Ведьмак с Марса 6

Глава 19

Ведьмы ощутили, как на «Ковчеге» пробудилось нечто огромное, недоброе и недружелюбное. Только что его не было — и вот оно уже присматривается к ним с голодным, хищным интересом, готовое нанести удар, как только обнаружит уязвимое место. От этого становилось не по себе.

Юлий ощутил то же самое — через отголосок восприятия иерархией сети Ковена, но к нему добавилось восприятие частицами поглощённых стангеров, которые принадлежали потомкам Примы.

«Добро пожаловать на мой борт, Ведьмак…»

Юлий и ведьмы озабоченно переглянулись:

— Это нехорошо…

Прима-Исполнитель отдал приказ, и «Ковчег» словно ожил, пробудился от спячки. И это ощутили уже все.

Шабаш сообщил о том, что подвергается массированной атаке целой армии биосолдат стангеров. Через восприятие сети Ковен увидел, что там происходит, и это совсем не походило на разрозненные, слабоорганизованные толпы мутантов и зомби-одержимых, с которыми прежде приходилось иметь дело его группе.

Армия биосолдат наступала разумно, осознанно, используя тактику и вооружение.

За погнутыми дверями, за которыми начиналась территория Шабаша, произошла первая стычка биосолдат с защитниками Ковена. Против защитников оказались отборные бойцы, больше всего напоминающие богомолов. Шипастые конечности, складывающиеся подобно перочинному ножу, захватывали противника, подтаскивали к мощным челюстям, одним движением откусывающим головы, и обезглавленное тело падало на пол. Длины конечностей хватало, чтобы выхватывать добычу даже через несколько рядов одержимых.

Орда «богомолов» продвигалась медленно, но верно, внося опустошение в ряды защитников, но они действовали не одни. Отряды похожих на муравьёв биосолдат сновали вокруг, распыляя кислоту, разъедающую плоть. Тех и других прикрывали группы стрелков, ведя смертоносный огонь по всем, кто пытался противостоять вторжению.

Отряд биосолдат под прикрытием стрелков врезался в нестройные ряды защитников Ковена и начал прорубать себе дорогу к хору ведьм. Защитники гибли, но не отступали, бросаясь в самоубийственные контратаки. Им даже удалось немного потеснить наступающих, но те, несмотря на потери, продолжали наступление, постепенно оттесняя защитников вглубь территории.

Хор ведьм пел, воодушевляя своих бойцов, и те шли на смерть без колебаний и сомнений, но ряды их таяли быстрее, чем ряды атакующих, и в пение хора начали вплетаться ноты отчаяния. Ведьмы не могли бросить всё и бежать — проход был перекрыт ордами наступающих, которые явно стремились добраться до поющих.

Тела защитников грудами громоздились на пути наступающих, но те не ослабляли натиск. Выстрелы винтовок поражали защитников одного за другим, а тех, кто уцелел, добивали конечности-клинки пехоты. Биосолдаты шли сквозь ряды защитников, как горячий нож сквозь масло, всё ближе подступая к капищу, ставшему прибежищем ведьм.

Оно стало и их могилой. Когда последние ряды защитников Ковена пали, никто не мог помешать атакующим расправиться с певицами. Одна за другой они падали под ударами тяжёлых шипов и выстрелами винтовок, и вскоре пение смолкло. В живых не осталось ни одной ведьмы из тех, что находились на территории Шабаша.

— Так будет с каждым, кто посмеет выступить против Примы, — это было последнее, что донесла сеть Ковена до Селены — и до Юлия.

Ведьмы недовольно поморщились — их задела гибель такого большого количества ценных сестёр по Ковену.

— Это было совершенно не по плану.

Ник был очень занят укладкой буйных поселенцев Убежища в крио-сон, когда поднялась тревога. Кто-то шёл сквозь лабиринт с ловушками, и они срабатывали одна за другой. Объяснение могло быть только одно — каратели. Убежище номер тринадцать постигла участь Первых. Либо Рюрик невольно выдал тайну, либо началась массовая облава, но в любом случае нужно было уходить.

Поднялась паника. Капсулы с уже уложенными в сон колонистами откатывались в хранилища, а люди, хватая оружие, метались по Убежищу, решая, что им делать — защищать своё укрытие или бежать. В итоге разделились на две группы — одни решили остаться и с оружием в руках отстаивать ьезопасность ставшего им домом сектора, другие отправились искать безопасные пути отхода.

Вместе с теми, кто ещё не успел отправиться в крио-капсулы, колонист Ник забрался в вентиляционные ходы и пополз в поисках лучшей доли.

— Свершилось! — рокотал за его спиной голос лидера. — Сегодня мы столкнёмся лицом к лицу с порождениями Скверны и отстоим наш дом! Победа будет за нами! А трусы пусть бегут и не возвращаются! Им не будет места в нашем Убежище!

Первый биосолдат, прорвавшийся сквозь ловушки в Убежище номер тринадцать, был встречен нестройным залпом из винтовок, его голова мотнулась, пробитая сразу несколькими выстрелами, и он упал, перекрывая проход для остальных. Сектанты разразились торжествующим криками, которые быстро смолкли, когда тело было вытолкнуто из прохода и следом повалили остальные каратели.

Беспорядочная стрельба и крики быстро сменились воплями ужаса и предсмертными стонами. Каратели прошли по всему Убежищу, не пропустив ни одного самого укромного уголка. Уходящие по вентиляции слышали крики умирающих и ещё быстрее ползли прочь по узким вентиляционным шахтам.

Все они знали дорогу к соседнему Убежищу и направлялись туда, чтобы принести горестную весть о гибели ещё одного оплота человечества на этом корабле, захваченном злобными, жестокими и коварными пришельцами. Все они надеялись обрести там новый дом. Но тот, кто полз первым, вдруг услышал впереди голоса.

— Кто ползёт⁈

— Одиннадцатые. А вы кто⁈

— Тринадцатые. Мы к вам направляемся.

— А мы к вам. У нас зачистка.

— У нас тоже.

— Беда-то какая…

— Ползём к двенадцатым?

— Ползём.

Развернуться в тесном провете вентиляционного хода — непростая задача, но с ней справились, по цепочке передав печальную новость и новое место назначения. Уже две группы людей поползли в следующее Убежище. Но там их ожидало то же самое — с той лишь разницей, что двенадцатое Убежище застали врасплох и вырезали всех. Уцелевших не было.

— Пересидим в вентиляции сутки, — решил Ник, и к нему неожиданно прислушались. Люди, потерявшие всё, были готовы подчиниться любому, кто знал, что делать — или хотя бы производил впечатление, что знает. — Если каратели не вернутся — останемся здесь. Жить тут всё равно больше некому, а припасов хватит на нас на всех. Потом можно будет вернуться в наши Убежища и забрать припасы и оттуда.

— А потом что — так и жить в страхе, что каратели вернутся? — спросил кто-то дрожащим голосом.

— Нужно будет разведать все окрестные Убежища, — ответил Ник. — Может, какие-то из них уцелели. Собрать выживших из тех, кому не повезло. Наладим сигнализацию и при малейшей тревоге будем уходить в вентиляцию. Да, это не лучшая жизнь. Но это жизнь. Она должна продолжаться.

— Да, глава Ник, — люди склонили перед ним головы.

Арена жила своей жизнью. Часть чемпионов уже отправилась в крио-сон, остальные ждали своей очереди, когда появились первые жнецы смерти — «богомолы» и «муравьи». На них не обратили бы внимания, если бы те сами не привлекли его к себе, с ходу атаковав чемпионов.

Этого звёзды Арены потерпеть не могли и занялись тем, для чего их и создавали — истреблением врага, благо делать это умели, любили и почитали смыслом своего существования.

Атака на Арену у карателей не заладилась с самого начала. «Муравьи» оказались слишком мелкими для подавляющего большинства чемпионов, разбрызгиваемая ими кислота только обжигала им ноги, после чего их с азартом начинали топтать. «Богомолы» захватывали конечностями руки и ноги чемпионов, но те не оставались в долгу и ломали шипастые конечности с хрустом и треском, а откусить голову получилось вообще только у одного чемпиона — и это не слишком помогло, потому что умирающий так сдавил в объятиях биосолдата, что переломал его насмерть.

Азиатский дракон с его длинной гибкой шеей и туловищем, способным завязаться в узел, щёлкал челюстями, с одинаковой лёгкостью перекусывая как конечности-ножницы «богомолов», так и их тела в самой узкой части, а его когти пронзали тела «муравьёв», внося опустошение в их ряды.

«Гориллы» с уханьем скакали по залу, разрывая биосолдат на части, ни на миг не останавливаясь в своём стремительном движении. Их пытались захватить шипастыми конечностями, но захватывали только длинный густой мех, который легко проскальзывал между шипами, а когда один из «богомолов» ухитрился-таки перехватить одну из «горилл» поперёк туловища, та отломила шипастую ногу, размахнулась ею и вогнала между глаз её же обладателю.

Адский пёс, состоящий из клыкастой пасти, широкой груди и длинных ног, обтянутый чешуйчатой шкурой, соперничал с драконом. Он стал одним из первых, с кем «богомолы» сумели справиться, но ценой нескольких откушенных конечностей, голов и растерзанных тел. Прокусить его чешую «Богомолы» не смогли, но переломали ему ноги, и он ползал внизу, у всех под ногами, не упуская случая пустить в ход челюсти.

Даже любимец прежнего босса арены, кроваво-красный тощий великан, которому доктор Килл повыдергал его костяные крылья, принял участие в сражении — насколько мог. Его костяной хвост с бритвенно-острыми краями позвонков стегал по ногам, по телам, обвивался вокруг шей и отпиливал головы. Хлёсткие удары косили «муравьёв» направо и налево, пока сразу несколько «богомолов» не поймали его за руки и за ноги и не покончили с ним, откусив ему голову.

Но силы всё равно были слишком неравны. Чемпионы Арены, при всех их выдающихся боевых качествах, погибали один за другим, в то время как каратели всё прибывали и прибывали, заполняя зал Арены. Их потери здесь были самыми большими, но это не спасло чемпионов, которых оставалось всё меньше и меньше. Погиб и азиатский дракон, продержавшийся дольше почти всех остальных благодаря своей стремительности и гибкости — его сразу в нескольких местах захватили шипастые конечности «богомолов», а их мощные челюсти разорвали его на части.

Последними погибли «гориллы» — густой длинный мех не спас их от кислоты, щедро распыляемой «муравьями». Облезшие, покрытые язвами и ожогами, они пали в неравном бою с «богомолами». Арена была зачищена.

АЛ почти закончил зачистку — благодаря ведьмам и их пению процесс значительно ускорился, — когда он ощутил пробуждение Примы-Исполнителя. Поведение мутантов резко изменилось, оно стало более осмысленным, и это создало дополнительные проблемы. Подавляющий их волю хор ведьм усилил ментальный натиск, и это позволило АЛу быстрее справиться с атакующими его мутантами, но тут он увидел, что несколько из них сливаются воедино, образуя подобие меха, только полностью биологического.

Голые мышцы, лишённые кожи, огромный рост — с самого АЛа, большая масса — он оказался серьёзным противником. Только скорость движений подкачала, биомех был медлителен и не слишком поворотлив. Но при его габаритах и силе это было не таким уж существенным недостатком.

Биомех нанёс сокрушительный удар по корпусу АЛа, и тот покачнулся, едва не потеряв равновесие в кровавой каше из останков уничтоженных мутантов. Из этого месива нужно было выбираться, и как можно скорее. АЛ нанёс ответный удар, который заставил биомеха вздрогнуть, и скачком с помощью прыжковых двигателей переместился на относительно свободное пространство.

Биомех начал карабкаться следом за ним, и АЛ воспользовался возможностью нанести ещё несколько мощных ударов по голове монстра. Тот взревел, одним прыжком перемахнул через вал из безжизненных тел, и бросился в атаку. АЛ уклонился от удара неповоротливого соперника и пробил сзади в основание черепа. Биомех покачнулся, отмахнулся, разворачиваясь, и АЛу пришлось снова уклоняться от чудовищного кулака.

В очередной раз промахнувшись, биомех вдруг пригнулся, нырнул вниз, обхватил АЛа за ноги, приподнял и швырнул в сторону. АЛ сгруппировался, врезавшись в пустой стеллаж для капсул, вскочил на ноги и встретил ринувшегося следом противника серией выстрелов из плазмопушки. Это биомеху не понравилось, его тело покрылось глубокими ранами, и АЛ закрепил успех ещё несколькими выстрелами.

Добив биомех, он отступил к дверям, которые выпустили его и закрылись, пока не подоспела новая волна.

— Шабаш потерян, — сообщили ведьмы. — Никто не уцелел.

Юлий подключился к АЛу, считал определённый паттерн поведения, и приказал:

— Бросаем всё и срочно уходим.

Группа недовольно нахмурилась:

— Да тут осталось буквально несколько капсул с топливом расконсервировать…

— Быстро! — рявкнул Юлий, неосознанно дополняя приказ авторитетом Примы.

Группа развернулась и побежала к выходу из машинного отделения.

На связь на общем канале вышел доктор Килл.

— В сторону машинного отделения со всех сторон движется большое количество одержимых. Это плохая новость.

— А есть хорошая? — спросил на бегу Юлий.

— Системы безопасности ковчега под нашим контролем. Я перекрыл большую часть путей и активировал ловушки, они их задержат, — отчитался доктор.

— А вы сами? — спросила Синтия.

— В тесноте, да не в обиде. Ушли через вентиляционные шахты, и слава связи, которая позволяет мне управлять всем с планшета, — ответил док. — Следуйте по указанному маршруту…

Маршрут вёл нас к лифту. Набившись в кабину, мы поднялись на несколько уровней, до отметки, сделанной доктором, и высадились в пустой коридор, который привёл нас к запертой двери.

— Здесь придётся прорываться, — предупредил нас доктор Килл. — Сейчас я открою дверь…

Поблагодарить его не успели. Дверь открылась, и группа врезалась в толпу одержимых, пробивая себе пусть к следующей двери. Плазменные клинки мелькали там и тут, кромсая тела одержимых, ведьмы обрушили на противника ментальный удар, подавляя его волю, и хотя враг оказался силён и действовал умело, группа прорвалась сквозь заграждение к следующей двери.

Дверь открылась, пропустив беглецов, и захлопнулась перед самым носом у наседающих преследователей.

Оторвавшись от врага, группа остановилась отдышаться и обсудить план действий.

— То, что Прима имеет настолько большое влияние на «Ковчег» — это фактор, который переворачивает вообще всё, — проворчал Локман.

— Часть задач мы выполнили, но «Ковчег» под угрозой потери, — добавил на общей волне доктор Килл.

— Не будет ли лучше пробиваться к точке эвакуации, а Приме оставить подарочек? — спросила Синтия.

Часть группы её поддержала, часть высказалась против.

— Мы все сделали очень большую работу, — заговорил Юлий. — Мы сбросили почти всё топливо и можем возвращаться. Но я хочу рискнуть и бросить вызов Приме.

— Ты рехнулся? — спросил Локман.

— Я поглотил много стангеров, — пояснил Юлий, — и многое понял о возможностях Примы. Так что у меня хорошие шансы.

— Хорошие — это сколько? — спросила Синтия.

— Примерно десять процентов, — ответил Юлий.

— Точно рехнулся, — вздохнул доктор.

— Ну, а если я не справлюсь, то активируйте подарочек и уходите, — разрешил Юлий.

Команда возмущённо засопела.

— Ты однозначно рехнулся, — заявил Локман, — но кем мы будем, если бросим тебя и уйдём?

— Ага, мы свалим, а потом твоя невеста найдёт нас и съест без соли, — поддержал его Тень.

— Можно ли повысить шансы? — спросила Синтия.

Юлий задумался.

— Сейчас всё внимание Примы сосредоточено на нас и на нашем уничтожении… Если его отвлечь, то шансы повысятся.

— Значит…

— Да, вызываем кавалерию.

На таком удалении от центра системы Солнце выглядит всего лишь тусклой звёздочкой и не мешает видеть все окружающие звёзды, пятнышки туманностей и галактик, Млечный путь… Потрясающей красоты картина, но оценить её было некому. Прима так сосредоточился на происходящем внутри, что совсем перестал следить за тем, что делалось снаружи. А там появились стремительно приближающиеся огоньки.

Затем кто-то театрально откашлялся и на открытой волне выдал:

— Ну ты тварь, говно собачье, иди сюда… я тебя уже трахнул ядеркой в зад и тебе так понравилось, что ты решил воскреснуть и получить ещё⁈