нас получится лучше?

— У них есть свои секреты, — уклонился я от ответа, — но, если даже я ошибаюсь, что мы потеряем?

Он понял мой уклончивый ответ, взглянул на Снежку и Люциуса, которые пока ничего не знали о симбионтах, и согласно кивнул:

— Я в деле. За москитный флот ручаюсь, они поддержат.

— Стратегов я постараюсь склонить к участию, — пообещала Снежка. — В крайнем случае опять пригрожу отцом.

— Но пилотов мехов тебе придётся убеждать самому, — подытожил Магнус. — Хотя есть у меня одна идея…

Занятия в этот день начались только после обеда, и были в основном посвящены разбору особо острых и переломных моментов прохождения задачи Коба Яши Мару. Преподаватели, выглядевшие довольно помято, несмотря на все чудеса современной медицины, поздравили нас с исторической победой, поставившей Академию во главу топа всей Системы, и приступили к анализу наших действий.

Их очень удивил сбой, приведший к появлению копий Комарова, но все тесты показали полную исправность его капсулы, так что преподавателям оставалось списать случившееся на необъяснимое своеволие электроники, и высказать надежду, что сбой не повторится. Иначе наш результат могут забраковать, если докопаются.

Я перестал слушать уже на середине занятия. Во-первых, ничего принципиально нового и интересного для себя я не слышал. Во-вторых, меня отвлекли, и сделали это самым приятным образом.

«Нас сегодня ждут в „Морской Звезде“, — написала мне Микаэла. — Просят быть в парадной форме, будут чествовать нашу победу в задаче Коба Яши Мару. Ты как, придёшь?»

Конечно же, я пообещал быть. А кто бы на моём месте отказался?

Благо парадную форму обеспечивала пара тыков по кнопкам в смарте, умная ткань делала всё самостоятельно. А вот что Михалыч имела в виду под парадной формой для самой себя?

Я узнал это спустя пару часов.

Нас распустили с лекций, потому что ни о чём, кроме задачи Коба Яши Мару, студенты не могли ни говорить, ни думать, а у преподавателей, судя по всему, отчаянно болели головы. Я уточнил, где сейчас находится Микаэла, сообщил ей, что буду через несколько минут, и действительно спустя шесть минут тридцать секунд стоял перед дверью её комнаты.

Дверь открылась, и из неё вышло ослепительное видение.

Сегодня Михалыч оделась в длинное платье, обтягивающее точёную фигурку, словно перчатка кисть руки. Единственная широкая бретель, из-под которой выглядывала ключица с ямочкой, терялась в водопаде тёмных блестящих волос. Глубокий бирюзовый цвет ткани при каждом движении переливался узорами, всякий раз новыми, неповторимыми, как морская волна. Только ниже колен подол становился свободным, вскипая пеной оборки, и открывая изящные узкие ступни, обутые в такие же изящные узкие туфли-лодочки точно в тон ткани.

Яркий вечерний макияж в бирюзовых и золотых тонах необыкновенно ей шёл, оттеняя броскую красоту латины, крупные украшения под золото гармонировали и с нарядом, и с макияжем, завершая ансамбль, и я сам бы не узнал её, пожалуй, если бы встретил где-то в коридоре, а не в дверях её комнаты.

Каждый шаг Микаэлы наводил на мысли о набегающих на пляж волнах, и даже в ушах стоял шорох прибоя… Или шумела кровь?

Мне даже говорить ничего не пришлось: выражение моего лица было красноречивее самых пылких признаний.

— Тебе правда нравится? — улыбнулась Микаэла, подхватывая меня под руку.

— Я сражён, — искренне ответил я. — Ты ослепительна и затмишь любую красотку на этой станции. А мне все будут завидовать и гадать, где я нашёл такое сокровище.

— Adulador! — выпалила девушка, и тут же перешла на более понятный язык: — Ты мне безбожно льстишь!

Но в этот момент нам в спину прилетел чей-то возглас:

— Кто это такая с Марсом⁈

— Сам впервые вижу, — послышалось в ответ. — Может, из администрации кто-то?

— На ней платье — ручной пошив, администраторам столько не платят, чтобы они такие вещи носили! — возразил кто-то ещё.

— Сама сшила? — подмигнул я Михалычу.

Микаэла кивнула, зардевшись.

— Видишь, я был прав. Они уже гадают, откуда ты взялась… У тебя золотые руки и потрясающее чувство вкуса и меры, — похвалил я её старания. — Если надоест возиться с покалеченными мехами, сможешь сделать себе имя в модном бизнесе. Уверен — твои платья с руками отрывать будут.

Румянец стал заметнее. Моя дорогая Микаэла была совсем не избалована комплиментами — или просто мои похвалы её трогали сильнее, чем восхищённые присвисты студентов с инженерного факультета, когда она выныривала из недр очередного мобильного доспеха, перепачканная смазкой?

Пока мы добрались до «Морской Звезды», нас несколько раз останавливали. Кто-то поздравлял с победой, кто-то откровенно просил представить его моей спутнице и расстраивался из-за отказа Михалыча знакомиться. Неожиданно на нас налетел Камал.

— Какая красавица! — выпалил он, пожирая Микаэлу взглядом. — Ослепнуть можно! Почти такая же красивая, как твоя сестра! Но у тебя же есть невеста…

Он сделал неопределённый жест рукой, не то собираясь пуститься в пляс, не то подбирая нужное слово.

— Разве Снежана не будет ревновать⁈ — наконец сформулировал он.

— Снежана знает и не против, — я пожал плечами.

В масляно-чёрных глазах индуса появилось безмерное уважение.

— Две такие красивые девушки, и даже не ссорятся⁈ — недоверчиво переспросил он. — Мужик! Уважаю!

И умчался, сопровождаемый своей свитой.

Михалыч вздохнула и погрустнела.

— Что такое, душа моя? — спросил я, привлекая её к себе, пока вагончик метро уносил нас к нужной станции.

— Ты даже заговорил как этот индус, — она улыбнулась, но губы у неё предательски подрагивали.

— Так в чём дело? — допытывался я. — Я ведь вижу, что ты чем-то расстроена. Хочешь, я вызову Камала на дуэль и завяжу его «Виконту» ноги в бантик?

Она представила себе это зрелище и прыснула.

— Ага, а развязывать и выпрямлять придётся мне? — хихикнула Михалыч. — Нет уж, пусть живёт спокойно. А насчёт меня…

Улыбка сбежала с её личика.

— Я подумала — Снежка ведь действительно твоя невеста, и даже если она не против… Закончите Академию, поженитесь. А что будет со мной?

Вот оно что…

Я приподнял за подбородок её личико и поцеловал, не обращая внимания на устремившиеся на нас взгляды.

— А с тобой будет то, что ты сама захочешь, — твёрдо ответил я. — А я тебе помогу.

В ресторане было людно. Знатная публика заполнила весь зал, от блеска драгоценностей и переливов дорогих тканей рябило в глазах. Но даже на этом фоне Микаэла выделялась своей броской красотой. Тем более выдающейся, что в ней не было ничего искусственного. Никакой работы генетиков, природная прелесть — и ничего более.

С нашим появлением свет в зале померк, но на нас упал луч — и повёл по ковровой дорожке к отведённому для нас столику. Я слышал перешёптывания дам, обсуждавших, насколько хороша моя спутница, и знал, что Михалыч их тоже слышит. На середине пути нас встретил мистер Лю Вейдж с поздравлениями и заверениями, как он рад видеть нас, пожал мне руку, Микаэле вручил тёмно-красную, почти чёрную крупную розу на длинном стебле, что-то шепнул ей на ухо, и она кивнула.

— Он говорит, Доминика пока держат в отдельном аквариуме, и пока король Родриго не улетит, в общий аквариум его не выпустят, — передала мне девушка. — Но к нему можно будет потом зайти.

Я пожал её пальчики, ободряя и давая понять, что всё услышал и понял.

Мы сели, луч погас, и в зал вернулось нормальное освещение. Я потянулся за меню.

— Милочка, ты не могла бы пойти немного погулять? — послышался резкий голос. — Мне нужно поговорить с Юлием.

У нашего столика стояла Александра Герега.