Вынужденная невеста дракона

Глава 11. Шанс

– Что ж, Лея. Давай поговорим, – скорее, не предлагает, а настаивает Дикий, и мне ничего не остается, как кивнуть.

Он отмеряет несколько шагов до одной из террас, но останавливается, не доходя до перил. Видимо, не хочет, чтобы другие участницы отбора видели нас вместе, а то мало ли. Вдруг подумают, что я и комиссию подкупила...

Только вот чем? Улыбкой? Которая на моем лице за эти дни почти ни разу и не появилась.

– Поскольку, ты спасла мне жизнь, то, прежде чем рассказать Дереку о том, что у его невесты есть ребенок, хочу дать тебе шанс мне всё объяснить, – делает свой жест Эйрел. – Зачем ты пошла на этот обман?

– Выбора не было, – только и шепчу я, а Дикий хмурится. Не верит мне?

Наверное, считает, что я намеренно скрыла правду о себе, чтобы попасть на Отбор. Вот только если бы он не опоздал, а пришел не к испытанию, а к началу сборов, то знал бы, почему я в списке невест.

– Разве вы не слышали, что меня не было в изначальном списке невест? – спрашиваю я, но у меня ощущение, что этот смотритель только для красоты смотрителем зовется, хотя язык у него подвешен.

– Было восемь, а ты стала девятой. Это я знаю, – заверяет Дикий, всё еще не спуская с меня внимательного взгляда.

– А как я стала ею, знаете? – спрашиваю я, и тут же убеждаюсь во всех своих предположениях. – Если вы думали, что я обманом проникла на Отбор, то ошибаетесь. Это был приказ Его Темнейшества. А как вы знаете, против слова королевской семьи не идут.

– Дерек приказал? – Дикий хмурится так, чтоб между бровями появляется глубокая складка. – Зачем?

Горько улыбаюсь. Не могу ему всего рассказать. Тем более тогда будет очень просто связать два плюс два и понять, чей сын Рейн.

– Его Темнейшество считает, что я его предала. Точнее, считал. Но вчерашнее испытание, я надеюсь, убедило в его обратном. – говорю я, и тут же отворачиваюсь и моргаю. Нельзя сейчас давать слабину из-за нахлынувших чувств.

– Я слышал, – подтверждает Эйрел. – Даже то, чего мне не стоило слышать, – добавляет он опасную фразу. – Вот только нимфы всего лишь проводники твоих мыслей и чувств. А ты сама можешь заблуждаться на свой счет.

– Это уже неважно, – заверяю я. – Я сполна заплатила за то, в чем не была виновата. И теперь я просто хочу это забыть и уйти.

– Тогда почему не скажешь Дереку правду о себе? – спрашивает он, и я вся покрываюсь мурашками. – Думаешь, он будет удерживать среди невест женщину, у которой есть ребенок?

Его вопрос кнутом проходится по сердцу. Как интересно, выходит, я теперь сорванное яблоко для того, кто сам же меня и сорвал…

– Или… – продолжает Дикий, и от его внезапной паузы мне становится совсем не по себе. Он ведь не догадался? – Дерек имеет отношение к твоему ребенку?

– Нет! – заверяю я так, словно от этого зависит моя жизнь. – У Рейна другой отец. Он умер.

Выпаливаю ложь прямо в лицо и велю себе не сметь подавать виду, что что-то не так. Это сложно, учитывая, что врать я при всей необходимости так и не научилась. Дикий подозрительно щурится, но продолжать допрос не собирается.

– Так скажи правду Темнейшему. – настаивает он. – Как бы ты не боялась, Дерек не станет мучить мать-одиночку.

– Вы уверены в этом? – хмурюсь я. – Я ведь в числе невест оказалась только потому, что он злился на прошлое.

– Но теперь он знает, что винить тебя не за что, – остается при своем Дикий.

Но от его слов мне легче не становится. Будь так, меня бы уже отпустили с Отбора, но нет. Дерек меня запер тут, отрезал всё пути угрозами. И после этого я должна рассказать ему о Рейне? Ни за что!

– Я не буду так рисковать, и вас очень прошу – не подставляйте меня. Я соберу вещи и сейчас же уеду, чтобы не доставлять вам больше проблем, – клянусь я ему.

– Глупая идея, – отсекает Эйрел.

Хотелось бы сейчас пояснений, но он, как назло, берет паузу. Вот что он имеет в виду под «глупостью»? Меня догонят? Накажут? А не глупо оставаться под носом королевского дракона, хоть и отреченного от престола, нося на душе такую опасную тайну?

Мне будет вдвое хуже, если всё это вскроется в то время, пока я буду находиться тут.

– В твоих интересах выиграть следующее испытание, – заявляет он, и я совершенно ничего не понимаю.

– О чем вы говорите? – хмурюсь я. – Я ведь сказала, что хочу уйти. Вы, наверное, не так поняли…

– Я всё понял прекрасно, и ты скоро поймешь, – заверяет Дикий. – Я сохраню твою тайну, хотя знаю, что она куда опасней, чем кажется. А ты отложи идею с побегом и дождись вечера.

Что? Зачем?

Но вопросы задать вслух я не успеваю. Господин Вайлд покидает меня, уходя в неизвестном направлении. Смотрю ему вслед, а в голове крутятся бесчисленные вопросы.

Он ведь сдержит слово? Он ведь не выдаст мой секрет? Сам ведь сказал, что я спасла ему жизнь. Буду надеяться, что он человек чести и не станет обманывать. Но, помимо этого, остается еще один вопрос: что будет вечером и почему я должна победить?

Ловлю на себе озадаченные взгляды прислуги и понимаю, что одной из участниц как-то странно стоять на выходе на террасу и о чем-то судорожно размышлять.

Да, точно. Нужно вернуться к столу, пока Анна и другие не подумали ничего лишнего. Хотя их фантазии и повод не особо нужен. За уши притянут то, что хотят и куда хотят.

Тихонько вздыхаю и спешу по ступеням в холл первого этажа, а затем в сад. Ого, это же сколько меня не было, что уже собирают тарелки? Завтрак я, стало быть, пропустила. Значит, придется ходить голодной до обеда.

Интересно, куда всё делись? Я ничего не пропустила?

Прислушиваюсь и улавливаю звонкие голоса в саду. Значит, невесты где-то там. Мне надо к ним. Совсем не хочется, но хождение поодиночке вызовет ненужные сплетни.

Пересиливаю себя и заставляю идти на голоса. Спиной ощущаю, будто кто-то смотрит. Внимательно, цепко. Оборачиваюсь, но никого не нахожу.

Становится совсем не по себе, и я спешу прибиться к толпе гуляющий девиц. Точнее, волочусь где-то следом, чтобы и на виду быть, и в гущу не угодить.

Краем уха слушаю щебечущие голоса. Девушки говорят о местных цветах и садах в их имениях, а затем они решают вспомнить детство.

– Помнится, когда мне было десять, дядя подарил на день рождения пони, – хвалится брюнетка, но остальные девушки не спешат восхищаться. На лицах так и написано: «Подумаешь, пони…»

Ну, кому как. Если бы Рейну кто-то предложил даром покататься на пони, он был бы счастлив. Как же я люблю искорки в его вишнево-карих глазах.

Помню, Рейн увидел на базаре игрушку-дракона и так просил меня купить, что сердце обливалось слезами.

– Прости, малыш, – я опустилась на колени, чтобы заглянуть ему в глаза, и коснулась нежных влажных пальчиков. – Маме нужно еще поработать, чтобы это купить. Ты ведь сможешь немного подождать?

– Угу, – кивнул он. А когда я пришла ночью с работы, то дал мне мешочек тонких камешков, которые собирал целый день.

– Мама, это тебе монетки, чтобы ты так сильно не работала, – прозвенел нежный голосок, и сердце сжалось.

– Мое ж ты солнышко, – я закрыла мокрые глаза и прильнула губами к его лбу, пахнущему молочком и улицей. Когда вдыхаю его запах, на душе, как бы больно не было, становится светлее. Как же я соскучилась по нему. Моему теплому неугомонному мальчишке.

Приходится моргнуть несколько раз подряд, чтобы осушить едва зародившиеся на глазах слезы, пока не заметили другие невесты. Но им сегодня, к счастью, не до меня.

Они продолжают поддерживать пустые беседы, мило улыбаясь друг другу, словно разыгрывая сцену на случай, если кто глянет со стороны. И посматривают раз от раза искоса в мою сторону, чтобы я случайно не забылась и не возомнила себя им под стать.

Больно надо. Тем более меня сейчас беспокоит совсем иное. Неприятное чувство тревоги, зародившееся внутри несколько минут назад, становится всё сильнее и начинает сосать под ложечкой.

Что-то не так. Точно. Но что?

В голове начинают метаться мысли, и я уже места себе не нахожу. Обычно чуйка меня не подводит. Неужто случится что-то плохое?

Едва дамы решают, наконец-то, разойтись, как я одной из первых покидаю это общество. Спешу скорее оказаться в своей комнате и узнать у брата, всё ли в порядке с Рейном, но едва переступаю порог, как тут же пячусь.

Вопль непроизвольно срывается с моих губ, а испуганные глаза от шока превращаются в блюдца.