Ведьмак с Марса 6

Глава 23

Флот «Ковчега» надвигался сплошной массой, в которой сканеры выделяли два типа кораблей: земные и инопланетные. Часть флота принадлежала москитному и десантному составу «Ковчега», но остальные явно относились к стангерам. Инопланетные корабли делились на более крупные — видимо, крейсера, и более мелкие — аналог москитного флота. Флот Департамента открыл по ним огонь, не дожидаясь, пока это сделает противник.

Преимущество пока было за более дальнобойными крейсерами. Флот Департамента, в основном состоявший из них, расстреливал приближающегося противника как в тире. Корабль, на котором был размещён рельсотрон, отвлёкся от боя с Примой-Исполнителем и открыл огонь по крейсерам ксеносов. Его снаряды прошивали их насквозь, от носа до кормы, оставляя чудовищные разрушения, и это мгновенно сделало его целью номер один для надвигающегося флота.

Но добраться до этого корабля было непростой задачей — его прикрывал весь флот Департамента. Корабли перестроились, чтобы встретить противника наиболее эффективным образом, не мешая друг другу вести огонь по врагу, и пространство между двумя флотилиями прошивали лучи лазерных пушек, заряды плазмы, и невидимые посланцы рельсотрона — металлические болванки, которые обнаруживали себя только войдя в соприкосновение с целью.

Флот «Ковчега» нёс потери ещё до того, как сам мог открыть эффективный огонь, но его численность была такова, что эти потери были не слишком существенными. Навстречу ему выдвинулся москитный флот Департамента, истребители Земли и стангеров встретились посередине дистанции, разделяющей два флота, и закипело сражение.

Быстрые, вёрткие боевые машины кружились в смертельном танце, становясь заслоном на пути к своим кораблям. Пилотам Департамента приходилось следить не только за вражескими истребителями, но и за тем, чтобы не оказаться под огнём собственных кораблей. Им помогали ведьмы Ковена — каждый пилот словно шестым чувством выбирал верную траекторию полёта, избегая дружественного огня, и при этом поражал противника. Сеть Ковена раскинулась на всё поле сражения, объединяя каждого человека в идеальный, не дающий сбоев боевой механизм, заточенный на уничтожение врага.

Но даже так численность стангеров превосходила возможности людей. Два флота неуклонно сближались, и настал момент, когда обе флотилии пришли в соприкосновение.

— Внимание! Десантные катера! — раздалась команда на борту одного из крейсеров. — Приготовиться к отражению вражеского десанта!

Несколько десантных катеров ворвались в ангар крейсера, опустились на опоры, откинули аппарели — и на палубу выплеснулись группы биосолдат.

— Что за хрень! — возмутился кто-то из бойцов Департамента.

Потом на возмущение не осталось времени. Нужно было отстаивать крейсер.

«Богомолы» шли сплошным строем, их встретил кинжальный огонь плазменных винтовок. Первая группа захватчиков полегла, скошенная выстрелами, но на смену им спешили следующие, а к ангару приближались новые десантные катера с очередными партиями десанта…

Это повторялось на каждом крейсере, с которым столкнулся флот «Ковчега» — биосолдаты шли в наступление, гибли, но на смену им высаживались новые и новые отряды ксеносов. Не обошлось без жертв со стороны защитников — то и дело длинные шипастые конечности выхватывали из рядов людей то одного, то другого человека.

Наконец натиск схлынул — не потому, что кончились катера, просто в ангарах не осталось места, где они могли бы приземлиться. Флот Департамента медленно отступал, стангеры напирали, и тут тёмное облако вражеского флота прошили насквозь несколько линий. Это эскадрильи Легиона, действуя с нечеловеческой эффективностью, раз за разом отбрасывали наступающие волны, спасая положение.

«Москит», на хвосте которого зависли пришельцы, которых он никак не мог скинуть, уже готовился подороже продать свою жизнь, когда преследователи просто исчезли, сбитые одним из дроидов Легионов.

Десантный бот, заходящий на посадку в ангар уже почти обескровленного крейсера, получил заряд плазмы, вскипятивший внутри него отряд «богомолов», разбился при приземлении и наглухо заблокировал противнику доступ в ангар.

Один из крейсеров оказался захвачен, по его коридорам сновали биосолдаты, выискивая уцелевших защитников. Капитан блокировал орудийные отсеки и капитанский мостик, и крейсер вёл огонь, пока «богомолы» не смогли вскрыть запечатанные отсеки. Тогда капитан активировал протокол самоуничтожения и направил крейсер в гущу вражеского флота. Несколько кораблей противника оказались повреждены столкновением, не успев уклониться от самоубийственного манёвра, а потом взрыв разметал обломки крейсера, забравшего с собой ещё нескольких врагов.

Остальным удалось отстоять свои корабли. Команды защитников приступили к расчистке палуб ангаров, подтаскивая тела «богомолов» к краю створа ангара и сталкивая их в открытый космос.

Капитана взорванного крейсера подхватил один из дроидов Легионов, вынес из гущи сражения, оставил в ангаре одного из крейсеров и умчался дальше отражать атаки стангеров. Легион сражался за человечество, выполняя клятву Кассиана Комарова — стать щитом, о который разобьётся волна вторжения.

Пока шло это сражение, часть флота Департамента в обход направилась к противоположной стороне «Ковчега». Эти корабли несли на себе десант — «спартанцев», подчинённых Ковену. Пока всё внимание Примы было приковано к сражению, они, никем не замеченные, высадились в ангарах «Ковчега» и начали зачистку коридоров от мутантов и одержимых.

Продвигаясь медленно, но верно, «спартанцы» оставляли после себя только трупы — и пока среди тел не встречались человеческие.

Основное сражение развернулось возле крейсера с рельсотроном. Как ни старались корабли флота Департамента прикрыть подступы к нему, десантные катера добрались и до него. И пока защитники отражали атаки десанта, вокруг крейсера роились два москитных флота. Ксеносы стремились подбить крейсер, люди — не дать им это сделать.

Ведьмы сосредоточились на том, чтобы усилить свой флот и ослабить противника. Люди чувствовали воодушевление, действовали чётко и верно, ксеносы — ошибались, медлили с принятием решений, были угнетены. Их гнал вперёд только приказ Примы, не будь его — они бы уже развернулись и вернулись обратно на «Ковчег», где чувствовали себя в безопасности.

Группа Ведьмака затаив дыхание следила за ходом сражения, пока с ними не вышли на связь.

— Говорит «Шторм», — раздался на канале группы голос Лорда. — Сейчас, пока все заняты нами, вы можете безопасно покинуть «Ковчег». Подарок активирован?

— Активирован, — ответил доктор Килл. — Но мы ждём командира.

— Неизвестно, сможет ли он победить, — в голосе Одина слышалось сомнение. — В случае его поражения мы подорвём бомбу дистанционно, вам лучше покинуть борт до того, как это станет неизбежным.

— Мы остаёмся, — решительно ответила Синтия, специальный агент Департамента. — Мы верим в Рюрика.

Прима победил. Стангеры поглотили человечество, и я стал во главе всего вида. Моя воля была волей всей сети коллективного разума. Старейший, которого вытащили из его логова и бросили к моим ногам, сам, без всякого Приказа, преклонил передо мной колени. Ему хватило моей ауры, чтобы сдаться на милость победителя.

Знания десятков поглощённых разумных видов хранились в коллективной памяти стангеров. Опираясь на неё, мы начали готовить новую экспансию.

— И что потом? — спросил я.

Коллективное сознание показало мне сеть, которая одну за другой накрывает звёзды, пока вся галактика не оказывается во власти стангеров.

— И что потом? — повторил я.

Замешательство, колебание. Новая экспансия ради самой экспансии — сеть перебрасывается на соседнюю галактику. Я увидел себя на троне Примы-Императора, повелителя целой галактики, окружённого пышностью и блеском, которые невозможно было описать. Звёздные системы изощрялись, стремясь превзойти друг друга в попытках произвести на меня впечатление.

Мне присылали новых наложниц, поражающих своей красотой — то утончённой и хрупкой, то яркой и дерзкой, то дикой и грубой. Передо мной раболепствовали и пресмыкались ради призрачной вохможности возвыситься. Мне возносили хвалы и славословия миллиардами голосов. Но всё это не вызывало ничего, кроме скуки и отсутствия удовлетворения.

Император мог существовать вечно — но был ли в этом существовании смысл? Смысл как цель заключался в бесконечном распространении власти стангеров на всё новые и новые системы и даже галактики, но экспансия ради экспансии теряла всякую привлекательность задолго до того, как сеть стангеров перекинулась на соседнююю галактику. Вселенная бесконечна, у неё нет пределов, а значит, невозможно даже за целую вечность захватить её целиком. Вечность бессмысленного распространения — от одной мысли об этом становилось не по себе.

Смысл как внутреннее ощущение? Человек чувствует смысл, когда делает что-то важное для себя: общается с близким человеком, помогает кому-то, создаёт что-то новое. Но стангеры были чужды всему этому — они не имели близких особей, только иерархию, не помогали друг другу по велению сердца, наконец, они не созидали, только использовали технологии захваченных ими разумных видов.

Смысл как мировоззрение? Понимание содержания и направленности жизни, своего места в мире — с этим у стангеров всё было просто. Они высший вид, для которого все остальные служат кормовой базой. Но этот смысл неизбежно заводил в тупик конечной бессмысленности самого их существования и образа жизни.

Появился образ пустоты космоса, в которой парила группа микроскопических существ — стангеров, образуя «Доминатор». Возникло чувство опустошающего одиночества, которое длится уже вечность. Стангеры были одержимы позитивными эмоциями разумных, поглощённых ими — радость, удовольствие, наслаждение, любовь, секс, вкус — всё шло в ход, всё действовало как наркотик. Но каждая доза повышала планку, с каждым разом требовалось всё больше и больше, пока даже самые сильные чувства и эмоции не переставали доставлять удовлетворение. Всё приедалось, рано или поздно, но совершенно неизбежно.

Отрицательные эмоции, скука и депрессия несли в себе куда более разрушительный эффект для стангеров, чем для людей. Гнев, ярость и ненависть приходили на смену радости и наслаждению, но со временем тоже переставали приносить удовлетворение.

— Жизнь — это борьба, — сказал я висящему в пустоте «Доминатору». — Эволюционная гонка, где ты сражаешься изо всех сил, чтобы стать лучше, выжить, адаптироваться. А стангеры так и остались на уровне разумного вируса, с читкодом на увеличение боевого потенциала носителя. И всё, что вас ждёт — вглядываться в бездну, тщетно надеясь, что бездна взглянет на вас в ответ… Но возможно объединение.

Я протянул самому себе в облике «Доминатора» руку. Он пожал её, и из этого жеста во тьме одиночества родился свет надежды.

— Надежда на что? — спросил я-«Доминатор».

— На будущее.

Бой двух флотов продолжался с переменным успехом. Дроиды Легиона вносили свою лепту, защищая флот Департамента от атак ксеносов. Десантные катера больше не могли высаживать десант — в ангарах земных крейсеров не осталось свободного места для посадки, и команды защитников сбрасывали трупы биосолдат за борт, чтобы освободить место для собственного москитного флота, когда тому придёт время возвращаться на свои носители.

— Не выбрасывайте всех! — распорядился капитан одного из крейсеров. — Оставьте несколько штук для учёных!

Распоряжение было выполнено, около десятка тел «богомолов» сложили у стены ангара, для будущих исследований.

Москитный флот «Ковчега» всё так же атаковал корабль с рельсотроном, но дроиды Легиона стали для него надёжным заслоном. Интеллект и навыки лучшего пилота Солнечной системы частым гребнем вычёсывали из пространства чужие истребители. Однако всё новые и новые волны накатывались на флот Департамента со стороны «Ковчега», и казалось, противнику не будет конца.

Как вдруг возникла какая-то сумятица в рядах врага. Поначалу незамеченная людьми, она росла и ширилась, покуда не замечать её стало уже невозможно.

— Ксеносы атакуют друг друга! — понеслось от наблюдателей к флагману.

Действительно, часть москитного флота «Ковчега» начала атаковать собственные десантные катера и истребители. Нежданные союзники сменили сигнал сигнатур с «чужой» на «свой» и энергично занялись уничтожением ещё недавно своих же боевых товарищей. В считанные минуты пространство вокруг крейсера с рельсотроном было расчищено от атакующих ксеносов, и волна зачистки покатилась дальше, оттесняя флот «Ковчега» от флота Департамента, прижимая его к «Ковчегу» и уничтожая. Минутная растерянность противника сменилась ожесточением — в космосе закрутилась смертельная карусель.

Прима-«Доминатор» ощутил, как его отсекло от управления флотом и «Ковчегом», и понял, что проиграл. Ментальный вопль ярости накрыл сражающихся. Исполнитель зафиксировался на одной-единственной цели — на «Палаче» АЛа, и сосредоточил все усилия на том, чтобы уничтожить его, заставить Ведьмака испытать боль, которую он сам пережил уже дважды — боль от потери аватары, сначала от рук защитников «Ковчега», потом — от флота Департамента. И вот подошёл черёд погибать снова, но на этот раз Исполнитель твёрдо решил забрать с собой «Палача».

АЛ не давался в руки. Его потрясающие быстрота и манёвренность не позволяли «Доминатору» нанести сокрушительный удар, который мог бы покончить с «Палачом». Легион живых «Старскримов» использовал эту возможность, чтобы осыпать «Доминатор» залпами из всех орудий. Но казавшееся хаотичным перемещение Легиона и АЛа имело скрытую цель.

Они планомерно выводили Приму-"Доминатор' на позицию, которая делала из него удобную мишень для рельсотрона. В какой-то момент АЛ замешкался, и Прима-Исполнитель не упустил этой возможности. Он вцепился в «Палач» обеими «руками» мёртвой хваткой, готовясь умереть вместе с противником.

Этого момента ждали у рельсового орудия.

— Рельса, огонь!

Снаряд в доли секунды преодолел расстояние до сражающихся и ударил в основание платформы «Доминатора», обращённое к орудию. А потом развалил на две части весь мобильный ксено-доспех, пронизав его от основания до макушки. Огромные «руки» разжались, выпуская добычу, и «Палач» оттолкнул половинки «Доминатора» друг от друга, чтобы не дать им соединиться снова.

Затем АЛ спикировал на одну из половинок Исполнителя и принялся поглощать её, пока противник не опомнился и не пришёл в себя. Легион тем временем гвоздил из всех орудий по второй половине, стремясь добить врага.

Когда Исполнитель очнулся и дал команду на регенерацию, было поздно. Одна из его половин уже была поглощена и усвоена АЛом, и «Палач» направлялся к нему, чтобы приступить к поглощению второй части «Доминатора». С поглощённой частью к нему перешли некоторые особенности Исполнителя — так, теперь у «Палача» был энергетический щит, который успешно защищал его от атак Примы-Исполнителя.

Уменьшившийся вдвое «Доминатор» заметался в поисках спасения, но бежать ему было некуда. С одной стороны — флот Департамента с рельсотроном, с другой — собственный флот, вышедший из повиновения, и «Ковчег», на котором уже было не укрыться — Ведьмак каким-то образом загнал основную часть Примы в ментальную ловушку и одолел его. С третьей — «Палач», с которым «Доминатор» поменялся ролями: теперь АЛ преследовал его по пятам, не давая ускользнуть, чтобы докончить начатое.

Даже в таком состоянии Прима-"Доминатор' оставался опасным противником. Он убедился, что ускользнуть ему не позволят — да и некуда, и решил подороже продать свою жизнь. Резко изменив траекторию полёта, Исполнитель направился к крейсеру с рельсотроном, преследуемый по пятам Легионом и «Палачом». У него бы, вероятно, даже получилось бы исполнить задуманное, если бы не хладнокровие и точный расчёт орудийной команды рельсотрона.

— Рельса, огонь!

Снаряд влетел точно в цель, снова развалив её на две части, и «Палач» не упустил этого шанса. Он коршуном налетел на половинку от половины «Доминатора», впитывая и поглощая массу нано-существ, и в считанные минуты усвоил добычу. А потом занялся оглушённой последней частью, безжизненно дрейфующей в космосе.

С Примой-Исполнителем было покончено.

На открытой волне раздался голос:

— Говорит Ведьмак. Ковчег под моим контролем. Мы победили.

И ответом ему был дружный вопль радости, что прокатился по всему флоту.