Волокита

Глава 1

Выйдя на балкон закуриваю. С высоты девятого этажа смотрю вниз, на уже засыпающий город. Красота, как говорил персонаж одного фильма — ляпота.

Редкие машины проезжают по улицам. В небе звёзды и серп луны. Воздух не особо свежий, город всё таки. Но район спокойный, поэтому тихо. И соседи адекватные. Ну, правда у некоторых дети бесятся. Но это маленькие дети, им простительно.

— Тихо, спокойно, — затянувшись выдыхаю.

Сейчас посмотрю что-нибудь по телевизору и лягу спать пораньше. А поскольку завтра выходной, проснусь к обеду. Пройдусь по магазинам, куплю пивка. Вечер проведу за компьютером. Или сейчас сходить? А то чего это я? Пятница, а я даже баночку светленького не употребил. Непорядок. Я вкалывал всю неделю на заводе, имею право.

Затушив окурок в пепельнице, захожу в дом, хватаю куртку, заглядываю в кошелёк. Улыбаясь выхожу из квартиры...

— Здравствуй Славочка! — тут же выглядывает соседка, приятная с виду, но уж очень вредная и безмерно любопытная старушка. — Куда это ты на ночь глядя?

— Да вот... Сок купить забыл.

— И сигареты? Стоишь на балконе, дымишь как паровоз. А весь дым мне в форточку.

— Извините, баба Маша, буду курить в вытяжку.

— Ещё хуже! У меня из вентиляции от твоего курева хлопья сажи летят. Вообще не включай её. И курить бросай. И пиво со своими друзьями алкоголиками у подъезда не пей.

— А отдыхать я как буду?

— Да разве ж ты устаёшь? Весь день где-то пропадаешь.

— Не где-то, а на заводе. У меня смена десять часов.

— Жениться тебе надо, — вдруг улыбается старушка.

— Надо. Но на ком? Нет подходящих. Может вы за меня пойдёте? А что! Чистоту любите, готовите вкусно, порядочная. То что замужем, мы исправим. Вашего деда в дом престарелых определим. А сами распишемся и укатим на Мальдивы. У вас купальник есть? Не страшно, баб Маш. Купим.

Глаза старушки становятся шире очков. Она фыркает. Обзывает меня полудурком, просит подождать и скрывается в недрах квартиры. Откуда возвращается с гигантским фотоальбомом и не слушая возражений, суёт мне в лицо фотографию полненькой, даже с виду борзой женщины.

— Что я вижу? Баб Маш, кто эта красота? Какие глаза, какая монобровь. А соблазнительная волосатая бородавочка под носом.

— Дурак ты, Слава, — качет головой бабулька. — Ничего ты в этой жизни не понимаешь. Жениться тебе надо!

— На ней?

— А чем не хороша? Тридцать восемь лет, в теле. Умная, образованная, между прочим два высших. Она тебя быстро жизни научит. Курить бросишь, пиво пить перестанешь. Друзей твоих, наркоманов и алкоголиков разгонит. Танечкой зовут. Ну как?

— Я уже влюбился. Но...

— Телефончик твой я ей дам. Созвонитесь, пообщаетесь. А там она первым же самолётом к тебе примчится.

— Самолётом?

— Ну что же ей, с Владивостока на поезде к тебе добираться? А детишки-то как? Я понимаю, Ленка взрослая, двадцать уже. А Мишка маленький совсем. Ему пятнадцать в апреле стукнуло. О нём ты подумал?

— Как я мог. Простите, баба Маша. Хотя нет, не надо. Нет мне никакого прощения. А дочка... Дочка симпатичная?

— Ты издеваешься! Слава.

— Ни в коем разе. Как я могу? Баб Маш, как вы могли обо мне такое подумать.

— Наглец. И хам. Ничего, Славочка, она быстро из тебя всю дурь изгонит. Какой у тебя телефон?

— Мобильный.

— А номер? — понимая что я прикалываюсь спрашивает бабулька.

— Федеральный!

— А цифры?

— Арабские.

— Слава!

— Богу? Всё, баб Маш, некогда мне. И вообще, не достоин я, жалкий курильщик и пивной алкоголик, такой красоты как ваша Танечка. Не достоин я, в двадцать шесть лет, жениться на женщине на двенадцать лет старше. Не достоин кормить её и её великовозрастных спиногрызов. Тварь я, дрожащая. Пойду собутыльников, алкашей и забулдыг соберу. Пива напьёмся, накуримся какой-нибудь гадости. Но вам, баба Маша, огромное спасибо. За заботу. Жаль что всё это напрасно. Но что поделать, судьба. Тем более, система буржуйская, вздохнуть свободно не даёт. Так и манит меня употребить пенного, рекламами разными с девками бесстыжими. Раб я, зависимый. Эх житие мое...

— Матвей! — оглядываясь гаркает зелёная от злости старушка. — Выйди сюда.

— Оу, мне пора, — посмотрев на часы улыбаюсь и бегу к лифту.

Хихикая тычу в кнопку вызова, развожу руками. Созерцаю вышаркивающего в коридор Матвея. Который... Который больше всего напоминает жертву домашнего насилия. Забитый, зашуганный, не смеющий возразить своей бабке.

— Здоров дед! — заходя в лифт кричу ему. — Как твоё ничего? Ох ты, двери закрылись. Надо же.

Интересные люди. Особенно бабушка. Как только переехал сюда, в квартиру которую мне оставила тётка, к сожалению ныне покойная, так эта бешеная бабушка, вознамерилась женить меня. Дочки, внучки, внучатые племянницы. Внучки и дочки подружек. И все они конечно же самые лучшие, самые умные и страшно хотят перебраться в Москву, где все двери открыты. По их мнению, стоит здесь на улицу выйти, как на тебя миллиард с неба свалится.

Не, не хочу. Не хочу быть как дед Матвей. Я свободен и хочу таким же оставаться. Работа, тихая жизнь, меня всё это устраивает. Ничего менять я не хочу и не стану. Никогда.

И я бы послал бабку в далёкие и нехоженные дали. Но так грубить пожилому человеку, пусть и не совсем адекватному... Не, не могу. Тем более, не могу покрыть её матом. Даже когда она суёт мне в лицо фотку очередной дамочки под сорок. Не работающей, с прицепом.

Я кот, хожу где вздумается и гуляю сам по себе. Так было и так будет. Остальное от лукавого.

****

Закупившись в магазине, тащу пакет наполненный пивными банками, пачками сигарет и закусками. На ходу прикладываюсь к баночке. На светофоре останавливаюсь. Отводя глаза отшагиваю от фыркающей на меня молодой мамаши с коляской. Извиняюсь... Но продолжаю пить, потому что как бы внутри, абсолютно наплевать кто и что обо мне думает.

Зелёный свет. Иду по зебре, и посреди дороги... Свет фар. Визг тормозов. Выброс адреналина в кровь. Закрыв глаза стою, пытаюсь прийти в себя.

— Извините, — выглядывая в окно семёрки, но не BMW, а нашей машинки, мямлит бледный парень. — Тормоза...

— Да сам ты тормоз. Ездить научись. Водятел. Чего вылупился?

Парень прячется обратно, с перепуга нажимает на сигнал...

— В хрен себе бибикни! — переходя кричу ему и обращаюсь к катящей коляску девушке. — Тысяча извинений.

— Хамло, — фыркает она. — Понапиваются, потом матерятся. А ничего что я мать? У меня ребёнок в коляске сидит.

— У меня друг в тюрьме сидит. И что дальше?

— Забулдыга!

— С-с-с... Самая красивая девушка. Хы...

— Извини, — краснеет девушка. — У Димы зубки режутся. Уже неделю, почти не сплю.

— А, так это у вас концерт каждый вечер. Ну, бывает. Я сам таким был. Тоже орал как резаный. Я не помню, мне рассказывали. Знакомы будем. Вечеслав.

— Света. А ты... Ой, поможешь мне коляску занести? И дверь придержишь?

Киваю бегу вперёд. Открываю дверь и кланяясь жестом указываю в подъезд. Улыбаясь смотрю как девушка достаёт сына из коляски, берёт на руки...

Девушка светится, не сама. На неё что-то светит. Она поворачивает голову, замирает.

Бросив пакет бегу к ней. С силой толкаю и слушая её визг падаю. Вывернувшая из-за угла машина, таранит меня. Колесо наезжает на ногу. Страшный удар в спину, темнота...

— Я жив? — стоя в стороне спрашиваю. — Как? Эй, что происходит?

Врезавшаяся в дом, прямо в двери машина, из кустов прижимая к себе ребёнка выбирается плачущая соседка. Из машины выползает пьяная девка. Трясущимися руками достаёт телефон из сумочки. Всхлипывая набирает номер...

— Ты что наделала, курица? — пытаясь успокоить ребёнка спрашивает соседка. — Ты же...

— Дамы, спокойнее. На мне ни царапины. Я счастливый. Но ГАИ всё же...

— Любимый, приезжай скорее! — верещит в телефон девка. — Я человека задавила. Как-как? Педальки перепутала. Снова... Нет не пьяная. Пара мартини... На глушняк. Любимый, у него голова лопнула.

— Алло, полиция, — говорит в свой телефон соседка. — Машина человека сбила. Скорая... Я сама врач. Там... Там не надо уже. Приезжайте, адрес...

Ощупываю себя, не найдя повреждений сглатываю и иду к машине. В клубах вырывающегося из уничтоженного радиатора пара... На смятом и залитом кровью капоте серебристого внедорожника, вижу загнутую в другую сторону руку. Мою руку.

Вздрагивая иду ближе, ожидая увидеть страшное...

— Не надо этого делать, — звучит за спиной красивый и до безобразия спокойный женский голос.

— Вы кто? Что за глупые шутки. Это розыгрыш. Я...

— Ты умер, — улыбается мне красивая черноволосая женщина разодетая как секретарша. — Такое бывает.

— Но я жив. Я... Не надо так шутить. Это не смешно!

В подтверждении бью кулаком по машине. Понимая что рука прошла сквозь кузов охаю. Подпрыгиваю...

— Как?

— Тебя сбил внедорожник. Машина тяжёлая, плюс за рулём идиотина.

— Ты смерть? А...

— Нет. Скорее наоборот. Но Смерть рядом. Просто пока в твоём искалеченном теле ещё не угасли последние искры жизни. Пара минут и она заберёт тебя. Я могу отменить это.

— Отменить смерть?

— Ага. Ты ведь не хочешь окончательно умирать? Там ничего интересного нет. А со мной будет. Поговорим?

Что за бред? Что вообще тут происходит. Так, возможно это розыгрыш. Машина... Голограмма? Ага... А что...

Подъезжают все. На месте ДТП, собирается народ. Полиция, скорая, пузатый наглый мужик на джипе. Одни спорят, другие устраивают свидетелям допрос.

Спасатели прибывают.

— Не хочу торопить тебя, — улыбается черноволосая. — Но осталось десять секунд. Девять... Восемь...

Чуть в стороне, на дороге сгущается тьма. Из тьмы поднимается высокая фигура в чёрном, рваном, почти истлевшем балахоне. Откидывает капюшон, являя лик бледной седой девушки с белыми глазами, смотрит на меня и жестом зовёт к себе.

— Не пойдёшь со мной, она заберёт тебя, — вздыхает черноволосая. — Решайся. Если хочешь новую жизнь, возьми меня за руку. Времени не осталось... Быстрее.

Одна... Излучает тепло, приятная. Пахнет цветами. Вторая, несмотря на то что красивая, вызывает дрожь, обдаёт могильным холодом и пахнет землёй.

Обе шагают ко мне. Обе тянут руки. Обе ждут.

— Я долго не смогу, — морщится черноволосая. — Удерживать Смерть, не так просто. Решайся.

— Я не есть зло, — ласково улыбаясь говорит как я понимаю Смерть. — Я есть начало нового пути. Не смотри на внешность. Не бойся. Так устроено. Все живые умирают. В конце-концов, я приду за каждым. Ты должен завершить свой путь. Должен прийти в мои объятия.

— Девушка, вы очень красивая. Обнять вас... Я бы с радостью. Но мне рано. Вы прекрасна, а такие красавицы как вы, наверняка ещё и очень добрые. Давайте ненадолго перенесём нашу встречу. А вот потом, потом я с радостью.

Смерть округляет глаза, икает. Наклоняет голову на бок...

— Ты меня не боишься?

— Нисколько, наоборот. Я очень рад знакомству. Честно признаюсь, я думал вы выглядите по-другому. А тут... Я сражён вашей красотой. Ранен в самое сердце. Но поймите, о прекрасная дева, мне ещё рано.

— Глупый мальчишка, — погладив потемневшую щёку вздыхает Смерть. — Заставил меня смущаться. Такое впервые. Ладно. Я тебя запомню. Мы всё равно встретимся.

— Не скоро, — смотрит на Смерть черноволосая.

— И с тобой тоже, Еления. И с тобой тоже.

— Уходи. Он выбрал меня.

— А вот возьму и не уйду, — морщится Смерть. — И что ты сделаешь, а Святая? Надуешься на меня?

— Он мой!

— В той же степени в какой и мой. Ты не нервничай, Святая. Не надо. Глупо это. А то возьму косу...

— Дамы, не надо, — вставая между ними и наблюдая как женщины метают глазами молнии поднимаю руки. — Давайте всё решим миром. За столиком, за чашечкой ч... Коньячку.

— Дитя человеческое умнее тебя, Святая, — язвит Смерть. — Я согласна. У меня или у тебя?

— Лучше у меня, — хмурится черноволосая. — Я тебе не доверяю.

— Дитя, — протягивая мне руку улыбается Смерть. — Прояви галантность. Проводи меня.

— Ну-ну-ну, — встав перед ней тараторит Святая. — Без фокусов. Слава, дай мне руку.

— Может без рук? А то я...

Мир мигает. Все втроём оказываемся в выполненном под старину кабинете. Святая садится за стол, жестом предлагает мне присесть рядом. Смерть же ходит по кабинету. Разглядывает картины, вазы. Перебирает книги на полках.

От её присутствия страницы книг желтеют. Стены покрываются инеем, свечи на подсвечниках коптят чёрным дымом и гаснут. Картины покрываются трещинами.

— Перейдём к делу, — косясь на Смерть натянуто улыбается черноволосая. — Зовут меня — Святая Еления. Я кто-то вроде богини.

— Слегка недоношенной богини, — шелестит Смерть.

— Притворюсь что не слышала этого. Так вот к делу. Ты умер. Но перед смертью спас двоих. Это показатель. Оставлять без внимания такой поступок я не могу. Поэтому предлагаю тебе жизнь в другом мире.

— А обратно... Ну да. Что за мир?

— Параллельная вселенная, — улыбается Еления. — Российская империя...

— Оу, полегче. В какой век? Я не особо хочу в Петровские времена. Да и на первую мировую...

— Там всё по другому. Сейчас объясню. Мир пошёл по другому пути. Там всё сложно. Короче во времена князя Владимира, случилось одно довольно интересное событие. Тот мир и другой... Если просто, то один мир по касательной задел другой. Нет, никакой катастрофы не произошло. Просто, два мира начали... Ну вот как Нептун и Харон, кружатся теперь точно так же.

— И что? — нихрена не понимая спрашиваю.

— При столкновении высвободилась энергия. По другому магия. ДНК всех живых существ изменилась. В мире, среди людей появились маги. Сначала как шаманы, призывали дождь, отгоняли засухи, лечили. Появлялись новые боги, святые, сущности. История менялась. Последнее совпадающее событие, становление князя Владимира, как только он взошёл на трон... Уже тогда, история этого мира пошла по другому пути. Но не так сильно. После князя Владимира, обрывая династию Рюриковичей, на трон взошёл сильный маг. Олег Светлый. С помощью своих сил, он объединил княжества и установил Царство Светлое. А дальше всё пошло... Как бы тебе сказать...

— По вагине, — листая книгу фыркает Смерть.

— Можно и так сказать, — морщится Еления. — Войны, периоды мира. Развитие магии. Снова войны. В одна тысяча пятисотом году, если проводить аналогию в летоисчислении, династия Светлых обрывается. На трон Царства Российского восходит Виктор Первый. Называет себя Императором. Через десять лет, случается первая магическая война. К империи присоединяется Китай, Корея и Япония. На тридцать лет наступает мир. А потом, вторая магическая война с государствами Европы. Война идёт три года. И тут...

— Что?

— Понимаешь, Слава. Столкнувшиеся миры, если посмотреть со стороны, напоминают два шарика, на разных концах верёвки. Они вращаются. Верёвка скручивается. Шарики сталкиваются и после удара вращаются в другую сторону. В общем, через три года войны, снова произошло столкновение. В мир хлынула энергия. Маги стали сильнее, появились новые существа, сущности и целые расы. Так происходит каждые сто лет. Иногда энергии от столкновения слишком мало. Иногда... Сейчас, там, куда ты отправишься, две тысячи десятый по твоим меркам. Или, если по местному, а тут даже не ищи логики, тысяча пятьсот двадцать четвёртый от смерти Димитрия Тёмного. Двадцать четыре года назад, произошло ещё одно столкновение миров. Самое сильное. Как раз в этот год отгремела четвёртая магическая. Обескровленная и измученная войной Империя. Уничтоженная Европа. И тут... Выброс энергии. Миры сталкиваются, но не разлетаются. Между ними появляются коридоры чррез которые в наш мир ломятся орды монстров. Четыре года назад, порталы входят в резонанс, и так не прекращающаяся война с демонами разгорается с новой силой.

— Вы хотите чтобы я остановил войну? Как?

— Жарковато здесь, — скинув балахон улыбается Смерть и представ передо мной в одном купальнике, заводит руки за спину. — Что?

— Не знал что Смерть такая красивая, — скользя взглядом по её фигуре выдыхаю.

— Нравлюсь? — приподняв грудь, наверное размера пятого, улыбается Смерть.

— Ага. Очень.

— Тогда иди ко мне. Я провожу тебя на другую сторону. А по пути, устроим небольшое свидание. Только ты и я. Буду нежной....

— Не могу... Теперь понятно... Понятно выражение Сладкая Смерть. Девушка, а вы не замужем?

— А ты приударить за мной хочешь? — поворачиваясь ко мне спиной и виляя задом шепчет она. — Какой смелый. И ведь помыслы чисты. Не разложить хочет, а именно приударить. Я согласная. Дай мне руку.

— Кхем... — привлекает к себе внимание Святая.

— Говори, Еления, — улыбается Смерть. — Итак, ты хочешь чтобы Слава остановил войну.

— Если можно, — кивает Еления. — То есть если сможешь. Но в основном... Понимаешь, империей правят кланы. Потомки бояр, они же великие маги. У каждого такого клана есть свой покровитель. В прошлом значимый человек, великий воин или маг. Я покровительница некогда великого, приближённого к императору клана. Ныне клан переживает не лучшие времена. Патриарх не стар, да и не то чтобы немощен, но по кое-каким причинам психически нестабилен. Его жены, три, четверо сыновей и две дочери погибли. Остался один, но он...

— Еления хочет предложить тебе занять место последнего выжившего наследника, — наклоняясь ко мне и наваливаясь грудью на голову воркует Смерть. — Как по мне, идея глупая.

— А зачем всё это?

— Затем, — обнимая меня шепчет мне же в ухо Смерть. — Затем что кроме клана, который скоро исчезнет, в неё больше никто не верит. Как только наследник умрёт, патриарх сойдёт с ума и повесится. Остатки Клана разорят конкуренты. Про Елению все забудут. К ней приду я.

— Жалко...

— Чего там жалеть? — крепче обнимая меня шепчет Смерть. — Чужой мир, незнакомые тебе люди. Жуткие твари, мутанты, зверолюди. Постоянные интриги, убийства, заговоры. Зачем тебе это? Пошли со мной. Отдых, прохладная тьма. Свидание со мной.

— Елению жалко.

— Вот! — скакивает Святая. — Съела? Слава. Правильный выбор. Дай мне руку. Я введу тебя в курс дела.

— Нет мне! Он мне понравился, — встаёт рядом с ней Смерть. — Настолько понравился, что свидание может и затянуться. Навсегда, например. Если характерами сойдёмся. Слава, дай руку мне. Обещаю тебе покой и отдых.

Обе стоят, глядя на меня тянут руки и улыбаются. Ждут ответа. И что мне им сказать? Согласиться, пойти хрен знает куда, в чужое тело? Или... А что или? Я умер. Не знаю почему уверен в этом, но уверен. Это не розыгрыш. Совсем нет. И не предсмертные глюки, слишком всё реальное.

Так что мне выбрать? Как поступить? При этом ещё не ошибиться?

На всякий случай уточняю детали. Девушки охотно всё рассказывают. Еления сулит перспективы. Именно перспективы, а не суперсилы сразу. Давит на то, что если я не соглашусь, то она и клан погибнут. А клан, этно не два человека.

Смерть обещает покой, отдых, прохладу. Давит на то что так устроен мир и все живые существа всё равно придут к ней. Ещё обещает свою нежность.

Не знал что смогу так расположить к себе саму Смерть. Но кажется у меня получилось. Или... Да ну нет, не похоже это на игру.

— Могу я узнать больше подробностей?

— Они будут, все, — кивает Еления. — Но только когда согласишься. Потому что если нет, в этом нет никакого смысла.

— Подробности могут тебе не понравится, — закрыв глаза качает головой Смерть. — У меня же всё открыто. Никаких тайн. Решайся. Сейчас твоя судьба, в твоих руках.

— Хм-м-м... Можно ещё подумать?

— Сколько угодно, — вздыхает Еления. — Но я всё же надеюсь... Решай сам. Я не могу заставить тебя.

Вот ведь поставили перед выбором. Всего ожидал, но чтобы так... И что делать? Вопрос... Даже не так. Вопросище! Ну, тут я могу... Да к чёрту всё. Сейчас как выдам ответ. Обе сядут где стояли. Хы-хы...